Индигирка Глава6

Глава 6



До того, как Соколов оказался на Индигирке, ему было интересно почему вселенная устроена именно таким образом а не каким-то другим... Раньше многие ученые ломали себе головы о том, что может лежать за пределами доступного им на тот момент космоса, а фантасты выдумывали все новые миры заполненные различными причудливыми формами жизни. Конечно, большинство из них даже не дожило до изобретения двигателей Мыльникова и кораблей прыгунов, и так и не узнало что из их догадок имело место быть, а что так и осталось в области фантастики...
Бесконечная последовательность одинаковых шаблонов, удаленных друг от друга в разные стороны на разное расстояния. Корабль прыгун, сворачивает пространство и выскакивает в нужной ему точке космоса. И везде будет примерно одно и тоже. Примерно схожие галактики, с примерно похожими друг на друга планетами пригодными для жизни. Словно кто-то неведомый создавал их по одному удачно опробованному шаблону.
Конечно не все было похоже один в один. Было множество нестыковок, в размерах формах, и прочих параметрах, но все равно это было удивительно. К примеру, на Индигирке росла Карельская Береза, точно такая же как и та, что уже почти исчезла на родной Олегу Земле. Биологи из исследовательской группы утверждали, что местный медведь - это тот же самый генетический вид что и обыкновенный бурый медведь, разве что большего размера и веса.
И так было повсюду. На любой пригодной для жизни планете находились виды организмов, мало чем отличающиеся от живущих или живших когда-то на Земле. А паразитирующие черви были вообще одним из самых древних и распространенных явлений. Таким же как насекомые, или одноклеточные. Везде, где были океаны и рыбы, они паразитировали в их организмах или чешуе, если были травоядные животные, то в их кишечниках и шкурах. Даже в оперениях любого вида птиц всегда можно было найти какого-нибудь местного червя-паразита.
Но только на Индигирке эти существа были столь оригинальными и огромными. Первые группы, высаживающиеся на поверхности этого маленького шарика считали самой большой естественной опасностью медведей и шерсторогов, пока первые из них не были взяты под контроль червем.
Многое из природы существования этих тварей было понятно и очевидно, но примерно еще столько же до сих пор оставалось загадкой. Червь получал питательные вещества высасывая их из организма носителя, поэтому самой лакомой добычей для него всегда был огромный медведь. Но взять его под контроль мог только паразит достаточно внушительного размера. Червям поменьше же доставались более мелкие животные и крупные птицы, и, конечно же, люди.
В их жизненном цикле все было просто и понятно. Весной, с оттепелью, оттаивали черви, и начинали свою охоту за носителем. Получив тело они питались им и могли более свободно передвигаться по лесу, собираясь в большие стада, чтобы перед наступлением холодов отложить личинки в замерзающие труппы своих жертв, и самим зарыться поглубже в землю.
О том, что происходило на Индигирке в зимние месяцы, было известно очень мало, так как исследовательские группы пока еще не рисковали оставаться на поверхности в это время года. Зимой температура падала до минус пятидесяти - семидесяти градусов по Цельсию, поэтому добычу Вилония сворачивали в середине осени, и вновь начинали лишь к концу весны, оставляя все оборудование и помещения законсервированными на зимовку.
Что происходило в этот момент с червями никто не знал, но были предположения, что они промерзают вместе с верхним слоем грунта, и их личинки, отложенные в тела носителей, тоже. Весной труппы оттаивают, начинается процесс разложения, появляется теплая питательная среда для дальнейшего развития и черви начинают свой жизненный цикл.
Еще некоторыми биологами высказывалась любопытная версия о том, что не все черви переживают зиму. И, скорее всего, популяция этого грозного паразита регулируется местными грызунами, которых за внешнее сходство  с земными называли крысами, хотя это было не совсем верно. Эти существа превосходно переносили холода и продолжали поиски пищи  под толстой снежной шапкой, а замерзший и неподвижный червь, видимо был для них настоящим лакомством.
Так что в жизненном цикле паразита было все достаточно просто и не вызывало особого удивления. Но вот то, почему черви гонят стада инфицированной живности на шахты по добыче Вилония, или отдельные исследовательские группы, и то, каким образом они получают информацию о применение оружия или любых других средств оказавшихся в руках своих жертв, до сих пор оставалось загадкой.
Было похоже на то, что человек, как всегда не очень корректно вмешался в действующую неизвестно сколько миллионов лет экосистему, заставив ее меняться и приспосабливаться к новому элементу, то есть к себе самому.
Иногда Соколову вообще казалось, что ровно столько же, сколько люди изучают индигиргского червя, столько же это существо изучает и их. Он даже слышал предположения о том, что червей можно назвать в своем роде разумными, просто их дальнейшая эволюция невозможна, в силу неразвитости организмов носителей.
До прибытия на Индигирку Олег вообще ничего не знал о существовании подобного вида живых существ, впервые услышав о них лишь на инструктаже по технике безопасности перед погрузкой в корабль-прыгун. Поначалу все это показалось ему очень интересным и увлекательным. Даже в какой-то мере фантастичным.  Еще бы! Далекая, неизвестно где расположенная планета, покрытая лесами и небольшими озерами. Названная Индигиркой, в честь одной из земных рек далеко на севере, о существовании которой он знал ровно столько же, сколько и о существовании этой планеты, не смотря на то, что жил в стране где она протекает... Все это было увлекательно, будоражило фантазию и кровь, заставляя отвлечься от однообразных уныло-дипрессивных мыслей об Олесе, с которыми он просыпался каждое утро, и засыпал каждую ночь.
Это было сродни ломке, которую испытывает наркоман лишенный заветной дозы. Сколько раз Соколов слышал это сравнение,  столько же раз просто иронично улыбался, пока не пришлось пережить эти чувства на себе... Казалось бы ничего не произошло, жизнь шла как обычно, но все становилось бессмысленным, превращаясь в пустую, медленно тянущуюся рутину, от которой нигде не было спасенья. И самое ужасное - это мысли, забирающиеся в голову  и пускающие в ней свои корни. Каждый день, сотни раз подряд, одни и те же мысли, только в разных последовательностях, и в разных формулировках... И все они о ней... Почему так произошло? Что ей не понравилось? Что было не так?.. От этого просто не было спасенья. Единственный светлый миг - это пробуждение по сигналу будильника и рефлекторная голосовая команда чтоб он заткнулся. В этот момент мозг еще не загружал всю информацию в свои разделы оперативной памяти, и на душе было безмятежное спокойствие. А потом все происходило так: "Олеся" - приходила первая мысль в голову, и можно было буквально услышать свист, с которым в мозг врывался информационный поток прожитых воспоминаний, умозаключений, и этой бесконечной жвачки одного и того же...
Стоило открыть глаза и увидеть пустую постель рядом с собой, как перед внутренним взором буквально вспыхивал стереоснимок, как она лежит рядом, и еле слышно посапывает, досматривая очередной сон. Это воспоминание было таким свежем и ярким, что казалось будто это было вчера, а не несколько месяцев назад...
И так изо дня в день. Бесконечное внутреннее нытье, которое не затыкалось ни на секунду, пока в один прекрасный момент это не ввергло Соколова в настоящее бешенство. Возможно именно тогда внутри него появился этот занудный второй голос, с которым он начал советоваться, перед тем как принять то, или иное решение... "Слушай, Олежа, мать твою так, - сказал он тогда сам себе. - здоровый парень, а ведешь себя как размазня! Ноешь изо дня в день, Олеся, Олеся... Да хрен уже на нее!.. Нет, мне было с ней хорошо! С ней, и только с ней... Ну ладно, допустим это так. Тогда решись уже на какое-нибудь действие! Скажем, забудь ее!.. Нет, не получиться, она словно на генетическом уровне стала частью меня, мне без нее никак... Наркоман ты хренов, ну да черт с тобой. Тогда вариант один, ее надо вернуть!.. Но как?! Как, лять, это сделать?!.. Да как угодно, думай, ты же у нас умный парень..."
И тогда Соколов начал действовать. Попытавшись максимально трезво проанализировать все, произошедшие в их отношениях события, он понял одно - нужны деньги. Много денег. Очень много денег... А дальше, словно только и поджидая момента когда эта мысль придет в голову, ему буквально на каждом углу стали попадаться информационные стенды, красочные ролики, и рекламные зарисовки про то, как увлекательно, важно, и главное, прибыльно добывать Вилоний...
Соколов увлекся потоком собственных воспоминаний и сам не заметил, как они постепенно начали обретать форму...
 Он стоял в своей квартире, расположенной на двадцатом этаже многосекционного дома. С очень реалистичным шорохом за окном пронесся один из сорока пяти внешних пневматических лифтов, на мгновение заслонив собой вид за широким прямоугольным окном. Казалось на улице шел дождь, во всяком случае объекты, видимые сквозь толстое полимерное стекло, были размазанными и нечеткими. Такими же нечеткими, словно мутноватыми, были и предметы в комнате. Простенький, порядком уже потертый, голограмный проектор, проецировал вдоль пустой серой стены вид тропического острова. Аппарат не отличался хорошим разрешением, поэтому картинка периодически подрагивала, и местами по темно зеленым листьям пальм пробегала пиксельная рябь. Соколов немного удивился, потому что не мог припомнить, что бы он загружал в него именно такую двадцати четырех часовую динамическую запись смены времени суток, но не уделил этому особого внимания, почувствовав, что  он должен что-то сделать.
Он повертел головой и сделал несколько шагов по комнате. Все было как обычно. Большая широкая лежанка, выполненная в стиле, который в конце двадцатого века именовался хай теком, а сейчас был откровенным ретро. Несколько беспорядочно развешанных по стенам эластичных дисплеев, на трех из которых кривлялись любимые Олеськины исполнители. Плоский блин моющего робопылесоса деловито шуршал в углу, как раз под проекцией океанических волн выбегающих на золотистый песок пляжа, отчего казался там абсолютно неуместным.
На противоположной стене типичная для всех многосекционных жилых домов класса "Д" кладовая панель, со своими идеально ровными дверцами разного размера, в которую как ни старайся, все равно не упихаешь весь тот хлам, который мешается тебе под ногами, не говоря уже об одежде, которую хранить в ней было просто невозможно. Несколько стульев, и большое темное мягкое кресло, которое Олеся облюбовала для нагромождения своих шмоток.
На полукруглом столе, торчащим из другой стены небольшой хаос из остатков их ужина, посуды и коробок из под фирменных русских блинчиков, пирожков, и традиционной пиццы.
Олег невольно поморщился глядя на это все. "Не мудрено, что она ушла. - подумал он. - Это же есть невозможно..."
Стоило ему это подумать, как он тут же почувствовал чье-то присутствие за спиной. Соколов обернулся и увидел Олесю, деловито примеряющую какие-то сережки, перед своей отзеркаленой голограммой.
 - Леська!.. - невольно вздохнул он и поспешил ее обнять.
 - Что? - игриво протянула она продолжая заниматься своим делом.
 - Леська! - только и мог что повторить Олег, обнимая ее со спины и прижимаясь к ней всем телом.
 Ощущения были очень реальными, словно он и правда касался ее... Это чувство давно забытого тепла и нежности так сильно тронули его, что он невольно, всего лишь на секунду, закрыл глаза. Ощущения тут же пропали. Девушка словно испарилась из его объятий оставив вместо себя холодную пустоту...
Соколов резко открыл глаза. Он был все в той же комнате только Олеся уже не обращала на него никакого внимания, деловито роясь в ворохе вещей на кресле, ища какую то нужную ей мелочь. Она была одета. Стильная куртка, темные джинсы, модные сапоги. Идеальный макияж...
 - Лесь ты куда? - спросил Олег, почувствовав как его голос дрогнул.
 - Гулять. - коротко огрызнулась девушка продолжая рыться в ворохе шмоток.
Почувствовав недоброе Соколов осторожно спросил:
 - Поздно уже, когда ты вернешься?
Олеся не ответила продолжив раскидывать вещи.
 - Лесь... - вкрадчиво протянул он делая шаг к ней.
 - Слушай ты мне надоел. - внезапно сказала девушка посмотрев на него.
От этих слов внутри Олега что-то оборвалось. Он захотел подойти к ней и вновь обнять, но внезапно оказался в другом конце комнаты, а Олеся стоящая в дверном проеме прихожей и выглядывающая оттуда в комнату. Она уже была какой-то нечеткой мутной картинкой, лишь очертаниями фигуры и расцветкой одежды напоминающая саму себя. Соколов скорее знал, что перед ним его девушка, чем мог ее действительно разглядеть.
 Словно понимая, что все это происходит не на самом деле, он поспешил задать ей вопрос который давно уже мучил его:
 - Олеся, скажи, что мне сделать что бы ты осталась. Что? Что я делаю не так вообще? Я же стараюсь...
 - Стараешься, бедненький... - голос девушки звучал как-то не естественно и издевательски.
 - Да что тебе надо?
 - Вот. - очертания девушки ткнули рукой в противоположную стену. Соколов не видел что там, но понял что она указывает на голограмму. - Картинки, понимаешь? Мне нужны НЕ картинки! Ты весь такой, не настоящий... Все какие-то картинки... Жизни ты не знаешь...
 - Ни хрена себе! Да я сейчас то зачем задницу рву по твоему?! - воскликнул Олег, на секунду вспомнив что он все-таки на Индигирке, за неизвестно сколько километров, или световых лет, или чего там, от Земли. - Ты представляешь вообще в какое дерьмо я влез!
 - Я, я... - без эмоционально перебила его девушка. - Все у тебя "я" на первом месте...
После этих слов она исчезла из дверного проема, но Соколов знал, что она сейчас открывает входную дверь.
 - Ты хоть скажи, когда я вернусь, у меня будет шанс?! - в надежде крикнул он темнеющий пустотой прямоугольный проем.
 - Делай что делаешь... - донеслось ему в ответ.
 - Леська! Не уходи, пожалуйста! - крикнул он, но в ответ ему раздался чудовищно громких удар, от которого реально содрогнулась вся комната, а его самого сорвало с места и буквально бросило на ближайшую стену...
Соколов резко открыл глаза, и ничего не понял в первую долю секунды.
Он лежал грудью на рулевом колесе. Сквозь мелкую стальную сетку, закрывающую водительское стекло было видно огромное дерево, с ободранной корой. Вокруг была желто-коричневая мазня осеннего леса. Кабину водовоза сильно трясло, двигатель надрывно гудел, пытаясь с упрямством стального быка сдвинуть внезапно возникшее препятствие, но это ему не удавалось. Олег моргнул и быстро убрал ногу с педали газа. Двигатель стал успокаиваться, понижая обороты.
 - Это что, лять, сейчас было? - сдавленно выдавил он приходя в себя. - Я что, заснул?!
Соколов медленно повернул голову, потирая ушибленную грудь, словно искал взглядом в кабине еще кого-то, кто мог бы ему ответить. Но вокруг было пусто. На пыльном кресле, рядом с водительским, лежал его рюкзачок и, заляпанная темными брызгами, плазма.
 - Вот дерьмо... - протянул парень выключая передачу, и выглядывая в зеркало заднего вида.
Водовоз, как и почти все поставляемое на Индигирку, был столетней давности. В начале двадцать первого века это была вполне передовая модель, но сейчас она с трудом отвечала современным стандартам. Не смотря на то, что перевести этот автомобиль на топливную ячейку Майера не составило особого труда, его все равно можно было теперь встретить только в странах третьего - пятого мира... Механические датчики вперемешку с жидкокристаллическими дисплеями, никаких голопроекций, и систем глобального ориентирования. Не говоря уже о таких приятных мелочах как кресла с анатомическим гелем, принимающим идеальную форму под задницей и спиной водителя.
На крышке порядком пошарканного бардачка с приляпанным на него стереоснимком полуголой красотки, красовался фирменный шильдик "Камаз".
Соколов никак не мог приспособиться к этим старым зеркалам заднего вида. Для него вообще оставалось загадкой, как их предки могли по ним ориентироваться. Но в силу того, что его мало беспокоила возможность случайно с чем либо столкнуться, он попросту врубил задний ход и нажал на газ.
Пожалуй, "Камазы" были вторые по проходимости транспорты на Индигирке. К тому же они были всевозможных модификаций и разновидностей. Конечно, у них не было такой надежной броневой защиты как у БТР-ов, но это не мешало этим грузовикам исправно выполнять свои рабочие обязанности.
Ревя мотором "Камаз" послушно перевалился через несколько упавших бревен, выбираясь назад на просеку, еще вчера пробитую бронетранспортером Володьки Уха, и закрепленную второй раз убегающей Мариной. Олег, все еще не отойдя от своего сна, переключил передачу, и тут что-то  глухо ударило по стальной сетке  на стекле водительской двери.
Инфицированный рабочий, видимо стоящий на приступке кабины и одной рукой держащийся за ручку,  скреб длинными отросшими ногтями отделяющие его от Олега препятствие.
Соколов даже не вздрогнул, лишь задумался на пару секунд, посмотрев на лежащий рядом "АК - 505".
ПМ Хлопушку, спасшую ему жизнь, он убрал в рюкзак. Оказалось, что затворная рама во время стрельбы зацепила лоскуты разорванных камуфляжных брюк, и закусила их вместе с последней стрелянной гильзой, причем на столько сильно, что Олег не смог выбить ее несколькими ударами о бетонный блок. Конечно оружие можно было привести порядок, но у него не было на это времени.
Свой "Калашников" он закрепил между сидением и противоположной дверцей. Не смотря на то, что автомат был ему больше не нужен, он не мог его бросить. Утеря личного оружия грозила серьезными штрафами для контракта.  Соколов даже удивился на сколько сильно в кровь въелось стремление соблюдать все условия, что бы не дать повода компании оштрафовать его ни на один рубль. Ведь у него была цель, ради которой он уже столько всего натерпелся...
 - Откуда ты знаешь, что я здесь? - тихо спросил он, глядя на исхудавший череп, обтянутый серой кожей, с выпирающими грязными зубами и слизистыми образованиями вместо глаз. - Я ведь этой дрянью обе дверцы измазал... Или ты раньше был водителем?.. И эта чертова тварь нашла воспоминания про то, как управлять машиной, и хочет забраться внутрь?..
Существо по ту сторону стекла не ответило, продолжая скрести сетку так настырно, что Олег заметил как сломалась пара ногтей на исхудавших пальцах.
Инфицированные попадались ему всю дорогу. Он переехал добрую сотню этих тварей, медленно плетущихся в след умчавшегося стада. Не надо было быть гением, что бы догадаться куда они шли. Конечно же на  шахту, приманиваемые включенным излучателем.
Соколов мысленно встряхнулся, и  нажал на газ. Инфицированный еще несколько секунд висел на дверце, пока его исхудалое тело не сорвало толстой веткой.
 Пока что, сидя в плотно закрытой кабине грузовика, со стеклами защищенными стальной сеткой, он чувствовал себя в полной безопасности. Во всяком случае от червей и инфицированной живности. Впрочем, явное намеренье последнего носителя проникнуть в кабину вызвало у него интерес, но не столько сильный, что бы уделить этому внимание.
У Соколова и без этого было чем занять голову.
Во-первых, он потерял слишком много времени, оставшись на восьмерке совсем один... Когда он все-таки отыскал фонарик в своем рюкзаке, его организм начал успокаиваться, понимая, что опасность миновала. Тогда на с мену коктейля из страха и адреналина пришел мерзкий озноб, который буквально пробирал до костей, заставляя коченеющие руки трястись и практически лишая их возможности выполнять поставленную мозгом задачу.
Ответ на вопрос о том, как ему теперь выбраться, пришел сам собой. Стоило Соколову немного успокоиться и сосредоточиться, как мысли сами уперлись в большой и надежный водовоз, который еще надо было заправить, и надеяться на то, что в здании технического склада есть хоть один живой аккумулятор.
Проблема закрытых дверей и более мощного оружия решилась сама собой, стоило только отыскать в темноте оторванную конечность вояки с плазмокалом.
Пока дрожащий луч фонарика нервно шарил по пожухлой листве, периодически натыкаясь на брызги крови, труп огромного медведя и бесформенную кучу окровавленного мяса - всего, что осталось от здоровяка военного, в голове Олега невольно вспыхнули картинки его первого знакомства с суровой действительностью Индигирки.
Это произошло на четвертый местный день его пребывания, пока еще группы рабочих и исследователей достаточно беспечно покидали пределы периметра, лишь формально выполняя правила по технике безопасности. Он как раз находился во внутреннем дворике крематория, который запускали после зимней консервации, когда туда привезли первую жертву местного медведя - бесформенное нагромождение непонятных кусков, накрытых окровавленным брезентом.
Все бы ничего, казалось сами останки были не видны, но то, что в этот момент дорисовывала его фантазия, вызывало куда больший шок... Первое, что сильно поразило Соколова, это то, как такое достаточно большое существо как человек,  с руками, ногами, который занимает в жилом бараке целую койку, тумбочку, место в раздевалке, место в столовой, душе, оставляет после себя множество своих личных вещей, одежды, может стать всего лишь небольшой кучей останков, умещающаяся на одном квадратном метре носилок.
И второе, что навсегда врезалось ему в память, это армейский ботинок, который так и был плотно зашнурован, но в место целой ноги, или хотя бы остатка ее, из него торчала лишь белесая, перегрызенная кость...
Уже тогда, при всей парализующей отвратительности этого зрелища Олег не смог отвести от него глаз. Вернее не стал, словно поняв, что это далеко не первый и не последний раз, когда ему придется наблюдать нечто подобное.
Не смотря на этот "психологический тренинг" он так и не привык к виду обезображенных трупов. Да и не должен был. Ведь ни один нормальный человек не смог бы к этому привыкнуть. Поэтому Олег достаточно быстро отыскал оружие и сменную энергобатарею на останках вояки, и поспешил убраться подальше от места побоища.
Во-вторых, он очень долго осматривал свои раны, и  перебинтовывал их содержимым индивидуальной аптечки, которая тоже всегда хранилась в его рюкзаке.
Брызги раскаленного металла прожгли брюки и въелись в кожу. Олег насчитал восемь таких ожогов на своих ногах, размер которых был не более трех - четырех миллиметров в диаметре. Сами капельки металла плотно прикипели к плоти, и доставляли больше болезненных ощущений чем действительно представляли опасность для жизни. К тому же эти ранки самоприжглись еще в момент своего образования, а металл из них мог спокойно извлечь любой стажер в медблоке, стоило только до него добраться. 
С ожогом на боку дело обстояло намного хуже. Синтетическая ткань разгрузочного жилета расплавилась и впекалась в камуфляжную куртку и свитер. Зато это спасло Соколова от более сильного ожога. Однако кожа на боку была сильно покрасневшей, а в центре начинал появляться мерзкий волдырь, около десяти сантиметров в диаметре. Борясь с жутким ночным холодом бедный парень раздевшись до пояса постарался максимально хорошо его забинтовать, что бы грязная материя одежды не касалась обожженной кожи и волдыря.
Вязанная шапочка немного подгорела и прилипла к голове, но  осталась целой. Олег в буквальном смысле слова оторвал ее от себя, и, отскребя пальцами паленые волосы, одел на место.
На бедре, с той стороны где была хлопушка, красовался большой опаленный пороховой ожог. А от кожи пахло горелым мясом. Олег был вынужден приспустить разорванные в этом месте брюки и тоже закрыть его чистой повязкой. В целом все полученные раны были абсолютно не смертельны, но могли дать очень неприятные последствия, если запустить их на долгое время. Но это в планы Соколова не входило, ему надо было выбраться с территории восьмерки как можно скорее.
Разгрызенная и запитая водой таблетка простенько обезболивающего начала действовать уже через несколько минут, и Соколов готов был приступить к выполнению плана по своему спасению, почти не отвлекаясь на болевые ощущения.
Чем больше организм успокаивался и отходил от стресса, тем сильнее усиливалось чувство голода, пока наконец Олег не понял, что последний раз внятно ел полтора местных дня назад. Тут ему пригодилась саморазогревающаяся банка тушеной говядины с горошком, и пачка поломанных, и начавших крошиться галет. Он разделался с ней за пару минут, даже толком не почувствовав вкуса, хотя долго берег ее с тайной мыслью насладиться вкусом мяса, когда есть протеиновую смесь станет совсем не в моготу.
В-третьих, что заняло пожалуй больше всего времени, это реанимация водовоза. Живого аккумулятора в техблоке конечно же не оказалось, и ему потребовалось потратить еще около часа на то, что бы заправить генератор водой, запустить его и поставить на зарядку найденную батарею. Таким образом провозившись всю ночь, с рассветом он смог наконец-то покинуть пределы восьмерки.
Переутомление, стресс, и обезболивающие делали свое дело. Олег чувствовал себя очень странно. Словно это был уже и не он, а некий "отделенный разум", как он сам себя назвал после всего пережитого, помещенный в подвижную болванку, зовущую себя Олегом Соколовым. Это было очень любопытное, но абсолютно сейчас не уместное чувство.
Печка "Камаза" работающая на полную мощность нагоняла в кабину теплый воздух, от которого Соколова расслабляло еще сильней. Он начинал все чаще закрывать глаза, с каждым разом чувствуя, что почти проваливается в сонную пелену.
 - Ну-ка соберись, чтоб тебя! - громко крикнул Соколов, надеясь этим отогнать усталость и сон. - Соберись, дрянь такая!!!
Для большего эффекта он несколько раз сильно хлопнул себя ладонью по щеке. Действия оказались верными, но Олег ожидал от них большего эффекта.
Парень выключил печку и немного опустил стекло, давая морозному осеннему воздуху Индигирки радостно проникнуть в его уютное и безопасное укрытие.
Больше всего его раздражало то, что мозги почти совсем отказались работать. Он пытался понять как ему дальше действовать, но здравые умозаключения закончились сразу же после того, как он миновал периметр восьмерки на реанимированном водовозе.
Как предупредить Казюку? Как быть с военными? Как предупредить всех в лагере? Да и цел ли вообще лагерь?.. Выстоял ли он под натиском стада, или вояки перестреляли всех к чертям собачьим...
Впрочем, Соколов сомневался в том, что эти саботажники смогут перестрелять восемьсот человек, даже не смотря на их превосходство в огневой мощи. Сделать это все равно не так просто для столь малочисленного отряда. Если бы их было человек сто, тогда соотношение сил составило бы один к восьми, это еще куда ни шло, но при таком раскладе - маловероятно.
Придя к подобным умозаключениям в Соколове еще больше укоренилось чувство, что псевдо военные затеяли более серьезную пакость, чем просто провокация атак инфицированной живности. Но как он не напрягал мозг в попытке предугадать их ход, у него ничего не получалось.
Чем больше Олег задавал себе эти вопросы, тем больше он запутывался в ответах и вариантах решений которые предлагал его переутомленный разум. Одно становилось очевидным, он неумолимо приближался к лагерю, и у него до сих пор не было четкого плана действий.
 - Делай что делаешь... - пробурчал Олег, вспомнив последнюю фразу Олеси из своего сна. - Это конечно ты хорошо сказала... Только вся беда в том, что я перестаю понимать, что же я делаю...
Соколов еще раз хлопнул себя по щеке, и нажал на газ. Водовоз недовольно рыкнул двигателем и начал подпрыгивать на каждой колдобине. Все-таки БТР, со своей независимой подвеской для каждого из восьми колес мог похвастаться более мягким ходом. Олег конечно мог сбавить скорость, и лучше всматриваться в дорогу перед собой, выбирая более ровные участки просеки, но у него не было на это времени.
Парень включил рацию, висящую у него на плече. Еще выезжая с восьмерки он настроил ее на канал, на котором всегда был Казюка и старшие смен. Передатчики были довольно устаревшими, и их мощности хватало только на полтора - два километра. Завозить более мощное и компактное оборудование на Индигирку не считали целесообразным. Если учесть копеечную стоимость этих раций, и то, в каком количестве они пропадали в лесах вместе с людьми, это было вполне естественно.
Олег зажал кнопку передачи и на секунду задумался, соображая какими словами обозначить свое появление в эфире, ведь его скорее всего считают погибшим. Во всяком случае, на месте вернувшейся в лагерь Марины, он бы обрисовал все как внезапное нападение стада. Осенний гон, как никак. Просто и логично. Все погибли, выжила только она. Кто не верит - может лично выбраться за пределы периметра и попробовать опровергнуть...
 - Соколов коменданту... Соколов коменданту... - собравшись с мыслями прохрипел Олег в рацию. - Соколов коменданту.
 - Соколов?! - ворвался в эфир искренне удивленный голос одного из начальников контрольной службы. - Соколов Олег?
 - Да. - коротко буркнул парень.
 - Вот это дела! Мы уже вас всех схоронили, и Ухо и Стаса и тебя!
 - Соколов, едрён батон! - сразу же прорезался еще один голос. - Учетчик с четвертого участка что ль?
 - Да я это, я. - Олег начал впадать в раздражение от того, что его слушает как минимум двадцать человек сидящих на этом канале, и, скорее всего, саботажники тоже, а он так и не докричался до коменданта.
 - Ты как уцелел? Баба эта вояковская, утверждает что там побоище было, никто не выжил.
 - Она бэтр пригнала, весь в кровищи и царапинах. - подключился к разговору начальник ремонтного цеха. - Медведи червивые что ли вас так?
В голове парня судорожно засуетились мысли. В принципе,  у него был сейчас два варианта; сразу же выложить про то, что военные вовсе не те, за кого себя выдают, и что они всех и постреляли... Но он точно не знал, что сейчас происходит в лагере, и где непосредственно находятся саботажники. Не исключено, что они уже бегут к въездным воротам, чтобы попросту расстрелять его как только он покажется из леса. Или стоят за спинами тех, кто слушает этот канал, и не успеет он договорить, как они устроят побоище внутри лагеря.
И второй вариант; сделать вид, что история которую рассказала сбежавшая Марина, абсолютная правда. Таким образом он подтвердит официальную версию военных о происшедшем, что значительно успокоит их пальцы на спусковых крючках. Во всяком случае,  тогда его точно не будут открыто расстреливать с периметра что бы не раскрывать себя... Скорее всего спокойно запустят в лагерь, а там... А там видно будет.
 - Да все так. Зверье было, мне повезло я спрятался. - быстро и раздраженно ответил Олег и добавил. - Соколов коменданту.
"Казюкан, что б тебя, давай уже, отвечай! - подумал парень, продолжая слушать бестолковые вопросы, прорезающиеся в канале один за другим. -  Ну ты же зануда лысый всегда рацию с сбой таскаешь, все же по уставу у тебя! Какого хрена не отвечаешь?!"
Тем временем пробитая среди леса просека вышла на дорогу из бетонных плит связывающую шахту с закрытым лагерем строителей. Соколов начал нервничать. Состояние "отделенности разума" ненадолго отступило, давая организму в очередной раз мобилизовать все свои скрытые силы для решения очередной задачи. Олег мысленно выругался и нажал на газ.
"Камаз" перестало шатать из стороны в сторону, колеса радостно зацепились за ровный бетон, и машина стала разгоняться.
 - Зверье говоришь! - радостно воскликнул очередной подключившийся к диалогу. - На нас тут этой ночью такое стадо набежало кое-как отбились! На пересменке пернатые китайцев задрали, и наших четырех пацанов...
 - А люди не выходили? - поспешил уточнить Олег.
 - Какие люди? Володька что ли с Глебом?
 - Ну да, люди... - неопределенно уточнил парень, пытаясь понять,  добрался ли до лагеря хоть один инфицированный из состава восьмерки. По крайней мере ему они уже давно перестали попадаться.
 - Нет, людей не было. Да в этот раз черви совсем охренели, сами из леса выползали, чуть ли не на ворота прыгали. Никогда еще такого не видел!
 - Так как зверью то удалось вояку того загрызть, расскажи хоть! - не умолкала рация.
Услышав про вояк, в мозгу Соколова что-то щелкнуло, и он решил брать ситуацию под контроль.
 - Где военные сейчас, где конкретно в лагере? - максимально собранно и деловито спросил он, уже готовый быстро пресекать кучу последующих вопросов типа: "А тебе это зачем?" или "С какой целью интересуешься?"
 - Да нету их вроде. - на удивление спокойно и без лишних вопросов отозвался начальник ремблока. - Два бэтера забрали, один который с контейнером и простой, и укатили куда-то.
 - Куда? - искренне удивился Соколов. Он ожидал любой ответ в эфире, включая треск начавшейся стрельбы и громкие крики, но никак не такой.
 - Так они и отчитались, куда поехали. - хмыкнула рация.
 - Подтверждаю, уехали, на двух бронетранспортерах. - поддержал начальник контрольной службы.
 - А Вилоний? - внезапно пронзила Соколова мысль. - Вилоний не загружали?
 - Кто ж его им отгрузит. Все семьсот кило спокойно на складе лежат... - отозвался один из собеседников.
 - А при чем тут вообще Вилоний? - вклинился в эфир  начальник склада, видимо до этого увлеченно слушающий весь диалог. - У меня все четко, распоряжений не поступало, груз запечатан, готов к отправке. Прыгуна ждем. Хрен я его кому отдам, без сорока восьми протоколов заверенных по всем правилам.
"Ничего не понимаю..." - подумал Олег, и недоверчиво переспросил:
 - Точно все уехали?
 - Откуда я знаю. - продолжил начальник контрольной службы. - Я что, лять, считать их должен?!
 - Так, хватит эфир засорять. - появился долгожданный уставной голос Казюки.
Услышав его, Соколов даже радостно подпрыгнул на водительском месте.
 - Сергей Васильевич, у нас проблемы серьезные! - быстро крикнул он.
 - Так, Соколов, не сей панику среди личного состава. Со всеми проблемами, быстро ко мне.
 - Военных точно нет? - взволнованно переспросил Олег.
 - Точно. - отозвался Казюка.
 - А куда они слиняли?
 - Откуда я знаю. Передо мной никто не отчитывался. Хватит панику разводить, как за периметром окажешься, сразу ко мне, я в контрольном шпиле. Никому Соколова не задерживать, херню всякую не спрашивать, ясно?
 - Ясно. - отозвалась пара человек явно разочарованных распоряжением коменданта.
 - Соколов, сразу ко мне, ты понял? - сухо уточнил Казюка.
 - Понял, понял. - зачем то кивнул Олег, и  обеими руками вцепился в рулевое колесо, разгоняя водовоз еще быстрее, на сколько это позволяла видимость и загиб дороги взбирающейся на холм.
Настроение Соколова значительно улучшилось, на сколько это вообще было возможно после всего пережитого. Во всяком случае их шахта стояла на своем месте, инфицированные с восьмерки до нее еще не добрались, а значит никто ничего не заподозрил. Очередное нападения стада было отбито, и, не смотря на потери среди рабочих и служащих компании, вряд ли этому предали какое-то особое значение.
 Получалось, что сейчас он был единственным кто знал, что на самом деле происходит. Казюка, судя по собранному голосу, тоже что-то заподозрил, и явно ждал новостей от Соколова. Можно было сколько угодно не любить коменданта, но в его "инертности мышления" тоже были свои плюсы. Во всяком случае в данной ситуации. Сергей Васильевич наверняка провел сове собственное расследование, может выявил какие-то нестыковки в документах... А может псевдо военные еще чем-нибудь себя выдали. В любом случае, Олегу надо было срочно все ему рассказать, а то, что вояки куда-то слиняли было как нельзя к стати. Теперь они достаточно быстро и спокойно смогут принять нужное решение, и приготовиться к их возвращению. Если распаковать несколько ящиков с теми самыми пресловутыми РПГ, которые Казюка держал в арсенале для "особого случая", плюсом развернуть все "Утесы", что установили на периметре, они вполне смогут дать саботажникам очень серьезный отпор...
"Если те вообще вернуться". - подумал парень.
- С чего ты это взял?.. - тут же спросил он сам у себя.
 "Ну как с чего, они потеряли одного из своих бойцов. - начал мысленно рассуждать Олег. - Возможно вернувшаяся Марина сболтнула что-нибудь лишнее, чем вызвала подозрение. К тому же, если они не военные, значит прыгун министерства обороны еще не выходил на орбиту, и скорее всего выскочит со дня на день, ведь контракт неумолимо подходит к концу. И они бояться столкнуться с настоящими вояками."
- Да, ты прав, Олежа, вполне логично... К тому же, ведь их тоже должен забрать какой-то шатл, а орбитальной связи у нас нет, пока корабль болтается на другой стороне шарика. Или, пока он сам хранит молчание в эфире, если даже и находится в зоне действия передатчиков.
Олег сделал небольшую паузу, чтоб вдохнуть побольше воздуха, и продолжил озвучивать собственные умозаключения внутреннему собеседнику.
 - Получается, раз у них тут все так налажено и подготовлено, их шатл - прыгун, сел на любой другой из законсервированных шахт. Да... Надо отдать им должное, ребята молодцы, так четко все спланировать, чтоб воровать Вилоний прямо из под носа компании, за несколько дней до прибытия их собственных кораблей, ух, молодцы!.. Тот кто это придумал, явно не робкого десятка человек...
Соколов иронично улыбнулся и увидел знакомую серую стену периметра с массивными въездными воротами, показавшуюся сквозь просвет деревьев.
 - Так, впрочем стоп. - резко одернул он сам себя. - Как они сели на закрытую шахту, если они сели на одной из рабочих шахт, с которой и пришло сообщение, что конвой военных идет?! Значит все официально, во всяком случае их корабль должен висеть на орбите, ведь посадку прыгуна координируют как наземные службы, так и корабельные... Нестыковка получается... И по этой же причине шатл и на закрытую площадку не сядет. Кто будет его направлять?! Посадочный терминал кто включит?! Бахнется на какой-нибудь склад, да еще половину лагеря двигателями выжжет.
Олег сосредоточенно сдвинул брови, пытаясь расставить в своем утомленном мозгу все по местам и понять четкую хронологию событий.
"Может у них два шатла село?" - подумал он, понимая что продолжает тот самый бесконечный диалог самого с собой, который уже давно начал сводить его с ума.
 - Да даже если два, прыгун все равно должен на орбите висеть, иначе как наземные службы подготовятся к посадке его мелких шатлов?
"Выходит, саботажники должны убраться с Индигирки до прибытия прыгуна компании. - мысленно заключил Соколов. - Допустим, они не уложись в срок и сбежали, но почему тогда не попытались силой угнать так нужный им Вилоний? К чему тогда весь этот сложный план с вышками для приманивая червей, и провоцированием атак?"
 - Да и с восьмерки скоро остатки инфицированных к периметру выйдут... - задумчиво протянул парень, после чего нервно выругался и хлопнул ладонью по рулевому колесу. - Все, я запутался! Заткнись, заткнись, заткнись!..
С этими словами он выпустил руль из рук и несколько раз сильно хлопнул в ладоши перед собой, стараясь этим отвлечь внимание от внутреннего диалога, который теперь стал лишен всякого порядка, и вместо того, чтоб помочь расставить все по местам, запутывал его еще больше.
Разогнанный "Камаз" начало стаскивать с дороги. Один ряд  колес соскользнул с ровного бетона и стал двигаться по промерзшим опавшим листьям и веткам. Олег быстро вцепился в руль и вернул машину на место.
Тем временем он выехал из под свода деревьев на расчищенную контрольную полосу. Скажи Соколову еще пару дней назад, что он будет чертовски рад видеть это место и мрачную бетонную стену за ним, он бы не поверил. Но сейчас, чем ближе становились въездные ворота в лагерь, тем больше в нем расцветала радость. Казалось, что даже боль и переутомление ненадолго отступили на второй план, освобождая место в беспокойных мозгах чувству спокойствия и безопасности.
Олег не смог сдержать радостную улыбку, и начал притормаживать водовоз.
Даже сквозь шум работающего двигателя и дребезжание мелких деталей в салоне "Камаза", было слышно как со скрипом пришел в движение механизм, открывающий массивные створки въездных ворот. Из рации на  плече доносились редкие обмены сообщениями среди начальников отдельных структур шахты. По их голосам было ясно, что им не терпится узнать как можно больше подробностей этой ночи, но Олег старался не обращать на них внимания. Все равно они уже очень скоро все узнают. Не исключено, что даже по системе внутренней громкой связи, динамики которой были развешаны по всему лагерю, на равноудаленном друг от друга расстоянии.
На фоне темного, тяжелого неба Индигирки было видно десяток силуэтов сотрудников охраны, тыкающих пальцами в сторону приближающегося водовоза и о  оживленно общающихся между собой. Еще бы! Похоже Соколов стал первым человеком в этой смене, кто вернулся с того света почти в буквальном смысле слова. Да и в предыдущих сменах не было такого случая, что бы человек, которого уже скорее всего считали погибшем, внезапно прикатил к воротам лагеря.
Олег переключился на самую низкую передачу и почти бросил педаль газа, давая автомобилю спокойно подкатываться к раскрывающимся воротам.
Перед стеной периметра царило оживление. Около полутора десятков сотрудников охраны, с автоматами наготове выстроились цепью напротив лесного массива. За их спинами трудилось полсотни рабочих, в грязных шахтерских спецовках. Судя по недовольным лицам, Казюка  либо направил  их сюда сразу же после смены, либо вместо нее.
Китайцы поднимали с земли останки и трупы животных и тащили их к грузовику уже почти целиком забитому мертвыми тушами. Оставлять их гнить перед стеной было категорически запрещено. Не хватало еще привлекать к шахте толпы падальщиков разных мастей, и провоцировать распространение трупной заразы. Отвозить в лес - слишком опасно. Выкопать яму, залить чем-нибудь и сжечь - практически невозможно, потому что жидкого топлива на Индигирку не поставляли за ненадобностью. А то, что использовало горнодобывающее оборудование, было строго посчитано и расписано на литры в день. Поэтому грузовик, когда его кузов полностью забьется, отвезет их в крематорий, смена которого будет трудится целые местные сутки сжигая инфицированные тела. 
Судя по количеству мертвых туш разного размера, разбросанных повсюду на контрольной полосе, стадо действительно было внушительным. Непосредственно перед самими воротами несколько животных лежали прямо друг на друге. Соколов очень живо представил себе картину, как они кидаются на стену. Ревут, рычат и бешено рвут ее когтями.  И все это в луче прожектора направленного им прямо в мертвые, покрытые слизью глаза.
Он и сам несколько раз участвовал в подобной процедуре, когда его смена выпадала на обслуживание узлов периметра, а службе охраны не хватало человек для  того, чтобы присматривать за лесом пока рабочие китайцы будут закидывать трупы в кузов грузовика. Раньше он думал, что это достаточно рисковое дело, ведь из леса в любой момент мог выскочить червь, или инфицированное животное. Но сейчас, после того как он пережил непосредственное столкновение с этой тварью, ему подобная работа казалась очень даже спокойной и умиротворяющей... Просто стоишь и спокойно наблюдаешь за лесом... Если что-то пошевелиться, окликнешь. Не ответит, направишь в него автомат и нажмешь на курок.
Ворота раскрылись как раз ровно на столько, чтобы в них прошел водовоз, почти задев створки зеркалами заднего вида. Олег быстро вывернул руль, и припарковал машину почти  у самой стены. Заглушив двигатель он еще несколько раз хлопнул себя ладошками по щекам, и выбрался из "Камаза", захватив с собой плазму.
 - Ни хрена себе! - воскликнул один из охранников стоящих неподалеку и с любопытством наблюдающий за происходящим. - Тебя что, медведь пожевал и выплюнул?!
Соколов метнул в него утомленный взгляд при этом подумав: "Да ты остряк лять... Тебя бы так "пожевали", я бы на тебя посмотрел..."
 - Э, оставь его в покое, не видишь досталось пацану. - угрюмо ответил стоящий рядом с ним мужчина уголовного вида, и добавил: - Давай братуха, беги к Казюкану.
Неизвестно зачем, но Соколов кивнул ему и, закинув пятьсот пятый за спину, прихрамывая побежал в сторону контрольного шпиля. Впрочем, бегом характер его передвижения можно было назвать с трудом, скорее всего просто очень быстрый шаг.
 - Эй, машину убирай отсюда! - долетело ему в след со стены. - Гони на автобазу, или в ремзону, на хрен она тут нужна?!
 - Не трогай, лять, водовоз! - быстро обернувшись крикнул Олег, и сам удивился силе своего хриплого замученного голоса. - Пол часа постоит ни хрена не сделается!
Один из охранников, тот который придумал удачную на его взгляд, шутку про пожованность медведем, уже стоял на приступке кабины и тянул дверцу на себя. Соколов понял что оставил в кабине свой верный рюкзачок, и автомат, но возвращаться за ними и таскаться с ненужным грузом не было ни желания, ни сил.
 - К машине не подходить! - так же громко крикнул он через плечо. - Шмот пропадет - мозги вышибу!
 - Ты чего борзый такой?! - огрызнулся охранник, но руку с ручки все таки убрал. - Ничего не попутал?
 - Оставь пацана в покое я тебе говорю, видишь на взводе весь. - еще раз осек его все тот же мужчина который явно был в авторитете у этой смены охраны. - Давай шуруй по делам, я за машиной пригляжу.
Удовлетворенный таким ответом, Олег продолжил свой путь. Воровство личных вещей на Индигирке было привычным делом. Стоило что-то более менее ценное выпустить из своего поля зрения, как ему быстро приделывали ноги. Соколов мысленно поругал себя за такую беспечность, но ситуация с военными требовала быстрого разрешения, так что можно было рискнуть оставить свои вещи  без присмотра.
Пока Олег поспешно ковылял к зданию контрольного шпиля, он ловил на себе множество любопытных взглядов. Почти все были в курсе событий с погибшем отрядом посланным на восьмерку, поэтому вопросы сыпались на Соколова со всех сторон, не смотря на то, что он давно заработал себе репутацию необщительного сотрудника. Но за отсутствием событий и новостей, любое более менее значимое событие на Индигирке вызывало живой интерес, и множество сплетен и обсуждений. Чего уж говорить о возвращении человека, которого считали погибшем. Соколов поспешно отмахивался от расспросов, ссылаясь на то, что очень скоро все расскажет, как только поговорит с комендантом.
В уставшем сознании до сих пор шла борьба решений, стоит ли сейчас предупредить всех, что вояки на самом деле - саботажники, или этого лучше пока не делать. Не исключено, что получиться ситуация "глухого телефона" когда кто-то что-то не так перескажет товарищу, тот приправит это своими умозаключениями, и, в конечном итоге, когда прибудут настоящие военные, их радостно расстреляют со стены из "Утесов". Такой вариант был неприемлем. В конечном итоге Соколов решил сначала все выложить Казюке, а тот уже по системе оповещения озвучит на весь лагерь  при необходимости.
Олег несколько раз свернул срезая путь к шпилю через бараки и складские сооружения. Людей в этой части лагеря почти никогда не было, обычно все передвигались по большим прокатанным дорогам, а по закоулкам бегали только в случае крайней необходимости.
Он уже почти добрался до входа в шпиль когда увидел знакомую конструкцию, возвышающуюся на краю забетонированной площадки расчищенной от поврежденных покрышек, обрезков труб и нагромождения остатков строительных материалов. Вид этой зловещей вышки вновь отрезвил его сознание, которое последние несколько часов словно волнами накрывало переутомление и сон.
Соколов негромко выругался и подошел к входу на площадку, рядом с которым на деревянном ящике, уперевшись спиной в несколько больших покрышек сложенных друг на друга, сидел молодой парень.
На сколько Олег помнил, звали его Яшей, а прозвище было Худой. Люди на Индигирке не отличались особой изобретательностью, и придумывали прозвища по первой внешней отличительной черте. Следуя этой логике, одноглазому скорее всего дали бы прозвище "Глаз".
Яша действительно был очень худым. Камуфляж и теплый свитер висели на нем как мешок. Когда было холодно, он буквально прятался в своей одежде, втягивая руки в рукава и голову в ворот словно черепаха. В таком виде его и застал Соколов, дремлющем с автоматом на коленях.
 - Сюда нельзя, Казюка не велел. - быстро пробубнил он, выныривая из полудремы в которой прибывал.
 - А ты чего здесь сидишь? - спросил Олег быстро проскользнув мимо него.
 -  Постой, постой, ты чего... - начал парень поднимаясь со своего места, но увидев "пожеванного" Соколова немного оторопел и стал часто и непонимающе моргать.
 - Да успокойся ты, ничего страшного я не сделаю.  - отмахнулся от него Олег. - Так чего ты тут делаешь?
Худой поправил шапочку, и осмотревшись по сторонам, видимо с целью  убедится, что никто не видит как посторонний все-таки проник на охраняемый им объект, прислонился к стальному столбику ограды.
 - Военные настояли на том, что здесь постоянно должен дежурить человек. - ответил он, с любопытством оглядывая Соколова и его "АК - 505" - Так ты получается живой?
"Опять двадцать пять." - раздраженно подумал Олег и выразительно посмотрел на Яшу.
 - Чего? - удивился тот.
 - Ну раз перед тобой стою, значит живой.
 - Вот ни хрена себе. - почти благоговейно протянул тот.
Олег тем временем деловито осмотрел вышку.
Сварена она была из простых труб и арматуры. Выкрашена в желтый цвет и сама по себе ничего интересного не представляла. На верху, метрах в десяти над землей виднелись четыре прямоугольные прибора - очевидно сами излучатели. Соколов быстро проследил куда от них идут толстые кабели, и обошел вышку.
На другой ее стороне была приварена стальная коробка, выделяющаяся на общем фоне зеленоватой плесени и ржавых железяк своей свежей серой окраской. Закрыта она была на небольшой навесной замок.
Олег так и не понял, что в этот момент руководило его действиями, но, не долго думая, он взял плазмокал, и со всего размаху опустил его прикладом на замок.
 - Ты чего творишь?! - почти взвизгнул Худой, видимо понимая какой нагоняй и штраф впаяет ему Казюка за подобный недогляд.
 - Не ори ты. - резко отрезал ему Соколов, и видимо весь его внешний вид и тон был в этот момент на столько грозным, что Яков перестал возмущаться и еще раз быстро огляделся.
 - Ты чего, лять, делаешь? - нервным шепотом спросил Худой, глядя на то, как Соколов с третьего удара вырвал навесной замок вместе с петлями. - Ты чего меня подставляешь так?
 - Делай, что делаешь... - буркнул Олег, чем явно еще сильней озадачил парня.
Яшка Худой, не смотря на свой несуразный вид, был из разряда тех людей, которых никогда нельзя было оценивать по их внешности. Соколов сам несколько раз видел как он достаточно проворно таскает тяжелые контейнеры наряду с остальными. А один раз даже стал свидетелем небольшой потасовки, из которой Яша вышел победителем, на смотря на то, что противник превосходил его и в комплекции и росте.
Так что при желании Яков вполне мог вырубить измотанного Олега. Но Соколов так же понимал, что не смотря на свое мутноватое прошлое, Худой сохранил в себе какую-то природную доброту и доверие к "товарищам по несчастью". Исходя из его "инертности мышления" следовало, что раз человек что-то делает, он делает это не спроста, и прежде чем упираться рогом в пол, надо все разузнать, а то вдруг он потом сам в дураках останется не смотря на то, что соблюдал инструкции.
 - Я тебе сейчас все объясню. - быстро начал Соколов, осматривая установленное внутри оборудование. - Поверь мне, Казюка тебе за это не то что штраф  не выставит, а еще спасибо потом скажет.
 - Не знаю... - скептически протянул Яша и подошел поближе.
Олег не мог не отметить что парень весь напрягся и на всякий случай взял автомат поудобней.
 - В общем, то что я тебе сейчас говорю, никто еще не знает. Я с этим к Казюкану бегу. Ты никому пока не говори, это очень серьезно.
 - Ну давай, выкладывай. - кивнул Худой.
 - Короче, вояки, это не вояки вовсе. Они хотят наш Вилоний украсть. А штука эта червей не отпугивает, она их приманивает. - быстро протараторил Соколов и посмотрел на парня.
Тот на секунду задумался. По его глазам был видно, что в голове происходит быстрый мыслительный процесс.
 - Вот лять! - тихо воскликнул Яша, и смачно харкнул на бетонную площадку. - Я то думаю, как так, врубили вояки эту хрень, и тут же, буквально часа через четыре такая стрельба началась...
Олег согласно кивнул, довольный тем, что все правильно просчитал в отношении Худого, и тот с большой охотой быстро поверил человеку из своей среды, чем военным или указаниям коменданта.
 - Так это что вообще получается? - тихо спросил Яков теперь уже спокойно подходя ближе, и с явным участием заглядывая внутрь коробки. - Мы же Вилоний просто так не отдадим, они чего, всех нас в расход хотят пустить?
Соколов просто кивнул.
 - Вот... - и Худой обложил саботажников первосортным матом. - Да, дела...
С небольшим треском ожили динамики системы оповещения и в морозном воздухе раздался сухой голос коменданта:
 - Четвертая смена  погрузки и сортировки, подходите в контрольный шпиль на подпись. Четвертая смена погрузки и сортировки.
Олег вопросительно посмотрел на Яшу.
 - С самого утра сегодня такое. - быстро пояснил тот. - Василич контракт китайцам закрывать начинает. Надо каждого носом ткнуть во все его штрафы или поощрения. Биометрическую подпись с него получить, что он со всем ознакомлен, ну ты же знаешь всю эту вату... Ух не завидую я ему, их же туча целая, китайцев этих... Дня три наверное будет этим заниматься.
Олег вновь вернулся к изучению содержимого ящика. Его должность универсального специалиста, знающего всего понемногу, мгновенно помогла ему определить, целевое назначение всех этих внутренностей, которые были все теми же отголосками двадцатого века.
 - Так... - деловито протянул он вслух. - Что бы это не было, эта штука жрет очень много электроэнергии. Предохранители стоят чуть ли не промышленные... Так, это охлаждение, это резервное питание, а вот это мозги этой штуки...
С этим словами он осторожно засунул пальцы внутрь и, подцепив грязными ногтями за пластиковую клипсу, вырвал оттуда единственную выделяющуюся на общем фоне "реликвию" - современный микропроцессор.
 - Ты что заканчивал? - спросил Яша разглядывая маленький пластиковый прямоугольник, размером чуть больше ногтя большого пальца.
 - ПС факультет. - задумчиво протянул Соколов вертя перед глазами вырванный микропроцессор, большую часть которого занимал пластиковый кейс, защищающий его от внешних воздействий, и не позволяющий ему потеряться на рабочем столе или в кармане.
 - ПС - это что? - поинтересовался Худой.
 - Приборостроительный. - пояснил Олег и вынырнув из задумчивости и оцепенения быстро огляделся выискивая, взглядом укромное место пригодное для тайника.
 - И что теперь? -спросил Яша.
 - Ничего. Без мозгов эта штука кусок железа и проводов... - Соколов заметил валяющийся неподалеку грязный стакан от электрической розетки и поднял его. - Лучше тут пока побудь, черт его знает как ситуация сложиться...
 - Если эти, военные, или кто они там, вернуться, чего делать? - и Худой посмотрел на Соколова так, словно тот теперь стал его непосредственным начальником и он готов был исполнять любое его поручение.
 - Нельзя, чтобы эта штука работала. - сказал Олег, и отойдя на несколько метров от вышки, положил микропроцессор в стакан. После чего спрятал его у подножья своеобразной пирамиды из покрышек, прикрыв сверху обломком пластика и прикидав листвой.
 - Ага, и как я им помешаю? - саркастически поинтересовался Яков. - Скажу такой, пошли прочь, негодяи и они развернуться и в панике убегут?
Если бы не тупая боль во всем организме и переутомление, Соколов даже мог улыбнуться, потому что шутка была достаточно удачная. Но вместо этого он устало посмотрел на Худого, и протянул ему плазмокал.
 - Держи, на всякий случай. - сказал он и вытащил из кармана разгрузочного жилета дополнительную энергобатарею и тоже протянул ему.
 - Ого! - радостно воскликнул парень и тут же вцепился в пятьсот пятый, закинув свой автомат на плечо.
Соколов хмыкнул и поспешил покинуть площадку. Яша продолжил крутить в руках новое оружие с интересом его разглядывая.
 - Знаешь хоть, как пользоваться? - спросил обернувшись Олег.
 - Конечно, в Кол оф Дьюти, черный ягуар смерти, только с таким и бегал. - кивнул тот. - А говорят еще, что от симуляторных игр никакой пользы...
 - Ты это, не размахивай им особо. - предостерег его Соколов. - Припрячь лучше.
 - Да само собой, не учи ученого. - отозвался Худой и, внимательно оглядевшись, убрал автомат под полу своей мешковатой куртки. Учитывая внешнюю костлявость и невзрачность парня, компактный плазмокал буквально исчез в складах его одежды.
 - Где плазма? Какая плазма? Не было ничего! - радостно произнес парень и, с уже более серьезным лицом, стал закрывать коробку излучателя.
Соколов развернулся и быстро заковылял в сторону контрольного шпиля.
"Ну и что это вот сейчас было?" - прорезался в его голове мерзкий внутренний голос.
 - Что именно? - тихо спросил он вслух.
 "Зачем было излучатель этот курочить, если вояк и так в лагере нет? Чем он тебе помешал? Да и оружие зачем отдал? Ты из чего в случае необходимости стрелять будешь?"
 - Делай, что делаешь... - ответил Соколов сам себе, все той же фразой, которая так и крутилась у него в голове, после чего заставил себя внутренне встряхнуться, чувствуя что переутомление вновь стало накрывать его своей отупляющей волной.
Пребывая в таком состоянии и снова возвращаясь к раздражающе бессвязным попыткам понять связь всех происходящих событий, он добрался до массивных стальных дверей контрольного шпиля. Перед внутреннем взором Соколова невольно промелькнула картина как из темного нутра точно такого же строения на восьмерке выходят толпы исхудавших работяг...
Помотав головой, чтобы отогнать мерзкие воспоминания, Олег нажал на клавишу голосовой связи, по привычке, поднял голову точно в объектив небольшой камеры, закрепленной над входом. Он знал что допотопная плоская картинка с нее парит сейчас в воздухе над главным терминалом в рабочем помещении коменданта.
 - Сергей Васильевич, это Соколов. - быстро сказал он.
Никакого ответа из динамика не последовало, лишь раздался писк открывающегося электромагнитного замка. Олег толкнул массивную дверь и вошел в помещение. Он оказался внутри длинного коридора в конце которого были видны кабинки пневмолифтов.
Пребывая в своих мыслях он поспешно прохромал по коридору и нажал на кнопку вызова. Аккуратные, сверкающие старательно наполированным металлом, створки раскрылись с мягким шипением. Олег вошел в лифт и ткнул на клавишу последнего этажа, где располагалось все основное контрольное оборудование и помещение Казюки.
Лифт плавно пришел в движение. Соколов нервно потер замерзшие на осеннем воздухе ладони и посмотрел себе на ботинки.
Заляпанные грязью, и высохшими брызгами крови, они оставляли на ровном чистом полу безобразную мазню из обрывков листьев, комков земли и следов протектора. "Странно... - подумал Олег. - Если Казюкан сегодня весь день китайцам контракты закрывает, почему на этаже так чисто было? Понятно что автоматика все протерла, но вот недавно же смена погрузки и сортировки зашла, это человек двадцать... Куда они все делись?.."
Кабинка плавно остановилась и Олег быстро выскользнул в еле успевшие раскрыться створки. Тут же за его спиной раздался дикий треск, и в эту же секунду тело парня пронзил дикий мышечный спазм от которого он рухнул на пол, потеряв сознание.