Путь возрождения

Путь возрождения

Порочный круг западного мира демократия без «нравственного этажа».
И вот выбор: ужасная «правая» и еще более ужасная «левая».
С тем же, в сущности, абсолютным презрением к человеку и жизни.
И нет, до ужаса нет – «третьей идеи», которая должна бы быть христианской».

Протоиерей Александр Шмеман

Эпиграфом к этой работе взята запись из дневника мудрого человека отца Александра Шмемана. По независимости, тонкости и оригинальности мысли он уж очень   напоминает мне Василия Розанова. Конечно, Шмеман более последователен в своем мировосприятии  и у него в отличие от  Василия Васильевича почти нет противоречий, однако он тоже имел  свои стереотипы и пристрастия. Отец Александр, будучи и православным, и русским, в России никогда не жил. Несомненно, русский, живший в России, отличается от русского, родившегося за ее пределами, и отличие это никаким воспитанием ликвидировать невозможно. Шмеман детство и юность провел во Франции, а основную часть жизни прожил в США. И, несмотря на то, что с детства рос в атмосфере русской культуры, будучи в постоянном контакте с эмигрантами из России до конца  понять их, не мог. Непонятным было то, что  многие, находясь на Западе, живут  только Россией, и для них она –  мир особый, совсем несравнимый ни с Западом, ни тем более с какой-то отдельной страной. Очевидно, правда, что  только он всегда занимал по отношению к различным русским эмигрантским группировкам терпимую, взвешенную позицию и тонко чувствовал  суть их непримиримости друг к другу.
Чем отличается гений от таланта? Талантливый человек набирает информацию по какой-то проблеме, анализирует и делает правильные  выводы или действия. Гений ничего не анализирует, правда ему видна изначально. У Шмемана были особенно близкие отношения с Александром Солженицыным. Они много раз встречались. Отец Александр читал все написанное Солженицыным, восторгался, неоднократно называл гением, и все же  не понимал его духовной ориентации только на Россию. А резкие суждения Александра Исаевича о Западе, его ценностях и демократии, вообще не принимал. Они его раздражали. Хотя у самого Шмемана в  дневнике мы находим такое: «Духовно Запад не может не погибнуть, уже погиб и разложился».  Январь 1975г.   Или такое: «Удушающая тоска капитализма, «потребления», нравственная низость созданного ими мира. Я не сомневаюсь, что то, что идет на смену («левое»). Еще страшнее и ужаснее. Но вина на тех, кто, имея всю власть и все возможности, завел мир в этот тупик. Они не заслуживают никакой жалости…….. Но как не видеть, что демократия вдруг перестала «работать», что передаточные ремни обрываются один за другим. Что поле ее применения было маленьким, оранжерейным и что главной «жажды» (ею же возбужденной) – о свободе, «участии», основном равенстве людей – она не решила, не утолила».
Шмеман сетует: «И нет, до ужаса нет – «третьей идеи», которая должна бы быть христианской».
Как же ее нет, она есть!   Она даже была реально воплощена в жизнь и существовала почти тысячу лет  в России в виде единственного в своем роде  государства сначала  называемого Русью  потом  Русским  царством, а с  Петра I Российской империей. Как раз это, совсем непонятное   Западом,   подсознательно чувствовала значительная часть русской эмиграции первой волны. Хотя эмигрантами называть тех, кто был насильно выгнан революцией из России несправедливо. Может точнее первую волну нужно назвать исходом.  Изгнанные были в массе своей  настоящими патриотами, именно поэтому они тонко чувствовали Россию и были так непонятны для западной культурной элиты. Хотя они, сами, порой тоже этого сознанием не понимали, но многие из них на уровне подсознательном ощущали гениальность того, что потеряли и несравнимость его,  ни с чем западным. Возможно, этим подсознательным пониманием владеют только  те, кто в монархической России жил. Это понимание ясно  высвечивается из поиска и  размышлений Григория Померанца о «Я», «Ты» и «Мы»: « И сегодня я понимаю, что есть какое-то Я-Ты-Мы любви, которое умнее глубже каждого из нас и сливается с Божьей любовью. Я чувствую «Я», «Ты», «Мы» не отдельными предметами, а разными углами одного целого. … А живая жизнь – только в неразделенности Я, Ты, Мы, в неразделенности временных входов в вечное царство Целого….
Человек, - сказал Джон Донн, - это не остров, это часть суши, часть  великого континента. И если откололась часть материка, то это и твоя потеря. А потому не спрашиваю, по ком звонит колокол: он звонит по тебе. Так звонит колокол по большой России, по Российской империи – и по ее продолжению в советской империи. Средний человек не чувствует так глубоко как Донн, но он чувствует, что потерял свое «Мы». Его «Я», потеряв привычное «Мы», неполноценно».
  Это понимание, уже сознательное, в полном объеме было даровано всего одному человеку  – Ивану Солоневичу. Наверное, потому, что из всех, только он один мог поднять и нести такой тяжелый крест. Жизнь свою Иван Лукьянович полностью потратил на то, чтобы донести до нас это понимание потери, это понимание России в самой доступной форме.
Не перестаю удивляться тому,  как  точно Господь определил личность, которую наделил  этим даром (или поручил нести крест). Почти тридцать лет жил Солоневич в царской России, получил самое качественное образование, знал все основные европейские языки и революцию видел, в отличие от большинства современников, изнутри как питерский корреспондент. Далее, семнадцать лет жил в советской России.  Наблюдал становление этого и строя, и власти, опять изнутри, объездил всю Российскую Федерацию, был  даже в концлагере, не как корреспондент, конечно, а как заключенный. Девять лет прожил в гитлеровской Германии, и этот социальный эксперимент ему пришлось пережить. Кроме того, даровал Ивану Лукьяновичу Господь силу духовную, физическую  и яркий литературный талант. По опыту жизни ни один из русских эмигрантов не может быть поставлен рядом с Солоневичем. Удивительно, но ни эмигранты, ни мы до сих пор серьезно не воспринимаем его работы, хотя и видим, что сами забрели в тупик. Солоневич единственный в полном объеме понимал уникальность России как государства. Понимал, что такое случайно получиться не может. Опыт Российской империи наглядно демонстрирует миру, как должны строиться отношения между властью и гражданами, и что только такие отношения позволяют в рамках одного государства гармонично сосуществовать народам с разными культурами и религиями. Необходимо учитывать, что последние двести лет существования России совсем не характерны для нее.  Как раз в это время накапливались искажения и противоречия, приведшие в результате к 1917-му году.
Правил государством христианский православный царь. Уже с семнадцатого  века пошло из Сибири загадочное название  русского царя – «Белый царь». К двадцатому веку так поэтически называла российского императора вся Сибирь. Россия всегда была загадочно могучей и непобедимой должно быть потому, что имела душу в лице царя и православной Церкви с одной стороны, а с другой стороны все народы России, и особенно восточные, признали верховенство русского царя, превратив, таким образом, государство в мощный монолит.  Верховенство стало признаваться с Ивана Грозного, первого русского великого князя венчанного на царство как потомка Чингиса. Мать Грозного – Елена Глинская была из рода Чингисхана. С тех пор все русские цари  и императоры стали ассоциироваться у восточных народов с евразийскими верховными правителями, Белыми царями. Династия Романовых хоть и не вела родословную от Чингисхана, но продолжала считаться народами  Белыми царями благодаря православию, трансформировавшему восприятие народами России русских царей как духоводителей, религиозных лидеров. 
Александр Шменан, живя на благополучном Западе, раньше многих увидел и понял бесперспективность либерального капитализма.  Сейчас  банкротство либеральной демократии  очевидно уже многим, особенно после кризиса 2009 года. Коммунистическая  идея обанкротилась чуть раньше, как нам кажется, живущим сейчас на ее обломках. Исторически же думаю, что это банкротство произошло одновременно. Будущее банкротство буржуазной демократии Константин Леонтьев отчетливо видел еще в XIX  веке.
Мы, народ, имеющий за плечами тысячелетнюю историю, единственные в мире кому «посчастливилось» испытать на своей шкуре оба банкротства. При этом мы как раз есть тот народ, который имел когда-то самую уникальную в мире государственность. Случайно ли это?
Сегодня все мы видим результат нашего «поступательного исторического развития». В стране торжествует хамство, тупая сытость воров и верхов, обездоленность низов, а в обществе все  еще после страшных 90-х царит нравственный  распад. Может ли это быть венцом тысячелетнего развития народа?
Очевидно, что ничего случайного в мире не бывает, все закономерно. Человечество сегодня находится на грани самоуничтожения и не нам ли предлагается первыми  встать на путь спасения? Именно мы получили самый жесткий урок за предательство Бога и Царя. Может, реки русской крови в двадцатом  столетии были искупительными за это предательство? Не пора ли очнуться, сделать правильные выводы и с покаянием вернуться на предначертанный нам Богом путь?
К счастью  процесс возврата идет и виден уже многим. Это действительно  чудо, что в стране, утопающей во лжи и воровстве появляется все больше людей, честно выполняющих свой долг и живущих по совести, по убеждениям. Россия на глазах становиться православной, и после краха коммунизма процесс этот, кажется, стал необратимым.  Появляется уверенность, что  малое стадо Христово все же может завоевать мир.
Оглядываясь назад,  можно смело утверждать, что Царская власть в России, со всеми ее падениями и ошибками, стояла на страже священных устоев  истинной христианской государственности. Об этом в свое время писал  Иван Солоневич.  Он считал российскую монархию уникальной, которая определялась «народным духом» и особенностями характера русского народа. Эту уникальность он определял следующим образом: «Российская монархия – когда она существовала в реальности, как сила, а не как вывеска, всегда стояла на стороне верований, инстинктов и интересов русской крестьянской массы, - и не только в самой России, но и на ее окраинах. Это есть  основная традиция русской монархии, категорически отделяющая ее от всех монархий в истории человечества».
Ничего подобного о властях после 1917 года, сказать нельзя. Нельзя это сказать и про сегодняшнюю власть.
Большинство понимают монархию как просто механически исполняемую власть одного человека над толпой и даже часто называют ее с подачи коммунистических идеологов  тиранией. На самом деле  совсем не так. Монархия – это  сложный организм, состоящий из различных институтов и коллективов. В Православной монархии главное то, что все в государстве связано и спаяно единой верой. И поэтому монархия может состояться только тогда, когда возродиться на нашей земле церковный народ. Это-то возрождение мы сегодня и наблюдаем.  Размышления о возрождении монархии в России сейчас вполне корректны и не являются беспочвенной фантазией.
Мировой кризис  наглядно продемонстрировал несостоятельность, и даже гибельность власти построенной на демократических принципах. Очевидно, что демократическая процедура выборности главы государства поднимает на поверхность к власти совсем не лучших представителей  общества, а порой и нравственные отбросы человечества.
Апостолы и святые отцы оставили нам учение об истинном государстве только как о монархии.
Святой Иоанн Златоуст писал: «Имея попечение о благоустройстве людей, чтобы многие из них  не жили бессмысленней зверей, Бог учредил власть начальников и царей, как бы бразды для управления кораблем».
Преп. Серафим Саровский наставляет: «В очах Божьих нет лучшей власти, чем власть Православного Царя».
Св. праведный Иоанн Кронштадский учительствовал: «Запомните: если не будет монархии – не будет и России».
В Библии пишется и о том, из какой среды должен быть царь. В Моисеевом законодательстве читаем: «…поставь над собой царя, которого изберет Господь, Бог твой; из среды братьев своих поставь над собой царя…» (Второз.17, 14-20).
Очевидно, что институт монархии должен быть институтом национальным, для нас русских – это Православный Царь.
Подобно тому, как Иисус Христос есть одновременно Бог и человек, так и государство должно иметь два измерения: земное и небесное, соединенное собой также как две природы Христа. Царь представляет человеческую природу Христа, а священство – божественную. Трудясь вместе, они должны совершенствовать человеческое общество.
Стоит обратить внимание на некоторые странности связанные с нашей государственной символикой. Так, мы живем сегодня как бы в демократическом государстве, гербом которого является двуглавый орел. Данный символ может соответствовать только одному – возрожденной монархии.
Трехцветный флаг – это символ России, которая строилась на девизе: «За Веру, Царя и Отечество». Существовало два равноценных прочтения символики  бело-сине-красного российского флага. Первый – самодержавие, православие, народность и второй – Великия, Малыя и Белыя Русь. Ясно, что используемый сегодня флаг – это опять же символ Русской монархии.
Интересно, что, пройдя нелегкий путь всевозможных коммунистических и демократических влияний, символика современного герба и флага непонятно каким образом вновь вернулась к своему изначальному истинному значению. В этом нельзя не видеть предзнаменования. Может такое чудесное спонтанное возвращение к корням на уровне символики является предпосылкой  возвращения к национальным корням нашего народа?
К сожалению, сегодня  у абсолютного большинства населения  страны   рассуждения о монархическом пути развития  могут вызвать   раздражение, и даже негодование. Несомненно, что такое восприятие обусловлено зомбированием почти всех советской и современной историографией. Хотя даже те единицы, которые способны объективно воспринимать нашу историю, удивляются  нелогичности ее хода для России. Воистину пути Господни неисповедимы. Думаю, будет не лишним вспомнить основные моменты монархической истории России для того, чтобы понять причину  катастрофы.
Уклонение от начертанного нам Господом национального пути совершилось совсем не в 1917 году, а началось, конечно, раньше. Возможно с раскола Церкви в 1667 году. И неоспоримо  с 1721 года, с объявлением Петром  России Империей. Как раз это был момент нашей истории, с  которого власть начала быстро трансформироваться, окончательно оторвалась от народа и превратилась в авторитарный светский институт. Власть постепенно отказалась от ноши   Царского служения. В 1763 году при Екатерине II  с законом о вольности дворянства она практически отчуждается от государства и государственных задач. Здесь, несомненно, влияние феодального Запада. Закрепощение крестьян в форме личного подчинения только барину оторвало от государства и народные массы.  Все это усугублялось все большей ориентацией дворянства на западные ценности и отступления его от православия. Монархи, начиная с Петра I, постепенно отходили от национальных форм  самодержавной власти. В глазах царей даже древний род Рюриковичей уже не был ровней мелким немецким княжеским родам. С утратой элитой национально-культурной самоидентификации между тремя составными частями традиционного государственного организма существовавшего целых семьсот лет стали образовываться свободные зоны, которые мгновенно заполнил чужеродный активный элемент. Между троном и дворянством образовалась немецкая прослойка, а между дворянами и народом безродная, беспочвенная  интеллигенция. Можно считать, что уже тогда государство было обречено, и началась агония. Наш национальный  гений  Достоевский видел это отчетливо, и за сорок лет до событий 1917-го года описал их с подробностями очевидца.
Это не  есть точение опилок, а просто анализ с целью понять, куда и как идти дальше. Совершенно ясно, что для русского народа основной связующий элемент – государство. А на повестке дня сегодня один вопрос: быть или не быть нам как народу. Достойное место русский человек может занять только в традиционном органическом государстве, где монархический принцип свидетельствует  о том, что народное сообщество есть семья, разросшаяся до размеров государства, в котором все граждане имеют безусловную ценность для самого государства и для главы семьи,  монарха. Суть самодержавного правления не в единоличном регулировании общественной и политической жизни, но в деятельности государя как нравственного центра народа. Народ же – это не только сейчас живущие люди, заселяющие единую территорию и говорящие на одном языке, но и совокупность поколений – ушедших, живущих и грядущих. На политической арене он должен выступать как единое целое, и только наследственная власть может связать воедино все поколения. Никакая выборная власть не в состоянии таким образом представить народ и действовать в соответствии с его благом в истории.
Вспомним, что самодержавие в Московской Руси сочеталось с самым свободным местным самоуправлением, какое и не снилось современным сообществам с либеральной демократией. Например, в феврале 1598 г. съехались соборные люди, и открылся собор. Лиц участвующих в нем было более 500. Духовных лиц до 100, бояр до 15, придворных чинов до 200, тяглых людей до 50. При открытии собора речь произнес патриарх Иов. Он предложил царем Бориса Федоровича. Собор большинством проголосовал за него.
Выборная власть, разделенная на множество ветвей, никакой личной ответственностью не обладает, а значит, безнравственна по природе. Традиционная монархическая государственность – это ДНК сидящая в подсознании каждого русского. И совсем не случайно большинство не понимают, каким это образом единая по природе власть делиться на равнозначные ветви? Для нас власть одна. Вспомним наше восприятие генсеков или нынешних президентов. В нашем восприятии мы абсолютно правы. Источник власти надмирный и он должен быть на земле в виде физической персоны.  Александр Шмеман писал: «К началу ХХ века Россия, как это ни звучит риторически, потеряла душу: вот причина ее обреченности. И потому смерть вошла в нее. И единственный вопрос: может ли душа эта «возродиться»?
Душой же России, являлось определенно, православие и Царь православный. Это как раз и есть та «третья идея», идея христианская, на которой может быть построена идеальная власть и идеальное государство. Царь, находясь над правительством, как раз может корректировать его действия с позиции нравственной, христианской. Именно духовная авторитетная личность сверху должна отслеживать отсутствие угнетения как прогрессивной, так  и консервативной составляющей общества. А еще, по определению Ильина, правильно выстраивать отношения корпорации и учреждения.
Для возрождения, безусловно, необходимо единство, единство всех россиян. Объединиться можно вокруг  мощной национальной идеи, как раз, такой как восстановление монархии в России.
Думаю, что самое убедительное доказательство идеальности монархического строя для России дано в книге Ивана Солоневича «Православная монархия». Вот основные моменты из главы «Идея Монархии». Идея эта коротко и ясно выражена великим  Пушкиным: «Должен быть один человек, стоящий выше всего, выше даже закона». А вот формулировка Л. Тихомирова: «К выражению нравственного идеала  способнее всего отдельная человеческая личность, как существо нравственно разумное, и эта личность должна быть поставлена в полную независимость  от всяких внешних влияний, способных нарушить равновесие служения с чисто идеальной точки зрения».
Только русский склад мышления ставит человека, человечность, душу выше закона  и закону отводит только место правил уличного движения. Не человек для субботы,  а суббота для человека. Понятно, что эти формулировки совсем не годятся для римско-европейского склада  мышления. Если нет  «личности», то в борьбе за существование и за власть всякая правящая группа пойдет по пути подавления всех остальных. Западная мысль шатается от  диктатуры капитализма до диктатуры пролетариата.  До «диктатуры совести» додумались только мы, это наш русский патент. Но вот в 1917-м им удалось нас сбить на эти шатания, и до сих пор мы пытаемся перенять у Запада то, что нам абсолютно не годится.
 Русская монархия отличается от всех прочих монархий тем, что она выражает не волю сильнейшего, а волю всей нации. Эта воля религиозно оформлена в православии, и политически  в Империи. Воля нации, оформленная в православии, и есть «диктатура совести». Возможность манифеста 19 февраля 1861 года  можно объяснить только «диктатурой совести». Также «диктатурой совести» можно объяснить самое совершенное в мире на  тот момент  рабочее законодательство, принятое  в 1912 году.

Никакое человеческое общество не может жить без власти. Государственная власть конструируется тремя способами – наследованием, избранием и захватом: монархия, республика, диктатура. Республика и диктатура предполагают борьбу за власть – демократическую в первом случае и кровавую во втором. Избрание и захват власти – рационалистические способы. Наследственная власть – власть случайности и бесспорна, как и бесспорна случайность рождения. Никакого выбора, никаких заслуг, а, следовательно, и никаких споров.
Человеческий индивидуум,  случайно родившийся наследником престола, ставится в такие условия, которые обеспечивают ему наилучшую профессиональную подготовку, какая только возможна. Государь Николай II был, вероятно, одним из самых образованных людей своего времени. Лучшие профессора России учили его. Николай Александрович свободно говорил на трех иностранных языках, а знал пять. Его знания были живыми. В.В. Розанов писал:  «Только то знание ценно, которое острой иголкой прочерчено в душе, - вялые знания бессильны». Право и стратегия, история и литература были объектом ежедневной работы Его, Его отца и Его Деда.  Это есть знания непосредственно связанные с каждым шагом его деятельности.
Николай II был возмущен отлучением Льва Толстого от Церкви, проведенным без его ведома, и на  похороны его послал своего адъютанта и свой венок: «Великому писателю земли русской», а  потом материально поддерживал семью Толстых. Великий же писатель земли русской нанес русской  монархии очень много вреда, да и России тоже. Царь смог отделить бездарную философию толстовства от гениальных литературных произведений. У его прадеда Николая I  хватило и литературного вкуса, и гражданского мужества, чтобы отстоять «Ревизора» и после первого представления сказать: «Досталось всем, а больше всего мне». Он же щедро поддерживал материально и Пушкина и Гоголя, прощая им резкие выпады и в адрес монархии. Возможно ли такое при Гитлере, Ленине или Сталине?
Русский царь стоял не только над классами, сословиями, партиями и прочим, но и над науками. Он реально рассматривал стратегию с точки зрения экономики и экономику с точки зрения стратегии, что совершенно недоступно ни стратегу, ни экономисту. Мощный экономический и демографический рывок, который совершала Россия в начале века – это, безусловно, его заслуга.
Наследник Престола проходит свой путь от рождения до власти, не наталкиваясь на этом пути ни на какую грязь  и не накопляя в своей душе озлобления. Он растет в атмосфере добра.
Православие – самая оптимистическая религия в мире, оно исходит из предположения, что человек по своей природе добр, а зло от «соблазнов». Наследник Престола ставится в такие условия, при которых соблазны сводятся к минимуму. Соблазны тщеславия и стяжания  ликвидируются в зародыше, он заранее обеспечен всем и с рождения получает ордена, которые заслужить не успел. Все делается для того, чтобы личная судьба индивидуальности была спаяна в одно целое с судьбой нации. Личность автоматически сливается с общим благом.
Может показаться минусом то, что случайность рождения может дать неполноценного человека. Такие случаи в нашей истории  были, царь Федор Иоаннович, например. Ничего страшного не произошло. Ибо монархия – это «не произвол одного лица», а «система учреждений», - система может временно работать и без «лица».
Серьезные проблемы перед нацией или государством может решать  только монархия. А вот уж где очевидный минус так это во власти  президентской или диктаторской. Ни четырех лет президентского срока ни восьми для  решения серьезной задачи недостаточно. А если диктатура, то диктатор должен ежедневно доказывать, что он гениальнейший, великий и величайший, а это социалистическое соревнование с претендентами на длину ножа. Вспомним процессы 30-х годов прошлого века над соратниками Сталина. Утверждаясь на «троне» вождь расстрелял большинство из своего окружения. 
Власть царя есть власть среднего, среднеразумного человека над двумястами миллионами  средних и среднеразумных людей. Это не власть истерика, каким был Гитлер, полупомешанного, каким был Робеспьер, изувера, каким был Ленин, честолюбца, каким был Наполеон, или модернизированного Чингисхана, каким являлся Сталин.
Наполеон верил в свою «звезду», Гитлер в свой «рок», Сталин в своего Маркса  - у каждого «гения» есть свой заскок. В результате этих заскоков Наполеон  привел союзников в Париж, Гитлер - в Берлин. Ну а что сделал с Россией Сталин, уничтожая во время своего правления миллионы лучших граждан и возвышая человеческий  мусор, мы наглядно увидели, потеряв миллионы в довоенное время, тридцать миллионов населения во вторую мировую войну, увидели в 1991, и видим   сейчас.
Историк Ключевский несколько недоуменно повествует о том,  что первые московские князья, собиратели земли русской, были совершенно средними людьми, а вот Русскую землю собрали. Все просто: они   действовали в интересах средних людей, и  линия власти совпадала  с интересами нации.
Мы можем установить несомненный твердый факт: русский народ, живший и живущий в неизмеримо более тяжелых условиях, чем какой бы то ни было иной культурный народ истории человечества, создал наиболее мощную в этой истории государственность. Во времена татарских орд Россия воевала, по существу, против всей Азии – и разбила ее. Во времена Наполеона  Россия  воевала, по существу, против всей Европы – и  разбила ее. Далее, в  трагически искалеченных условиях, опирающаяся на ту же Россию, коммунистическая партия бросила  вызов всему человечеству, уже без шансов на успех. Отсюда крах 1991 года, и продолжающиеся до сегодняшнего дня судороги.
Только монархия может спасти русскую нацию от исчезновения, а Россию от развала.  С введением этого института, власть  вынуждена будет  меняться в лучшую сторону, и ее действия все в большей и большей степени будут  направлены на благо России и ее народов.  Меняться в лучшую сторону власть вынудит  зеркало в лице монарха. Очевидно, что монарх станет не только зеркалом, в котором все видели бы истинное лицо власти, но еще и мостом между ней и народом. С его появлением могла бы заработать обратная связь народ-власть. Это как раз то, на чем основывается здоровье государства, без оперативной обратной связи здорового государства быть не может. Сегодня у нас, к сожалению, отстаивать интересы народа перед властью некому. Только с появлением монарха  у власти в России может появиться нравственная и реальная патриотическая составляющая. Кстати в этом направлении небольшая часть сегодняшней власти, в основном законодательной, уже размышляет и даже действует. Некоторые законы, прежде чем их утвердить неофициально согласовываются с Православной церковью. 
После введения института монархии можно было бы  ввести в России на некоторое время авторитарное управление. Временное авторитарное управление России сегодня жизненно необходимо. Дело в том, что  девяностолетнее властвование коммунистов ввело нашу исторически зрелую, взрослую нацию  в детское несмышленое состояние. Никакие, самые лучшие рецепты экономического оздоровления  не дадут у нас в России положительного результата потому, что нет у нас сегодня почвы для внедрения этих рецептов, нет здорового гражданского общества. Прожив  двадцать лет в свободном рынке, мы все отчетливо видим, как убийственен он для нездорового, детского по сути, общества. Средства массовой информации, желая получить максимальные прибыли, вынуждены пропагандировать как раз все нездоровое и ложное. Принятые демократические правила игры не могут поставить этому бесовству заслон. Мы попали в замкнутый круг и нравственно опускаемся все ниже и ниже. Выход один – авторитарная корректировка сверху. Кстати это как раз одна из важнейших функций Власти. И как же действенна была бы нравственная христианская позиция монарха! Сегодня нас россиян нужно учить и доводить до взрослого состояния.
А  кроме этого, монарх был бы еще и отцом всех россиян. И весь бы народ вдохновился, знал бы он, что отныне и всегда есть у него отец, который и позаботится о нем, и заступиться за него. И со временем россияне стали бы  ощущать себя, русскими, стали бы ощущать себя братьями и сестрами. Это  было бы  возрождением нашей нации и возрождением России. Ведь базовая нация, вокруг которой сложилась российская империя – русские.
  СССР  развалился не только потому,  как писал Солоневич, что «…коммунистическая идея, положенная в основание режима никуда не годиться», и потому, что в связи с этим проиграл соревнование в экономике, но еще и потому, что выбили коммунисты из под Союза Республик фундаментальную русскую нацию, превратив русских в интернационалистов.  Не возродится русская нация – развалится и Россия.
Чтобы полностью не лишиться оптимизма, остается  уповать на верность глубокой мысли Шеллинга о том, почему так медленно и с такими блужданиями  идет движение рода людского, осуществляется любой прогресс, высокая нравственная цель. Ответ у него таков: это входит в предвечный план творения, замысел Бога о мире и человеке. Все должно совершаться абсолютно добровольно, без силового, даже благого принуждения. Все противостоящие силы должны до предела проявить свою волю, так чтобы дурные из них саморазоблачились и исчерпали себя до конца и возможно оказались бы способны на метаморфозу, на радикальное сокрушение и обращение ко благу. Зерно этой мысли Шеллинга34 во фразе: «Все противостоящие силы должны  до предела проявить свою волю».
За последние девяносто лет Россия позволила добровольно проявить свою волю двум бесовским силам: коммунизму в 1917 году и демократическому либерализму в 1985 году. Сегодня,  очевидно, что эти силы полностью дискредитировали себя в глазах россиян. Развалили они Россию так, как не смог сделать ни один внешний враг за ее тысячелетнюю историю. Они саморазоблачились и исчерпали себя до конца.
Сейчас власть наша, безусловно, меняется. Постоянные неудачи заставляют меняться. Думаю, что мировой экономический кризис, в одночасье охвативший все страны с экономиками на основе либеральной демократии, заставил власть лишний раз задуматься о правильности своих стратегических действий.
Порой кажется еще немного, еще чуть-чуть, и наступит  момент, когда Россия начнет возвращаться к своим истокам, к своей правде, к пониманию того, что без возрождения русской нации и русской культуры государство Россия существовать не будет.