Люди и судьбы. Часть4. Валентина. 2

Утро выдалось пасмурным. Дул пронизывающий северный ветер, нагоняя тучи. Валентина быстро справилась с уборкой. На душе было тревожно. Захватив из комнаты все тёплые вещи, Валя направилась к сараю. Под просторной серой накидкой послушницы не было видно, сколько платков и тряпья намотала она на себя. В сарае пахло сеном, древесной стружкой, дровами. Валентина отбросила поленья -  открылся проём в небольшую нишу. Она убрала пустые бутылки, старые жестянки, устлала пол свежим сеном, аккуратно сложила тёплые вещи, положила краюху хлеба и бутылку с водой. Незамеченной, она прошмыгнула на кухню, взяла обед для Веты и направилась к ней. Охранник больше не задавал вопросов, он даже не обратил на неё внимания. Валя накормила девочку, успокоила её.
-  Веточка, мы сейчас с тобой тихонько выйдем и пойдём так, чтобы нас не заметили. Ты не бойся. Я тебя укрою своим плащом. Если будет какая-то опасность, ты не кричи, не плачь. Я буду с тобой всё время. Я тебя не брошу. А ночью тебя отвезут к папе и маме.
Девочка понимающе выслушала все наставления и молча кивнула. Валя надела на неё свою тёплую кофту, завязала шарф и приоткрыла ставню. В окно она увидела Дана, который расчищал дорожки от снега. Через минуту он воткнул лопату в сугроб и пошёл в сторону гаражей, затем направился к дому. Валя приоткрыла дверь. Коридор хорошо просматривался. В конце коридора, у лестницы, дремал охранник. Валя видела мелькнувший силуэт Дана, резкий взмах его руки и обмякшее тело охранника. Валя накрыла плащом девочку, закрыла на ключ дверь, и беглянки быстро направились навстречу  Дану. Он жестом остановил их у лестницы. Сам спустился первым и кивнул Вале. Они с Ветой осторожно последовали за ним.
-  Ты что здесь делаешь?  -  послышался голос охранника.
-  Да, вот, дрова приносил, -  ответил Дан.
-  Какие дрова? Их ещё утром Фёдор принёс. А ну, пошли, разберёмся.
Валя услышала тупой  звук удара и стон.
-  Фёдор! Сюда!  -  звал на помощь охранник. Внизу завязалась драка. Валя с девочкой шмыгнула под лестницу. Ещё несколько шагов, и они очутились в Валиной комнате. Валя быстро закрыла дверь на задвижку. Сердце бешено колотилось. Она припала к замочной скважине, пытаясь разглядеть, что происходит на лестнице. С улицы бежала охрана. Дан мужественно отбивался, но силы были слишком неравные. Его скрутили и поволокли на второй этаж. Валя услышала, как хлопнула дверь одной из комнат. Сверху доносились возбуждённые голоса. Валя выглянула из комнаты. На лестнице виднелись следы крови, сломанный стул, опрокинутый стол валялись рядом. Пока все заняты Даном, нужно отвести девочку в сарай. Валя позвала Вету, и они под прикрытием сгущающихся сумерек, незамеченными прошмыгнули в сарай.  Валентина спрятала Вету  за поленницей, укрыла одеялом.
-  Вот здесь хлеб, а это вода, если пить захочешь. Веточка, мне надо уйти, чтобы меня не хватились. Ты сиди здесь, не высовывайся, чтобы не случилось, а главное, ничего не бойся. За тобой обязательно придёт папа.
-  Я не буду бояться. Я буду ждать,  -  серьёзно ответила девочка.
-  Вот и умница,  -  поцеловала её Валя. Она аккуратно заложила вход поленьями и, оглядевшись, побежала к дому. Не успела она раздеться и лечь, как в её комнату, выбив дверь, ворвались охранники.
-  Где девчонка? Ты её сегодня кормила?
-  Да я. Она была в своей комнате.
-  Её там нет. Куда ты её дела?
-  Я ничего не знаю. Она там была.
Валентину схватили и поволокли наверх, затем  втолкнули в комнату, где на стуле  сидел связанный  Дан. Кровавая ссадина пересекла всё лицо, глаз заплыл от кровоподтёка, из носа сочилась струйка крови. Валя зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. В кожаном кресле сидел отец-настоятель. На нем не было обычной сутаны. Лицо его не выражало кротости и смирения. Недобрые огоньки вспыхивали в глазах, тонкие губы  исказила жёсткая ухмылка.
-  Ну, красавица, рассказывай, где девочка, которую ты кормила.
-  Не знаю,  -  тихо ответила Валя. Сильный удар сшиб её с ног. Она тихо застонала.
-  Подонок,  -  услышала она охрипший голос Дана. Он еле шевелил распухшими, окровавленными губами.
 Её усадили на стул.
-  Тебе лучше во всём признаться. Ты же не хочешь остаться калекой на всю жизнь или вообще отправиться к праотцам?  -  спросил настоятель ордена, небрежно сбрасывая пепел от сигареты на пол.
-  Он как будто не курил раньше,  -  подумала Валя. В голове звенело от удара. Она знала одно: что не скажет этим оборотням про девочку ни слова.
-  Что молчишь? Язык проглотила?  -  рявкнул на неё один из охранников, и удары вновь посыпались один за другим.
 Перед глазами Валентины всё поплыло. Кроме звона в ушах она ничего не слышала, а потом будто провалилась в чёрную бездну.
Валя открыла глаза. Над ней суетились военные люди в камуфляжной форме.
 -  Капитан, она, кажется, в себя пришла. Давайте врача сюда.
   Над Валентиной наклонилась миловидная женщина в белом халате.
-  Как вы себя чувствуете? Идти сможете?
Валя приподнялась и огляделась. Лицом к стене с поднятыми руками стояли охранники секты и настоятель. Валя поднялась. Всё тело ныло от побоев.
-  Девочка там, в сарае. Идёмте, покажу,  -  обратилась она к офицеру.
 Вету нашли дрожащей от холода; ей нужна была медицинская помощь. Дана уносили на носилках. Валя примостилась в машине рядом с носилками, взяла Веточку на руки. Над Даном суетилась врач.
-  Что с ним? Он будет жить?  - с тревогой в голосе спросила Валя.
-  Жить-то будет, но полежать в больнице придётся. Похоже, ему рёбра сломали.
 Машина скорой помощи остановилась у приёмного отделения. Дана увезли в неотложную терапию. Навстречу  Вале бежала женщина в распахнутой норковой шубке с непокрытой головой. За ней торопился грузный мужчина средних лет.
-  Мамочка! – воскликнула Вета и, выдернув руку из Валиной ладони, бросилась к женщине в шубке.
-  Девочка моя!  - женщина прижимала Вету  к груди, целовала в глаза, лоб, щёки, а по её лицу текли слёзы.
-  Доченька, как ты родная?
 –  Мужчина обнял девочку и поднял на руки.
К ним подошёл врач.
-  Девочку надо обследовать, она истощена, перенесла шок. Её надо оставить в больнице.
-  Я буду с ней,  -  Мать сильнее прижала к себе дочку, словно боясь вновь потерять её.
-  Хорошо.  Мы всё устроим, -   сказал  доктор
Вета в сопровождении родителей и врача скрылась за дверью больницы. Валентина  растерянно огляделась. Она не знала, что делать, куда идти. Физическую боль сменила душевная. Страх, растерянность, неизвестность пугали её. Врач, осмотрев её, не нашёл серьёзных повреждений; медсестра обработала ссадины и ушибы. Её больше не задерживали.
Валентина стояла на тротуаре.  Свет фонаря отбрасывал её длинную тень в непонятном одеянии, которая была похожа на призрак.
-  Призрак из прошлого,  -  подумала о себе Валя. Ей вдруг стало до боли горько и обидно. Стоит шагнуть за освещённый круг, и тьма поглотит её. Что ждёт её в этом мире, в который она вернулась так неожиданно?
Валя медленно брела по дороге. Снег хрустел под её ногами.
-  Такой белый и чистый снег. Почему же души людей не такие? Почему мир так жесток? Зачем так много грязи на земле?
Раздумья Вали прервал оклик:
-  Куда же вы? Мы вас везде ищем! -   К ней  бежал отец девочки. Валя нерешительно остановилась.  -  Идёмте, идёмте. Вам тоже надо отдохнуть,  -  вежливо, но настойчиво пригласил он.
Они сели в роскошную машину и поехали по ночному городу.
- Лизонька осталась с Веточкой. Она так натерпелась. Все мы натерпелись. Наконец закончился этот кошмар.
-  Куда вы меня везёте?
-  К нам домой. Отдохнёте, придете в себя, а там видно будет. Лизонька сказала, чтобы я вас не отпускал, пока они с Веточкой не вернутся из больницы.
Валю не надо было уговаривать. Ей всё равно некуда идти. Она так устала от всего пережитого за эту ночь, и  ей было безразлично, что будет дальше.
Валентина погрузилась в тёплую воду. Она давно не принимала ванну. Пузырьки белой пены покрыли её плечи и руки. Блаженство наполнило каждую клеточку организма. Валентина прикрыла глаза. Не хотелось шевелиться, слегка провела губкой по коже, оставляя белый пенный след.
- Как хорошо! Какая я счастливая сейчас, -  подумала Валя.
 -  Наверное, счастье состоит из маленьких кирпичиков. Это мой первый. Я буду счастлива. Я найду ещё множество таких кирпичиков счастья и построю из них свой дом, свою судьбу. Хватит ныть и плестись по ухабистой дороге, петляя и натыкаясь на буреломы, расшибая лоб и раня душу. Хватит! Я теперь знаю, чего хочу. Пойду работать, сниму квартиру. У меня всё получится. Валентина решительно запахнула мягкий махровый халат. Его не сравнить с той грубой рубахой, которую она носила раньше. Руки распарились, размякли, но следы от тяжёлой черновой  работы остались. Валя вытянулась в сладкой истоме на атласной простыне, укрылась легким тёплым одеялом и, крепкий сон мгновенно овладел ею.
Валентина проснулась от солнечных лучиков, которые заглянули в окошко через прозрачный тюль. Солнышко давно не будило Валю, ведь в её келье даже окна не было. Она сладко потянулась.
-  Как всё это похоже на чудный сон, -  подумала она.
В комнату вошла горничная.
-  Я вам одежду принесла. Вадим Викторович просит вас к завтраку.
-  Я сейчас, -  ответила Валя.
За завтраком хозяин дома, он же отец Виолетты, рассказал Вале историю с похищением дочери. Он давно получал угрозы от наркомафии. Они требовали перевода значительной суммы  за рубеж на их счёт. Вадим Викторович  не согласился. В гости к нему приехал друг Даниел Наски из Канады. Они собирались отдохнуть в Карпатах. Вадим Викторович давно обещал дочери научить её кататься на горных лыжах. Но однажды девочка не вернулась со школы. Вечером позвонили неизвестные люди и потребовали  внушительную сумму выкупа. Вадим Викторович собрал  почти всю сумму. Вымогатели деньги забрали, но дочь не вернули. Даниел активно принялся за поиски Веты. Он десять лет назад жил в России, а сейчас работал в полиции Канады. Ему помогали искать девочку друзья из милиции. Поиски привели в загородный дом сектантов. Ну, а дальше Валентина всё видела сама.
После завтрака они поехали в клинику навестить Веточку и Дана. Девочка оправилась от испуга. Мать не отходила от неё ни на шаг. Через несколько дней её обещали выписать. Валя зашла в палату к Дану. Он лежал с закрытыми глазами. Грудь забинтована, на лице следы недавних побоев. Вспомнился кошмар прошлой ночи. У Вали от сострадания сжалось сердце. Она присела на стул, взяла его широкую ладонь в свои руки.
-  Только поправляйся, пожалуйста. Ты мне так нужен,  -  шептали её губы.
Дан открыл глаза. Он удивлённо смотрел на симпатичную молодую женщину в белом пуховом платке, сползшем на плечи. Каштановые коротко остриженные волосы свили чудесные колечки на висках и лбу. Дан улыбнулся. Ему показалось, что с небес спустилась фея, вот только почему у неё багровая ссадина на правой щеке? Дан поморщился, напрягая память, затем его глаза засияли тёплым радостным светом.
-  Валюха, ты? Я тебя вначале за сказочную фею принял. Какая ты красивая!
-  Молчи, молчи, тебе нельзя много говорить.
-  А я шёпотом. Наклонись, -  попросил он.
Валя наклонилась, вслушиваясь в его слова и, вдруг ощутила на щеке его горячие губы. Она отпрянула от неожиданности.
-  Я тебя обидел?  -  встревожился Дан.
- Нет,  -  тихо ответила Валя и поцеловала его в губы. -  Поправляйся быстрее, -  сказала она.
-  Теперь обязательно поправлюсь, -  улыбнулся Дан.
В палату вошёл врач. Пациенту нужны процедуры. Валя закрыла за собой дверь. Перед глазами стояло улыбающееся лицо Дана, его внимательный, нежный взгляд, которым он провожал её.
 Валентина каждый день навещала своего спасителя. Жила она в доме Вадима Викторовича. Елизавета Матвеевна с Ветой давно вернулись домой. Они не отпустили Валю, предоставив ей комнату на втором этаже.
Крепкий организм Дана быстро справился с недугом. С больницы его встречали все вместе. Дома накрыли праздничный стол в честь его возвращения. Валя сама испекла пироги с маком, с орехами. Веточка нарисовала рисунок, как дядя Дан освобождает её.
За столом царила непринуждённая обстановка. Дан ухаживал за Валей, был внимательным, галантным кавалером. Она часто ловила на себе его нежный взгляд, который говорил о многом, будоражил её душу, заставляя сердце биться быстрее.
-  Может пройдёмся по белому снежку?  -  обратился он к Валентине.  -  Свежего воздуха вдохнуть хочется.
-  Хорошо, идём,  -  согласилась она.
Они молча шли по запорошенной тропинке сада. Снежинки искрились под светом уличных фонарей и были похожи на мириады блестящих маленьких звёздочек. Деревья стояли заснеженные, будто в удивительной сказке. Тишина. Дан остановился, обнял Валентину за плечи и притянул к себе. Она прильнула к нему, ощутив силу и надёжность, уверенность и робость этого дорогого ей человека. Их губы слились в горячем долгом поцелуе. У Вали закружилась голова. Её никто так не целовал. Столько нежности и любви было в этом поцелуе. Она уткнулась ему в плечо, и маленькая слезинка предательски выкатилась из уголка её  глаза. Дан поцеловал её в висок и ощутил солёный вкус слезы на своих губах.
-  Что ты, родная? Ты плачешь? Тебе плохо? Я обидел тебя? -  встревожился он.
-  Я впервые по-настоящему счастлива. Я люблю тебя. Мне так хорошо сейчас. Я плачу от счастья. Но я боюсь, что это мираж, что кто-нибудь заберёт моё счастье, спугнёт его.
-  А мы будем держать его крепко- крепко. Никому не отдадим. Хорошо?  -  И он снова поцеловал её.
- У тебя есть семья? Ты скоро вернёшься домой, в Канаду, к своей семье?  - Валя напряглась, ожидая ответа.
-  Да, я  скоро должен вернуться в Канаду, но там меня никто не ждёт, -  печально сказал Дан.  -  Пять лет назад я потерял дочь и жену. Они погибли в автомобильной катастрофе,  -  Голос его слегка дрогнул.
Валя крепче сжала его руки. Уж она-то знала, что такое боль утраты любимых людей. Она вспомнила своё горе, своего Славу. Эта рана, наверное, никогда не затянется.
Они ещё долго стояли молча, обнявшись. Зачем слова, когда они  и так понимали друг друга.  Не было людей более родных, чем они во всей Вселенной. Их сроднило горе, общие переживания, пережитая опасность и огромная вера друг в друга. Это были яркие искорки, чтобы разжечь любовь в их сердцах, израненных от перенесенных страданий.
Приближалось время отъезда Дана. Он не раз предлагал Валентине выйти за него замуж и уехать с ним в Канаду, но ясного ответа так и не получил. Он видел, что она горячо любит его, и не мог понять её колебаний.
- Может, она не уверенна во мне? Может, боится новой жизни в чужой стране? Что ещё удерживает её здесь?  -  Дан не мог найти ответы на эти вопросы. Его мучила неопределённость. Он знал, что нашёл свою судьбу, нашёл ту единственную, которую уже не надеялся встретить. И сейчас его пугала лишь одна мысль, что он может потерять её.
Валя видела мучения Дана, но как ему сказать, что здесь её удерживает ещё один дорогой ей человек -  её дочь Наташа? Как рассказать Дану о её суррогатном материнстве? Разве он поймёт её? А вдруг осудит, отвернётся? Потерять его сейчас просто немыслимо. Она не выдержит такого удара. Уехать навсегда, не разыскав дочь, не повидаться с ней  тоже  выше её сил. Ведь ей уже за сорок, и маловероятно, что она ещё сможет родить. Как жить в далёкой стране и знать, что где-то далеко твоя дочь,  что никогда её не увидишь?    . Как она живёт сейчас? Её мать Нина была очень больна. А если девочка осталась одна или живёт с мачехой? Может, ей нужна помощь или участие близкого человека? А вдруг появится  возможность увезти Наташу с собой?
 Валя не спала ночами, терзаясь сомнениями. Она понимала, что оттягивать разговор с Даном больше нельзя. Скоро он вернётся из посольства. Незаметно сгустились сумерки. Валя сидела в темноте, собирая всю свою решимость в комок.
-  Ты что в потёмках сидишь?  -  спросил Дан, войдя в комнату.
-  Не включай свет. Не надо,  -  попросила Валя.
-  Что с тобой, Валюша? Я вижу, как ты мучаешься последнее время. Что тебя гложет? Почему ты не скажешь мне?
-  Дан, милый, я так люблю тебя, так боюсь потерять.
-  Зачем терять? О чём ты? Я не собираюсь исчезать куда-либо.
-  Помолчи. Не перебивай и выслушай.
-  Хорошо, родная,  -  он сел рядом и обнял Валю за плечи.
-  Когда-то, давно я совершила непоправимую ошибку. Я не могу, чтобы между нами осталось что-то недосказанное. Мне стыдно и больно сейчас. Но я хочу, чтобы ты знал обо мне всё. Может, ты будешь совсем  иначе относиться ко мне,  не знаю.
-  Да что ты меня пугаешь?  - И  он крепче прижал её к себе, словно боясь потерять. Она молча прикрыла его рот ладонью.
Валентина рассказала ему о себе всё,  не утаивая ни одной мелочи. Рассказала  о суррогатном материнстве, о Наташе, которая вот уже 14 лет растёт где-то,  ничего не подозревая о ней. Валя закончила свой рассказ. Она сидела напряжённая, как струна, ожидая реакции Дана, словно приговора. Хорошо, что в комнате темно и он не видит её слёз и волнения.
Дан минуту сидел молча. Судьба Валентины потрясла его.
«Сколько же всего вынесла эта хрупкая на вид женщина? Разве можно осуждать её, не пережив то отчаяние и боль, что пережила она?»  Он привлёк её к себе и обнял.
-  Мы обязательно найдём Наташу. Не переживай, всё будет хорошо!
Валя вздрогнула, как бы очнувшись от оцепенения, и стала покрывать его лицо поцелуями. «Он всё понял! Он не осуждает её! Исчезла чёрная пропасть сомнения. Родной, любимый, самый дорогой мой человек!»    Из глаз лились слёзы, но то были слёзы счастья, слёзы очищения. Это было новое состояние души, с которым Валентина вступала в другую, светлую, неизведанную доселе жизнь.
Поиски Наташи начали немедленно. Дан приходил поздно, уставший. Вадим Викторович тоже подключился к поиску и поднял на ноги всех своих знакомых в органах. Это дало свои результаты. Валя узнала, что Наташа уже восемь лет живёт с мачехой. Нина, её генетическая мать, ушла из жизни, когда ей было девять лет. Отец женился на другой женщине, и у них родилась дочь.
Валя нашла Наташу. Она часами наблюдала за ней издалека, подкарауливая у школы, но не решалась подойти. «Что она скажет девочке? Что, если правда ранит душу ребёнка, если дочь осудит её?»
Дан поддерживал Валентину, но он понимал, что она должна сама разговаривать с дочерью.
Однажды Валя решилась и подошла к дочке:
-  Девочка, тебя как зовут?
На неё с любопытством смотрели детские глаза.
-  Наташа.
-  У меня дочь на тебя похожа, такая же, как ты.
-  А где она?
-  Сейчас далеко, но, может скоро будет совсем  рядом,  -  грустно сказала Валя.
-  Будет. Обязательно будет! Вы не волнуйтесь, -  участливо затараторила Наташка, пытаясь успокоить незнакомую женщину.
-  Ты добрая девочка, -  погладила её по голове Валя. -  Не торопишься? Давай вон на ту скамеечку присядем. Меня тётей Валей зовут. Расскажи, как ты живёшь, как папа, как мама?
-  А зачем вам это нужно?  -  удивилась Наташка.
-  Я представлю, как моя дочь живёт, и мне легче станет.
-  Я живу хорошо, с папой и мамой Светой. Это моя вторая мама.
-  Как вторая? Разве так бывает?
-  Бывает,  -  по-взрослому, с грустью ответила Наташа. -  Моя мама умерла, когда мне было девять лет, и папа женился на Свете. Света хорошая, она меня любит. Ещё у меня сестрёнки младшие есть -  Маришка и Алинка.
-  Наташенька, что мы тут сидим? Ты после школы. Наверное, проголодалась? Идём, в кафе зайдём.
-  Нет. Я кушать не хочу,  -  смутилась девочка. Мне домой надо идти.
-  Ну, тогда мороженое покушаешь и пойдёшь домой. Ладно? -  Вале так не хотелось отпускать девочку.
-  Ладно, -  согласилась Наташка.
Каждый день Валя ждала Наташу у школы. Девочка с радостью встречала её, охотно шла с ней в кафе или парк. Валентина понимала, что долго так не может продолжаться, что надо поговорить с отцом Наташи, надо открыться девочке.
Василий сам пришёл на разговор. Уроки еще не закорчились. Валентина сидела на скамейке в скверике напротив. Он не сразу узнал ее. Годы изменили Валю. От той встревоженной, замученной житейскими проблемами женщины в стоптанных сапожках не осталось и следа. Перед ним сидела элегантная дама бальзаковского возраста.  Ее, чуть вьющиеся, каштановые волосы посеребрила седина. Две скорбные складочки пролегли в уголках рта. Губы плотно сжаты. Грустные серые глаза смотрели с тревогой. На лице отпечаталась нелегкая судьба женщины. Светло-серый добротный костюм ладно сидел на ее стройной фигуре.
- Здравствуй, - поднялась навстречу Валентина и протянула узкую ладошку. Ее улыбка и чуть вздернутый нос напомнил Василию прежнюю Валюху.
- Здравствуй, Валентина. Откуда ты? Как нашла нас?
- Идем, в кафе поговорим. Нам есть о чем.
В гостиницу Валя вернулась поздно вечером. Дан с тревогой и нетерпением ждал ее.
- Я виделась с Василием. Он сам расскажет Наташе правду, подготовит ее. Завтра мы пойдем к ним домой, и все должно решиться.
Валя не спала всю ночь. Тревожные мысли терзали ее душу  «Что, если девочку не отпустят родители или сама не захочет уезжать? Что тогда? Тоска и одиночество? Их дом никогда не наполниться детским смехом, никогда не увидит она свою Наташеньку.»  Валя старалась гнать прочь эти мысли, представляла себе другие картины, как вместе они будут жить дружной семьей. Она все сделает для дочери. Она поможет ей выучиться, стать хорошим специалистом. Наташа не будет ни в чем нуждаться.
Валентина и Дан пришли к назначенному часу.  Светлана хлопотала, накрывая  на стол. Валя чувствовала напряженную атмосферу в доме. Видимо, не дна она провела бессонную ночь. Наташа приветливо поздоровалась и исчезла на кухне, помогая Светлане. Две младшие девочки Мариша и Алинка суетились здесь же, пытаясь помочь матери. Светлана  терпеливо принимала их «помощь», провожая ласковым взглядом.
- Маришенька, вы уже достаточно помогли. Возьми Алинку и погуляйте на улице. Только со двора никуда не уходите.
- На улицу! На улицу! – запрыгала на одной ножке Алинке.
- Мамочка, можно я мяч возьму? – подошла к Свете Маришка.
- И куклу, и куклу тоже, - затараторила младшая Алинка.
- Возьмите и мяч, и куклу, - ответила мать, ласково подталкивая их к двери.
За столом никто не решался начать разговор, так волнующий всех присутствующих.
- Наташа, ты хотела бы побывать в Канаде, посмотреть как люди живут, в море искупаться? – разрядил обстановку Дан.
- Ой, конечно, хотела бы! - загорелись глаза у девочки.
- Скоро мы уезжаем туда. Может, поедешь с нами?
 - На каникулы? Летом? – спросила радостная Наташка.
- Нет, сейчас и навсегда, - Валя видела, как напряглась Светлана, застыв с вилкой в руке, не донеся ее до рта. Затем она резко встала:
- Ой, у меня там пирог сгорит, - и выбежала из комнаты.
- А как же мама, папа? А Маришка с Алинкой? Я их больше никогда не увижу?
- Ну почему не увидишь? Когда-нибудь ты приедешь в гости, или они навестят нас, - пыталась развеять тревогу девочки Валя.
- Когда-нибудь – это не скоро, - задумчиво, по-взрослому сказала Наташа. – Я лучше потом на каникулы к вам приеду, ладно?
- А сейчас? Тебе хорошо с нами будет, - убеждала Валя, хотя понимала, что Света любит Наташу, и им тяжело будет расставаться.
- Мне дома тоже хорошо. Я дома останусь с мамой и папой, - решительно ответила Наташа.
На пороге стояла Светлана с пирогом в руках. В ее глазах блестели слезы. Она поставила пирог на стол, подошла к Наташе и обняла ее, прижимая к себе. Девочка прильнула к матери.
- Ну, вот и ладненько. Вот все и решилось, - облегченно вздохнул Василий.
Он видел сразу погасшие глаза Валентины, видел, как дрогнул уголок ее рта, как усилием воли она взяла себя в руки, улыбнувшись сквозь набегавшую слезу.
- Валя, не переживай. Ты увидишь Наташу. Пусть девочка подрастет, повзрослеет, окончит школу, а там, Бог даст, встретитесь.
- Да, да, я понимаю, - поспешно встала из-за стола Валя. Она так боялась разрыдаться прямо здесь.
Дан, видя ее состояние, обнял ее за плечи. Тепло его рук, подбадривающий взгляд успокоили Валю. Она подошла к дочери, обняла ее, прижала к себе.
- Ты придешь в аэропорт проводить меня?
- Да, приду, тетя Валя. Обязательно приду, - ответила Наташа.
- Мы все придем вас проводить, - участливо сказала Света.
Самолет взмыл в облака. Валя прильнула к иллюминатору. Там, внизу остался аэропорт. Там стояла и махала рукой ее Наташенька, самый родной человечек. Там, позади, оставалась ее родина. Оставался дом, которого не было, мечты, которые не сбылись, могилка сына. Она оторвала свое сердце от прошлого, в котором было мало радостей и не было счастья. Душа ее, как птица, стремилась ввысь, к чистому и светлому будущему, ведь рядом с ней был ее любимый человек.
Она посмотрела на Дана любящим взглядом. Его глаза ответили:
- Все будет хорошо, родная. Я с тобой.
Самолет набирал высоту. Земля скрылась за облаками.
- Смелее Валя! В добрый путь! Будь счастлива! - рокотали мощные моторы.
- Я обязательно буду счастлива, - прошептала Валентина.