Пропасть - 4 серия, конец

                Косарев сидел на стуле, перед ним небольшой журнальный столик, чашка кофе, пачка сигарет, зажигалка, пепельница...
                Два человека охраны находились за спиной, Майкл стоял возле подоконника, рядом Ковбой для перевода с русского на английский.
                Киногруппа, кинокамера, оператор, ассистент - все на месте.
                Родионов и Ирэн вошли чуть позже и Дмитрий спокойно поздоровался.
                Поздоровался на русском языке.
                - Здравствуйте, товарищ Косарев.
                Родионов  предложил Ирэн сесть рядом  и они расположились напротив генерал-лейтенанта..
                - У меня к вам много вопросов, товарищь генерал.
                - У меня один - как ты, офицер советской армии, продал своего генерала и еще смеешь задавать мне вопросы, засранец, ёб твою мать?!
                Родионов открыл папку и вытащил подборку вечерних газет.
                Подержал в руке,  потом бросил на стол.
                - Все  газеты пестрят сообщением, что при  невыясненных (пока) обстоятельствах убит генерал-лейтенант Косарев, прибывший в Лондон по делу сына Генерального секретаря ЦК КПСС, Царева. Он был послан  Политбюро, всвязи с арестом сына главы СССР, обвиняемого в торговле наркотиками и прочее, и прочее и так далее , и тому подобное... Другими словами - вас на этом свете уже нет, но вы пока есть, и я с вами беседую. И такое вот дело - здесь есть … одно «но». Пока об этом «но» еще никто не знает. И звучит оно так - в Лондон, вслед за вами прилетел двойник, которого по вашему приказу тут же убили, как (впрочем) вы собирались убить  своих подельников по урановому бизнесу, каравану с золотой рудой и все для того, чтобы навсегда исчезнуть  из этого мира ..  Исчезнуть не физически, а.. фактически.
                Родионов открыл первую попавшую г азету...
                - О какой чести офицера советской армии мы будем говорить,- а, товарищ генерал-лей-лейтенант после всего мною сказанного?
                Генерал взял чашечку с кофе, делая вид, что хочет сделать глоток и... неожиданно плеснул Родионову в лицо...          
                Ирэн отпрянула  и поднялась со стула...
                Родионов вытер лицо ладонью, встал, подошел к Майклу и долго смотрел на своего друга, еле сдерживая себя от следующего шага...
                Майклу положил ему ладони на плечи...
                - Ди Эм, я очень понимаю тебя...Еще чуть-чуть... Он... уже живой труп, поэтому себя не контролирует... Предложи что-то неожиданное...- сказал он тихо. - И... возьми себя в руки...
                Родионов вернулся на свое место, Ирэн снова села рядом.
                - Вы понимаете, что весь ваш разговор с афганцами записан. И нет никакой необходимости его пересказывать - на этом с урановым бизнесом  можно поставить точку. Хотя...ваше дешевое и пошлое воровство меня умиляет...Так опуститься, - вы меня извините. Ворованные пистолеты «Макаров» на продажу в Киев,  уран с родного завода с последующим убийством соучастников... Вам показалось мало и вы вы замахнулись на  караван Кардинала и подставили... своего  сына... Родного! Товарищ генерал - не чужого... Афгани его там... разорвали на части!
                Ирэн все время что-то писала и наконец передала  листочек Родионову. Тот прочитал, сложил его в солдатский треугольник-конвертик и сказал.
                - Что меня интересует в большей степени, товарищ генерал... - Родионов положил кон-вертик во внутренний карман, - и интересует в большей степени...чем все предыдущее - ваше кураторство... в таком неожиданном для всех нас деле, как  печатание фальшивых долларов с использованием печатного оборудования нацистов...
                Для Косарева этот вопрос прозвучал так неожиданно и ошеломляюще, словно рядом с его ухом выстрелили из ружья - он весь вздрогнул...
                Ирэна наклонилась к Родионову и что-то сказала.
                - Ты скажи этой сучке, чтобы она не мельтешила перед носом, - вдруг заорал он.
                -  Ты, пидор гнойный,  -  резко сказал Родионов, - я могу спо-койно подождать, когда ты,  что-то  лопочешь в мой адрес и  найти удобный момент, чтобы ответить... Но, когда ты - баран стриженный, - так тебя назвали приятели по урановому бизнесу - так вот, когда ты хамишь женщине,  - я тебе заеду в рыло. Хочешь попробовать?
                На удивление Косарев сник, причем, - сразу.
                Он обмяк, мгновенно постарел и всем показалось, что с него сейчас начнет опадать... чешуя...
                - Сколько фальшивых долларов отпечатала твоя команда за последний месяц?
                - Четыреста семнадцать миллионов долларов.
                - Кака главная цель  производства?
                - За эти деньги мы скупаем настоящие доллары, фунты, марки, франки  - всю валюту наих союзников. Все складируется в подземных хранилищах в ожидании часа «Х». Когда в финансовом мире наполнение фальшивыми долларов достигнет рубежа  - 50%, - мы объявим, что Америка печатает деньги на... бумаге... Ей наступит хана  в мгновение...
                - И когда... этот час «Х»? - спросил Родионов.
                -  Не знаю.
                - Наркотики.
                - Что - наркотики?  Эта обыкновенная статья дохода... В Штатах то же самое... В Штаты это говно  возят танкерами, мы - самолетами. Кроме того - возле Ленинграда есть порт - Ломоносов. Там ни таможни, ни погранцов, ни контрразведки - там такой сквозняк в Европу, все Политбюро пасется! Там каждый день мы ввозим... -  Косарев на секунду запнулся и неожиданно поправился... - Пардон... ввозили -  мне уже можно (я так понимаю)  о себе говорить  в прошед-шем времени...   
                - Вы правильно понимаете... Не отвлекайтесь... - грубо-резко посочувствовал Родионов.
                - Да... Так вот - там мы ввозили тонны кокаина в ящиках из под бананов и хранили в больницах, в... морге, среди... бесхозных трупов. Сейчас кокаин в Ленинграде, как зубной порошок - столы ночных клубов покрыты стеклом, чтобы шморгать  носом - влево, вправо, по диагонали, как хочешь...Наша доля  в этом бизнесе - восемьдесят процентов... Вот такая у нас страна советов...
                - От бандитов государство имеет восемьдесят процентов?
                - Сейчас почти все... бандиты... Но скоро будут все, - это точно.
                Родионов поднялся, остановился  позади Ирэн, положил ладони на ее плени и легонько сжал их...
                - Кто убил Глухарева?
                - Задов.
                - Через два часа вы улетите в Америку. Очень советую рассказать все, хотя, если откровенно, я не знаю, что вас ждет. Не знаю.
                Родионов обратился к охране.
                - Уведите его...
                Майкл подошел к Родионову, рядом остановилсаь Ирэн.
                - Мы найдем его, Ди Эм, - сказал Майкл. - Обязательно. Вот увидишь...
 



                Задов неторопливо шел по коридору второго этажа дачи Серого Кардинала и смотрел себе под ноги, о чем-то напряженно думая.
                Человечек, который семенил впереди, не отвлекал - он  его просто его не видел. Тот  двигался как-то по-кошачьи, словно... прилипая к полу...
                В руках Задова был небольшой кейс - чуть меньше обычного и держал он его не за ручку, а за петлю.  Было видно, что генерал о чем-то напряженно думал и было видно, что это его раздражало. Чтобы как-то отвлечься, он неожиданно спросил.
               - Самвел, - он  назвал по имени впереди семенящего человека и это прозвучало как-то механически,  -  вот... скажи мне... Только правду - ты в самом деле веришь в Бога?
               - Я в Аллаха - верю.
               Маленький человечек остановился и продолжал стоять там, где его застал вопрос.
               - А Аллах - не Бог?
               - Аллах, это вечность. Я в эту вечность верю. Все остальное - это написанные на бумаге слова.
               - Но ведь «Коран» тоже записан словами,  - заметил Задов.
               - «Коран» - это Священное писание и слова там - Священные. 
               - Хорошо, Самвел, согласен... тогда  почему «Коран» разрешает убивать?
               - «Коран» разрешает убивать неверных. Неверные - это те, у которых нет веры...
               - А откуда ты знаешь - кто верный, а неверный?
               - В «Коране» все написано... - сказал тот и открыл дверь в просторную комнату, где обычно находился Кардинал.
               - Гениально... - тяжело вздохнул Задов... - Просто и гениально - так записано в «Коране» и все... А твой хозяин - верный или... неверный?
               - Он не мой хозяин - он твой хозяин. Мой хозяин - Аллах и я служу ему...
               - Хорошо, согласен... Так он верный или неверный - мой хозяин?
               - А... где он?
               - Как это - где он? - Задов даже растерялся... - Ты же сказал, что он уехал по делам, что  скоро вернется...
               - Перс, я спрашиваю, тебя - где он в этом мире, этот твой хозяин? Его в этом мире нет. Ни там, ни здесь, - он неопределенно махнул рукой куда-то в пространство. - Вот... скажи мне, горный орел, - это птица?
               - Конечно, кто же еще?
               - А... мертвый орел - это кто?
               Задов даже предположить не мог, что его будут задавать такие вопросы и откровенно растерялся...
               - Это не птица, генерал, - поспешил с ответом маленький человек, - мертвый орел - это мертвый орел, потому что  родился орлом, всю жизнь был свободным орлом  и... остался им.  А мертвый человек - это труп.
               - Ты хочешь сказать, что мой хозяин труп?
               - Я сказал то, что увидел твоими глазами, генерал.
               Откровенно, -  Задов был  ошарашен и в полном смятении...
               Генерал  смотрел на... совсем маленькое... существо  - совершенно неприметное, неказистое,  - он смотрел на него откуда-то сверху и внезапно... отступил...  Сдался...
               И... даже...чего-то  испугался. Он вдруг ощутил какой-то холодок на затылке и даже приложил к нему ладонь...
               - Ладно, если ты здесь  не служишь, то... что ты делаешь здесь?
               От любопытства, - а оно было совсем неприкрытым, -  Задов даже остановился и в дверь заходить не стал. Ответ заставил его съежиться...
               - Я здесь делаю все возможное, чтобы твой хозяин умер собственной смертью. Это случится скоро, но ему  - он махнул куда-то вверх, - уготована  длинная дорога. И... если его убьют  - его пути... там не будет  конца, - он поднял указательный палец кверху, даже не посмотрев в ту сторону...
               У Задова чуть не сорвалось с губ спросить о... себе и тут же передумал.
               - Хорошо, Самвел, я подожду его здесь... Посижу... подумаю, что ты сказал... А ты иди...
               - Это твое право, но то, о чем ты хотел спросить - это не ко мне...
               Задов еще долго смотрел ему вслед, затем медле3нно вошел в просторную гостевую комнату и медленно опустился в мягкое и большое кресло...
               Неожиданно - это действительно було неожиданно, -  его одиноче-ство нарушило... волшебное видение... Он даже вздрогнул...
               Из какого-то небытия, словно из сказки, возникло прелестное явление в виде молодой девушки, красота которой была умопомрачительной - длинные, красиво развитые ноги, гибкая, как лоза фигура, прикрытая прозрачным пеньюаром, вздыбленная небольшая грудь, невероятной красоты лицо и длинные, золотистого цвета волосы...
               Она проплыла мимо него медленно и величаво, как фея из сказки и исчезла...
                Сначала он подумал, что ему все это  показалось, но сказка вдруг стала явью...
               - Ты выпьешь кофе, генерал? - волшебство выглянуло из дверного проема  и обратилась  на «ты», при этом лукаво улыбнувшись.. Она подошла к нему поближе  и игриво  положила кисть на спинку кресла, которое стояло напротив.               
               - Да,  выпью... - ответил он, все еще находясь под впечатлением прекрасной игры При-роды
               -  У меня почти все готово, я сейчас...
               Задов почему-то прижал пальцы обеих рук к вискам и сделал круговые движения, будто отгоняя наваждение...
               У девушки было все, чтобы нормальный человек со здоровой психикой, мгновенно перестал ориентироваться в пространстве и тут же, - в истерике  - ловить выскочившее из тела сердце,  пытаться лихорадочно вернуть его на прежнее место и - как минимум - остаться в живых...
               Она величаво вернулась с небольшим передвижным  столиком-подно-сом, блюдечком и чашкой кофе. Три кусочка сахара лежали на салфетке, как и маленькая ложечка.
              - Спасибо, - сказал Задов.
              - Хочешь, я сделаю тебе минет? - сказал она и в глазах была такая неподдельная наивность, словно она предложила ему что-то... самое обычное  и  добавила - ну... пока ты будешь пить кофе..                .
              - Нет, не надо... - генерал был в шоке... - Ты просто сядь и... помолчи... Лучше ничего не говори, хорошо?
              - Почему?
              - Потому, что мне... страшно...
              - Как это? - она искренне удивилась и не поверила.
              - Ну... я просто не могу поверить, что...такое... удивительное творение природы, как ты - и... Ты меня извини, конечно... Не знаю, как обьяснить... Как тебя зовут?
              Она села в кресло напротив, провокационно раздвинула ноги и Задов увидел тоненькую полосочку некоего подобия нижнего белья... Она лукаво на него посмотрела.
              - Меня зовут...Илона...Здесь меня зовут так. Красивая, молодая ****ь, под номером семь, для … разного размера  Членов Политбюро, с окладом - тысяча рублей за... рабочий день. Хорошая зарплата, генерал - больше, чем у тебя... На самом деле - Мария, двадцать два года...
              - М-да... - тихо сказал Задов.
              - Что - «м-да»? Таких, как я здесь восемнадцать человек, генерал, - каждый день  новая... А... достоинство, как не стоит, так никогда и не поднимается...  - она перекинула ногу через подлокотник кресла и почти легла... - Ты бы, генерал, разрешил  своим дикобразам, между делом нас поёбывать, а то вообще с ума сойти можно... И охране веселей будет и нам разнообразней, а то писюха, - страшно подумать -  может зарости паутиной...
              - Нельзя... - почему-то тихо ответил Задов и поморщился... - занесут еще что-то, а мне потом яйца им рубить...
              - А ты им яйца не руби, а проверяй... Как нас проверяй, кровь бери, в задницу заглядывай... Слушай, генерал, а что если мы будем трахаться  перед твоим шефом в открытую, -а? Может это как-то по-может... нашей Родине,  встать с колен, - а?  Ну, посуди сам - по-человечески, - если мужик уже не  в состоянии... - понимаешь - НЕ В СОСТОЯНИИ, - не в СОС и СТОЯНИИ, а мозги еще что-то соображают и ему хочется, а-ннн - нет, не  может!..Ведь от него сколько, ****ь, горя идет людям! Таких, как он надо изолировать,  закапывать живьем, что ли...
              Она вдруг бесподобно улыбнулась...
              -  Ничего, генерал, что я именно тебе это говорю? Ты-ж меня не застрелишь, нет?
              - Ты... помолчи, ладно? Просто посиди и помолчи или просто уйди, а то, не доведи Господи,  я  возьму и... застрелю...
              - Хорошо, - тогда  я... пойду... поплаваю в бассейне...  Да, а белье здесь классное выдают, обалденное... Я набрала - на пол-года хватит...
               Она поднялась с кресла и легкой походкой покинула большую залу...
               Задов еще долго сидел и  молча смотрел ей вслед...





               Опираясь на инвалидную трость, одетый в пошарпанный пиджак, старые брюки, нелепую кепку на голове,  изношенные туфли, Серый Кардинал медленно перемещался по какой-то второстепенной  улице Москвы, разглядывая прохожих, будто  видел их впервые в жизни...
               С удовлетворением он рассматривал их повсюду -  у газетного киоска, у бочки с... квасом - с длинной очередью, или сидевших на скамейках пожилых людей, как он, - совсем старых и, скорее сего, уже никому не нужных...
               Его никто не узнавал, потому что его никто не знал в лицо и никому - абсолютно никому не было дела, что среди людей... шатался...Второй Первый человек  партийной верхушки страны, и...тоже никому не был нужен, - впрочем, как и они ему...
               Но самое поразительное - все, что он видел было для него в диковину...
               По-стариковски, открыв рот, он с удивлением и каким-то блаженством, рассматривал группу молодых девушек, хохочущих от какой-то шутки...
               На... влюбленную пару, мило беседующую  и сидевшую на бетонном широком ограждении, почему-то покрашенном в желтый цвет...               
               - Ну, ты покупаешь газету или нет? - кто-то резко его окликнул, да так неожиданно, что он вздрогнул.
               Кардинал обернулся и увидел мужчину на две головы длиннее, чем он, странно сопевший в нос, словно задыхался и с каким-то... быковатым туловищем...
               - Не покупаешь, так не крутись под ногами...
               Он как-то плавно отодвинул его от толпы и сунул в открытое окошко деньги.
               - «Известия» и... шо-то, шо-б в шо-то завернуть колбасу... В советских магазинах уже нет бумаги,  шо-б завернуть покупку! Дожились, бляха-муха...
               - А в каких не советских магазинах такая бумага есть? - неожиданно спросил Кардинал с каким-то мальчишеским вызовом и снял очки.
               - Не понял, ты шо - прокурор, по-б меня допрашивать? Или.. не хер делать на старости? Иди... вон там посиди на скамеечке, подыши то-ко не задохнись...... Умник нашелся...
               За спиной здоровячка возник сухощавый мужичек, лет сорока, жилистый, с каким-то орлиным взглядом, тоже в кепке, но такой - залихватский, - как носили в Грузии.
               - Ты чё к нему пристал? Большой - да? Здоровый да?             
               - Ну, а тебе кой хер? Ты откуда, бля? - взвился сопящий в нос, - ты откуда откошелился??
               - Ты на меня слюной не плюйся. Я и в рожу...
               - Ты? В рожу??
               И... ту же получил...
               И именно - в рожу.
               Удар был резкий, профессионально поставленный и ударили именно так, чтобы человек, - любой, маленький, большой, здоровый, как быкили хиляк, - падали сразу и затухали надолго...
               - Милиция!!! - зашлась в истерике женщина, когда здоровило грохнулось об асфальт и задергало ногами. - Милиция!!!
               Мгновенно образовалась огромная толпа, все вдругзавопили,заохали, - мужик лежал на спине на асфальте, почему-то вытянув обе руки вперед... В одной он судорожно сжимал  газету «Известия», в другой «авоську»...Ноги постоянно дергались в конвульсии и от этого было жутко.
               Кардинал, увлекаемый мужичком в грузинской кепочке, завернули за угол и через какое-то время он присел на скамеечке, неподалеку от детской площадки...
               - Не надобно-б его так успокаивать, - тихо сказал Кардинал,  - хотя и впрямь... рыло у него  поганое... - никакого тебе уважения к возрасту...
               Охранник не садился - стоял рядом, поглядывая по сторонам... Глаза... - ну, точно орлиные - смотрели, не мигая и видели все... На все триста шестьдесят градусов вокруг...
               Кардинал тяжело вздохнул и обратил внимание на играющих на детской площадке детей...
               - Ты под каким именем ходишь?- спросил Кардинал мужика, но куда-то в пространство.
               - Мамаев...
               - Мамаев, - это что?
               - Мамаев - это... Мамаев, а что это, я  не знаю...
               - Ух, ха-ха-хаха... - вздохнул Кардинал и долго смотрел куда-то вдаль. - Неужели... это все мое?... - прошептал он очень тихо... -  не... у... же... ли вот это все мое?..
               Какими-то безумно отсутствующим взглядом он уставился на играющих детей и смотрел на них с явным пониманием того, что  уже никогда не вернется в свое детство, которое, как у всех детей, у него тоже, когда-то  было... Но было это очень и очень давно...
               Но самое страшное было в другом - его присутствие возле это площадки и его взгляд на грающихся детей...
               Из раздумий его вывел все тот же истошный крик женщины со своим бесконечным воплем «милиция!!!» …
               Она влетела на территорию детской площадки, показывая на сидевшего на лавочке Кардинала и стоявшего рядом с ним Мамаева...
               - Вот он!! Вот он!! Ни стыда, ни совести!! Убили невинного человека, а сами, как ни в чем не бывало!!
                Трое милиционеров направились в их сторону и в это время, ниоткуда, - слева, справа, сзади, спереди, со всех сторон, возникли молодые люди - на вид крепкие, молчаливые и совсем не... сговорчивые...
                Они окружили милиционеров и аккуратно завели их за угол дома - подальше от глаз...
                Женщина моментально затихла и... почти упала на  шатающуюся на автомобильной пружине лошадку - испуг парализовал женщину и она прижала ладони к щекам...
                - Что с вами, женщина? - спросил ее молодой парень. - Вам что-то показалось? Может... помочь чем-то?
                - Та ничево таково не случилося и не показалося!.. У бабы-ж глаза зовсём не то видят!
                - Ну, вот и хорошо... Посидите, подумайте, может что вспомните, а... может и не... надо вспоминать, да?
                - Та що-ж вспоминать-то, коли память ничего не помнит - совсем отшибло ее...




                Автомобиль Кардинала вьехал на территорию дачи, охранник открыл дверцу и помог ему покинуть машину.
                Задов находился рядом, молча наблюдая, как тот тяжело и медленно пошагал в сторону большого дома.
                Через несколько секунд он пошел за ним следом...
                А еще - несколько минут спустя, - они оба вошли в гостинную и Задов помог Кардиналу наконец упасть в кресло где пол-часа тому назад игрилась Илона-Мария...               
                Задов сел напротив..
                - Если вас там где-нибудь прихлопнут - туда вам и дорога. Еше раз, если вы, без моего разрешения  выкините что-либо подобное, я лично найду вас и там... пристрелю.
                - Ты Родионова нашел?
                - Нет, не нашел. Я принес, как вы просили,  кисти вашего любимца Косарева.
                Задов положил маленький кейс на поднос, на котором стала чашка с недопитым кофе,  хотел было  открыть, но Кардинал отмахнулся рукой...
                - Ты убил фуфло, Жопов. Ты убил двойника Косарева, а сам генерал-боров сейчас в Штатах и сцыт поносом на всех и вся... Вонь по всему миру, братец... Такая вонь от чего дышать невозможно...А ты здесь распелся -  найду, застрелю... Ты сначала найди, а если не доведи Господи, найдешь, - попробуй застрели... Сразу в пыль превратишься, дешевка...Где  твои знаменитые волкодавы, -а? И караван ты просрал, а если угробишь поставку по контракту - я тебе голову оторву и сам отнесу в зоопарк гиенам. То-то же. Царя убирать надо. Делай.




                Оба автомобиля остановились у небольшого, но очень ухоженного особняка, который находился пяти километрах от городской черты.  Он стоял в стороне от главной автомагистрали Лондона и к нему вела достаточно широкая, хорошо асфальтированная дорога.
                Приезжих встречал хозяин дома - среднего роста, худощавый, типичный англичанин, имидж которых прочно  устоялся в сознании людей, особенно на фоне флага Великобритании...
                Он не был похож на пиратов прошлых столетий,  как Робертс Бартоломью или Черная Борода, а его походка, - когда владелец особняка шел им навстречу, - отчетливо намекала, - идут  «большие  деньги»...
                - Позвольте представить, сэр, - обратился к нему Роберт и показал на Майкла, - Майкл, Боуэлл - «Ассошиэйтед Пресс» - Соединенные Штаты,  два представители из СССР - Дмитрий и Алекс...
                Когда хозяин пожимал им руки, он хитро улыбнулся и сказал.
                - О да, я наслышан... Ваш... царь затеял большую игру... Вы думаете, ему все  сойдет с рук?
                - Вы считаете, что в этой обыкновенной игре  он блефует? - вопросом на вопрос ответил Родионов.
                - Политики всегда играют меченными картами, хотя делают вид, что открывают новую колоду...
                Он многозначительно прищелкнул пальцами и поднял кверху указательный палец.
                - А это, сэр, Ирэн Лолильен, сэр - самая знаменитая из всех женщин, которую я когда-либо встречал!
                - А вы... - хозяин задержал ее  ладонь и чуть откинулся назад, словно рассматривая девушку издали, - вы в самом деле...самое настоящее небесное создание! Будь я... помоложе... О, мой Бог... будь я помоложе!... - он изобразил на лице страшное огорчение... - Но...увы... Я как-то прочитал очень красивый намек на богатых, но уже... стариков... Встречает богатый красивую девушку в спортзале и... тяжело вздыхает, а ее тренер  сочувственно советует  ему использовать в качестве аргумента  банковый тренажер - «АТМ»...
                Стоявшие рассмеялись и удачная шутка хозяина подсказала, что разговор может быть доверительным и без проблем.
                - И...Ирэн? Я правильно произношу ваше имя? - поинтересовался он.
                - Да, сэр... Вы правильно произносите мое имя... - улыбнулась девушка.
                - Мои техники, которые... ухаживают за «Спитфайр»... Знаете, я тоже с волнением жду этот момент... Признаюсь... много... много лет тому назад я... лично я - Джеймс Эдгар Джонсон, летчик-истребитель ВВС Англии во  Второй Мировой... летал на этой машине... На моем счету 34 «мессера» и ...пятьсот пятнадцать боевых вылетов...   
                Майкл смотрел на Ирэн не отрываясь - он наверняка был уверен, что она уже знает об этом и совсем не  удивилась услышанному.
                - Это невероятно, сэр!! - воскликнул Роберт. - Почему вы мне никогда об этом не говорили??
                - Вы меня никогда об этом не спрашивали... - улыбнулся Джеймс Эдгар.
                - Но... ведь это  может быть самой великолепной главой моего фильма!!! - Роберт вскинул обе руки к небу.
                Они подошли с ангару, где уже стоял «Спитфайр», красивый, изящный, словно он еще никогда еще не поднимался в небо... Даже не верилось, что ему столько лет...
                Ирэн подошла к машине, положила руку на крыло в области элерона...
                - По глазам вижу, что вам хочется посидеть в кабине... - сказал Джеймс.
                - Но... не взлететь... - призналась Ирэн.
                - Почему? - удивился хозяин машины.
                - Он болен, сэр...Его ждут... неприятности, сэр...  - неожиданно сказала девушка и все буквально остолбенели .- С ним... что-то не в порядке, сэр, а что -  не пойму.....
                - Ирэн... две недели тому назад я сделал на нем полный круг... Взлет-посадка... - с удивлением сказал Джеймс... - Уильям, что ты можешь сказать о нашем красавце? Уильям, мой механик, - он знает этот самолет, как свои пять пальцев!... Уильям, ну-ка побегай по полю, заодно послушаем, как поет мотор..               
                - С огромным удовольствием, сэр!!
                Оба механика подтащили систему электропитания, подключили к клемме, второй механик забрался в кабину и включил стартер...
                Четырех лопастной пропеллер сделал несколько оборотов, двигатель чихнул выхлопом, а потом залился в рокоте мощного мотора.
                - Здесь мотор - тысяча двести лошадиных сил!! - прокричал Джеймс. - Это одна из последних моделей с двигателем... «Мерлин»..
                Они отошли подальше, чтобы не попасть в область вихря от винта и в этот момент произошло совершенно непредсказуемое..   
                Одну из лопастей ... вырвало из гнезда и она с невероятной скоростью и силой врезалась в правую плоскость, оторвав часть крыла, повредив элерон...    
                Истребитель внезапно задрожал от невероятной разбалансировки и лучшее, что мог сделать механик - тут же выключить систему питания...
                Джеймс Эдвард Джонсон стоял бледный, подавленный и в полной прострации...
                - О... мой Бог... - только прошептал он и даже с каким-то испугом посмотрел на Ирэн...- мой Бог...
                Он подошел к Ирэн, взял ее за руку и прижался губами к ее ладони...
                - Мой Бог, вы действительно... небесное создание...
                Неожиданно Ирэн сказала. 
                - Джеймс Эдгар... сэр... Я никоим образом не хотела доставить вам огорчение с вашим любимцем времен войны... Знаю, он не раз вытаскивал вас из беды и вообще, он чертовски предан вам...Поверьте, «Спитфайр»  огорчен не меньше вашего...И, чтобы немного развеять  грусть, я могу... полететь с вами на... вертолете... Не возражаете? Думаю, вам понравится...
                - Откуда вам известно, что у меня есть вертолет, черт побери!? У меня в самом деле есть вертолет, но он, как необъезженный мустанг - я боюсь его!!
                - А мы... попробуем... - улыбнулась Ирэн...
                Небольшой двухместный вертолет для бизнес полетов адвокатов, врачей, политиков -  вех богатых людей  живущих в глубоком  пригород - выкатили из ангара,м Ирэн села в кабину, привычным  взглядом осмотрела  приборы, нежно прикоснулась к ручке управления, щелкнула замком ремня и показала двумя пальцами «от винта»...
                То, что творила в небе Ирэн без валидола смотреть было невозможно...


    

                Поздно вечером, они сидели на веранде этого большого , но уютного особняка, пили чай, кофе, виски... На ухоженной траве двора играли детишки, а они сидели, разговаривали, пили...         
                Неожиданно Джеймс поднялся и вернулся с... гитарой...
                Он взял несколько аккордов, и вдруг запел...
                - Мы летим, ковыляя во мгле, мы к родной подлетаем земле... - Джеймс неожиданно запел песню военных лет, - и почти все сидевшие его подхватили, - Бак пробит, хвост горит, но машина летит, на честном слове и на одном крыле... Ой дела, ночь была, - все объекты разбомби-ли мы до тла, вся команда цела, и машина пришла на честном слове и на одном крыле...
                - Ирэн... - сказал Джеймс, - если вас когда-нибудь забросит судьба в мои края... - он обвел рукой вокруг, - знайте, я всегда встречу вас с распростертыми объятиями, как... свою дочь. У меня их.. шестеро, вы будете  - седьмой, самой счастливой...
                Ирэн улыбнулась и... посмотрела на Майкла...    
                А потом они - Майкл и Ирэн - были вдвоем...
                И... никого больше.
                Она и Он
                Они сидели под разлапистой ветвью самого настоящего дерева, в углу самого настоя-щеего летнего ресторана, где-то на окраине Лондона и Майкл смотрел на Ирэн глазами чуть уставшего, чрезвычайно взволнованного и невероятно счастливого человека.
                Смотрел и... улыбался краешком глаз.
                Лицо его было изрезано морщинами и покрыто загаром, словно он то и делал, что ва-лялся под солнцем... Кисти рук лежали на краешке стола спокойно и он не делал никакой попытки, чтобы  прикоснуться к ее руке, как это часто бывает в затасканных фильмах о романтике...               
                Майкл смотрел на Ирэн глазами впервые за пятьдесят лет влюбившегося мужчины и совсем не скрывал этого...
                - Да, я знаю... - неожиданно ответила Ирэн.
                Майкл вздрогнул...
                - Ирэн... - улыбнулся Майкл  - Ты разрешаешь мне хотя бы иногда... задавать вопросы?  Ведь я могу разучиться говорить...
                - Майкл... это тоже очень важно... У нас... не может быть детей... Из-за меня... Из-за той катастрофы... 
                - Я не хочу пока об этом думать, Ирэн...
                - Но... ты думаешь...
                - Я не буду... 
                - Я тебя люблю...
                - Я за тебя отдам жизнь...
                - Ты лучше береги ее и ради меня тоже...
                - Сегодня моя жизнь обрела смысл...
                - Я знаю.
                - Ты не можешь все знать...
                - Тогда я буду очень чувствовать, а это еще сильнее...
                - Нам никуда не надо уходить... 
                - Мы... летим на честном слове и на одном крыле...
                Потом они ехали в машине.
                Приехали в дом, где жил Майкл - старый Бродяга, который то и делал, что мотался по миру, без женской любви и женской ласки...
Он нес ее на руках,  пнул ногой дверь и она открылась с каким-то нетерпением и яро-стью...
                Майкл снимал с нее одежды медленно, путаясь в женских застежках, теряясь, как младенец в лесу, а она хохотала...
                Потом они упали, словно провалились во временное пространстве и никак не могли найти опору...
                Так оно и было на самом, деле - Ирэн неожиданно сказала. Очень тихо.
                - А ты знаешь, у нас одинаковая группа крови... У тебя и у меня... Очень редкая...Это значит, что я для тебя... единственная... Единственная в этом мире.
                Неожиданно кто-то осторожно постучал.
                Майкл сначала не поверил.
                - Как ты думаешь, кто это? - спросила Ирэн               
                В дверь снова постучали. Очень осторожно.
                Майкл  заглянул в «глазок» и тут же резко открыл дверь.            
                На пороге стоял Родионов.
                - Майкл...На Царева совершено покушение. Мне нужен ты и самолет вашего посоль-ства.Ты же знаешь, мы здесь инкогнито.
                - Заходи. Ирэн, нам кофе пожалуйста...
                Ирэн вышла из спальни.
                - Дима, когда это случилось?
                - Около десяти вечера...
                - Он жив?
                - Никто  толком не знает... Только одно - он в тяжелом состоянии...


                Конец четвертой серии