4

Середина октября по-прежнему грела теплом южных широт, щедро поливая солнечным светом всё вокруг, отчего кожа на лице юной Виргинии приобрела бронзовый оттенок, а морские ветры придали ей шелковую упругость, отполировав до неузнаваемости центрально-европейские черты девушки. Жизнь шла своим чередом, теперь по утрам в рацион добавились свежесобранные апельсины, походившие на маленькие солнца, такие ароматные и такие сочные, что держать их в руках перед завтраком было каким-то особенным удовольствием. Массимо девушку лишний раз старался не тревожить, но всё-таки им удалось наладить скромное общение, и пару раз даже выйти в город – один из выходных дней они провели на местном рынке, рассматривая товары, купцов, слушая сплетни, музыку и балаган, а несколько дней спустя им довелось прогуляться вдоль берега, и эту сказочную прогулку Виргиния хранила теперь в своем сердце. Всё было прекрасно в тот день – свежий ветер, шум волн, нарастающий где-то вдали и разбивающийся о скалы, песок под ногами, мягкий и теплый, с красивыми большими раковинами моллюсков, птицы, парящие над волнами, расправив могучие крылья навстречу ветру, и он… Массимо, её спаситель, её рыцарь, её надежда, её мечта… Вот он идет совсем рядом, и она рассматривает через опущенные ресницы его тонкий профиль – красиво изогнутые брови, черные, как ночь, глаза, острый взгляд которых заставляет всех зевак на улице отворачиваться и уходить в сторону, губы – нижняя такая пухленькая, такая вкусная с виду, ммм… О, если бы она могла… Но она не может. Да, она не принцесса какая-нибудь, но всё же и не девка дворовая, чтобы поддаваться низменным страстям! Ревностная католичка не должна себе позволять дурных мыслей. Она чуть заметно перекрестилась, но щёки её зарделись таким персиковым румянцем, увидев который, любой догадался бы о её девичьих грезах.

С тех пор прошло ещё пару дней. Массимо встречал очередное скучное утро в альтанке, увитой виноградом, расположившись в центре своего роскошного сада и созерцая цветение пионов и гибискусов. Вдали благоухали оливковые рощи, а цветочный сад Массимо от любопытных глаз скрывали стройные кипарисы. Мраморный столик внутри альтанки был сервирован на двоих – девушка вот-вот должна была спуститься к завтраку. Ожидание несколько затянулось, и Массимо сделал большой глоток роскошного щербета.
- В общем-то, я согласна, - громко произнесла девушка, выныривая откуда-то сзади, из виноградных листьев. Массимо поперхнулся, и чудесный напиток был безвозвратно утерян.
- Святые угодники, на что ты согласна, милая девушка?
- Эм… Как на что? Выйти за тебя замуж! – уверенно произнесла Виргиния. – Видишь ли, я тут подумала… Ну, раз ты меня спас, и принимаешь в своем доме, как дорогую гостью… Наверное, мы скоро поженимся…
В глазах парня она прочитала такой испуг, что все её мысли последних дней показались каким-то нелепым бредом. Как же она могла так опростоволоситься? Девушке стало настолько стыдно, что она побледнела и начала медленно оседать на землю. Теперь наступил черед Массимо прийти в себя. Он вскочил с табурета и подхватил девушку под руки, бережно усадил на резной диванчик в тени беседки, налил щербет и поднес к её всё ещё бледным, но теперь почему-то таким манящим губам. Только сейчас он как будто открыл глаза – всё изменилось в мгновение – теперь это была не наследница какого-то мистического трона, игрушка в руках Папы и заложница ассасинов, нет. Теперь перед собой Массимо видел красивую девушку, с аккуратными пухленькими губками, нежным овалом лица, ресницами удивительной длины, стройной фигурой… В памяти всплыли образы недавнего прошлого – её очаровательные округлые груди с нежно-розовыми сосочками, как он нес её, практически голую, ничего не замечая… Кровь прилила к вискам, сердце бешено колотилось, хотелось вдохнуть побольше воздуха. Массимо вышел из беседки и несколько раз с шумом вдохнул и выдохнул воздух.
- Верно, Бог, ты потешаешься над бедным Массимо, - пробормотал себе под нос парень.

Завтракали они молча, понурив головы и отводя взгляды. Искра, которую таила в своем сердце девушка, вырвалась на свободу и поразила южного красавца, заставив вскипеть и без того горячую кровь. Что делать с этим пожаром внутри, Массимо не знал. Чувства всегда мешали работе, поэтому он давно отказался от этого проявления мужской слабости. Вернее, до этих пор ему казалось, что у него всё под контролем.

Новый день нагрел октябрьский воздух, и два сердца чуть слышно перестукивались между собой, словно прислушиваясь друг к другу. Всё могло стать чуть проще, но внезапно стало намного сложнее…