Игра Феечки. Глава 21

В Храме Райской Чистоты,
Много всякой красоты,
Даже в будничном предмете
Видно что-то в новом свете.


Борис Готман.



Когда ВайВуэй увидела палочку, то разве что в пляс не пустилась, и радовалась она вплоть до того момента, пока не обнаружила трещину. Градус её позитива сразу подспустился.

- Простите, - я виновато улыбнулся, - её сломали её во времена вашего тактического отступления. Наступили, так сказать.

- Я тебя и не обвиняю, - министр покачала головой сокрушённо, - и дело, увы, вовсе не в том, что на палочку наступили. Артефакт в нормальном состоянии сломать крайне сложно, даже специально. Как бы ни был силён враг, без особой магической техники он волшебный предмет разрушить не сумеет. Просто моя бедняжка поняла, что её потеряли и найти точно не смогут, и просто умерла от горя. С палочками такое случается. Хотела я тебе дать несколько иное задание, почти не выполнимое, но, в связи со сложившимися обстоятельствами, поручаю отремонтировать эту вещь.

- Что, – я поморгал глазами, - то есть сломать палку можно только с помощью особых техник, а починить в состоянии любой лузер, находящийся в безвыходной ситуации?

- Вообще-то далеко не любой, - ВайВуэй вздохнула, - обычно это задача для хозяина, но раз я бросила несчастную, значит, больше не имею право владеть ею. Но ты, ты – игрок, и я верю, что всё получится. Ну, или, на худой конец, проиграешь.

- Э-э-э, а мы тут ещё союз с остроклювами заключили, - я сглотнул, - типа, вы поставляете им печеньки и сок, а они позволяют себя изучать и готовы торговать ресурсами. Вот, думал, что мы подставим под мирным договором ваше имя, но раз такое отношение.

- Правда, что ли? – министр всплеснула руками, - вот счастье-то, мальчик мой, в своих достижениях ты превзошёл даже предшественников - игроков! Если будешь и дальше так же упорно трудиться, твоя статуя встанет на полке в этом зале славы в ряду других победителей.

- Ой, всю сознательную жизнь мечтал, чтобы моё изображение стояло на полке средь других, - я покачал головой, - какая честь! Интересно, может, за победу ещё кубки с медалями выдают?

- Если таково будет твоё желание, - ВайВуэй подмигнула, - но обычно выбирают что-то более существенное.

- Ладно, пошли, леди Зану, - я поморщился, - в этот раз буду изображать из себя мастера Оливандера, изготовителя волшебных палочек. Что там для этого требуется, супер клей, изолента, волшебный скотч или вызов Дьявола?

- Не понижал бы свою фееричность, - наставница покачала головой, - ты не понял, что вместо труднейшего задания из-за своего высокого уровня позитива, получил довольно простое дельце, с которым справилась бы даже феечка младшего школьного возраста? Если не будешь своими шуточками всё портить, справишься в два счёта. В этот раз ещё и лететь далеко не придётся.

Честно говоря, слова крохи меня нисколько не успокоили. Раз заговорила о «простоте» задачи, жди адского подвоха. Всегда что-то кажется лёгким, когда делать предстоит кому-то другому.
Впрочем, ворчал я не долго, ибо стволы цветов «раздвинулись» и узрел я такое, такое, не знаю даже, как описать.
Высокое, изящное строение, сверкавшее на солнце, как драгоценный алмаз, белое – белое, казавшееся даже слегка прозрачным. Четыре грандиозные башни – сосульки, витые, как рог единорога, то тут, то там, из них «произрастали» бутоны золотистых цветов, прекраснее коих не сыщешь во всей вселенной, хоть сто раз обойди. Дверь изготовлена была в виде кленового листа, но голубого цвета, с белыми прожилками. При нашем появлении раздалась тихая мелодия, и створка двери начала опускаться, как подъёмный мост в замке.

- Это что такое? – слегка охрипшим голосом произнёс я.

- Вообще-то, храм Единого, - пояснила Зану отчего-то шёпотом, - это святыня всех без исключения малых народцев.

- И что, у вас в храме палочки ремонтируют, – поразился я, - типа, здесь вдохновение снисходит прямо с небес?

- Некоторым образом, - феечка кивнула, личико её было серьёзным, как никогда прежде, - пошли скорее.

В этот раз я спорить не стал, мы миновали створку и дверь – лист всё с той же мелодией, закрылся за нашими спинами. Я сглотнул, мамочки, а внутри-то храм ещё краше, чем снаружи! Чем-то похож на готический католический, но стены покрывали не фрески, а барельефы, на которых изображены были цветы, ничуть не менее прекрасные, чем те, что на башнях, только на стеблях и листиках начертаны некие тексты, состоявшие из неизвестных мне символов. Ну, что-то вроде арабской вязи, только ещё изящнее.

Вдоль стен стояли поставцы, такие, как в православных храмах для свечей, только в этих торчали бесчисленные разнообразные палочки. Пол застелен матами нежно розового цвета. В воздухе пахло чем-то очень приятным, но откуда проистекали благовония, не понятно.

- Именно здесь, в месте приложения силы, хозяин обретает единство со своей палочкой и энергия внутреннего позитива, соединяясь с силой воли, преображается, помогая творить волшебство, - всё так же, шёпотом пояснила пикси, - таким же способом можно починить и чужую палочку. Когда она почувствует себя нужной и любимой, все повреждения исчезнут.

- Прямо как женщина, - я шмыгнул носом.

- Разумеется, эти артефакты – женского пола, - Зану передёрнула плечиками, - некоторые даже утверждают, что в них вселяются души умерших фей. Если бы это было не так, предмет назывался бы – жезлом или посошком. И вообще, скажу по секрету, если ко всему, что окружает тебя, относиться с любовью, предметы начнут отвечать тем же, о живых существах я уже не говорю.

- Ну, вы прямо как буддисты, не хватает только тряпки на лице, чтобы случайно не проглотить какую-нибудь мелюзгу, - проворчал я.

- Любая нормальная религия, не являющаяся сектантской ересью или сатанизмом, в первую очередь призывает верующих к добру и любви, - малышка подняла пальчик вверх, - а всё, что не соответствует этому, добавлено самими людьми, чтобы потом безнаказанно использовать веру в своих мерзких целях.
Поскольку само наше существование зависит от уровня позитива, мы очистили свои верования ото всего, что может вызвать споры или двусмысленности и оставили главное – любовь к Богу и окружающему миру. Это ни у кого возражений вызвать не может. И молитвы нам заменяют добрые дела и поступки, а также готовность, в любой момент придти на помощь любому, кто нуждается в помощи.
Жертвовать ради других своим временем, здоровьем, принимать чужие заботы, как свои, думаю, это куда важнее, чем возлияния на алтари. Также у нас нет жрецов, чьё властолюбие и жадность обычно портят любую, самую правильную религию и снижают веру прихожан. Все заповеди начертаны прямо на стенах и любой может прочитать их.

Хоть ты и не знаешь нашей письменности, пока, по крайней мере, не знаешь, но основные постулаты угадаешь легко. Это те же десять заповедей, что в ваших, людских, религиях. Только мы соблюдаем их буквально, без исключений. Скажем, «не убий», это значит, что никого нельзя убивать, в том числе и представителей иных народов и вер. А магия позволяет нам даже хищникам не причинять серьёзного вреда, лишь отгонять и отпугивать.

- Ох, это вполне разумно, - я вздохнул, - вот бы и нам, людям, перенять подобное. Давно бы остановили войны и победили все болезни, а то и отправились другие планеты исследовать, чтобы переселять избытки населения и не вызывать голода. И экологию бы изменили, очистили природу от отходов и ядов.

- Так кто вам мешает? – Зану пожала плечиками, - но чтобы изменить мир, необходимо начать с себя. И, для начала, попытаться вылечить палочку. Загляни внутрь её, пробуди душу снова к жизни, даруй ушедшую силу.

- И что для этого требуется? – уточнил я.

- Вставь палочку в алтарный куст, - кроха указала на один из поставцов, - потом садись рядом, сосредоточься, открой своё сердце любви и дальше одно из двух: или получится, или нет. Только молю, никаких злых мыслей, одна капля негатива способна отравить всё это священное место и превратить его в нечто противоположное. Чем станет артефакт, тебе лучше и не знать даже.

- Какой негатив может быть в Храме Чистоты? – я пожал плечами, - посмотри вокруг, я даже на тебя сердиться не могу, как обычно.

- Ой, - Зану смутилась, - имей в виду, поцелуй феи в храме, равен клятве перед алтарём, говорят, его сила увеличивается десятикратно и…

- Так, ну ты это, мой уровень позитива пока ещё не дорос до такого, - я сделал шаг назад, - придумала тоже, целоваться в священном месте, а ещё говоришь, «отринь злые мысли». Уж если что и способно отравить всё вокруг, так это твои штучки – дрючки. Я пока слишком молод для брачных клятв, тем более, с тобой.
В христианстве, между прочим, за связь с представителями малого народца, проклинают и грозят адскими муками. Не слышала про такого средневекового барда, по имени Тангейзер? Так вот, он закрутил роман с богиней любви Венерой, которая, между прочим, была куда более соблазнительным призом, чем ты, выглядела, как шикарная женщина, а не ребёнок, и после этого все священники, включая Папу Римского, отказались дать ему отпущение грехов. И пускай в стране, в которой я живу, христианская вера является, увы, скорее модой, чем истинной потребностью души, и сам я в церкви ни разу не был и никогда и ничего не соблюдал, как и родители мои, но точно не жажду после смерти переселиться в ад за связь с нечистой силой, пускай даже и такой очаровашкой, как ты.

- А если бы я была красива, как эта Венера, твои убеждения поколебались бы? - уголки губ крохи опустились вниз.

- Не знаю, - я пожал плечами, - характерец у тебя тот ещё, милая моя, а так, коли ты походила бы на обычную шестнадцатилетнюю девушку, разумеется, предложение поцеловаться не вызвало бы во мне такого отторжения.

- То есть, полюбить меня искренне тебе мешают только глаза, - кивнула пикси, сразу расплывшись в улыбке.

- Э-э-э, не спеши-ка ты с выводами, - я замахал на малышку руками, - мои глаза очень ценная штука в организме, не надо их трогать. И знаешь, «искренне полюбить тебя» мне мешают скорее уши, но только не надо их отрывать или заставлять слышать что-то иное. А то я тебя знаю.

- Ты знаешь лишь наставницу, исполняющую свой долг, - Зануда покачала головой, - а настоящая я совсем другая, поверь мне. Я, как волшебная палочка, стоит подарить немного любви и нежности, и пробудится волшебство.

- О, если эти артефакты похожи на тебя, лучше не ремонтировать, - я усмехнулся, - а то будете друг к другу ревновать. И это притом, что вот эта вещь не моя.

- Обязательно будем, - не стала спорить кроха, - это неизбежно, увы.

- В общем, встань так, чтобы я тебя не видел, - я отмахнулся от феечки, как от мухи, - мне требуется покой и сосредоточение. Трудно внушать одной женщине любовь, когда рядом стоит другая, это всё равно что целоваться прилюдно.

- Ладно, не буду мешать, - малышка поклонилась и… просто растворилась в воздухе, как будто её и не было.

- Прикольный фокус, - я усмехнулся, - жаль, вне храма ты его не практикуешь.

В общем, вставил я палочку в поставец, сел на пол, скрестив ноги по турецки. Присутствие Зануды совсем не чувствовалось, не знаю, как это объяснить, она как будто перестала существовать. Странное чувство, с одной стороны, огромное облегчение, а с другой, как будто что-то не хватает. Привыкать к ней начал что ли? Знаете, как гвоздь в ботинке, пока колет, больно, не комфортно, а как загнёшь его…

Нет, пора завязывать с игрой, я хоть и кремень, но если каждые несколько минут капать на мозги историями, что тебя якобы любят, устраивать представления, вроде того, с ромашкой, якобы сама судьба наша в том состоит, чтобы быть вместе, и самое крепкое сердце не выдержит. Не хватало ещё свихнуться и закрутить роман с компьютерным персонажем! Так, что-то я перевозбудился. Медитировать надо, а не думать о мучительнице. Итак.

Я поднял голову и посмотрел на цветы, украшавшие стену. Воистину, ничто так не успокаивает, как красота. Через пару мгновений, тревога и мысли как будто испарились. Мышцы, утомлённые полётами, ходьбой и прочим, благодарно расслабились и даже почти болеть перестали. Привыкают к постоянной жестокой эксплуатации.

А что, самое подходящее место, чтобы отдохнуть. Никуда не гонят, над ухом не жужжат, работать не заставляют. Как же я понимаю буддийских монахов! Сиди весь день деньской, делай вид, что молишься, а в перерывах, попрошайничаешь, и учишься конфу, чтобы давать по рогам всем, кому не даёт покоя ваше райское существование.


Я втянул ноздрями воздух, да, ароматы божественные, как в раю, и как будто музыка играет тихая – тихая, нежная – нежная.

Совершенно случайно мой блуждающий взгляд наткнулся на палочку министра. Хм-м-м, странно, я и не замечал, до этого момента, как она красива, какая изящная форма, тонкие линии. Чем-то похожа палочка на деревянный кинжальчик, только, только предо мной совсем не оружие, а нечто, нечто совсем противоположное. Ну, как будто форма только играет с содержанием, не отвечая ему в полной мере.
Показалось, или предмет как будто засветился изнутри, а потом, потом на шарике появилось крохотное личико, очаровательное, чем-то напоминавшее мордочку Зануды, только не знаю, какой-то другой, что ли, чище и трогательнее. Наверное, такой она была в детстве, совсем ребёнко – ребёнко. Маленький ротик улыбнулся, сверкнули белые зубы, а потом глазки расширились, и как будто начали увеличиваться, или я вдруг, чудовищно уменьшился. Моё тело оторвало от пола и потянуло куда-то. Я вскрикнул и… проснулся. Завертел головой, пытаясь понять, где нахожусь. Уф, кажется, в храме.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/05/26/1651