Оргия праведников

                Подарок для Алисы Лайт
     - И руководствуясь здравым смыслом, товарищи, можно много чего учудить, - глубоким густым баритоном, похожим на голос Лещенки, когда он, вальяжно покряхтывая, попердывая и отдуваясь, читает свежую национал-большевистскую прессу, уютно устроившись на теплом очке унитаза, неторопливо и мудро говорил Кучуг-бек на собрании нечестивцев, проходившем в подполье Останкинской башни, сумрачной громадой, зиккуратом апокалипсиса, токсикхолокостным реактором возносившей высокомерную главу свою в вечно серое небо столицы.
     - Это как же ?
     Не вопрос, стон, протяжный, полный сладострастной похоти, разнесся по полуподвальному помещению. Познер, умудренный бобер и развратник, первым предложивший совместить оргии с тайным ритуалом нечестивцев, приподнялся из ванны, полной нечистот, где он и лежал с самого начала собрания. Он лежал там голый, гнусный своим старческим возбуждением, когда сморщенный член, подергиваясь, встает на мгновение и тут же падает, маленькие, всегда ледяные яйца подтягиваются и становятся еще меньше, прячась в седой волосне, находимые лишь наощупь, шевелился и подвывал, когда молодежь по очереди подходила к резервуару и наскоро опорожняла кишечники, вываливая теплые, дымящиеся кучи на патриарха журналистики, тут же размазываемые им по телу, с всхлипами удовольствия, с судорогами страсти и французскими песенками сороковых годов двадцатого века.
     - А очень просто, - соскочил Толстой с голой порнозвезды Катерины Бирд, - во - первых, можно заняться переименованиями. Например, Лавров. - Он остро осмотрел собравшихся, насладился тишиной и продолжил. - Будет гад теперь Загорским. Кстати, оба Троицких тоже. Паук - Загорским раз, Артемий - Загорским дуос...
     - Треа, кватро ! - Михаил Боярский, гнусный и шляпошный, отрывисто выкрикивая забавные слова, закружил вокруг разрываемого на части Малахова, тряся мудями и задорно торчащими усами истинного мушкетера, закозлиного и просто говенного.
     - Бум !
     Мажордом Проханов, держа в правой руке изысканный посох, изготовленный в аэропорту Донецка из берцовой кости Сереженьки Шаргунова, голый и величественный, как самосвал " КрАЗ", пристукнул им по мозаичном плитам пола.
     - Посланники, - возгласил он гулко и распахнул тяжелые створки дверей. В них просочились трое, также голые, ибо восстановленный по древним манускриптам Патриаршего приказа ритуал не терпел никаких отклонений и самодеятельности. Венедиктов, Латынина и Бабченко. Лохматый предводитель, сплошь покрытый диким волосом, бережно поддерживал рыжеволосую красотку под острый локоток, а длинный и опасный блогер размахивал остро отточенной бритвой, оберегая соратницу от алчных конкурентов, собравшихся тесной стаей вокруг гостей, тяжело дышащих, готовых наброситься на рыжую со всех сторон, даже из подполья, откуда в этот момент выкарабкивался великолепный скелет Аджубея, привлеченный из глубин ада звуками кощунственного ритуала нечестивцев.
     - Что вам, гниды ?
     Сидевший на троне проклятых император Константин небрежно откинул Ивана Урганта от своего паха и обратил светлый лик дегенерата к вошедшим. Венедиктов приблизился к ступенькам трона и, не склонив гордой выи, выкрикнул :
     - Открой тайну, о сволочь !
     К нему присоединили голоса двое других, они речитативом подвывали :
     - Прислал нас мордач Киселев, урод из соседнего ада, идите, сказал нам поганец, стремите свой путь суверенно, алкайте азы истинной правды, и шире тузы, и раззявлены рты, и истерикой скошены зенки. Идите, подонки, набирайтесь ума, как лучше сосать у имущих, свободу и слово хитро подменив, как шило и мыло, как Геббельс и Суслов, Гудков и Джонсон Борис, Собчак и лапша " Доширак", на плесень и липовый мед. Открой, как е...ть мозг миллионам, о сволочь !
     - Ха-ха-ха-ха !
     Император Константин расхохотался демоническим голосом, сотрясшим стены, сорвавшим бархатные портьеры, разорвавшим барабанные перепонки оркестра МВД, смирно сидевшего на корточках в отдалении, молча разучивавшего сложные такты " Калинки", под которые в скором будущем будет вихляться и изгибаться белобрысая хабалка, окончательно приравнявшая иностранные дела к говну и инсинуациям.
     - Приведите мне Вия, - приказал, отсмеявшись, император и обнял Урганта.
     Через мгновение два беса с лицами Мамонтова и Соловьева приволокли бородатого мужика, недоуменно крутившего головой. Следом бежали две голых женщины, также подлежащих переименованию, Чичерина и Литвинова, вздорных, глупых и отвратительных в своей убогой творческой деятельности, словно сошедшей с картин Джеронимо, гениально соединившего в потустороннем симбиозе насекомых, земноводных и млекопитающих грызунов, явившей изумленному миру торжество маразма и идиотизма в красочной упаковке и бочкотаре.
     - Серебренников, - прошептал Познер и с бульканьем ушел в глубину ванны.
     Император поднялся и, закрывая собрание, веско указал Вию :
     - Сымешь им, - он пренебрежительно кивнул на посланников, - патриотическое кино. С Пореченковым и Розенбаумом. Пусть смотрят, твари, и завидуют.
     С этими непонятными словами он удалился, поддерживаемый Гусманом и Масляковым, под бурные аплодисменты, неизбежно и закономерно переходящие в овацию.