Движение это жизнь

Не прошло и двадцати минут, как Анюта со своим дедушкой вновь рассекали на лодке поверхность стари-цы. На этот раз поверхность не была зеркальной – лёг-кий ветерок гнал небольшие волны навстречу путешественникам. Василию Петровичу пришлось подналечь на вёсла, но это мало помогло – скорость лодки на этот раз оказалась заметно меньше. Анюте стало скучно сидеть на корме – даже комары обдуваемые ветром не надое-дали, и она вновь стала «пытать» деда:
- Дедушка, расскажи ещё какую-нибудь историю из своей жизни, ты ведь много бродил по стране. Что тебе больше всего запомнилось? Страшные истории были?
- Нет, Анюта, страшных историй я тебе рассказывать не буду. Ни к чему это. В крайнем случае, в другой раз. А то ты после этих рассказов и в лес побоишься ходить, и по болотам клюкву не пожелаешь собирать, и в лодку я тебя не заманю. А вот познавательные истории, пожалуй, можно. Раз уж у нас с тобой речь пошла о во-де, то эту тему я и продолжу.
Случилось это здесь недалеко, на Малой Инте. Мы тогда с бабушкой для интинских шахт и завода ЖБИ пе-сок и гравий искали. В тот день в маршрут я ушёл с молодым долговязым рабочим Валерой Угловым. Обследовали песчаную гряду между речками Большая и Ма-лая Инта и на берегу последней решили перекусить. По-ка Валера готовил костёр, я взял котелок и спустился к реке за водой. А дело было весной, вода в реке большая и очень холодная. В заводи около противоположно-го берега я увидел сеть, зацепившуюся за кусты. Её ли-бо кто-то забыл, либо сверху шугой притащило. Сеть была забита рыбой. Причём, большая часть рыбы была уже снулой. А некоторая вообще разложилась. Как представил, сколько ещё погибнет рыбы, запутавшись в этой сети, мне стало не по себе.
Я отнёс котелок к костру, наказал рабочему готовить обед, кипятить чай, а сам разделся и поплыл снимать сеть. Конечно, затея изначально была не безопасной – в сети самому можно было запутаться. Не говоря уже о холодной воде. Но я тогда был молодой, горячий, и ледяная вода меня не пугала – частенько в горах купался, пока лёд окончательно не скуёт речку. Но всему своё время, – спустя десять лет жизнь меня за подобную горячность накажет. Но то уже совсем другая история.
Пока снял сеть, пока оттащил её вместе с рыбой на высокий берег, продрог, что называется, до костей. Зуб на зуб не попадал. Хотел выбрать рыбу и сжечь эту из-рядно рваную сеть, но сил уже не было.
- Ладно, - сам себе думаю – вороны да чайки выберут рыбу. Авось сами не запутаются.
Костёр мне пальцы обжигал, а дрожь не проходила. И чай не согрел. Состояние до тошноты, хуже нет. Что делать? Что бы ты сделала в таких условиях?
- Наверное, обсохнуть и одеться потеплее.
- Правильно, я так и сделал. Но теплее от этого не стало. Холод был весь у меня внутри. И меня трясло, как в лихорадке.
Скомандовал я Валере все пробы, снаряжение из его рюкзака перегрузить в мой рюкзак. Он помог мне взвалить его на плечи, и… мы рванули по тропе «как на пятьсот». Валера еле поспевал за мной.  Через пару километров от меня уже шёл пар и пот в три ручья.
И ты знаешь, я даже элементарного насморка не за-работал. Не зря в народе говорят: «Движение – это жизнь». У Джека Лондона такие истории хорошо описаны. Главное, в таких ситуациях не сдаваться. Когда человек замерзает, у него появляется желание свернуться калачиком и не шевелиться. А это верная смерть. Если человек сдаётся, впадает в апатию – он погибает. Есть такой художественный фильм «Тринадцатый маршрут», - будет возможность, обязательно посмотри. Весьма по-учительный фильм, как не надо вести себя в подобной ситуации. Туристы во время неожиданного снегопада на перевале впали в апатию, потеряли человеческий облик и … погибли.
Ну вот, не хотел тебе рассказывать страшные истории, а само собой получилось. Впрочем, это жизнь.
- А мне всё равно интересно. Я в такие ситуации не попадала.
- И не надо. Но знать, как себя вести, нужно. Для этого я тебе и рассказываю. А ещё я тебе хочу сказать, что многое зависит от закалки человека. Городскому жителю достаточно небольшого сквозняка и всё – ОРЗ, бронхит, воспаление лёгких. А те, кто постоянно работают в лесу, в горах, в тундре – геологи, топографы, оленеводы, строители, – на такие мелочи даже внимания не обращают. Мокрые, на пронизывающем ветру, в сырой обуви, и … даже насморк у них редко бывает. В полевых условиях так привыкаешь к ежедневным умываниям, купаниям в ледяной воде, что к городской уют-ной жизни потом с трудом привыкаешь. Дело в том, что когда живёшь, работаешь на природе, привыкание про-исходит постепенно, и организм успевает акклиматизироваться. Летом в водоёмах вода относительно тёплая, а ближе к осени она становится всё холоднее и холод-нее. И вот уже лёд у берегов, а ты никак не можешь остановиться – из тёплого спальника выскочишь и в речку. Хотя бы по пояс, но обмыться нужно – душа требует. Полотенцем обтёрся, и тело «горит». Ощущение бодрости ни с чем несравнимое. А зимой снегом, и тоже по пояс. Благодать! А если после парной – вообще «мечта поэта». Кто не испытал таких процедур, меня не поймёт.
- Бабушка обливала меня холодной водой в бане, когда из парной выходили. Вначале было страшно, а по-том мне очень понравилось.
- За разговорами мы незаметно доплыли. Вот и наш причал. Оставим свои разговоры до следующего раза. А теперь, я сойду на берег, лодку чуть-чуть подтяну, а ты мне вёдра подашь. Потом опять перевернём нашу «ве-точку» и, пошагаем домой.
- Да, бабушка, наверное, уже ждёт. И приготовила что-нибудь вкусненькое.