Эссе

Опять о семье

В семействе лежат семена всего, что потом раскрывается и возрастает
 в великом семействе, которое называется государством.

Митрополит Московский Филарет

Семья –  не цель, а источник, питающий жизнь, и сила жизни.

Александр Шмеман

 Каждому ребенку когда-то приходит время вступать в большую самостоятельную жизнь. Для старшего поколения это событие, как правило, является неожиданным, сколько бы лет их ребенку не было, для них он ребенок до конца дней. Став самостоятельными, многие уверены, что жили в детстве счастливо, и считают себя очень хорошими и правильными людьми. Большинство в соответствии с естественной программой жизни влюбляются, женятся, и вот здесь начинаются проблемы. Выясняется, что жизненно важные события в своей молодой семье и вообще в жизни он и она трактуют с точностью до наоборот, при этом каждый не сомневается в своей правоте и твердо стоит на своем. Появляется непреодолимый конфликт, заканчивающийся, как правило, разводом. И принято называть это так: «не сошлись характерами». И вот уже до 80% семей у нас в России распадается, и основная причина –   «не сошлись характерами». По этому показателю мы в последние годы неизменно входим в пятерку «лучших» в мире.
В чем же причина такого несимпатичного лидерства? Скорее всего в том, что с 1917 года заставляли нас уничтожать ту единую семейную этику и те традиции, которыми жил народ столетиями. Прельстившись обманными красивыми лозунгами, убивали проверенную веками правду. Социалистическое государство в своей идеологии руководствовалось усреднением и обобществлением всего и отказалось от семьи как основы своей мощи и стабильности. Но, главным образом, отказалось потому, что семья выпадала из идеологического поля власти и даже противоречила ему. Кстати, в Великой Отечественной войне нам удалось победить только в силу того, что к сороковому году эта идеология власти еще многими отторгалась, и в большинстве русских семей сохранялся традиционный уклад. Отсюда и явили мы миру этот последний рывок нашей национальной мощи. Мы тогда, загнанные со всех сторон в угол, как бы легли на амбразуру. Сегодня же, к пятому послереволюционному поколению, мы, русские, растеряли основную часть здоровых семейных ценностей. Ослабла наша связь с Родиной и любовь к ней, как только забыли мы свое прошлое, своих предков. Похоже, что, отрицая на протяжении нескольких поколений человека как личность, а также семью как основу и фундамент государства, коммунистический режим сломал-таки хребет нашему народу. Сейчас мы вымираем и ослабли настолько, что на подобный подвиг, явленный миру в середине ХХ века, уже вряд ли способны.
В семьях властных, номенклатурных, национальные традиции и этика были отменены сразу и полностью. Заменили там эти ценности своей этикой, порочной, эгоистичной, антинародной и, конечно, антигосударственной. Основа ее в том, что  служение Родине дьявольски хитро было подменено на новое понятие – служение идее, партии и вождю. В жизни теперь многое стало  достигаться не талантом и упорным трудом, а по блату, по демонстрации личной преданности искусственной надуманной идее и конкретным вождям. К сожалению, этой идеологией пропитаны до сих пор многие наши законы, и она прочно засела в душах людей. В результате власть до сих пор подбирается чаще всего по принципу личной преданности, или родственных связей.  В  основной массе семей дети воспитываются по наитию, на основе личных понятий и эгоизмов, сложившихся в каждой отдельной семье. В отсутствие традиций,  власть не может адекватно реагировать на весь спектр вопросов, возникающих в государстве, а  во вновь образовавшихся семьях  появляются проблемы в понимании простейших истин, ведь у каждого из молодоженов это понимание свое.
Многим молодым комфортно только с близкими родственниками, и они находятся в вечном рабстве семьи, в которой выросли. Она превращается порой во что-то святое, в какой-то абсолют. В глазах такого человека члены его семейства – лучшие люди на Земле, и что бы они ни творили, виновными будут всегда другие. Да и ты, что бы ни творил, только там всегда получишь поддержку и расположение. Первый же возникший спор в молодой семье – и бежит новоиспеченная жена к своим родителям жаловаться на мужа, а он – к своим обсуждать ее неправоту. И там, в родных семьях, в нарушение всех законов бытия их жалеют и поддерживают. Результат – разрушенная молодая семья. Ситуация приобретает иногда характер абсурда. Как-то по телевизору показывали суд над насильником ребенка. Мать преступника горячо доказывала суду, что виноват ребенок, который якобы спровоцировал ее бедного сына.
Внешний мир для таких людей чужой и враждебный. Этот мир порой заставляет играть роли, причем совсем не по тем правилам, которые были в твоей семье и в детских играх, где ты всегда главный и никто не требует результата. Оказалось, что нужно правильно понимать иерархию  в семье,  в обществе и четко знать свое место. Кроме этого жизнь теперь требует результата, а не процесса.
Мир – это реальность, которая существует вне нас,  причем со своими законами и своей этикой. И нам очень плохо потому, что и законы, и этика  общества представляют сегодня собой  совсем несъедобную кашу.   Созданы они на основе законов чуждых нам стран и в интересах узкой прослойки тех, кто находится у власти. Властному человеку можно сегодня воровать до бесконечности, даже пойманный за руку он легко уходит от наказания, а закона о конфискации наворованного до сих пор нет. Персональные пенсии, например, выдаются по закону только им, бывшим у власти. Талантливые, трудолюбивые и совестливые люди растерялись, а циничные и беспринципные выстроились в очереди в институты, готовящие государственных служащих.
Главная задача семьи – подготовить детей к жизни в этом мире, и уже здесь каждая семья сталкивается с тяжелой проблемой, противоречием. Вроде понятно, что вырастить надо не насильника и хапугу, прожигающего жизнь в животных удовольствиях, а доброго, трудолюбивого человека, созидателя, мастера. Как раз это, самое главное, большинство семей выполнить не в состоянии, поскольку видят, что созидатели, мастера, добрые и трудолюбивые люди успеха в нашей жизни не имеют. Средства же массовой информации с утра до вечера пропагандируют потребление, бесконечный отдых (непонятно от чего) и развлечения как цель жизни.
Ребенок, выросший под семейным колпаком, вступив в мир, не живет в нем, а пытается играть роли по своим семейным правилам. Внутренне ему в этом мире неуютно и он, все время оглядываясь по сторонам, оценивает, кто и как на него смотрит, готовый тотчас обидеться или выпустить колючки. Это с одной стороны, а с другой – и роли-то, которые предлагает общество, порой не совсем нравственны, не могут они доставить человеку настоящего удовлетворения. Трудно жить в постоянном противоречии со своей совестью. Многие свои роли выполняют вынужденно и делают это не от сердца, не радостно и искренне, а демонстративно.
Комфортно себя чувствуют сегодня, пожалуй, только отдельные представители из привилегированных деньгами и властью семей, проведшие детство в «замках из слоновой кости». Большинство таких семей появилось в девяностые годы из сословия холуйско-бандитского. Их дети часто смотрят на народ страны сверху вниз и воспринимают его как быдло.
Все время существования советского государства общество жило в неправде, и успех имели те, кто верно ей служил. Поскольку человек по сути своей всегда стремится к успеху, то за четыре поколения образовался у нас целый жирный слой таких людей. Сегодняшняя действительность по своей кривизне пока еще мало отличается от времени советского, а по цинизму и криминальности превосходит, потому что после капиталистического переворота во власти осталась самая циничная советская лжеаристократия и разбавилась при этом богатыми  представителями из вновь появившегося холуйско-бандитского сословия.  В этой компании, к сожалению, мы видим  достаточно много интеллигенции  технической и гуманитарной. Вот что пишет в своей статье «Политика вранья – это прошлое. Это яма. Это грех» Александр Сокуров:
«Знаете, для меня это стало очередным признаком глубины и противоречивости всей нашей жизни. И глубины и противоречивости порока в том числе.
Я увидел образованных людей, которые все прекрасно понимают. Я-то думал, они просто тихо заблуждаются. Искренне недоумевал: неужели не видят, что не просто так когда-то построили Петербург. Как можно его портить, губить башней Газпрома, высотками, стеклобетонными дешевыми кубышками?!
Но вскоре понял, что это укорененная развращенность, которая основана на эгоизме. Просто на эгоизме. На желании пожить еще, еще, еще — для себя…»
  Средства массовой информации как раз и отражают эту неприглядную  действительность, и что-то здоровое увидеть в информационном пространстве очень непросто.   Оно демонстрирует ту глобальную бездуховность, к которой привела наш народ  коммунистическая идеология и капиталистическая перестройка.
Есть и еще одна очевидная причина появления нравственно нездоровых людей из среды  здорового населения. Эта причина вызрела давно и связана, как  ни странно, с Отечественной войной. Когда она закончилась, выжившие создавали семьи, юность у них была отнята войной, да и детство этих людей в предвоенные годы было, как правило, очень тяжелым. Образовав семью, некоторые пытались в ней уйти от тяжелой реальности и внутри семьи создавали тепличные условия для своих детей, уводя их от окружающей жизни. Таким образом, они воплощали свою мечту, свою нереализованность в детстве и юности. Духовный сбой произошел очень легко, ведь сами родители были, не сознавая того, несколько изуродованы советской властью. Они представляли собой первое поколение, которое с детства силой отрывали от вековых национальных традиций. Это пример того, как природно-добрые, трудолюбивые и правильные люди могут породить нездоровое поколение.
Война народ сплотила, человеческие отношения в послевоенное время были тесными и откровенными. Такие порядки в некоторых семьях резали глаз окружающим, сохранившим в душах крупицы старых традиций, и они не стеснялись задавать вопрос: «Что же вы своих детей так балуете?» Ответ обычно был такой: «У нас не было детства, так пусть хоть наши дети поживут». Им казалось, что делают они это для своих детей, а, по сути, делалось это для себя. Они выжили, это был их праздник жизни, и как же хотелось многим «задним числом» увидеть счастливое детство хотя бы в своих детях. Понятие «счастливое» было  однозначным, предполагающим выполнение всех прихотей своих чад и ограждение их от трудностей. И конечно, не задумывались они о том, что закладывают под свою семью и свой род мину замедленного действия, которая обязательно сработает. Очень тяжело потом понять, что неудачи в личной жизни и детей и внуков заложены именно тобой. Кто же не слышал подобной фразы от стариков: «И за что мне такое? Ведь я жизнь положил для них, я все им отдал!»
Либо другой вариант –   списывание всех семейных неудач и неурядиц на «плохих» людей, которые породнились с твоим «уникальным» и «безгрешным» семейством.
Думаю, для всех вышеперечисленных случаев общее одно: тот, кто предал забвению вековые традиции собственного народа, невольно, не осознавая того, превратился в  человека,  распространяющего  в жизни кривые   ценности. Такие люди являются раковыми клетками на теле государства. Если их много, то общество начинает тяжело болеть. Мир этих людей базируется на собственных желаниях, хотениях, настроении –   на исключительности своей и семейной, то есть на эгоизме. Результат их жизни – глобальный вред для всех, кто их окружает. Проецируют они вокруг себя какое-то искривление пространства, и оно явно искушает людей, заглянувших в это пространство и принявших  игру  за правду. И конечно, в нем произрастают дети и многое из этой кривизны невольно в себя впитывают. Наверное, имеет смысл подробно рассмотреть атмосферу в семье, где такие дети вырастают.
Так что же бывает, если рождается собственный ребенок? А получается четкая двухвариантная схема. Чистому эгоисту ребенок, конечно, мешает жить, и он пытается или переложить заботу о нем родителям, близким, кому угодно или же легко оставляет семью. А женщина-эгоистка и вовсе либо идет на аборт, либо отказывается от ребенка после рождения. Брошенных детей у нас сегодня больше, чем было после Второй мировой войны, – около миллиона. Именно мы мировые лидеры по количеству абортов и брошенных детей. Мне могут возразить, что это результат появившегося в нашем обществе «дна» из наркоманов и алкоголиков. А так ли это? Ведь «дно» было и в царской России (вспомните Горького), и в советское время. Но в России до 1917 года брошенных детей не было, и не убивали их абортами, рождаемость же превышала сегодняшнюю в несколько раз (в дореволюционной России население прибывало более чем  на два миллиона каждый год, а сейчас убывает). Если маленький ребенок оставался сиротой, то его брали на воспитание родственники или соседи. Так работал один из наших русских традиционных законов семейных отношений, который за время советской власти был «благополучно» забыт.
Эгоизм слабой личности шире и ищет дополнительную опору в собственной семье. Ребенок, родившийся у нее, часто обожествляется. На фоне неумения упорно трудиться и что-то нужное делать в жизни ребенок этой личностью воспринимается каким-то гипертрофированным достижением. Такой человек счастлив быть рабом своего ребенка. Вся нереализованность во внешней жизни направляется на него.   Горе-родитель всех ревнует к «любимой игрушке» и даже близких старается к ней не подпускать. И конечно, рабу не дано научить ребенка мыслить и действовать самостоятельно и ответственно, ведь его цель животная: облизать и угодить своему сокровищу. Раб не желает  слышать о реальных задачах и ответственности родителя перед ребенком, ведь жизнь для него –   игра, а ребенок –   просто любимая игрушка, которой надо доставлять максимум удовольствия. Мудрый Иван Ильин писал: «Любовь к воспитываемому совсем не должна выражаться в доставлении ему удовольствий и в опасливом ограждении его от страданий. Напротив, именно в страданиях, особенно посылаемых человеку в мудрой мере, душа углубляется, крепнет и прозревает; и именно в удовольствиях, особенно при несоблюдении в них мудрой меры, душа предается злым страстям и слепнет».
А какому ребенку не нравится, когда его постоянно «вылизывают»? Как правило, в результате такой «любви» ломается божественная судьба, игрушка превращается в человека слабохарактерного, капризного, неорганизованного, не желающего и не умеющего упорно трудиться и трудом чего-то добиваться в жизни. В то же время у него высоки и амбиции, и  потребности. Раб, конечно, всегда тонко чувствует внутреннее настроение любимой игрушки и переживает за нее. Несчастлива игрушка – несчастлив раб. А такая игрушка в настоящей, большой жизни счастливой быть не может, потому что сориентирована она только на потребление и развлечение.  Лишила человека собственная мать или ее семья самого главного счастья – творить, создавать, дарить.
Такой человек идет по жизни опять всего по двум дорогам в зависимости от характера, дарованного Богом. Сильный –   замыкается и пытается создать вокруг себя маленький искусственный мир. Обычно материально питается он благодаря циничной эксплуатации и использованию мира большого. Внешне он может быть тихим и незаметным, но внутренне при определенных обстоятельствах способен на экстремальные физические действия, на бунт против этого «враждебного» мира.   Для удовлетворения своих потребностей в жизни он пристраивается и приспосабливается к сильным человеческим объединениям, имеющим власть и, конечно, деньги. В прошлом – это коммунистическая партия, а сейчас  властные структуры,  знаковые партии и сырьевые потоки (нефть, газ, лес). Внешне такой человек может казаться успешным, но внутренне, конечно, видит ложное благополучие и счастливым быть не может.
Слабый – пытается искусственно вписаться во внешний мир, но мир на эти действия отвечает адекватно и слабому служить не желает. Не воспринимает он игру, искусственность. Таким образом, обе дороги ведут в тупик, а для общества –  опять к разрастанию раковой опухоли на теле государства.
Все мы таких людей встречаем и обязательно обращаем на них внимание. В нашей стране сегодня не заметить их невозможно.  Мы видим их на экранах телевизоров, во власти всех уровней, в партиях. Все острые, взрывоопасные взаимоотношения людей проходят  через их судьбы. Именно они создают обстоятельства, вынуждающие  переступать нравственные законы. Нарушают сами и вольно или невольно провоцируют на это население страны (раз власти можно, то почему нельзя мне?).  В результате:  процветание коррупции  и воровства, разврат населения и ощущение беспросветности и тупика. Именно в них порой проявляется то крайнее, злое, на что способен человек. Да разве только мы обращаем внимание на таких людей, ни один известный писатель не прошел мимо подобных судеб. Например, рассказ Тэффи «Мать» –   точная иллюстрация написанному выше.
Когда сталкиваешься с таким  явлением, а эти столкновения, к сожалению, до сих пор регулярны (достаточно включить телевизор), то появляется в душе ощущение беспросветности и тупика. Но это совсем не та безысходность, которая ощущалась в семидесятых годах прошлого века, в советские времена. К счастью, все больше и больше людей понимают, что такая жизнь ни к чему хорошему нас не приведет и на неправде ничего здорового построить нельзя, даже для собственной семьи. Человеку, осознавшему тупиковость ситуации и желающему из нее выбраться, вполне можно помочь. Как раз здесь человечество наработало большой   духовный опыт. В нашем случае помочь может только одно – изменение сознания. Сделать это, конечно, очень непросто. Только изменение сознания может дать  человеку умиротворение и полноту счастья, а обществу –   очищение.  Есть такое понятие – метанойя, что значит как раз изменение сознания. Изменить же его можно, только поверив. Понятно, конечно, что вера, например в Христа, массовой быть не может, хотя в храмах, на службах мы видим все больше и больше людей, в том числе из управленческих, административных структур. Это, конечно, приятно и вселяет определенный оптимизм.
Очевидно, чтобы быть успешным во власти политической или коммерческой, необходимо обладать определенным набором качеств. К сожалению, правила игры сегодня в стране такие, что большинство качеств в этом наборе находятся в противоречии с законами писанными и нравственными. И все же радует, что кто-то  искренне пришел к вере и встал на путь изменения сознания. А еще оптимизм в том, что многие из них, управленцев,  обладают талантом, который сродни крысиному. Эти животные раньше всех чувствуют, что корабль утонет, бегут с него заранее, и причем в надежное место. Можно по-другому: уникальное чутье помогает им быть на поверхности, у власти, при любых режимах. То, что многие из них относительно регулярно появляются на службах, а другие вдруг начинают проявлять необъяснимое расположение к Церкви – верный знак того, что она сегодня не только быстро превращается в реальную силу нашего общества, но и имеет здоровую перспективу. Путь к вере – единственный способ оздоровить и возродить Россию, поэтому вольное или невольное появление светской власти в Церкви – знак положительный.
Ускорить процесс  изменения сознания человека обязана сама Православная Церковь и те, кто пришел к вере. Очевидно, что Господь печется о России, и доказательство тому невероятно быстрый процесс воцерковления населения.
Суть веры и учений у всех народов одна, несмотря на внешнюю несхожесть многих культур: уважение к старикам, любовь к детям и к Родине, к ее истории, уважение и сохранение национальных традиций. Хорошо живут только там, где, начиная с семьи,  суть эту берегут и она всегда неизменна.
Здоровый консерватизм, сохранение вековых традиций собственного народа приводит общество к единению и силе, а граждан –   к взаимопониманию и к счастливой жизни.



О войне

Места и местности… действуют на нас, как живые существа,
и мы вступаем с ними в самую глубокую и удовлетворяющую нас дружбу.

Ли Вернон

  Война есть материальное выявление исконных противоречий бытия,
 обнаружение иррациональности жизни.
Николай Бердяев

После войны прошло целых шестьдесят пять лет. И только сейчас обратил внимание на странное, непонятное явление, на то, что она стала намного ближе, и сегодня, когда мне самому уже за шестьдесят, ощущаю себя  чуть ли не участником ее. Может, это оттого, что родился сразу после войны, и сейчас, когда почти все ветераны войны ушли в мир иной, я остался полноправным наследником. А может, по другой причине? Да, я не участвовал в сражениях, но сегодня думается, что войну все-таки захватил. Ведь в детстве не только видел, но и жил среди незалеченных временем следов ее. Следов не только на земле, но самое страшное –   в исковерканных, изломанных войной людях. Видел я  и хорошо помню  обилие калек войны. Меня, ребенка, некоторые сцены потрясли так, что стоят как живые в памяти до сих пор. Сколько же было мужчин без рук, без ног – на деревянных подпорках! Но самое страшное – люди-обрубки, сосем без ног, а порой и с изуродованными руками. Передвигались они, отталкиваясь от земли деревянными колотушками с прибитыми резиновыми полосками, или просто руками, катясь на самодельных деревянных платформочках, углы которых опирались на обычные шариковые подшипники.
Напротив главного продуктового магазина нашего городка продавалось пиво из бочек. Это было место сбора калек войны. Часто со стороны  я наблюдал за ними. Казались они мне людьми нездешнего мира. Целый день калеки проводили у этих бочек.  Пили, курили и живо общались друг с другом. Порой веселились и даже смеялись, смех был грубым, прокуренным, похожим на кашель. Однажды, откатившись на пару метров от компании на своей платформочке, один из калек обильно  стал писать на свои грязные руки. Он старательно мыл их под струей, как под краном, не обращая внимания ни на идущих мимо людей, ни на нас, детей.
Я  побаивался их и наблюдал только со стороны. Казалось, что они существуют в другом измерении, в другой жизни, и не очень-то обращают внимание на нас, обычных жителей.  Сейчас мне ясно, что совсем не казалось, а действительно все у них осталось в прошлом, и они продолжали жить в том времени. Должно быть, потому, что там они были сильными, здоровыми, полноценными, а в этом времени им, таким, места не было. Власть и общество его не предоставило.
Как же сегодня отчаянно жалко этих людей! Хочется встать перед ними на колени и попросить прощения. Они защищали нас, нашу страну, отдавая ради победы жизнь, а получилось так, что отдали часть своего тела. Наверное, человек лишенный частей тела, выглядит некрасиво, а может, и уродливо. Но это ли главное в человеке? Однажды они все исчезли, исчезли одномоментно. Честно скажу: я тогда не горевал. Живя своей детской жизнью, быстро забыл, как забывается все неприятное. Но вспомнил, вспомнил и сейчас  горюю. Сегодня мне стыдно. Власть коммунистическая их собрала, собрала быстро, безжалостно, по приказу, как бездомных собак, и всех отправила доживать в специальные резервации. И никто, никто не попросил у них прощения, и их почти не вспоминают. Помнят только те, кто встречался с ними, кто видел. Вот и я вспомнил. Вспомнил совсем не случайно. Нужно было прожить достаточно много лет на свете, чтобы и война, и калеки войны, и мое детство, и судьба моих родителей, и время сегодняшнее выстроились в четкую причинно-следственную связь. Наверное, такое происходит не со всеми. Со мной произошло так потому, что родился на месте самых страшных боев в войне, родился там, где противостояние фронтов длилось почти три года. До сих пор из земли, по которой я бегал ребенком, ежегодно тысячами выкапывают останки наших солдат. А может, и потому, что отец мой из концлагеря немецкого попал сюда, на берега Невы, в концлагерь советский, и уже совсем старым признался, что советский был страшнее и он хотел повеситься, спасло чудо.
Значительная часть мужчин нашего городка были заключенными этого лагеря. На входных воротах висел транспарант «Светский Союз – самое демократичное государство в мире». Пожалуй, это не менее цинично, чем фашистский лозунг на входных воротах Освенцима  «Труд освобождает». Они были все такие разные, но иногда встречались и с особым доверием много лет относились друг к другу, пока смерть по очереди не забрала их. Удивительно, но смерть не торопилась их забирать. Ощущение, что каждому Господь подарил качественных детей, да еще и добавил годы жизни в компенсацию за неправедные унижения после войны, их героизм и терпимость. Так случилось, что им по разным причинам не удалось выполнить приказ Сталина пустить последнюю пулю себе в лоб. Не выполнивших приказ вождя  оказалось почти шесть миллионов, и страшно подумать о последствиях в случае выполнения его. Ведь в результате больше двух  миллионов вернулись живыми и родили четыре миллиона  детей, выросших в полных семьях. Может, это как раз то место, куда Бог не пустил беса, и может, именно благодаря этому Россия еще держится, а может, как раз это поможет ей  возродиться в былой красоте  и могуществе?
Мы, их дети, дружили. Отцы наши не были добренькими, скорее суровыми, но для нас были самыми лучшими дядьками на свете. Были они спокойными, сильными, трудолюбивыми, неприхотливыми, а самое главное – порядочными и честными. Мы не сомневались, что наши отцы владеют каким-то важным сокровенным знанием. Ждали, что придет время, и они поделятся с нами. В период же ожидания доказывали, что как мужики мы тоже чего-то стоим. Когда они ушли, стало ясно, что время пришло, и сокровенной оказалась эта невольная провокация нас на доказательства. А еще их уход заставил внимательно посмотреть на их жизненный путь, на судьбу каждого из них, да и на свою тоже. Стало понятно, почему так трудно мы, россияне, живем, почему с завидным упорством наступаем на одни и те же грабли. Мало, мало правды в жизни нашей! Живем в постоянной чреде каких-то кривых перемен, и то, что осталось позади, никак не хочет фиксироваться и стабилизироваться, а тоже все меняется и меняется. К счастью, сейчас в этом изменении начинают проступать контуры правды. Словно бы под ногами стали появляться маленькие островки, и идти по болоту вперед можно увереннее.
Очевидно, что объединяет нас общая история и общая судьба. У каждого есть еще и своя личная история, связанная с малой родиной, с местом, где родился и вырос. Время прошлое своей идеологией сильно искривило историю общую и так трансформировало у всех личную, что понимание многого приходит только в зрелые годы. Приходит вместе с той правдой, которую открывает время.
Вот и мне, чтобы осознать, в каком удивительном месте родился, пришлось дожить почти до пятидесяти лет. А родился я на левом берегу Невы в рабочем поселке Невдубстрой, расположенном между Синявинскими высотами и Невским пятачком. От поселка всего восемь километров до легендарной крепости Орешек, что находится рядом с не менее известным городом Шлиссельбургом. Во времена моего детства и юности место это было очень неприглядным. Поселок окружали воронки, траншеи и маленькие холмики со скромными пирамидальными памятниками с красной звездочкой наверху. Мы, дети, воспринимали это как естественную часть окружающей нас природы, почти как кусты. Деревья же расти не хотели. Должно быть, земля, израненная бомбами и снарядами, опаленная порохом, перенасыщенная железом и человеческим прахом, была не в состоянии вскормить дерево. Болела она; долго болела – больше тридцати лет. В эпицентре боев, на пятачке, не поправилась и до сего дня. Подумать только! Целых три года война непрерывно убивала людей, уродовала и землю, и  леса,  и берега Невы.
В этот, теперь почти лунный пейзаж, с обилием кратеров в виде воронок от снарядов и бомб, неплохо вписывалась электростанция, похожая на громадный страшный темно-серый крейсер, надрывавшийся и чадящий черным дымом изо всех своих восьми высоченных труб, в тщетной попытке плыть по суше.
Только после того как электростанция сожрала почти весь торф с окрестных болот и ее остановили, а земля поправилась и стала вскармливать деревья, открылась удивительная красота места моего рождения. В это же время стало известно количество погибших в наших краях и то, что пятачок – печальный рекордсмен по числу сложивших головы солдат на единицу площади. На каждый квадратный метр его приходится семнадцать жизней.
Пришло понимание, что я родился и жил в центре громадного кладбища, на котором лежит больше полумиллиона наших и тысяч двести немцев. И еще понимание того, что народ после четырех лет страшной войны жил и выживал здесь только потому, что не вспоминал об этой войне, не думал, не говорил о ней и старался не видеть ее следов. Работал инстинкт самосохранения, и память не желала возвращаться в ужасное прошлое. Я дожил до совершеннолетия, а о войне мне за это время рассказали только два человека, хотя все окружающие меня были ее участниками.


Относительность   понятий

Больше сорока лет суждено было мне прожить в социалистической России. Мое обучение в средней и высшей школах длилось целых 17 лет. Образование я получил техническое, но  в то же время, сколько же сил было потрачено учебными заведениями на то, чтобы вбить мне в голову сумму однозначных понятий, с  техникой совсем не  связанных, доказывающих, что самое передовое общество на земле социалистическое, а переход  от капитализма к социализму и коммунизму – главный смысл, основное содержание нашей эпохи.
Дожив до тридцати лет, я уже видел полное несоответствие этих понятий реальной жизни и постепенно стал приходить к пониманию того, что социалистическая идеология и государство, пытающееся  жить по ней,  под управлением безальтернативной Коммунистической партии явление надуманное, искусственное и перспективы не имеет.
  И, конечно, я искренне радовался и ликовал когда коммунистический режим пал. Сколько вначале было надежд на красивое будущее и главное – была уверенность, что хуже быть не может.  Однако уже в самом начале капиталистической перестройки Горбачев, а потом и Ельцин своей политикой наглядно продемонстрировали, что мои надежды не оправдаются. Они действительно в большей части не оправдались. Правда, лично я не могу сказать, что мне стало хуже. Но ведь это только я, для которого материальное совсем не главное в жизни.  Реально из статистических данных большинство людей, близкого к моему возраста уверены в том, что стало хуже, также как и большинство в отличие от меня не считало, да и сейчас,  не считает, что там, до капиталистического переворота 1991 года им было плохо.
С годами все больше и больше удивлялся своему мировосприятию, так отличному от мировосприятия большинства. Сначала думал, так кто же прав, я или окружающие меня люди? Потом стал понимать, что люди созданы Богом неодинаковыми. С одной стороны прав каждый искренне демонстрирующий свое мировосприятие, а с другой парадоксальным образом большинство правым никогда быть не может, поскольку программируется меньшинством под свои узкие интересы.  При желании сегодня каждый может это увидеть на примере Украины.
В дальнейшей расшифровке моего положения в социуме помог мудрый Иван Солоневич.  Он же объяснил мне истинное значение тех понятий, на которых базировалась Марксистско-Ленинская идеология. Почему мне было плохо в коммунистической стране,  я объяснял тем, что чувствовал себя запертым в клетке. Я действительно ощущал это физически и постоянно задыхался, мне не хватало воздуха.
Книги Солоневича пришли ко мне совсем недавно, ровно в тот момент, когда я созрел для их понимания и именно  тогда, когда  уперся лбом в стену и дальше продвинуться не мог. Иван Лукьянович легко вывел меня из этого тупика. В его книге «Диктатура импотентов» я вычитал то, что относится  к жизни в стране Советов, и объясняет мое восприятие той жизни, да и сегодняшней тоже. Солоневич пишет: «Люди пишут о страхе и люди пишут о голоде. Все это более или менее верно. Но, может быть, самое страшное, что несет с собой «дух разрушения», это чувство непрерывного и всеохватывающего унижения. Чувство человеческого достоинства присуще, может быть, не всем людям земного шара. Те люди, которые становятся винтиками и шестеренками в машине всеобщего унижения, - этого чувства, вероятно, лишены, иначе своей профессии они бы выдержать не смогли. Те люди, которые профессионально занимались уничтожением других - беззащитных и безвинных людей, вероятно, устроены как-то иначе, чем устроены мы, все остальные: иначе они бы сошли с ума.
     Люди, конечно, привыкают ко всему - и к страху и к голоду, и к потере человеческого достоинства. Но, думаю, что к последнему привыкнуть труднее всего».
Сколько же глубоких мыслей в таком маленьком фрагменте из книги!  Как раз именно это оказывается  я тогда и ощущал  постоянно, «дух разрушения» и чувство непрерывного и всеохватывающего унижения.  Объяснение Солоневича объемнее и значительно точнее того которое было у меня. Мне  могут возразить, что производящий сектор экономики в СССР был очень сильным. Но Солоневич то здесь говорит о духе разрушения, а это почти полностью уничтоженная вера, распятое православие и крестьянство, порушенные по всей стране храмы и загаженные надуманной коммунистической идеологией души людей. Да ведь и производящая экономика не менее 80%  работала прямо или опосредованно на войну, унижая и опуская все  остальные сектора экономики, а это разве не  разрушение? Истрия утверждает, что разрушение, поскольку именно этот фактор оказался одной из основных причин развала СССР.
Я как раз по природе своей не мог быть ни винтиком, ни шестеренкой. Большинство из окружающих меня по жизни людей хотели и хотят быть винтиками, а некоторые стремятся стать шестеренками и даже рвутся к тому, чтобы быть приводными ремнями  социального механизма, причем любого, лишь бы дорасти до ремня. К большинству, к тем, кто  живет винтиком, претензий у меня никаких нет, это их путь. Как правило, они честны, порядочны, а потребности их совсем невелики, вовремя смазывай и этого достаточно. Тех же, кто рвется стать шестеренкой и ремнем, я не приемлю, они антиподы мои, люди лишенные чувства собственного достоинства и, как правило, совести тоже. Я это знаю наверняка, поскольку сам в жизни несколько раз невольно претендовал на то, чтобы стать шестеренкой и меня тут же проверяли на гибкость спины. А еще пред глазами судьбы некоторых приятелей из детства и юности, которые страстно стремились стать шестеренками. Кому-то удалось, а кому-то нет, но все вынуждены были многократно прогибаться и многих своих конкурентов честно, а чаще бесчестно обходить, в стремлении дорасти до шестеренки или даже до приводного ремня.
Идеологи коммунистов утверждали, что главная наука – обществоведение. Ну а наука всех наук – это философия, являющаяся важнейшей составной частью марксизма. А это; немецкая классическая философия (Гегель и Фейербах), английская политическая экономия и французский утопический социализм.  Так нас учили, и я это хорошо помню. А еще они писали и,  кстати, справедливо, что идейная зрелость необходима  человеку в личной жизни, поскольку помогает идти по жизни правильным путем.
Работа эта и появилась как раз по причине того, что в обществе сегодня наблюдается полный блуд и раскол, как раз из-за того, что идейной зрелости не наблюдается не только у нашего народа, но и у власти. Все запали на эту западную глупую толерантность. Как же я не люблю это слово! Но, к сожалению, только им можно обозначить то, что власть поставила знак равенства между православием, либерализмом, коммунизмом и прочими измами. Она, сегодняшняя власть, показывает нам, что не знает где наша правда и куда вести народ. Своим поведением она демонстрирует очевидную глупость, что, мол, народ умнее и пусть делает выбор сам. Это конечно  правильно и совсем не глупо, но только для того народа, который не подвергался в течение целых четырех поколений жесткой идеологической обработке. Единственное за что можно власть похвалить так это за то, что любой экстремизм она давит на корню. Наверное, у нас в подсознании отложился-таки опыт революции 1917 года, когда самая маленькая и самая экстремистская партия подмяла под себя 170-ти миллионную страну с тысячелетней историей, и насиловала ее целых 74 года.
Солоневича с его книгами и мыслями стараются не допускать к  народу, поскольку он намного умнее всех коммунистических и либеральных идеологов до сих пор находящихся у реальной власти в  стране. Целых семьдесят лет назад, еще в период расцвета социализма в нашей стране, он убедительно доказал относительность всех понятий на которых основывалась или базировалась идеология как коммунизма так и капитализма.
Попробуем разобраться в  двух понятиях – русский националист и русский монархист. Солоневич справедливо замечает, что рассматривать эти понятия в политической плоскости нельзя, и перевести эти термины на какой либо язык, в том числе русский практически невозможно. Почему? Да потому же,  пишет Солоневич, почему Сталин называл себя демократом. А я от себя добавлю потому, что наши коммунистические идеологи называли СССР самым демократическим государством в мире и циничные лозунги  «СССР – самое демократическое государство в мире» - висели даже над воротами советских концентрационных лагерей.
Либеральная интеллигенция, как русская, так и европейская постоянно занимается подтасовкой терминов. Например, между русским царизмом и европейскими монархиями ставят знак равенства. Солоневич объясняет, что общего между этими понятиями практически ничего нет. В Европе монархия была ставленницей феодальных верхов, а в России царизм появился в результате воли крестьянских низов. В Европе монархия – опора крупного землевладения, а в России - по формулировке Владимира Соловьева царизм это «диктатура совести». Самое яркое доказательство этого -  отмена крепостного права в 1861 году. Можно привести в качестве примера  признание, или комплимент, президента США У. X. Тафта Николаю II, который  публично заявил: "Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может"
Русский национализм так же непереводим на общепринятый политический язык, как и русская монархия. Русский национализм есть явление не хозяйственно-политического, а морального характера.  Об этом писал  Ф. М.Достоевский. Этой же теме - перед второй мировой войной посвятил целый том под названием «Европа и душа Востока» швейцарский профессор Шубарт.  Русский национализм есть защита известного комплекса, который  Шубарт формулирует, как «объединение во имя дружбы» - в противовес римскому понятию «разделяй и властвуй». Очевидно, что именно благодаря русскому национализму и русской монархии состоялась империя под названием «Россия», объединившая в единую семью почти двести народов.
  Федор Михайлович Достоевский в свое время горько жаловался на то, что иностранцы никак не могут понять России и русского народа. Эти жалобы Солоневичу кажутся несколько наивными. Он пишет: «Что же требовать от иностранцев, если ни России, ни русского народа не понимала та русская интеллигенция, которая, в частности, служила единственным источником и для всей иностранной информации? Та русская интеллигенция, которая по ее же собственному традиционному выражению «оторвалась от народа», стала «беспочвенной», оказалась по другую сторону «пропасти между народом и интеллигенцией». Та интеллигенция, которая веками «свергала самодержавие царей» для того, чтобы оказаться лицом к лицу с «неожиданностью» товарища Сталина».
Теперь остановимся на некоторое время на понятии «философия»- важнейшей составной части марксизма. Философией Солоневич называл попытки построить «цельное» и «стройное» мировоззрение, заменить им религию и традицию и дать нам, профанам и плебсу, новые рецепты устроения нашей профанской и плебейской жизни. А еще он писал, что «мышление» превращается в «философию» только тогда, когда переходит порог человеческой скромности и общечеловеческого здравого смысла. В качестве примера приводит Гегеля, который утверждал, что он – и только он один, обладает «абсолютным знанием». В результате этого «абсолютного знания»  в Берлине вместо гегелевского истинно прусского «мирового духа» оказались советские войска.
Вот как неожиданно и, думаю, совершенно справедливо характеризует  философию Иван Лукьянович: «Великие жрецы философии, подчинившей Европу, были лжецами, и отец их был отцом лжи. Вся сумма современных «гуманитарных наук», в течение тысяч лет звавших нас к невыразимо прекрасному будущему материалистического утопизма, была основана на лжи. Сейчас, когда обещания выполнены и утопии реализованы, когда вся Европа захлебывается в голоде, грязи и крови, когда та вавилонская башня безбожного социализма, которую предсказывал Достоевский, почти достроилась и уже начинает рушиться, нам, всем нам, окаянно трудно примириться с тем фактом, что в основу философии и в фундамент башни была заложена ложь. Карл Маркс был по-своему прав, когда он сказал: «Философия — это душа пролетариата». В душе пролетариата, да и не только его одного, философия заменила религию, и гегели заменили Бога. Мы все прямо или косвенно, сознательно или бессознательно, воспитаны на гегелях. Нам всем трудно примириться с тем фактом, что перед всеми нами стоит выбор: или философия или религия, с тем фактом, что вся сумма гуманитарных наук есть заведомо организованная ложь и что самая научная книга, когда бы то ни было написанная о человеческом духе и о человеческом общежитии, есть просто Священное Писание. И что реакционна не Библия — реакционна революция. Что «опиум для народа» поставлял не Христос — этот опиум поставляла вся философия, начиная от Платона и кончая пока что Гегелем и Марксом.… Философия, «душа пролетариата» и идейная основа всякой революции, объявила войну Евангелию — больше ей ничего не оставалось. Европа продала душу свою духу безбожия, и Европе были обещаны все блага мира. Европе были обещаны «все блага мира» — в обмен на ее душу. Душа была продана. Сейчас Европа, как Иов, сидит на гноище и черепками отскребает язвы свои. Философия материализма опустошила души всего нынешнего поколения, но материальная компенсация за проданную душу была выдана черепками. Ни душ, ни калорий.
Почти две тысячи лет тому назад некий — сейчас основательно забытый Автор — предупреждал нас: «Берегитесь волков в овечьей шкуре — по делам их узнаете их». Мы не послушались. Мы объявили забытого Автора агентом капитализма, защитником реакции, пропагандистом опиума, суеверия, невежества и чепухи. Теперь волки пришли».
Задолго до Солоневича на эту тему писал и наш великий мудрец Ф.М.Достоевский: «Дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить новое, то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое, бесчеловечное, что все здание рухнет под проклятиями человечества прежде, чем будет завершено... Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов». («Гражданин» - Дневник Писателя, 1873 г. ном. 50).
Здесь нелишним будет напомнить читателю, что было написано по поводу религиозных предрассудков в Программе Коммунистической Партии Советского Союза. А там было вот что: «Необходимо систематически вести широкую научно-атеистическую пропаганду, терпеливо разъяснять несостоятельность религиозных верований, возникших в прошлом на почве придавленности людей стихийными силами природы и социальным гнетом, из-за незнания истинных причин природных и общественных явлений». В учебнике по обществоведению эта тема освещена еще забавнее: «Религия и церковь отравляют сознание людей, задерживают их духовное и нравственное развитие, мешают их общественной деятельности». Сейчас думаю, почти любой человек, даже неверующий понимает, что церковь единственный институт чистящий сознание людей и развивающий человека духовно и нравственно.
Нам, чуть ли не век прожившим в социалистической стране, думаю важно, наконец, разобраться, что же это за «научный социализм», на основе которого базировалась наша жизнь все это время, и благодаря которому так неожиданно буквально в одночасье социалистическая страна рухнула. Рухнула совсем не случайно, база изначально была гнилая. Я давно понял, что «научный социализм» - это наука о том, чего в природе не существует и придумана утопическими метаниями философов.

 Лучше всех и точнее всех объяснил социализм опять же Солоневич. Ему и дадим слово: «По-видимому, самым неправдоподобным из всех объяснений будет рождение социализма просто-напросто из сексуальной неполноценности, из вечной обиды сексуально ущемленного homo sapiens, ненавидящего Господа Бога именно за эту обиду, но ненавидящего и все остальное в мире. Сейчас социализм предпочитает не вспоминать о тех двух тысячах лет своей пропаганды, когда «обобществление жен и детей» стояло на первом месте всех социалистических программ. Обобществления и женщин и имущества, по понятным соображениям, добиваются прежде всего те, у кого нет ни того, ни другого — пролетарии кармана и санкюлоты пола. И они, от Платона до Гитлера, шли в атаку не только против карманов, но и против женщин. Не только и не столько против «частной собственности», сколько против семьи. Импотенты стояли у философских истоков социализма — импотенты стали и на верхах революционной власти. Великий и многоликий урод отравил все источники человеческого бытия и основу всего религиозный инстинкт. Евангелие Блага, Весть любви заменены полными собраниями учебников ненависти: расовой, классовой, национальной, групповой и какой хотите еще.
Из «научного социализма» зарождались его практические деятели. Будущие профессора университетов и ученики средних учебных заведений так, вероятно, и не смогли понять, из-за чего, собственно, Сталин зарезал Троцкого, Гитлер — Рема, Муссолини — Матеотти и несколько миллионов одних социалистов — несколько миллионов других социалистов. Кто в том же 2000 году сможет провести грань, отделяющую истинный социализм от не совсем истинного? В различных странах Европы к власти пришли все-таки разные люди. Отделяя «западный» социализм от его «восточного» собрата, можно, например, сказать, что западные социалисты предпочитали запускать в банковские портфели свои невооруженные руки: становились министрами и получали мзду. Восточные предпочитали action directe. Два самых прекрасных Иосифа мировой истории — Иосиф Сталин и Иосиф Пилсудский промышляли «экспроприациями», так по тем временам называли вооруженный грабеж под фирмой идеологии. Иосиф Сталин возглавлял кавказских гангстеров, и самым крупным его подвигом было ограбление тифлисского казначейства, во время которого взрывом бомбы было убито несколько десятков случайных людей и было похищено что-то около двухсот тысяч рублей — царским золотом, не сталинскими кредитками. У другого Иосифа — Пилсудского масштабы по тем временам были скромнее: при вооруженном нападении на почтовый поезд на ст. Безданы было убито всего только два почтовых чиновника и украдено что-то около десятка тысяч рублей. Оба Иосифа сидели в той же царской ссылке, заседали или пытались заседать на тех же социалистических конгрессах и вообще клялись в вечной пролетарской солидарности. Потом пути их несколько разошлись. Один Иосиф стал гением в Варшаве, другой Иосиф стал гением в Москве. Один из сподвижников польского гения — тоже поляк Феликс Дзержинский остался в ленинско-сталинском лагере. И стал основателем ВЧК, потом — ОГПУ и теперь — МВД. Другие последователи польского гения основали в Польше диктатуру так называемых «пилсудчиков». Социалистические наследники Дзержинского расстреляли в Катыни десять тысяч пленных социалистических наследников Пилсудского. И свалили вину на социалистических последователей Гитлера. Социалистические последователи Гитлера расстреляли несколько миллионов социалистических последователей Пилсудского и Сталина. …В настоящий момент все эти варианты социалистической солидарности остановились на линии Эльбы. Но это не потому, что к западу от Эльбы начинается психология социализма по западному образцу, а потому и только потому, что к западу от Эльбы господствует капиталистическая полиция США и Англии».
А закончим мы тем, что разберемся, наконец,  с двумя основными и любимыми понятиями коммунистов «революция» и «реакция».
Революция – это коренной переворот в жизни общества, означающий ниспровержение отжившего и утверждение нового прогрессивного общественного строя. Такое понятие революции давали нам коммунисты. Реальная жизнь, и в частности капиталистический переворот в России в 1991 году продемонстрировали нам полную несостоятельность этой формулировки. По ней выходит, что хищнический капитализм – более прогрессивный общественный строй, чем социализм. А вот определение революции, которое дает Солоневич: «Революция – вооруженный социальный переворот (захват власти), имеющий в виду установление нового общественного строя и нового правящего слоя. Революция рождается из философии: французская - из Руссо, русская – из Маркса, германская – из Гегеля». Чувствуете насколько Солоневич умнее всех коммунистических философов и институтов Марксизма-Ленинизма. А раз он такой умный, то придется снова дать ему слово: «Давайте исходить из той точки зрения, что все то, что совершилось и совершается в Европе и в России, не есть случайность и не должно было бы быть неожиданностью. Что все это закономерно выросло из прошлого - вся та жуть и все те безобразия, которые творятся и в России и в Европе.
     Сейчас Россия стала страной самой классической революции во всей истории человечества. Великая французская революция теперь кажется только детской игрой.
Для того чтобы хоть кое-как понять русское настоящее, нужно хоть кое-как знать русское прошлое. Мы, русская интеллигенция, этого прошлого НЕ ЗНАЛИ. Нас учили профессора. Профессора частью врали сознательно, частью врали бессознательно. Их общая цель повторяла тенденцию петровских реформ начала 18 века: европеизацию
 России. При Петре философской базой этой европеизации служил Лейбниц, при Екатерине - Вольтер, в начале XIX века - Гегель, в середине - Шеллинг, в конце - Маркс.
Образцы, как видите, не были особенно постоянными. Политически же – «европеизация» означала революцию. Русская интеллигенция вообще, а профессура в частности, работала на революцию. ЕСЛИ бы она хоть что-нибудь понимала и в России и в революции - она на революцию работать бы не стала. Но она не понимала ничего: ее сознание было наполнено цитатами немецкой философии. Как показала практика истории - немецкая философия тоже не понимала ничего. Так что, слепой вел глухого, и оба попали в одну и ту же яму».
Теперь поговорим о «реакции». В программе КПСС написано, что «реакция» - это антикоммунизм. То есть реакционно все, что несогласно с коммунистической идеологией. Сравните теперь с определением реакции данным Солоневичем: «Реакцией я называю такое историческое движение, которое приводит к уменьшению хлеба, свободы  и безопасности. Революция не может быть противопоставлена реакции – ибо революции всегда реакционна, а реакция всегда действует революционными методами: вооруженным насилием меньшинства нации над ее большинством».
Не кажется ли вам, что определение коммунистов выглядит как-то уж совсем по-детски.
Самая важная цель этой работы – показать, что многие понятия связанные с социальной жизнью, сидящие в наших головах  вбиты идеологами нам  искусственно и далеки  от  реальной жизни. Эти понятия так  сильно искривляют и ограничивают наше восприятие действительности, что до сих пор, например, исторически полностью обанкротившаяся Коммунистическая партия имеет громадную  поддержку населения.
Не менее важная цель  еще и в том, чтобы заинтересовать читателя личностью  и работами Ивана Солоневича. Я уверен, что сегодня человеку читающему, желающему что-то понимать в окружающей жизни необходимо познакомиться с трудами нашего великого земляка. Читая Солоневича, получаешь удовольствие не только от глубины понимания им жизни и от неожиданных поворотов мысли, но и от легкого юмора, который присутствует во всех его произведениях.