Варианты Бытия. Роман. Страница 64

"парадную форму" одежды, - А где состоится наша встреча?

   -В кафе "Минутка", на Советской, Вам будет удобно там встретиться?

Знаете, где это?

   Ещё бы Виктору этого не знать! Это кафе располагается практически в

шаге от "универа", в котором он учился в 2004-м.

   -Хорошо. До встречи! - бодрым тоном ответил он.

   Через полтора часа, гладко выбритый, причёсанный, в

свежевыглаженной рубашке, помолодевший за 1,5 часа лет на десять

Виктор уверенно и энергично шагал навстречу своей новой

героической карьере, удивляясь выбору "посредником" места встречи.

В кафе периодически было шумно от многочисленных посетителей и

посетительниц. А, хотя ... сегодня же воскресенье - студентов не будет.

   Открыв туго открывающуюся прозрачную дверь, он сразу понял, кто

его ожидает: всего один посетитель сидел за круглым красным

столиком, читая газету "КоммерсантЪ". Он был одет в строгий деловой

костюм серебристо-металлического цвета. Краем глаза он заметил

вошедшего Жиляева и отложив газету, взглядом продемонстрировал,

что узнал Виктора и рад встрече.

                * * *

   Надо отвести на живодёрню мула. Он уже стар и спотыкается под

ношей. Господин Гетана расчётлив и не из тех, кто станет кормить

бесполезное животное из гуманных соображений или из

благодарности к прежним заслугам. Гетану строго наказано, чтобы он

взял обол за шкуру и поскорее возвращался домой. Но Гетан не

настолько глуп, чтобы торопиться. Хорошо бы заглянуть на агору

(рынок) и потолкаться среди рабов, пришедших за провизией. Может

быть, удастся отыскать земляка и отвести душу в беседе. Неплохо бы

побывать у цирюльников и услышать городские новости. Если

господин спросит, почему Гетан пришёл поздно, он объяснит, что

проклятый мул еле плёлся.

   А мул в самом деле не спешил. Кажется, у него тоже было хорошее

настроение. Ведь ярмо не натирало шею и камни не давили всей своей

тяжестью к земле. И никто не бил его и не подгонял. К счастью своему,

мул не догадывался, что солнце светит ему в последний раз. Его

большую облезлую голову не тревожили мысли о бренности

существования. Его не огорчала неблагодарность существ

человеческой породы. Десять лет он вертел тяжёлое мельничное

колесо, ещё 2 года в лямке с другими животными таскал плиты,

барабаны для колонн, пахнущие ароматной смолой жёлтые доски. Он

знал каждую выбоину, по которой можно подняться на Акрополь. Но

эта протоптанная чьими-то копытами тропинка была ему незнакома.

Может быть, оттого мул то и дело останавливался, озираясь на своего

провожатого...А может быть, оттого, что ему нечасто случалось видеть

поющего человека... Для него, мула, привычнее были другие звуки.

Ему приходилось наблюдать, как люди бьют таких же, как они сами,

людей по телу, не защищённому шкурой, и слышать человеческие

вопли. Так громко и жалобно не кричит ни один мул. Потом эти люди

чем попало колотили вьючных животных, вымещая на них свою обиду

и боль.

                * * *


   Человек, живущий в достатке, спокоен и малоинициативен. Вряд ли

ему захочется создавать что-то новое, если это не принесёт ему пользы

или удовольствия. С опаской человек, живущий в привычных ему

условиях воспринимает что-то новое, непривычное. Конечно, в чём-то

это оправданно: вдруг новизна принесёт ему не пользу, а вред?

Рисковать нажитым десятилетиями имуществом, кругом общения и

отношениями вряд ли кому захочется.

   Безынициативность порождает зависимость, вернее, целый ряд

разнообразных зависимостей. Конечно, удобнее называть их

предпочте-
               
                64