Вторая от Солнца

                Подарок для Диты фон Тиз
     Я приволок своей сводной сестричке Мэнди Митчелл три мешка логики, отборной, выдержанной логики, особо редкой и ценной, поднятой командой Кусто из безымянных галеонов, вяло волочивших полусгнившие корпуса из мореного дуба по песчаным отмелям неведомых островов, чьи координаты надежно схоронились в зашифрованных документах швейцарских банков, панамских офф-шоров и миниатюрных компаний Британских Виргинских островов, невинных, как воспитательница детсада, отчаянно красневшая при виде тоненьких пиписек, яростно вздрачиваемых детишками на стройные ножки этой самой воспитательницы, случайно наклонившейся подобрать окурок " Бонда", выброшенный девочками младшей дошкольной группы во двор садика.
     - Зырь, - горделиво показал я ей на мешки пальцем и открыл первый из них.
     Струисто извиваясь, распространяя вокруг невыносимый запах серы из мешка вылезла Общественная палата, странное образование, нечто среднее между раковой опухолью по имени Марла Сингер и ПТУ для слабоумных, картонное подобие недопарламента или предпарламента, по меткому замечанию Виктора Чернова, случайно узревшего содержимое кавалерийских чикчиров матроса Железняка в загаженном сортире Таврического дворца. Торопливо расстегивая брюки он вбежал в уборную и распахнул заветную дверцу, забыв постучать руководству новорожденной ЧК, ворвался в тесное помещение, уже занятое героическим сухопутным матросом. От того, кстати, и разогнали Учредительное собрание. От забывчивости.
     Следом, из того же мешка выползла вся " Единая Россия", высокопринципиальная партия, чьи члены сменили всего лишь пяток-другой партиек, что выгодно отличало их от беспринципных конкурентов, перепрыгнувших из КПСС прямиком в президенты Советского Союза, гнусная и отвратная организация, затопившая своим лживым гноем маленькие островки, незатронутые предыдущим дождем из нечистот в виде " Демократического выбора", " Наш дом - России" и все той же славной КПСС, отметившей печатью антихриста почти каждого, кому посчастливилось родиться в чудесной стране, раскинувшей помойные земли от границ Польши до пределов Китая. Я протянул сестричке запасной, или запасный, как выражаются моряки, противогаз, но она, сильная, закаленная и смелая, небрежно отвергла мой дар, жадно затрепетавшими тонкими ноздрями втянула гнилые миазмы и тихонько хихикнула, чем восхитила меня еще больше. Это ж надо, дышать такой поганью ! Да, ей прямой путь в космонавты, будущие колонизаторы Марса, там с чистым воздухом по определению будут некоторые проблемы, стойкий иммунитет к нечисти также не помешает при разведении вишневых и яблоневых садов на четвертой планете от Солнца, с нетерпением ожидающей, когда же ее засрут славные русские люди, испоганившие почву родины и теперь алчно посматривающие в сторону Северного Казахстана, для начала. А потом и Марс, само собой.
     Коротенькая логическая цепочка от " Единой России" к грациозным ядерным грибам заставила наморщить трогательный носик сестрички, который я тут же поцеловал, дабы скрасить таким нехитрым приемом урожденного Ловеласа ибн Азраила явно неприятное впечатление от великолепных перспектив наиболее вероятного развития событий. Закурил и развязал второй мешок.
     Победно взревев медными трубами, громыхнув бурным развитием прогресса, оттуда выпрыгнул, как чертик, цивилизованный мир, сверхгуманный и необычайно развитый, на протяжении тысячи лет высасывавший ресурсы из остальной части Ойкумены, медузивший несчастные девяносто шесть процентов населения планеты яркими картинками и блестками, сварганенными творческими личностями, собравшимися у подножия Голливудских холмов со всего света, под чутким надзором и ненавязчивым руководством еврейских толстосумов, даже странно, боюсь впасть в недостойный антисемитизм и теории заговоров, но стоит ковырнуть любой денежный мешочек или сундучок, как наткнешься на семисвечники, свитки торы и прочие атрибуты богоизбранного народца, поставившего восьмого мая незабвенного года жирную точку в каком бы то ни было будущем третьей планеты от Солнца. Цивилизованный мир занимал весь мешок, больше там никого не было. Я проворно отбежал в угол и выхлестнул, торопливо, с перханьем и слезами, содержимое желудка. Логика двух мешков отравляла меня каждый день, если бы не третий, то, наверное, и жить не стоит.
     Моя красавица даже не поморщилась. За что и люблю.
     Я вернулся и раскрыл третий мешок, поймав себя на смешной ассоциации с ангелом Апокалипсиса, снимавшим печати, непонятно описанным безумным Прохором на греческом островке Патмос две тысячи лет назад. Зелено-голубоватая звезда несмело вынырнула из серой мешковины и, постепенно наливаясь изнутри мистическим светом, полезла на небосклон, озаряя корчащийся в муках мир блаженными лучами успокоения и надежды. Вторая от Солнца.