Голодовка. День шестой

Вторник
11.00
В школу привезли деньги, полную зарплату и еще аванс за май. Выдали зарплату после вчерашнего аванса всем школам района. Победа? Жена говорит – в  маленькой коморке очередь - не протолкнуться, но она решила без очереди не брать. Пришла Ю.И. , милая старушка из вечерней школы, сторонница «живой этики», принесла баночку  алтайского прошлогоднего меда, горного, целебного,  утверждает, что для выхода из голодовки это поможет.
  Поплелись с женой домой, не спеша, по солнышку мимо цветущих кустов сирени. После черно-белой недели мир понемногу наполнялся звуками и красками.  Вдруг от компании незнакомых  парней подошел один, стриженый наголо подросток, и спросил: «Ну и как оно – голодать?» Нехотя ответил: «Попробуй, узнаешь».
Дома впервые за неделю посмотрел в зеркало на щетину на впалых щеках. Шея как у быка хвост. Голова как воздушный шар и сердце бьется рывками. Сидел  у окна  с маленьким  пакетом апельсинового сока в руке (много нельзя), бездумно, а потом вдруг захотелось подвести итог. Я проиграл. А кто выиграл? Государство - машина безжалостная, а общества почти нет.Снова нахлынули воспоминания. Беспомощны были все.  Особенно было неприятно в Москве.  В Белый дом мы поехали на встречу профсоюзов и правительства. От нашей делегации был один человек - остальные ждали за оградой, среди красных гвоздик на снегу, среди портретов  активистов, погибших в октябрьских перестрелках. А перед железной оградой и за ней стояли солдаты с автоматами на груди.  Проиграли погибшие активисты, проиграли профсоюзы - правительство не обещало ничего! Такие же автоматчики встречали нас у Думы. Дважды мы походили по длинным коридорам, поднимались в зеркальных лифтах, встречались с депутатами. Мельников произвел жалкое впечатление. Коммунисты бессильны повлиять на что-либо. Логинов хвалился своей храбростью, проверенной под танковыми снарядами Ельцина. Жириновский нас вообще не принял, напрасно мы стояли в дверях Сената на Трубной площади, у парадного подъезда.
Я не жалею, что голодал. Я не озлобился. Я  не приобрел никакого духовного опыта, но не остался прежним, не лучше, не хуже, но другой. Изменили меня забастовки, не голодовка. В советские годы плыл по течению, как поплавок. Теперь внутри появился стержень.  Надолго ли? Деньги мы получили, но положение в стране осталось прежним. Задержки зарплат все равно будут. Голодать больше не буду никогда.