Старость Гл9 Отъезд

   1
   А вот Ингушетию Милане всё равно пришлось покинуть. Она же ведь только приехала - навестить малышей, а потом - на море - дышать для пользы здоровью.  Дочь сообщила, что зять не против приезда, мол, приезжай, на сколько хочешь. Вроде, всё так хорошо, так культурно, благообразно. Милана так вежливо "подъезжала", чтобы сгладить слова, высказанные зятю в прошлый приезд. Дочь родила третьего - Мирончика, начались осложнения, Эльзу положили в больницу, малыш остался дома. Потом в больницу легла Милана...
   Сейчас, после очередной больницы, зять просил далеко не ходить пешком, беречь себя. Свозил за пенсией и лекарствами на машине: ночью у Миланы повторился приступ с хрипом. А было так. Снится ей, будто взлетает она и зависает низко, над людьми, да ещё и тапочек теряет. Просыпается - а вместо дыхания хрип - как в тот раз, перед реанимацией. Но ингалятор на этот раз помог.
   И дочь рассказала матери, что стала задыхаться по ночам.
- Открой окно.
- Муж запретил выпускать тепло: терпи или умри!
В следующую ночь дочь спала, но не спал малыш.
- Давай сделаем днём тихий час - мне, тебе, малышу! Я тоже никак не могу восстановить дыхание - не удаётся даже полежать, - предложила дочери мама.
- Малыш больше 20 минут днём не спит: обязательно кто-то разбудит. А ночью я плохо сплю: боюсь, что мальчик упадёт с дивана. Кроватка же в "мужской" комнате.
- Эльза, ты должна заботиться о своём здоровье!
   Назавтра во время тихого часа Милана слушала через стенку крики, визги, гром и грохот.
- Ну, ты поспала? - Спросила мать у дочери позже, на кухне.
- Откуда?! Ты же слышала, что там творилось?
- А дверь?
- Её кто-то открыл и оставил открытой.
   2
   Вечером за ужином Милана спросила старшего внука:
- Яромир, а почему ты в тихий час не дал спать маме и малышу?
Ответ последовал от зятя:
- Яромир у себя дома! И имеет право делать что захочет!
Милана:
- А ты мог бы сделать ему замечание?
- Я не собираюсь...
- Азар, не беспокойся: в следующий раз я сама зайду в вашу комнату и успокою Яромира.
Зять вскочил и, стоя спиной к тёще, зычно объявил свою позицию:
- Здесь только я смею ругать или  делать замечание детям. Никто больше не смеет!
- А я смею! - Зять открыто угрожал и запугивал тёщу: такое спускать ему было нельзя,
- неужели ты думаешь, что в твоё отсутствие - а ты опять уезжаешь - ни разу не случится ситуации, когда я вынуждена буду сделать ребёнку замечание?
- Повторяю: здесь только я делаю замечания! Если кому-то это не нравится - вот порог, а вон ворота.
- Я хотела попросить внука быть потише, потому что малыш не высыпается, капризничает. С ним не высыпается моя дочь. Это привело к тому, что она задыхается, как и я! Кстати, мне тоже нужен тихий час из этих же соображений.
- Ваша дочь не жаловалась не здоровье.
- А самому поинтересоваться нельзя?
- Я с ней не разговариваю! И, вообще, не лезьте в наши отношения!
- Раз не разговариваешь с ней, значит, не так всё просто - и правильно я заговорила о её здоровье.
- Вот смотрите: например, человек захотел закончить жизнь самоубийством - он же всё равно это сделает, что ему не говори.
- А ты что, до смерти хочешь довести её?
- Если она не бережёт своё здоровье - я-то при чём? Умрёт она - будет другая: мне-то какая разница?
- А мне есть разница: это моя дочь! я люблю эту девочку и не позволю гробить её здоровье!
- Тогда забирайте её с собой и воспитывайте в другом месте!
   3
   - Мама, зачем ты ему перечила: он же выгонит нас из дома! Куда мы пойдём? - Вопрошала испуганная дочь, когда зять покинул кухню.
- Я подумаю.
   Милана собралась в гости к подругам: сидеть дома после такого ужина было невозможно - в голове вертелись неприведённые доводы, ожидаемые ответы и мысли о жилье. В организме всё клокотало, достигнув точки кипения: в этом котле плавились прежние изжитые отношения, но не выкристаллизовывались новые. Нужны были свежие мысли, взгляд со стороны. Ведь это была не ссора за ужином, а провокация на разрыв отношений, но между кем и кем? Может, и правда, положение дочки шатко, хоть она и заплатила за этот дом почти половину? Против лома же нет приёма: с боксёром меряться мускулами?
   Подруга Хулимат сразу же объявила, что ни по шариату, ни по российским законам Азар не может выгнать своих троих детей, к тому же сыновей.
- Его деньги - это доля детей. Если он не хочет жить с Эльзой - он должен оставить детям дом, а сам уйти - на квартиру или строить другой дом. А на дочкину долю ты можешь потребовать от зятя половину дома - пусть меньшую. Ты живёшь в кухне? Пусть освободят тебе её, и полнавеса впридачу.
- А если выставит за шкирку?
- Сходишь к имаму: он не позволит мусульманину выгонять из дома мать своей жены. Куда ты должна пойти, если он продал твою квартиру и взял долю твоей дочери?
- А если не послушает?
- Решения шариата обязательны: ведь он хочет ходить в мечеть. Скажи ему это только в крайнем случае - если вынудит
   Вернувшись, Милана успела шепнуть дочке:
- Не бойся: из дома выгнать не сможет.
   4
   Наутро Милана проснулась бодрой и с хорошим дыханием. Но ожидать, что жизнь продолжится, как ни в чём не бывало, было напрасно. Дочь принесла в кухню малыша, двое старших оказались на улице, а зять с дочкой из дома больше не выходили. Милана накормила всех завтраком, вынесла малыша на улицу, поместив в самодельный манеж из пеньков. Мирону было 7 с половиной месяцев, он начал уже передвигаться, опираясь на что-либо. Старшие мальчики залезли в манеж тоже. Милана подтащила им ящик с машинками (поломанными), а сама стала укреплять на пеньке мачту - обещанный корабль начал принимать похожие формы.
   Наконец, дочь вышла  из дома и завела с матерью разговор отчуждённым тоном:
- Ты понимаешь, что ты обидела Азара? Придётся тебе уехать.
- Да я только вчера из дома по-настоящему вышла. Ещё никого не навестила.
   Дочь ушла. Зашёл зять:
- Милана Серафимовна, я заботился о вас, приблизил к себе, думал, вы это оцените, поймёте. Но вижу, что напрасно: вам лучше уехать.
- Я попросила только поберечь здоровье дочери: она задыхается.
- А я при чём?
- Ты загружаешь её домашними делами, не даёшь отдохнуть.
- Тут все женщины делают то же. Если она отказывается выполнять домашнюю работу - никто её не держит.
- Я не отказываюсь! - послышался нежный голосок Эльзы.
- Но она же задыхается!
- Мне уже лучше!
- Милана Серафимовна, здесь я решаю, что кому делать. Повторяю: не нравится - вот вам бог, а вот порог, и забирайте свою дочь, если хотите воспитывать. Хотя - кого вы можете воспитать? Мы же знаем, какая у вас была семья, жизнь. Вы говорите, что у вас высшее образование, культурные родители - но это не так: у вас нет ни культуры, ни образованности. И дочери вашей надо гордость поубавить.
- Когда ты возил меня за пенсией, продуктами и цыплятами, ты не предупредил, что мне придётся уехать через 10 дней. У меня нет денег на дорогу, так что до следующей пенсии я точно не уеду.
   Чтобы не усугублять ситуацию, Милана пошла ночевать к подруге: та просила позаниматься учёбой с её сыном. Это было кстати, потому что дочь не давала полежать днём: мол, ты грубишь человеку в его доме.
- Но это и твой дом.
- Человек хочет считать его своим, зачем оспаривать?
- Он же в том году угрожал тебе, что выгонит: какая у тебя истерика была!
- Тебе надо извиниться перед ним.
- А не ему?
- Ты же знаешь, он ни за что не будет извиняться. Зачем ты перечишь ему? Так бы он уехал, а ты жила бы с нами.
- Опять зарабатывать? Я уже получила астму, бегая от одного ученика к другому.
- А тебя никто не просил. Он же оставил продукты, деньги. Кстати, ты же ела его крупы, картошку.
   Можно долго ещё описывать взаимные препирательства этой семьи, угрозы избить, но итог один: дочь сообщила, что задыхалась она оттого, что оказалась беременной, отдала долг, и денег хватило Милане на дорогу - обратно к сыновьям. Эльза позвонила братьям с просьбой встретить мать: мол, та сошла с ума. Зять тоже звонил:
- Не подумайте ничего плохого, это она сама...

31.05.2016