Трусиха

                Рассказ основан на реальных событиях и написан Дундилой от лица
                его подружки, главной героини повествования. Для пущей
                красочности сохранена "орфография и пунктуация оригинала" -
                плевать, что оригинал получен Дундилой отнюдь не в письменной,
                а в весьма даже устной форме (что, кстати, происходило во время
                дружеского возлияния). Как выглядит (точнее, как выглядел БЫ)
                рукописный источник, сотворенный изящными пальчиками
                среднестатистической современной девушки, представить себе
                нетрудно - масса ошибок в грамматике и пунктуации, запутанная
                логика, корявый стиль. Написав рассказ и тщательно изучив
                собственное творение, Дундила осмеливается заявить, что
                воссоздал этот гипотетический письменный оригинал во всей его
                красе и неповторимости.

                Имена персонажей по ихней просьбе изменены, а о месте событий
                вообще не упоминается.

                С уважением, М.Дундила, он же барон фон Огурецкий.
_____

1.

Меня зовут Лена, мне скоро исполниться 22 года. Вот уж год как я знакома с замечательным парнем Алексеем. Имеет отношение ко всей этой истории факт, что в отличии от своего друга, я ужастная трусиха - боюсь почти всего на свете. Боюсь мышей, пауков, одиночных прогулок в темноте, острой иголки шприца с капелькой жидкости на коньчике, резких звуков и потери ключей от квартиры. Но все мои страхи, собраные в кучу бледнеют перед двумя главными: я кошмарно боюсь высоты, а еще очень боюсь что Леша разочаруеться во мне и найдет другую девушку полностью соответствующую его идеалу красоты и характера.

Что касаеться красоты, в этом отношении я не подкачала (хоть тут и вовсе не моя заслуга). А вот с соответствием характеров есть серьезная проблема, объясняемая огромным количеством моих страхов.

Лешка сильный и смелый парень, он прыгал с парашютом, летал на параплане, залезал на головокружительные стены в горах. Иными словами, в противоположность мне, он экстримал. Его идеал женщины - такая же храбрая и отчаяная как он сам. И это понятно. Подруга должна разделять увлечения парня, иначе жизнь превращаеться в тягучую скуку.

А мне стоит огромных усилий выбратся на балкон своей квартиры на десятом этаже, что-бы достать хранящуюся там баночку соленых огурчиков. Кстати о балконе и о ключах: однажды я все таки потеряла их. Леша позвонил соседям и сделал увереный шаг с перил одного балкона на другой. Увидев эту сцену я чуть не умерла от ужаса! Ведь я сама, даже когда стою на твердой огороженной плошадке балкона не нахожу в себе сил глянуть в низ. Ноги становяться ватными, дыхание перехватывает, моментально наваливаеться головокружение и начинает тошнить - а возвращаясь в комнату, долго прихожу в себя. А балкон десятого этажа - это не люк самолета откуда надо сигануть с парашютом, не рабочее место монтажника на теливизионной башне, это ведь всего какие то двацать метров над землей.

Леша терпеливо учил меня кататься на сноуборде, лазить по скалам - все было в пустую, я панически страшилась скорости и высоты.

Я душой ощущала, что Леша видя мою трусость, все больше и больше разочаровываеться во мне, теряет ко мне интирес. Университетская приятельница Лора как-то проболталась что видела Лешку в кампании стройной синеглазой блондинки, его старой подружки по парашютной секции - Лешка уговаривал ее прыгнуть с банджи. Для тех кто не знает раскажу: банджи, это адреналиновое увлечение, пришедшее в мир с островов Тихого океана - это такой эластичный шнур, привязавшись к которому за ноги прыгаешь с высоты, в полете почти достигая земли, а потом еще подлетаешь много-много раз ввысь болтаясь над бездной кверх тормашками. Узнав от подруги такие подробности прыжка с банжи, я от ужаса просто упала на диван и была абсолютно уверенна, что никто и никогда меня с этого дивана больше не поднимет. И не вернет к нормальной жизни. И меня совершенно не удивила реакция злосчастной блондинки, обладательницы разряда по парашютизму и раскошных голубых глаз: как расказывала Лора, глаза эти расширились, блондинка замахала руками и без обсуждения вопроса отказалась от предложеной авантюры.

Парадокс в том что парашютизм - это спорт требующий физподготовки и определенных технических навыков, а банжи - просто атракцион. От тебя не требуеться ничего кроме нормального веса тела, не чрезвычайно большого и неслишком маленького, приметивной способности разобрать слова "...три... два... один... " и прыгнуть вниз по команде "Гоп!" Можно даже просто свалится, если природа обделила тебя талантом прыгать. Никаких знаний, навыков, технических проверок, медицинских комиссий не требуеться, потому что ты - мешок. И, тем не менее голубоглазая парашютистка смертельно испугалась.

Не прошло и дня, как Лешка поставил ультиматум: или прыгнешь с банджи, или прощай. Я помертвела от страха. С одной стороны - запредельный ужас прыжка с высоты, с другой - страх потерять Лешку. Что перевесит? Я знала что подобные прыжки неопаснее, чем катание на каруселе с которой иногда люди вываливаються и ломают шеи, не говоря о езде на машине по городским улицам. Но на машине я каталась без опасений и даже сама умею ей управлять. Значит, дело просто в инстинкте самосохранения? Логика одно, а подсознательный страх другое. Не отдавая себе отчета в том что говорю я согласилась прыгнуть. Прыжок наметили на ближайшее воскресенье, и с этого момента вся моя жизнь наполнилась диким ужасом, растущим по мере приблежения рокового дня.

2.

И вот наступило утро этого страшного дня. Всю ночь я не спала чуствуя себя узницей обреченной на казнь. За ночь я выдула всю имеющуюся в доме валерьянку, но никакого толку. При одной мысли о предстоящем ужастном испытании у меня все валилось из рук и темнело в глазах. Я испачкала скатерть пытаясь разлить кофе по чашкам, обожглась кофейником, рассыпала сахар, уронила лешкину ложку и вообщем на чисто потеряла над собой контроль. Я никак не могла понять, зачем продолжать эти мучения, если все равно не прыгну. Ах, какое счастье если бы эта дурацкая вышка сломалась сгорела закрылась на ремонт! Будет уважительная причина чтобы не прыгать. А я не прыгну точно. Я потеряю сознание еще в лифте. Леша поймет, что ошибся, что заставлять меня делать такие вещи не гуманно и бесчеловечно. Я просто какое-то время поиграю роль героической особы, доставлю Леше удовольствие, а потом откажусь от прыжка. Лучше если это произойдет позже, как можно позже - для меня и поднятся на вышку вершина героизма, и Леша должен это понять и оценить. Ведь прыжок не вызван какой то жизненой необходимостью. Я скажу что если у меня случиться разрыв сердца, то это произойдет исключительно по его вине и он век будет считать себя виноватым в моей смерти. О Господи что я говорю....

...Вышка не сломалась, не сгорела, она угрожающе нависла над нашими головами. Как топор. И форма у нее Т-образная. А слово "топор" начинаеться на букву Т. Это ужастно! Перед лифтом толпилась очередь. Я глянула и ужастнулась: с верху с диким воплем падал человек. От такого зрелища у меня перехватило дыхание и мне пришлось пресесть на скамейку которая посчастью оказалась по близости.

Лешка никогда раньше не прыгал с банжи, у него это был первый опыт. Он заявил что "для чистоты эксперемента", я должна прыгнуть первой, без его примера. Оба мы были одеты в яркие оранжевые майки, чтобы с большого растояния можно было отлечить друг друга от прочих прыгунов. Только джинсы на Лешке были черные, а меня он уговорил одеть коротенькие белые шорты. "У тебя такие красивые ноги, ты разве не хочешь блестнуть внешностью перед зеваками?" - спросил он когда мы готовились к выезду в это ужастное место. Я поддалась. И в самом деле, эффект на публику мои стройные ножки произвели не хилый. Особенно среди мужиков и когда выяснилось, что я не просто рядовая зрительница (каких было большенство в низу) а сама собираюсь прыгнуть. Когда я, едва передвигая свои красивые ножки и ощущая их деревянными от ужаса предьявила билет, публика уставилась на меня со всех сторон и уже не выпускала мою личность из поля зрения.

Лифт.... да, это именно то место, где я сейчас умру. Лифт представлял собой коробку на тросе открытую со всех сторон. Эта ужастная коробка со страшной скоростью понесла меня ввысь. Со мной ехали две девушки и парень, вроде из одной кампании. Я была первой в этой очереди. Они смеялись шутили и похоже ничего не боялись. Я страшно завидовала этим смелым людям. Лешка с видеокамерой остался в низу. Но в низ я не смотрела, надеясь хоть на несколько секунд оттянуть момент неизбежной смерти. Судорожно вцепившись в поручень, я старалась смотреть в даль. Ой, если бы я знала, что этого делать тоже нельзя!!! Лес многоэтажных новостроек провалился куда-то в глубину - а это означало, что я вознеслась намного выше моего родного десятого этажа. Балкон... Огурчики... Я закрыла глаза. Мне стало плохо. А лифт продолжал нестись вверх, и мне казалось что этот страшный бесконечный подъем никогда не кончиться.

Служащий в униформе открыл ограждение и я буквально вывалилась на площадку. Вокруг болтались какие-то разноцветные веревки, ролики и сверкающие железки. Это всё ко мне будут привязывать?.. Я ужастнулась, увидев, как примотаный за ноги мужчина крохотными шажками поковылял к ужастному обрыву. Мне предложили сесть в кресло из которого он только что встал. У меня помутилось в глазах.

Я еще не умерла? Странно. Мало того, я вдруг почуствтвала, что меня две штуки. Точнее два разных человека и оба вполне живые. Произошло какое-то раздвоение моей личности. Первый человек - это обычная Я, которая понятно ни куда не прыгнет, потому что она страшная трусиха и попала сюда по недоразумению. Она попросит прощения за то, что случайно сюда заехала и немедленно вернеться на лифте на твердую и надежную землю. Вторая "Я" почему-то не думает о высоте и опасности, а поглощена мыслями о Лешке и готова ради него прыгнуть не только в пропасть, но и в жерло вулкана. При всем ужасе происходящего меня охватила безумная ревность к этой "второй Я". А вторая Я (которая, понятно, тоже я) смотрит на меня (первую Я) этак призрительно и говорит: "Прыжок - не подвиг, а мелочь, игрушка, развлечение. Если ты даже на такой шаг не способна, то чего Леша может по крупному счету от тебя ожидать?"

Ничего себе мелочь. Вышку качнуло порывом ветра. А что если и меня качнет на тросе и ударит об опору, когда буду лететь? А что если трос лопнет? В прочем почему я об этом думаю, я же несобираюсь прыгать. Или все таки собираюсь?.. Почему я до сих пор не сделала ни чего, чтобы остановить этот страшный процесс? Колотила нервная дрожь, дышать стало невозможно словно грудную клетку придавило тяжелой плитой. Я подумала, что страх материален: ведь это окутавшее меня облако ужаса недавало мне вздохнуть. Оно сгущалось, темнело и нисколечко не рассеивалось ветром. Почему это облако не душит окружающих? Полулежа в кресле, когда инструктор обматывал страховочные петли вокруг моих лодыжек, я продолжала умирать. Нет, я не умирала - я была уже мертвой! Впрочем, мертвые не дрожат, не покрываються испариной и не раскрывают рта по-рыбьи в судорожных попытках глотнуть порцию кислорода. Мой ужас был настолько силен, что инструктор приглядываясь ко мне то и дело замерал в не решительности. Я не видела его лица. Я почти не понимала что он говорит. Сквозь звон в ушах мне удалось уловить единствинную фразу: "Девушка ведь вам очень плохо - может быть вы вернетесь вниз на лифте?" Что-то он еще говорил о возврате денег, в порядке исключения, потому что ни разу в жизни невидел человека который так боиться.

Несмотря на свое прямо скажем нелучшее психическое состояние, вторая "я" помнила главное: Лешка стоит в низу с видеокамерой и ждет. Вторая "Я" отчетливо представляла себе его, с нетерпением ожидающего появления моей оранжевой маечки и белых шорт на "стартовой площадке". (Так оно в натуре и происходило). Ко всем навалившимся ужасам добавился еще один, о котором я не могла подумать раньше: а вдруг я со страху описаюсь? Во что превратяться тогда мои белоснежные шортики под прицелом сотни глаз?... Даже если заставлю себя прыгнуть, (нет-нет-нет, я не заставлю себя прыгнуть, это ужастно!!), пятно на шортах будет величайшим позором перед толпой, а особено перед Лешкой. Мне заранее стало жутко стыдно. Я заплакала. "Возьми себя в руки", - монотонно и вовсе не убеждающе бубнил внутрений голос. Но тело неслушалось и не подченялось команде, сердце бешено колотилось и оглушало меня пульсом в ушах.

Три пасажира с которыми я приехала на лифте, все еще толпились в углу площадки ожидая очереди и наблюдая за происходящим. Они стали какие-то молчаливые и серьезные. Я вдруг собразила что сделала большую глупость не пропустив их вперед. Я тогда смогла бы еще на несколько минут оттянуть приближающийся конец. Нет, я только продлила бы себе пытку. Надо поскорее решатся, или ТУДА или обратно. Аййййй, только не ТУДА!!! Я читала, что в некоторых горных странах, приступников казнили сбрасыванием с высокой скалы. И большенство из них умирало от разрыва сердца в падении, а иногда и наверху, когда их еще толкали с обрыва. Почему я еще не умерла? Почему я даже не падаю в спасительный обморок? Передо мной в очереди была тоненькая стройная блондинка, которая нервнечала не меньше меня. Может быть та самая, с голубыми глазами? Но ее глаза выглядели неестественно черными. Просто ее зрачки на столько были расширены от ужаса, что вытеснили всю роговицу. Руки ее тряслись. По репликам я поняла что она уже прыгала с пятидесяти метровой вышки, но здесь ее пугала трех кратная высота. Какая разница подумала я, пятьдесят или сто пятьдесят, и того и другого достаточно... Для чего достаточно?! На стартовой платформе давно топтался привязаный к резинке мужчина. Уже несколько раз подавалась команда: "три, два, один... jump!!", а парень все медлил хватаясь на последнем счете за поручни. В конце концов его оттащили от края, освободили от пут и спустили на лифте вниз.

Инструктор все еще колебался, не зная что делать с моей второй лодыжкой. Я ничего не могла произнести и пришлось ему только улыбнутся. Он понял меня правельно.

Я не думала что так долго придется ждать. Для меня ожидание чего-то страшного еще страшнее чем сам страх. Девушка решилась на прыжок с пятой попытки. С леденящим душу визгом она свалилась в бездну - не прыгнула а именно свалилась. Наверно у нее просто подкосились ноги.

Наступила моя очередь. Мне нужно было встать. Встать было очень страшно. Неумолимая рука судьбы толкала меня к краю пропасти. Нет, это не судьба, это тяжелый резиновый шнур, несколько петель которого были уже сброшены в глубину - щиколотками я ощущала его грубую силу, влекущую меня
Т У Д А. Почему я ничего не делаю для своего спасения???? Впрочем, которая из этих двух "Я" ничего не делает? Первая или вторая? Первая, привычная мне трусливая Я, давно в глубоком обмороке. Или в коме. Или даже умерла. Ой! Умерла? Не о той ли смерти мне постоянно думалось, когда утром я проливала кофе на скатерть, одевала оранжевую маечку, стояла внизу в очереди? Значит, теперь я -вторая "Я", для которой кроме Лешки все по барабану? Значит я перевоплотилась? Но почему эта вторая Я тоже боиться? Она уже поднялась с кресла, где ее привязывали, и мелкими шажками (посколько ноги у нее практически скованны) подбираеться к краю платформы. Ноги у нее подкашиваються точно так же, как у только что прыгнувшей... нет - рухнувшей вниз девушки. Головокружение было чудовищным, но эту вторую Я поддеживали за локти служащие вышки. А вдруг ее отпустят?!! У этой второй Я осталось прежнее тело - оно слишком легкое, и тяжелый трос сразу стащит ее в пропасть по гладкому деревянному настилу. Я начала лихорадочно шарить глазами, за что-бы в этом случае можно было схватится. Схватиться было не за что. Да и человек не способен уцепиться за что-то в обморочном состоянии.

Чем ближе я подбиралась к краю, тем сильнее тянул меня вниз шнур покачивающийся на ветру. Я ощущала тяжелую и неумолимую пульсацию этого шнура, как биение пульса в артерии зверя который оскалил клыки и приготовился меня съесть. Когда я осмелилась глянуть вниз у меня свело живот. Банка с солеными огурчиками на балконе, это двацать метров над землей. Здесь было в восемь раз выше.

3.  (Грамотно, в порядке исключения)

Да, я была уже вторая Я, которая любила Лешку и готова была сделать для него что угодно. Она тоже очень боится, но непременно доставит Лешке огромное удовольствие своим классным прыжком. Снизу было хорошо видно, как ее тонкая стройная фигурка выпрямилась на краю стартового мостика. Наверно, она выглядела очень эффектно, потому что из страшной глубины до ее слуха донеслись громкие аплодисменты - авансом, еще до прыжка. Вытащив заколку, она бросила ее вниз - ветер тут же начал играть ее волнистыми черными волосами. Она была полна решимости показать ненавистной синеглазой парашютистке, кто есть кто. Она была воплощенная смелость. Она раскинула руки в стороны и замерла ровно настолько, сколько должна была звучать команда. Толпа зевак сошла бы с ума, если бы могла видеть, как высоко поднялась ее грудь на глубоком вдохе. На последнем счете "вторая Я" легко и грациозно отделилась от мостика. Она устремилась вниз "ласточкой", прогнувшись в пояснице, оттянув носочки кроссовок, удивительно красиво держа тело в падении. Пять секунд длилось ее падение - нет, вовсе не падение, а великолепно управляемый и контролируемый полет, ошеломивший публику грацией, красотой и изяществом. Толпа оглушительно орала и рукоплескала.

Потом ее подбросило вверх - снизу казалось, что она улетела куда выше прыжкового мостика. Ее тело сделало несколько переворотов в воздухе, черные волосы то вытягивались над головой, то разлетались в разные стороны. Зеваки неистово вопили и аплодировали. Такого смелого и грациозного прыжка, сделанного - нет, сотворенного такой очаровательной девушкой - здесь еще никто не видел.


4. Эпилог.

Чего это я. Расказываю о себе как о посторонем лице. Плохо помню как прыгнула только помню что на чисто ушла паника и надо было все зделать четко и красиво что-бы не опозорится перед лешей и доставить ему как можно большее удовольствие. От куда пришло умение хорошо держатся в воздухе и управлять полетом сама незнаю.
После этого падения и нескольких подскоков я на конец повисла у земли. Толпа устроила овацию. Она орала так что у меня едва не лопнули перепонки. Не знакомые мужчины оравой набросились дарить мне цветы, хотя я еще висела кверх тормашками.

Я хотела увидеть Лешку но совершенно не могла это зделать посколько запуталась в собственых волосах которые обмотали мне лицо. Меня отвизали от шнура, я броселась искать лешку но он исчез как сквозь землю проволился. Ведь он должен был прыгать вторым, а я - вести киносьемку.

Домой пришлось ехать одной с огромной охапкой цветов, подареных не знакомцами.
Леша почему то был растроен, он с кислой миной он сидел на диване и пил пиво. Он вяло поздравил меня, поцеловал и спросил откуда цветы. Сказал, что чуствует себя не важно и прыгнет в следущий раз. Он открыл новую банку пива. Потом он пробормотал что у него под вышкой заболел зуб, но съемку моего полета он успел сделать. Я посмотрела эту запись на телевизоре, ахнула и со страху чуть не упала в обморок - неужели это я? Ведь я так не умею! Я ни занималась не балетом, не акробатикой, ни прыжками в воду - может-быть лешка меня с кем то перепутал? Но эта девушка была в оранжевой маечке, в коротких белых шортиках и с длинными черными волосами развивающимися на ветру, другой такой просто небыло.

Потом лешка открыл еще одну банку пива и заивил, что у него заболел вовсе не зуб, а живот. А когда пиво кончилось, он презнался мне, что просто струсил.

- Ты не бросиш меня? - спросил Леша с ноткой отчаения в голосе.

Я Лешку не когда ниброшу. Откровенно признатся в своей слабости - это тоже признак мужества.