Спирт в аптеках не брать! Моя Куба!

Середина семидесятых, сборная команда тяжелоатлетов Ленинграда летит на Кубу принимать участие в дружеской матчевой встрече.

Проходим собеседования в городском комитете комсомола.Перед этим собеседованиям нам раздали листки. Надо было выучить лидеров коммунистических партий социалистического лагеря.
 
Мы сидим в небольшом зале, нас девять человек со старшим тренером Александром Ивановичем. Все уткнулись в листки и бубнят. Обстановка напряженная.
Заходит дама средних лет в строгом деловом костюме. Села за стол перед нами и стала читать наши фамилии. Мы должны были вставать и отвечать на ее вопросы. Когда дошла очередь до легковеса Николая, выяснилось, что он не комсомолец.
- Кто еще не комсомолец поднимите руки!
Я поднял руку один.
- Как вы сюда попали? - Не понятно ко мне или к Николаю, обратилась она.
- Я в cборной команде Ленинграда! - набравшись смелости, ответил я.
- Анкеты пройдут только у комсомольцев и партийных, - отрапортовала с места дама.
- А я член партии! - более уверенно сказал я.
- Ваша фамилия?
Я назвал свою фамилию.
- Георгий Григорьевич, подождите в вестибюле, потом со всеми пройдете в другой кабинет, - более мягко обратилась ко мне, взглянув на мою анкету.

Я вышел и около часа прохлаждался, сидя в кожаном кресле. Было тут прохладно и тихо. Изредка кто-то проходил мимо. Я расслабился и даже вздремнул.
Потом со всеми я поднялся выше этажом. И там нам давал инструкции уже пожилой мужчина, по виду отставной военный. Он говорил много и часто повторял одну фразу: «Спирт в аптеках не брать!»

Через десять дней мы уже из Москвы летели на Кубу на Ил 62. Возбужденные, бегали по салону до Франкфурта–на-Майне. После часа пребывания в самолете на стоянке, нас не выпустили в аэропорт, и уже до Лиссабона мы сидели смирно и некоторые даже заснули. Когда взлетели в третий раз, после часового пребывания на португальской земле в салоне самолета, мы все были уже измотаны сидением в креслах.
После десятичасового полета, сходя по трапу я и, наверное, вся наша команда, чувствовали неописуемую радость ходить по земле. Хотелось лечь и обнять Землю руками.

Два дня нас возили на экскурсии по Гаване и на разные пляжи. На третий день пребывания мы выступили успешно, отойдя от долгого перелета. У нас оставалось еще два дня и три ночи. Мелочь, которую нам поменяли на песо еще дома, мы почти всю потратили в первый день. Валера и Игорь, самые сильные из команды и самые злостные нарушители спортивного режима, ходили угрюмые и не довольные, что даже ром «Havana Club» не купить. Денег таких уже не было.

И тут я вспомнил: «Спирт в аптеках не брать»…

Я предложил им искать аптеку. Не прошло и полчаса, как мы нашли аптеку недалеко от нашего общежития.

Я уже hable un poco de espanol и, выступая переводчиком, спросил у аптекаря спирт. Он мотнул головой и вывез нам на тележке стеклянную бутыль литров 15-18. Тары меньшего размера не оказалось в аптеке. Но, самое главное, что нам хватило оставшихся песо на эту бутылку радости. Мы рассчитались и понесли ее к выходу под возгласы аптекаря - camaradas sovieticos!

Мы дружно тащили ее по очереди к нашему месту проживания. На улице было душно, пекло экваториальное солнце. Дойдя до угла здания общежития мы увидели тренера с нашими «шефами из господдержки». Пришлось прятать бутыль между машинами, припаркованными рядом с соседним зданием. Только через полтора часа мы благополучно доставили наш, уже теплый, товар в номер, где жили Валера и Игорь.
Приключения продолжились. Открыть бутыль с хорошо пригнанной стеклянной пробкой оказалось даже для нас проблемой. С полотенцем в руках мы все по очереди пробовали открыть, но без результата. Назревало уже решение разбить горлышко. Но тут кто-то догадался смочить полотенце и Ура-Ура!  Пробка повернулась! Еще раз повернулась и потихоньку пошла наверх!

Я чуть пригубил с ребятами и пошел к себе. Сполоснулся под холодным душем и ушел гулять по району, до центра было далеко. К семи вечера кроме меня и «старших» на ужине никого не было.

Когда Александр Иванович стал проверять где все, то двери в комнаты были закрыты и там была тишина. К десяти вечера уже с «нашими шефами» и служащим общежития тренер стал открывать комнаты. В той комнате, где была бутыль, лежали все шестеро на полу. Дышать в комнате было нечем, стоял жаркий перегар. И вентилятор, наверное, тоже уже был пьян, он еле крутился. Но бутыли в комнате не нашли и их всех закрыли опять на ключ до завтрашнего дня.
 
Утром ребята спустились в столовую с опухшими лицами. Нам всем попало и обещали наказать по приезду домой.

После завтрака нас на автобусе свозили на пляж. Накупавшись, все чувствовали себя бодро и полными сил. В автобусе я узнал, что бутыль запихали за унитаз и наклеили этикетку с бачка.

Но на ужине не было ни ребят, ни Иваныча. Я, в компании двух «сопровождающих» нашу команду, плотно поужинал за всех. И пошел готовиться к утреннему отъезду.
Как оказалось, после вскрытия злополучного номера с «понятым» администратором – картина была та же, что и вчера, только прибавился еще Александр Иванович.

На следующий день в семь часов, без завтрака, уже семерых запихали в кресла самолета. И что удивительно, для них полет прошел гладко и быстро. Хотя самолет болтало и трясло в течение нескольких часов, пока летели над океаном. Некоторые из пассажиров пользовались гигиеническими пакетами.
 
Я же, после завтрака, в отеле, вез в сумке подарки из экзотических фруктов для всех членов команды. То ли из-за болтанки в самолете я забыл об этом, то ли я решил, что им и так хорошо, но сумку я открыл только дома.

По прилету в Москву, когда сходили по трапу, все члены команды были уже трезвы, как огурчики. Но некоторые трезвы были недолго, только до посадки на поезд до Ленинграда.