Записки кинолога

Я не знаю, зачем он вообще согласился на это гиблое дело прямо под праздник Лиго. И день, как на зло, выдался уникальный: на синем небе – ни облачка, травы стоят стеной, словно в телерекламе, а ты, как дурак в потной защитной форме топаешь за собакой. И мы так же счастливы,  как и владелец некошеного поля, которому явно не хватило на солярку.Когда мы присели на первый привал, Серега мне, между прочим, признался, что зря пожалел людей. Я тоже считаю, что лучше жалеть собак – они твари благодарные, в отличие от двуногих, но пить боржоми было уже поздно, и мы выпили по стакану простой холодной воды.
- Этот болван позавчера ушел из дома с удочкой, - сказал мне Серега, доливая  нашим усталым овчаркам.- В лес.
«А может, и не в лес,- подумалось мне.
- А может, не позавчера, - мрачно прочитал мои мысли начальник. – Ведь баба его сначала объехала всех возможных подружек. Что требует времени. Э, а кто это там в глуби деревьев, ну-ка, посмотрим...
Он вытащил свой полевой бинокль и хмыкнул. Нехорошо так хмыкнул; мне бы на месте хмыря на охотничьей вышке это очень бы не понравилось.
-  Дурак с лазерным прицелом хуже бешеного пса - подстрелит, не моргнув. Надо его спугнуть, пока светло!
К вышке мы подходили с разных сторон, но с одинаково деловым видом погранцов в камуфляже. Собаки, уловив настроение, тоже выглядели по-боевому – как могут выглядеть стандартные кобели немцев весом под 40 кг.
– Искать! – строго командую я, добавив для чьих-то свободных ушей. – Искать труп! Искать!
Не знаю, что говорил там Сергей на доступном армейском сленге, но через пятнадцать минут раздался треск мотоцикла, и обладатель дорогого оружия с ветром умчался домой. А мы, в поисках лесного рыбака, разошлись по секторам. Мне казалось, что мир пахнет смолистой хвоей и душистой лесной земляникой, а Аракс считывал явно иное, потому что он вдруг потянул вперед, к озерцу с  водой цвета “Ballantines”. Утопленников мне совсем сейчас не хотелось, да и ночь была вроде не майская, но что делать? Назвался кинологом – полезай в болото!.. Вот и бродили мы с псом по торфяным берегам, как бомжи по рижскому взморью в поисках евро. Споткнувшись на кочке, я упал в замаскированную травой траншею – наследие Второй Мировой – чуть не вывихнув ногу. Пока я высказывал свое мнение о случившемся в особо изысканной форме, Аракс потерял след и с горя полез купаться. Я мог ему лишь искренне позавидовать. Я не мечтал о лиговском костерке с пивом и национальным блюдом «шашликс», я страстно желал вернуться домой и, сбросив одежду, распластаться как камбала на полу рядом с собакой.  Минут пятнадцать мы так протупили с дружком на полянке, а затем вновь полезли в клещовник. Уже вечерело, и я собирался сворачиваться, как вдруг мой пес опять что-то унюхал и мерно потянул вдоль канавы. Усталый и мокрый, он был готов выполнять свой долг до конца - ради меня. И я не мог его подвести, хотя деньги, ради которых мы подписались на эту глупость, казались сейчас ничем. Я плелся за псом с подленькой тайной надеждой, что он опять потеряет след и я смогу радостно возвестить: «Миссия невыполнима!» Должно же случиться хоть что-то чудесное в эту волшебную ночь!
В лесу становилось все темней, что-то потрескивало и жужжало, булькало и мерцало. «Еще немного, -- подумалось мне, - «И я поверю в русалок, гномов и прочие бредни про леших. Правда, галлюцигены здесь вроде бы не растут, но кто его знает? Ну, и крутой же овраг – запросто шею сломаешь...»    Вдруг мой Аракс, зарычав, ткнулся мордой в траву так, что сомнений уже не было – мы у цели. Внизу, в громадных вайях папоротника вспыхнули зеленые огоньки. «Белладонна... метан... крыша... – мелькало у меня в сознании, но реакция не подвела – рука сама схватила большую корягу и бросила прямо в куст. Волк нехотя отступил и исчез в ночи, словно тень. Раздвинув ажурный куст, я посветил фонарем - туда, где странно закинув голову за спину, лежал недоеденный рыбак.  В ветвях калины сладко пела ночная птица.