Последняя игра Януша Старика. Устройство

- У них и так целая пропасть денег и куча привилегий, кстати, - он взял Веру за руку и буквально потащил по направлению к офицеру. Вера сопротивлялась, но потом подумав «А чёрт с ним!» просто решила наблюдать и помалкивать.
Подойдя к катушке, Януш без лишних слов снял с плеча устройство и с загадочной, какой-то зловещей даже усмешкой аккуратно поставил его на кабельную катушку, прямо напротив офицера. Раструбом в его сторону. Вера опасливо выглядывала из-за его плеча и только и могла, что хлопать зелёными глазами. «Что теперь будет?»
- Не представляю, юноша, каким ветром вас сюда занесло. Это запретная зона. Могу только сказать, что у меня уже есть патефон, и ваша новомодная штуковина не заменит качества ручной работы, - офицер с гордым видом достал откуда-то сбоку упомянутый патефон, раскрутил его ручку и опустил иглу на пластинку.
Патефон зашипел, зафыркал и кто-то, очевидно давно почивший, крикнул восторженно из его раструба, «Браво, Ольга!». Загудел контрабас, зарыдала скрипка, послышалась как будто небрежная, скупая дробь пианино. «Несчастная прачка присела на крышу...», хриплый, прокуренный, очаровательно-картавый женский голос заставил Януша рассмеяться.
- Да как вы смеете! - офицер бережно снял иглу с пластинки и, весь побагровевший от гнева, вытянулся по стойке смирно. Из окон строения выглянули было любопытные солдаты, но тут же скрылись обратно, напугавшись грозного вида своего командира. Солдаты, бывшие рядом, у пулемётов, принялись их судорожно разбирать и чистить. Те, кому не досталось пулемёта, мигом стащили сапоги и принялись за них.
- Эта песня звучала, когда мы с капралом водителем, - одноглазый, с интересом наблюдавший за разгорающимся скандалом, подмигнул Вере и коснулся фуражки, - когда мы с капралом водителем четыре месяца просидели в осажденной булочной!В той проклятой стране был страшный голод! Листы брони вместо витрин! Представляете?!  Кто-то, возможно, наши братья по оружию, включал её каждый вечер в соседнем, через улицу доме. Только так мы дождались подмоги, а те, другие - нет. Эта песня…
-Эта песня написана и спета моей бабушкой, господин офицер, - Януш отщёкнул папиросу в сторону, - а эта штуковина совсем не патефон, а довольно весомый козырь в любой военной игре.
«Ну надо же, как интересно. Интересно, если я его сейчас укушу за ухо, он останется таким же: вежливым и холодно-официальным? Уверена, что нет, но я проверю. Позже». Вера зажала рот руками, её глаза сощурилось, она тихо высмеялась и утерла рукавом слезинку.
- Вот как, - офицер недоверчиво, придирчиво присмотрелся к устройство, - а это что? Камертон? - он протянул руку.
- Не стоит, заметьте - раструб направлен на вас...
- Да это просто цирк! Вам грозит трибунал! Неслыханно! – «Какой же он нервный», разом подумали и Вера и Януш.
Тут одноглазый, видимо устав и наверно оглохнув на то ухо, которым он имел неосторожность повернуться к командиру, встал со своего места, аккуратно взял со стола устройство и подошел торжественным шагом к краю минного поля. Он явно видел больше, чем позволял видеть один глаз.
- Я советую вам для начала выкопать ямку, так чтобы раструб ушел полностью. И упаси вас Небо, - Януш поморщился, - упаси вас Небо направить его в сторону живого человека, капрал. И поправьте повязку.
Тут же явился доброволец с сапёрной лопаткой...