Коридор жизни

 Сколько ещё осталось? Краткое нажатие кнопки на тонком боку телефона, зажгло пятидюймовый дисплей. 8:37. Ещё двадцать три минуты. Моя голова успела забыться в эти двадцать три минуты, и резко развернулась на негромкую мелодию. Мне её звучание сулит работу. В такие дни я вскакиваю с постели быстро, не люблю размазывать утро глупыми попытками ещё немного поспать, пять, десять минут. Лучше насладиться той тишиной, которое оно дарит, пока все ещё спят, и за окнами ещё слышно пение птиц, через несколько часов полностью убитое гулом машин.
Горячую отключили. Когда я впервые искупался в холодной воде? Когда подростком, живя в поселке, в доме больше похожем на лачугу, понял, что проще помыться холодной водой под краном на улице, чем греть воду в чайнике, разбавлять в алюминиевом осточертевшем тазике, и размусоливать по себе мыльную грязь, как свинья в луже. Благо лето на дворе. А потом и зима мне не мешала. Может быть благодаря этому я не жру горстями продукты современной фармацевтики, не имеющей никакой силы, кроме той, которая делает мой организм продуктом гниения ещё при жизни.
 Холодный душ, чай с мятой, два варенных яйца, овощи. Неужели сегодня мне пригодятся мои солнечные очки? Москва залилась в этом месяце так, что мне, человеку спокойно реагирующему на любые природные каверзы, уже хочется крыть всё это мракобесие. Хлюпает своим тошнотно-сопливым небом чертов май, словно хронический гайморитник.
 В метро плюхнулся на своё любимое место, в самом конце вагона, там можно вытянуть ноги, никто не шатается. Со вчерашнего дня приложение "Вконтакте" отказывается отправлять сообщения друзьям: "Привет! Подписывайся, читай мои рассказы. http://vk.com/club121653841". Хорошую идею подала Маша, открыть страницу в Вконтакте. Друзьям нравятся мои рассказы, в них я настоящий. Даже страницу так назвал, пусть будет псевдоним, Ян Настоящий, от "Я настоящий", мне не хочется, чтобы мои родители читали мои рассказы, а если и увидят, то не поймут, что пишу их я. Они не поймут, нет, точнее, поймут, но так, что лучше бы я на свет божий не являлся...
 35 единиц мебели, 10 столов, 10 кресел, 10 тумбочек, 5 шкафов. Вряд ли я справлюсь за день. Первым стал шкаф, надо первый по схеме собрать, а остальные соберутся за 15 минут. В кабинет стали заходить сотрудники офиса.
- Соберите нам стол, нам нужны рабочие места.
Столы собирались быстрей, четыре доски, скрепленные между собой. Около двух часов небо потемнело и снова залилось тонкими белыми нитями, прошивая асфальт пузырясь в его черноте. Потом пошли кресла, а тумбочки собирать было даже приятно, сидя на мягкой обивке кресла, ездишь вокруг неё, шуршишь колесиками. Последние четыре шкафа собрались, как и ожидал, за пятнадцать минут каждый. В 18:30 всё было собрано, до конца рабочего дня офиса оставалось полчаса.
Альбина - румыны так называют пчел, и дают имена девочкам. Не думаю, что эта симпатичная, но не интересная девочка румынка. Тонкие рисованные губы, всё, что привлекло моё внимание. Посчитала всё, что я собрал, выдала мой гонорар, записала номер для дальнейшего сотрудничества.
- Всё, закончили? - Спросил меня сотрудник, убегающий по лестнице впереди меня.
- Да.
- Что-то вы не по погоде, без зонта.
- С утра был по погоде.
 Несмотря на мелкую морось, в одной футболке мне было комфортно. Дождь стал догонять меня, когда я подходил к подземному переходу к МИДу. В переход я влился вместе с заунывным звуком несущимся из его утробы. В середине стоял человек в черном фраке со скрипкой в руках, которые что-то такое делали, нет, не со скрипкой, с самим звуком, что я встал в конце перехода, обернулся и замер - это был не переход, это был коридор жизни, жизни людей, идущих мимо человека в черном фраке, извлекающим из их сердец музыку, которую они сами на слышат, каждый день проходя в этом пыльном переходе. Свет стал зыбким, каждого из этих людей можно потрогать в этой музыке, этот нескончаемый поток стал желтым, теплым. Девочка остановилась, глядя мне в глаза, что она в них увидела, что заставило её так застыть, что хотела она спросить у меня?... Всё исчезло вместе с лебединой песней Шуберта, стало тихо, и вдруг стали слышны шаги, голоса.
 Вышел в объятую грузными крыльями МИДа улицу. Его огромная, с длинным клювом голова смотрела в небо, ему тоже надоел дождь. Быстрым шагом прошёл до Арбата, тут уже и до Смоленской близко. Быстро свернул в арку, спасение уже близко, как вдруг дождь опрокинулся на мою голову так, словно нарочно преградил мне эти десять метров до деревянной двери с зелёной табличкой.
 Вскочил в вестибюль я уже с промокшими волосами. Только бы не промокли доски для полки, вздуются, какая уж там полка? На переходе на люблинскую линию следы влаги на досках исчезли. Быть полке. Надо только краску найти или купить. О досках я тоже думал, и вот они сами нашлись, их кладут в упаковку с мебелью, чтобы они держали форму, и не давали деталям мебели ездить внутри упаковки. А на выходе из метро мокрым был только асфальт и воздух, с неба уже не лилось и я с удовольствием проделал путь домой мурлыкая "Non ti scordar di me"