Исповедь старого итальянца - глава 18. Умберто

На пороге виллы меня встретила сгорбленная старуха, от одного вида которой стало не по себе. Одетая в чёрное платье, в накинутой на голову чёрной шали, из под которой выбивались седые волосы, она была здорово похожа на ворону. Я не мог оторвать взгляд от её глаз, они были разные: левый глаз был чернее ночи, а правый  - изумрудного оттенка, слегка выпяченный вперёд. Голос её был похож на воронье карканье:

- Разные, разные они , сеньор! Один чёрный, другой зелёный и ничего уж здесь не поделаешь, такой уродилась, с этим и век свой доживаю. Меня зовут сеньора Оттавия. Если вы итальянец, то понимаете - восьмая я родилась у своих родителей, последней. Братья и сёстры все одинаковые глаза разобрали, а мне разные достались. Я мать сеньора Умберто. Над ним сейчас врачи хлопочут и он попросил, чтобы я вас встретила, угостила хорошим вином. Вас ведь Джиованни зовут? Вы и есть тот самый архитектор, который будет здесь всё ломать по прихоти моей невестки. Пойдёмте в кабинет Умберто, он там решил с вами говорить.

Я не успел ответить. Она быстро засеменила через холл, открыла массивную дверь и я увидел кабинет со шкафами до потолка, наполненными книгами, большим письменным столом  у окна, перед которым был расстелен красивый ковёр, на котором у журнального столика стояло четыре кресла. Комната была темновата, но гармония цвета указывала на хороший вкус хозяина.

Немного добавить света и всё в этом кабинете заиграет по-иному,- подумалось мне. Шкафы, как и другая мебель в кабинете, были коричневого цвета, в них стояли книги в золочённых переплётах. Ковёр зелёного цвета и в тон ему портьеры на окне. Обивка кресел была золотистой, из набивного шёлка. На потолке висела венецианская люстра  из прозрачного муранского стекла, декорированная золотом. Я увлёкся, рассматривая кабинет. Ходил от стены к стене, измеряя шагами кабинет. Сеньора Оттавия меня не отвлекала, стояла в сторонке, наблюдая за мной.

- Вы правильно назвали моё имя, сеньора Оттавия. Я Джиованни, архитектор из Падуи, - произнёс я после осмотра кабинета.

- Посмотрели? Можете сказать что вы будете здесь менять?- поинтересовалась она.

- Здесь маловато света, сеньора Оттавия. Два светильника в стиле люстры заказать мастерам в Венеции не составит труда. И всё!

Она радостно сжала свои сухонькие  кулачки, хотела что-то сказать, но двери открылись и я увидел мужчину в коляске, которую вкатила незнакомка с пристани, одетая в платье цвета зелёного дайкири, что очень гармонировало с цветами кабинета

- Приятно познакомиться, сеньор Джиованни, я сеньор Умберто. Вообще-то, я думал вы постарше. Наслышан о вас, - произнёс мужчина приятным баритоном. - Познакомьтесь, это моя  жена Маргаритта. С моей мамой вы уже познакомились, но я смотрю, она вам даже вина не предложила.

- Не успела, Умберто! Твоя мамочка стала очень старой и нерасторопной. А потом сеньор Джиованни увлёкся осмотром кабинета и мне не хотелось ему мешать, - ответила сеньора Оттавия, светясь от радости.

Внешне сын был очень похож лицом на свою матушку. Тот же окрас глаз, один из которых казался стеклянным. Но телом превзошёл свою матушку во много раз. Широкие плечи указывали на большую силу, мускулы бугрились из-под рубашки большими глыбами. Ног не было видно, их прикрывал плед. Слегка поседевшие у висков волосы, нос, типичный для южанина. Красивым не назовёшь, но с первого сказанного слова родилось чувство симпатии к хозяину дома.

- Что скажете, сеньор Джиованни, по моему кабинету? Что здесь надо переделать, чтобы он не раздражал мою жену? - задал он вопрос тихим голосом.

- Немного больше света, сеньор Умберто! Думаю, что двух светильников в стиле люстры будет более чем достаточно. Соблюдена цветовая гамма, мой предшественник был очень талантливым человеком. Лучше ничего не придумаешь. Оттенки коричневого, золотистого и зелёного создали ансамбль, которому можно позавидовать. Посмотрите на платье сеньоры Маргариты. Оно цвета зелёного дайкири, одного из лучших оттенков того же зелёного. Присев в кресло, сеньора внесла новый штрих.

При этих моих словах, лицо и шея сеньоры Маргаритты стали покрываться красными пятнами, лицо исказила гримаса гнева, сделавшая его до неузнаваемости злобным и некрасивым, её глаза метали молнии, сжатые губы разомкнулись и я услышал писклявый истеричный голосок:

- Кого ты пригласил, Умберто? Этот бездарь будет нам навязывать свои вкусы? Гони его в шею и найми другого, понимающего человека. Я не желаю даже слушать про какой-то оттенок дайкири! Это платье куплено мною на первом показе итальянской моды во Флоренции. Оно стоило дороже интерьера этого кабинета.

- Меня не надо гнать, сеньора! Я уйду сам. Но рушить творение другого талантливого человека не буду, - ответил я ей и обратился к сеньору Умберто. - Вы не могли бы сказать мне, кто архитектор, по проекту которого создано это великолепие, увиденное мною. Сад, холл, а теперь и кабинет.

- Моя первая жена Алба, сеньор Джиованни. Всё в доме было сделано по её эскизам. Вы простите Маргаритту за дерзкие слова, она молода. Мне очень важен ваш взгляд. Ничего рушить не будем. Мне проще построить виллу для Маргаритты на её вкус. Рядом есть участок земли. Это ревность в ней говорит. Десять лет прошло, как не стало Албы, - ответил с грустью в голосе сеньор Умберто.

Маргаритта покинула нас, не дослушав мужа. Пришла служанка, сказала, что накрыт стол для обеда. Она и повезла сеньора Умберто в столовую. Отобедали мы втроём. Сеньора Оттавия была весела, щебетала без устали, рассказывая о  первой невестке Албе, которой позволила полностью переделать свой дом. Теперь, когда Албы не стало, она жила  окруженная любовью и заботой единственного сына, среди великолепия, созданного невесткой. Всё поддерживается в том виде, который был при покинувшей их навсегда. Бог не подарил её Умберто сына или дочь, но этот дом стал для сеньоры Оттавии что малое дитя, покинутое матерью и нуждающееся в уходе и заботе.

Сеньора Оттавия проводила меня до калитки, где ожидал улыбающийся Вито. Сеньор Умберто подписал со мной договор на строительство новой виллы для него и Маргаритты, а старая оставалась домом сеньоры Оттавии. Мне предложили остаться жить на вилле, но я вежливо отказался. Для меня была нанята машина с личным водителем, коим и оказался Вито. По дороге к дому сеньоры Агнесы  я кратко поделился с ним своими впечатлениями от встречи. При моём упоминании о сетовании сеньоры Оттавии по поводу бездетности сеньора Умберто, Вито хмыкнул и произнёс:

- Он знает всё, что твориться на острове, но не знает главного и никто ему об этом не скажет. Все боятся открыть чужую тайну. Вы достойный человек, сеньор Джиованни, это видно с первого взгляда. Не моя это тайна, а семьи сеньоры Агнесы, сын которой уехал не просто так. Его восемнадцатилетняя дочь Джулия родила мальчика от неизвестного мужчины, и поэтому мой друг срочно уехал с острова. Вначале в Милан, а потом в штаты, как только дочь оправилась после родов. Я крёстный отец малыша, просто не мог отказать другу в этом. Я держал  малыша на своих руках. Он красавец, как его мамочка, но глаза, они сразу мне подсказали кто отец ребёнка. Джулия работала в доме сеньора Умберто. Не знаю, что там у них произошло, не мне судить. Джулия ничего не захотела рассказывать. Вот только,  причём ребёнок? Мой друг души в нём не чает, но здесь им жить будет трудно.

Вечером мы сидели с сеньорой Агнесой в саду, любуясь панорамой моря и вечерним закатом. Я задал вопрос о семье её сына. Она заплакала, наклонив свою седую голову.

- Почему вы не хотите сказать отцу о его ребёнке? Он должен знать о нём. Не думаю, что это разозлит его. Это произошло против воли Джулии? - произнёс я тихо.

- Нет, что вы, девочка влюбилась! Она просто боится, что у неё заберут маленького Умберто или что хуже, отравят. Вы не знаете сеньору Маргаритту. Она змея, пригретая на груди. Многие говорят, что смерть сеньоры Албы не была случайной,
её отравили. Сеньора Маргаритта завидовала сестре. Да-да! Не смотрите так на меня! Первая жена сеньора Умберто - сестра Маргаритты, правда, только по отцу. После смерти Албы сеньор как-то странно заболел. У него отнялись ноги. Вы видели его плечи? Он и сейчас красив, а когда был здоров, то многие девушки по нему сохли.

Всю ночь меня мучили кошмары. Я метался по постели, громко разговаривал, отчего просыпался и снова засыпал.

Продолжение следует...

http://www.proza.ru/2016/05/28/1305