Монстры. Глава 1. Соня

Чудовища не появляются ниоткуда.
Джоди Пиколд, «Девятнадцать секунд»

Иногда, приходя домой после изнурительных прогулок по городу, я возвращаюсь к тому дню, когда всё это началось. Разумеется, я вспоминаю день нашего знакомства с Соней. Лежа на кровати поверх покрывала, я закладываю руки за голову и закрываю глаза, погружаясь в воспоминания.
Это была весна, дождливая, сырая и наполненная грустью. Небо заволокло свинцовыми тучами, и порой мне казалось, что они, словно действительно из металла, вот-вот свалятся мне на голову. Я забрел в очаровательное хипстерское кафе возле дороги, пришлось сделать заказ, но это было лучше, чем промокнуть до нитки под тяжелым ливнем.
Ожидая заказ, я рассматривал людей за столиками. В попытке быть индивидуальностями они стали похожими друг на друга. Вот, передо мной зал, пятнадцать выкрашенных в бежевый столиков, за многими сидят люди, уткнувшись в светящиеся экраны смартфонов. Я оцениваю их внешность. Сравниваю лица, волосы, качество и подбор одежды. Они все немного похожи. В основном модными типичными аксесуарами.
Официант поставил передо мной стакан на ножке с ароматным горячим глинтвейном, из которого торчала палочка корицы, и тарелочку с имбирным печеньем – подарок от заведения. Из-под печенья торчала узкая полоска коричневой бумаги, на которой красивым почерком написано пожелание.
«Вас ждут удивительные знакомства».
Намек? Скорее, рекомендация.
Я огляделся. Многие посетители сидели за столиками в одиночестве, но одни не были – в руках у каждого был гаджет с подключением к здешнему вай-фаю. Знакомиться было определенно не с кем, и я последовал примеру остальных посетителей кафе, напрочь проигнорировав записку с пожеланием.
Я уткнулся в телефон, листая новостную ленту. Перед глазами мельтешили картинки, гиперссылки и текст, но кое-что меня все же отвлекало. За соседним столом постоянно крутилась девушка. Она сидела лицом ко мне, и ее движения сильно бросались в глаза. Девушка явно пришла раньше меня, но заказ сделала позже, когда к ней в очередной раз подошел теряющий терпение официант. Теперь она нервно потягивала кофе из большой кружки с эмблемой кафе, и листала что-то в телефоне. Я понимал – она кого-то ждет. И я ждал. Полчаса, час. Никого не было, а лицо девушки становилось все более грустным, из него уходил свет. И тогда я решился. Взял со стола глинтвейн и печенье и перебрался к ней.
Девушка говорила, что ждет молодого человека, но сопротивление это было бессмысленным – мы оба понимали, что он уже не придет. Соня оказалась приятным собеседником, училась в медицинском, в последние годы мало читала, но зато отправляла свои сказки в редакции детских журналов, помогала ухаживать за животными в волонтерском центре. Я был пленен. Помимо приятного характера и легкости в общении у Сони было милое круглое лицо с большими красиво подведенными голубыми глазами и пухлыми, будто детскими, губами. Волосы у Сони были собраны в нарочито небрежный пучок, но это ничуть ее не портило, наоборот, придавало особого шарма и домашнего уюта. Такой пучок раньше можно было встретить у домащних девочек, которые сутками корпят над учебниками и подвязывают волосы, чтобы те не мешались. Впрочем, большие очки в роговой оправе у Сони тоже были, лежали тут же рядом на столе.
Разумеется, я предложил проводить ее до дома и наткнулся на новую бурю смущения, но после недолгих уговоров и разумных доводов в виде отсутствия зонта и бушующей непогоды я получил согласие.
У Сони были узкие плечи и выступающие ключицы, маленькие ладошки с аккуратным маникюром. Но когда Соня встала из-за стола, я мимо воли задержал взгляд на полных бедрах, и это выбило меня из колеи. На Соне были голубые хлопковые штаны, которые не оттягивали фигуру, и я не мог видеть досконально форму ее ног, но и дураку было понятно, что они полноваты.
Я совершенно бескультурно пялился на ноги девушки, на несколько секунд выпав из реальности, и это не осталось незамеченным. Соня покраснела и опустила взгляд, а затем забросила за спину хлопчатый рюкзак, придерживая его так, чтобы он прикрывал попу. Она развернулась и, махнув мне рукой, направилась к выходу.
Я догнал Соню, когда она уже спускалась по лестнице. Дождь промочил ее футболку, отчего та прилипла к телу, проявляя обтянутый трикотажной тканью лифчик с какими-то полосочками и мягкий выступающий животик.
- Я думал, что ты не против, чтобы я провел тебя до дома.
- Мне показалось, что вы передумали, сударь, - сухо ответила девушка, тыльной стороной ладони вытирая дождевые капли со стекол очков. – Это было написано у вас на лбу. Как, впрочем, и сейчас.
Мне никогда в жизни еще не было так стыдно. Хотелось провалиться сквозь асфальт, но я собрал волю в кулак и, сглотнув комок в горле, направился вслед за Соней.
- Вам показалось, миледи, - в тон ей ответил я. – Желаете прогуляться или, может, всё-таки поймаем такси?
Она остановилась и посмотрела на меня, оценивая вероятность того, что мои ухаживания окажутся издёвкой. Но я стоял прямо и смотрел на нее сверху вниз самым честным взглядом, на который был способен. Видимо, Соню мой взгляд пронял. Она кивнула и подошла к краю тротуара. Мимо проносились машины, разбрызгивая воду из луж по краям дороги, но это было уже не страшно – за пару минут на улице мы оба промокли до нитки. 
Мы поймали такси, и Соня назвала адрес. До места мы доехали в молчании, тишину нарушало лишь радио. Я ощущал себя болваном и жаждал всё исправить, Соня же… Я ни тогда, ни после не мог бы с точностью сказать, что у нее на уме. Соня просто смотрела в окно на проплывающие мимо серые дома за пеленой падающей с неба воды.
Таксист остановил во дворе старой блочной девятиэтажки. Я быстро выскочил из такси, чтобы обойти и открыть дверь перед дамой, но Соня выбралась из машины сама. Окно переднего пассажирского сидения открылось, и я увидел хмурое лицо водителя. Забыл заплатить. Соня потянулась к рюкзаку, но я остановил ее жестом и расплатился сам. Девушка пожала плечами, мол, гордость гордостью, но, если честно, не очень то и хотелось. Кажется, она была достаточно стеснена в средствах.
Я провел Соню до парадного. Стоя у запертой железной двери, мы оба испытывали неловкость. Пока девушка скрывала ее, роясь в рюкзаке в поисках ключей, я читал список должников, вывешенный прямо над циферблатом домофона. Фамилии, номера квартир, суммы задолженности. Жестоко вывесить их вот так, на всеобщее обозрение, но порой жестокие методы – самые действенные.
- Меня там нет, - прервала мои размышления Соня.
Я удивленно посмотрел на нее. Неужели она такого плохого обо мне мнения? К тому же, в списке были лишь фамилии, а фамилия Сони была для меня загадкой.
- Я погасила свой долг в прошлом месяце. Теперь меня не вносят в этот список, - пояснила она.
Еще несколько минут мы стояли молча. Я не знал, как попросить у нее номер телефона, а Соня… Сложно сказать, о чем думала она, но я кожей чувствовал повисшее в воздухе напряжение.
- Может, чай?
Я был счастлив и до безумия благодарен Соне за этот шаг. Глупо улыбаясь, кивнул, и девушка открыла замок домофона. На ключах у нее болтался плюшевый совёнок.
Мы поднялись на девятый этаж, и лифт почти сразу же уехал. Я оценил изобилие звуков, которые, наверняка, проникали в квартиру сквозь тонкие стены.
- Лифт вызывается только через десять секунд после предыдущего вызова, здесь слышно щелчок, который значит, что лифт свободен и будет реагировать на вызовы, - сказала мне Соня, открывая дверь.
Дверь была новой, с двумя замками: верхним и нижним. На ручке была подсветка в виде синей лампочки, подсвечивающей нижний замок. На этом, впрочем, дары современного мира заканчивались.
Мы вошли в темную, но явно большую квартиру. Мебели здесь было мало, вещей, впрочем, тоже. Коридор был почти пуст, слева от двери был большой шкаф, вмонтированный в стену, справа – вход на маленькую кухню с очень старой мебелью. Я разулся – обстановка была бедной, грешно спорить, но в квартире было явно чисто, не было и запахов пыли и бетона, которые должны были быть с учетом того, что стены в коридоре были голыми. Соня щелкнула выключателем, и в коридоре загорелся свет. Я увидел на серой бетонной стене наброски дерева и сидящего под ним кота. Удивленно присвистнул.
- У меня никогда не хватит сил закончить работу. Когда-нибудь соберусь и куплю рулон обоев, заклею всё к чертям.
Оказавшись дома, Соня явно ощущала себя свободнее. Она не спешила переодеваться в домашнее, просто пошла на кухню и включила чайник. Он был электрическим, но старым, сильно шумел. Я не стал задерживаться в коридоре и вышел на кухню вслед за девушкой. Мне было всё еще неловко.
Окно на кухне было одно, зато большое, в старой деревянной раме, дававшее свет всему небольшому помещению. На стене висели старые белые кухонные шкафы в тон тумбам под ними, стоял стол и два стареньких разномастных кресла, занимавших почти все пространство. Одно кресло заняла Соня, во втором расположился я.
- Ты одна живешь?
Вопрос был бестактным, но это было единственным, что пришло мне в голову. Соня насторожилась, но постаралась не подать виду. Да, определенно, вопрос был странным.
- Да. Не так давно, еще не обвыклась.
Нас угнетала тишина, но говорить было определенно не о чем. Или просто не получалось. Соня заварила чай с апельсинами. Тогда еще я не знал о ее страсти к необычным блюдам, и чай стал для меня приятной неожиданностью. Я совершенно невоспитанно перебирал ложкой дольки цитрусовых, пытаясь распознать их. Апельсин, грейпфрут, один кусочек лимона, кажется, еще мандарин. Все это утрамбовалось плотным слоем на дне, поэтому, допив чай, я принялся орудовать ложкой, едва ли не за ушами трещало.
Соня улыбалась. Ей было приятно, что мне понравился чай. Было видно, она ни для кого, кроме себя, не готовит. Живет одна и не похоже, что в этой квартире есть хотя бы рыбка или какой-нибудь попугайчик.
- Я бы сдавала комнаты, три – это слишком много для меня. Но некому. Да и кто захочет снимать комнату в такой квартире? Здесь ремонта сто лет не было. Начали, но дошло только до обдирания обоев.
Девушка приуныла и потупилась.
- А почему не продолжили? – спросил я, дожевывая последний кусок апельсина.
- Родители умерли, когда мне было пять. Я жила с дядей и тетей, у них денег едва на себя и меня хватало, не то, чтобы заканчивать ремонт. А для сдачи квартира была просто в ужасном состоянии. Теперь я от них съехала сюда, в родительский дом. Тут всё нужно довести до толку, родители не успели, но у меня нет ни сил, ни денег. Тетя с дядей, конечно, помогают, но хорошо, если половину моих расходов тянут. Остальное – стипендия.
Я прикинул в уме финансы девушки. Стипендия примерно до тысячи, вряд ли больше, а то, что дают родственники, - меньше половины, то есть, меньше стипендии, меньше тысячи. Весьма негусто. Я порадовался, что не дал ей заплатить за такси и кофе в кафе.
- Не знаю, стоит ли делать такие предложения после нескольких часов знакомства, но я мог бы помочь с ремонтом, - помедлив, предложил я.
Соня улыбнулась, но покачала головой.
- Нужны деньги на всё, - пояснила она. – Родители не купили даже новые обои, как раз ехали выбирать, когда… Ну, ты понимаешь.
Я кивнул и поставил на стол чашку. Соня сделала то же самое.
- Это было давно, боль притупилась, не волнуйся, - приободрила она меня, как будто это мои родители умерли, когда я был ребенком. – Сейчас нужно просто жить. Конечно, сдача комнат была бы неплохим занятием, особенно, если жильцы мирные, но… Но ремонт.
- Есть много людей, которых не волнует, есть у тебя в квартире обои или нет, лишь бы было, на чем спать, да сквозняки не гуляли, - сказал я.
- Да, но такие непривередливые соседи чаще всего оказываются весьма проблемными, я не рискну пустить таких в свою квартиру. В конце концов, я же тоже здесь живу и сплю, а сплю я много и очень крепко. Да ну, страшно это…
Девушка помотала головой, отчего пучок на ее голове заколыхался и обвис на левую сторону. Соня поправила его рукой.
Мои собственные родители сейчас жили за чертой столицы, в Вишнёвом. У них был небольшой двухэтажный дом с камином, о котором они давно мечтали, много котов и пёс, огромных размеров овчар. Время от времени они наведывались в город, чтобы уладить кое-какие дела с семейным бизнесом, но все основное время проводили там. Я даже не интересовался, чем они занимаются, просто знал, что и мама, и папа делают то, что им нравится и, в общем-то, счастливы. После истории Сони мне до боли захотелось позвонить родителям, что я, признаться, делал не слишком часто, хорошо, если раз в три дня, а то и на неделю затягивал. Но еще сильнее мне хотелось помочь самой Соне.
В моей голове прокручивались картинки, где я стучу ногой в дверь квартиры, а мои руки заняты рулонами обоев и ведрами с краской, но умом я понимал, что всё это должна выбрать сама девушка.
- И всё же, я был бы рад помочь, - сказала я. – И с выбором материалов бы помог.
Соня рассмеялась.
- Теперь я буду знать, к кому обратиться, если на меня вдруг свалится наследство или выиграю в лотерею пару десятков тысяч, чтобы закупиться необходимым, - сказала она, широко улыбаясь. – Хочешь еще чаю?
Я покачал головой, хотя был соблазн согласиться. Не стоило уничтожать все запасы цитрусовых в доме. В конце концов, позже я могу взять рецепт.
И тогда случилось то, чего я никак не ожидал. Широкая, полная задора и бодрости улыбка Сони стала грустной.
- Я видела, как ты смотрел на меня, когда мы выходили из кафе, - сказала она. – Не ожидал, да? Всегда так, когда знакомлюсь с людьми, сидя за столом или по Интернету.
Я ощутил, как трещит пол под моими ногами. Образно говоря, разумеется, но от этого было не легче. Право слово, лучше бы я тогда и правда провалился к соседям, и мы бы занялись разбором полётов с ними. Клянусь, я бы даже лично занялся починкой пола у Сони и потолка – у соседей. Да что там, я бы купил им новую люстру! Но нет, вместо этого я сидел перед Соней, красный, как свежесвареный лобстер, и пытался придумать, что ей ответить, но в голове у меня было всё так же пусто, как у того проклятого членистоногого.
- Я привыкла, не смотри на меня так. И спасибо, что не стал комментировать.
Я открыл рот, собираясь ее перебить, но слова тугим комком застревали у меня в горле. Так и сидел, как дурак, с открытым ртом и пялился на расстроенную девушку.
- В общем, за столько лет я свыклась с особенностями фигуры. Сколько ни пытаюсь похудеть, всё проваливается. На диетах сижу не дольше месяца, люблю вкусно поесть, а спорт жутко утомляет, бросаю любые тренировки.
- Ты не обязана оправдываться.
Мне было мучительно стыдно за этот разговор. Если бы я лучше владел собой, его бы не было. Тем более, что я ничего такого не имел в виду, просто обратил внимание.
- Но мне хочется. Ты меня хотя бы слушаешь, - пожала плечами Соня. – А вот сегодняшний кавалер не пожелал. Час вертелась перед зеркалом, все штаны перемерила, чтобы попа меньше казалась, вроде бы даже фото сносное получилось, а ему – нет, не люба. А и чёрт с ним, пусть ищет себе баб по спортзалам.
Она махнула рукой, будто бы ей было все равно, но я увидел взгляд, полный тоски, брошенный в зеркало, что стояло на подоконнике, справа от девушки. Соня повернула голову, чтобы посмотреть, и этот жест окончательно добил меня. Мне хотелось сказать ей, что она красивая, интересная, что я был бы рад продолжать общение и даже завязать отношения с ней. Но я молчал.
Я молчал, а от Сони к зеркалу тянулись темные щупальца. Я моргнул, приняв это за странно падающую тень, но потом четко увидел силуэты двух рук с большими ладонями, которые тянутся от Сони к зеркалу. Эти руки не вырывались из ее груди или глаз, а выходили из-под нее самой, будто это Соня отбрасывала тень, но тень живую, самостоятельную. Когда пальцы коснулись зеркала, я увидел, как увеличиваются щеки Сони в отражении, появляется второй подбородок, которого не было и в помине. Мне было видно лишь часть отражения, но сама Соня, я уверен, видела и шею, и плечи, и наверняка теневые лапы изменили и их, прибавив вес.
Так я впервые столкнулся с монстрами. Это чудовища, порожденные человеком и его пороками, комплексами. Они сопутствуют нам всю жизнь, следуют по пятам, толкают руку в самый ответственный момент, а порой и сталкивают нас с эфемерного обрыва вниз и смотрят, как мы разбиваемся о землю. Они идут рядом с нами до самой смерти, если мы сами их не разорвем на клочки. И мне кажется, что без них мы – это уже не мы. Мы сами даем жизнь нашим монстрам, лелеем их, словно родных и самых любимых детей, трепетно взращиваем и балуем своими слабостями. И так до тех пор, пока они не поглотят нас.
Я плохо помню, что сподвигло меня действовать, но я подорвался с кресла и одним рывком отправил зеркало в полет в сторону противоположной стены. На кафеле появилась трещина, а само зеркало, отделившись от пластиковой рамы, разлетелось по кухне множеством блестящих осколков, и клянусь, я видел в каждом из них бледнеющие куски теневых лап.
Соня смотрела на меня с испугом. Она сидела в кресле, поджав ноги, и в этот момент она показалась мне прекраснее всех, кого я когда-либо видел. Возможно, это была моментная влюбленность, возможно – эффект от разорванных лап её монстра. Для меня это навсегда останется загадкой, но тогда я понял точно, что не последний раз говорю с ней и нахожусь в ее доме.
Мы говорили всю ночь. Я клялся, что не сумасшедший и не причиню ей вреда, заваривал чай, не такой вкусный, правда, но от всего сердца, спасал от крепкой горечи заварки тремя ложками сахара. Она мне поверила, и я был благодарен.
Где-то к полуночи мы пошли к большому зеркалу в ее спальне, и я снова увидел эти лапы. Они были гораздо тоньше и двигались медленно, будто боясь, но все же тянулись к ее отражению в зеркале. Я смотрел, как увеличиваются бедра, живот оттягивает тонкую ткань кофты, полнеют руки. Соня шумно сглотнула, я взглянул на нее – девушка видела то же, что и я. Не потому что особенная, а потому что искала это, знала о существовании лап.
Я схватил с трюмо достаточно массивную расческу и замахнулся, чтобы разбить зеркало, но Соня жестом остановила меня и протянула руку. Я вложил в ее маленькую ладонь расческу и через секунду услышал звон бьющегося стекла. Паутина трещин растеклась по зеркалу, некоторые осколки выпали, но большая часть так и остались в раме, и мы могли видеть, как растворяются разорванные трещинами лапы.
Мы просидели так до утра, и мне показалось, что мы знакомы целую вечность. Соня преобразилась. Мы оба понимали, что ее монстры могут вернуться в любой момент, стоит лишь дать слабину, а бить зеркала постоянно – это не выход. Но сейчас на нашем счету была одна маленькая победа, а лично на моем – искренняя счастливая улыбка Сони. И этого хватало, чтобы не опустить руки и не разойтись, как в море корабли.
Так я познакомился с Соней. Так началась новая для меня жизнь.