О штанах и рублях, о бывших и нищих

        Казалось, грохот разрываемой ткани, мгновенно сменившийся в сознании Сергеевича всего лишь треском порванных по шву брюк, заполнил собой всё пространство небольшого кассового зала управляющей компании. Однако никто из небольшой очереди даже ухом не повёл. Каждый был занят своими мыслями, держа в руках квитанции за оказанные и не оказанные услуги.

        — Брюкам — ***дец! — подняв монету в  два рубля с грязного пола, подумал ветеран перестроек, реформ и кризисов и тихо проговорил вслух, заменив ругательство на когда-то революционное слово «ХАНА».   

        — Мужчина! Вам, нехорошо? — вежливо с участием в голосе обратилась женщина постбальзаковского возраста к пострадавшему Сергеевичу от инстинкта бережливости.   

        — Спасибо! Со мной всё в порядке, — вымолвил заслуженный пенсионер своего подъезда, мысленно прикидывая длину своей куртки: полностью ли её хватит закрыть зад с пострадавшими брюками, повернувшись спиной к ближайшей стене. — Пожалуй, хватит. Хорошо, что тёмные зимние кальсоны одел, полкилометра до дому — дотяну! — подумал Сергеевич, рассовывая квитанции с приколотыми чеками и сдачу по карманам. 

        Через десять минут осторожной ходьбы по тротуару-гололёду в сопровождении двадцатиградусного морозца с обжигающим ветерком, пострадавший пенсионер в тёплой квартире оценивал ущерб от российской словесности, а точнее от пословицы: «Копейка рубль бережёт». Что сберегут два рубля дедушке уже трёх внуков на ум не приходило.    
        Не откладывая решение проблемы в долгий ящик, натянув осенние брюки, Сергеевич отправился в ателье по ремонту и пошиву одежды через дорогу от дома.  Благо, когда живёшь в центре города, почти все услуги и товары в шаговой доступности.         

        — И во сколько мне всё обойдётся? — уточнил хозяин порванных брюк у любезной и услужливой приёмщицы предпенсионного возраста. 

        — Так, одну минуточку, — посмотрев в прейскурант и что-то там щелкнув на калькуляторе, женщина назвала сумму в десятки раз превышающую номинал поднятой монетки. — С двойным швом с вас сто шестьдесят рублей. Устраивает? Завтра будет готово после обеда. Интересно, как это вы умудрились так ловко почти по всему шву распороть? — поинтересовалась с улыбкой любопытная дама, выписывая квитанцию.   

        — Да, собственно говоря, ничего интересного. Нагнулся поднять с пола двухрублёвую монету, когда платил за коммуналку, вот и результат, — изложил свою версию бережливый пенсионер.   

        — Когда поднимаешь что-нибудь с пола, надо не нагибаться, а приседать. Тогда подобного уж точно не случиться, — посоветовала усталая женщина с богатым житейским опытом. — Оплатите при получении. 

        — Благодарю за совет и до свидания! До завтра, — Сергеевич убрал квитанцию в бумажник, который поместил в карман куртки, застёгивая его на молнию. — Не хватало ещё бумажник с месячной пенсией где-нибудь обронить, навернувшись на скользком тротуаре, — упреждая непредсказуемое событие, подумал благоразумный ветеран. — Всё-таки приседать как-то не по-мужски, когда можешь ещё нагнуться, — мысленно завершил не состоявшуюся дискуссию с приёмщицей свидетель развала и возрождения когда-то великой империи.   

        Выходя из пятиэтажного офисного здания, Сергеевич как-то не связано вспомнил о своём бывшем коллеге по работе, которого повстречал совсем недавно, ещё осенью. Пригласил в гости. Посидели, выпили и поговорили.  Коллеге было о чём рассказать: более полугода прожил в Канаде в семье успешной старшей дочери в няньках, но почему-то больше всего запомнилось другое. Приятель молодости попросился в туалет по-маленькому, но дверь в туалет не закрыл и сидя водрузился на унитаз, продолжая рассказывать о посещении Ниагарского водопада….   
        Ну, чего тут скажешь. Разве только подойдёт избитая фраза с совковых времён: «Тлетворное влияние Запада».   

        На автопилоте, мысленно озабоченный проблемой снятия стресса заслуженный пенсионер своего подъезда заскочил в небольшой специализированный магазинчик, пару рюмашек хорошего фирменного коньячка для снижения нервного напряжения уж точно не помешает, тем более дома запас божественного напитка иссяк больше недели тому назад. 

        У кассы стоял одинокий небритый мужчина возрастом под полтинник, в старом фирменном  спортивном костюме и потёртой кожаной куртке, на ногах грязные кроссовки, голову украшала вязаная шапка не первой свежести. В левой руке покупатель держал пухлый потёртый кошелёк, похожий на бумажник, костяшками пальцев правой руки нетерпеливо постукивал по прилавку. Сергеевич направился в сторону витрины с изобилием крепких напитков и многообразием коньяков, высматривая этикетки с напитками из своих предпочтений кавказского происхождения.    

        — Долго мне тут ещё ждать?! Совсем обленились тёлки, не уважают покупателей, — краем глаза заметив пожилого мужчину у стеклянной витрины с дорогими напитками, потрёпанный жизнью покупатель понизил голос в конце фразы.

        — Одну минуточку, заканчиваем приём товара, сейчас подойду, — раздался голос молодой продавщицы бальзаковского возраста из глубины магазина, откуда-то из-за стеллажей с бутылками и пирамид из коробок.  — Что вы хотели? Кстати обратите внимание на табличку, на ней написано: Перерыв 10 минут. Приём товара.  А вы простояли менее трёх минут, — вежливо менее чем через минуту светловолосая молодая женщина объяснила неправоту покупателя в его претензиях.

        — Мне двухлитровый баллон пива, — мужчина назвал марку, слегка потряхивая пухлым кошельком или бумажником, и даже пару раз стукнул им о прилавок, — и быстрее!   

        Продавщица поставила двухлитровую пластиковую бутыль с пивом на прилавок, мужичок судорожными движениями потянул за молнию отделения то ли бумажника, то ли кошелька, рассчитывая рассчитаться мелочью. Что-то там заело, попытался открыть отделение с купюрами, в этот момент на пол посыпались монеты разного достоинства из развалившегося из-за ветхости когда-то кожаного хранилища наличности. Металлические диски  в большинстве копеечных номиналов раскатились по всему полу, к чести работников магазинчика, вполне чистому.  Покрасневший то ли от стыда, то ли от напряжения, вызванного попыткой собрать с пола и вприсядку, и внаклонку рассыпавшееся мнимое благополучие потрёпанный мужичок через пару минут протянул продавщице сотенную купюру, сунул бутыль в пакет со смазанным от времени рисунком и убрал сдачу в карман куртки. Едва слышно звякнув собранной мелочью, молча, вышел из магазина.

        — Интересные к вам клиенты заходят, — пошутил Сергеевич, убирая заветную бутылку с божественным напитком, когда-то понравившимся в годы второй мировой  самому Черчиллю, премьер-министру Великобритании.

        — Из бывших, крутых бизнесменов. Крутизна закончилась, а замашки остались — вот они и пыжатся перед нами. А перед кем ещё? — выдала диагноз опрятная пожилая девушка с уставшими глазами. — Спасибо за покупку. Заходите ещё.   

        — Пару раз в месяц, пока здоровье и доходы позволяют, — с грустью ответил заслуженный ветеран своего подъезда, вспоминая недавнюю картинку с подбирающим мелочь бывшим бизнесменом. — Или пока чиновники-коррупционеры возрождающейся империи с неуемными аппетитами большинство граждан в нищих не превратят, — мысленно добавил к сказанному Сергеевич, недавно ставший пенсионером.    

        Выйдя на улицу, и пройдя полсотни метров рядом с регулируемым пешеходным переходом  в сторону своего дома, неожиданно Сергеевич обнаружил молодого, бомжатского вида небритого парня тридцати лет с табличкой. Надпись на картонке корявыми печатными буквами: Я инвалид II группы. Мать парализована. Помогите чем можете. Над надписью цифры 5, 10 и 50, обведённые кружочками, словно на дорожном знаке «Платная стоянка».   
        Привычно потянувшись в карман куртки за мелочью, как многие из российских граждан при виде нищих, любитель хорошего коньяка вдруг вспомнил, что последний раз этого профессионала он видел лет пять тому назад в этом же районе. Тогда на табличке ещё присутствовали цифры 1 и 2, естественно рублей, а копейки уважающий себя нищий уже тогда не брал, брезгливо отделяя их от рублей на ладони, в которую Сергеевич высыпал металлическую наличность.   

        — Как бизнес? Что-то тебя давно не было видно? — приветливо обратился Сергеевич к нищему с более чем двадцатилетним стажем, начавшим побираться ещё дошкольником по летним кафе в центре города железного гостеприимства.   

        — Да в столице попробовал подзаработать — не прижился, там свои законы. Ну, и на дядю не захотел трудиться,— гордо ответил профи-нищий, переключая своё внимание на потенциальную кандидатуру, прилично одетую женщину средних лет с добрым лицом и пухлыми губами, следующую по тротуару мимо перехода.

        Загорелся «Зелёный» на светофоре. Работу профессионала по воздействию на  чувства и совесть ветеран кризисов и реформ досматривать не стал, высыпав мелочь из сжатой ладони обратно в карман куртки.

        — Пожалуй на сегодня непредвиденных затрат достаточно, — подумал Сергеевич, прикидывая, что профи-нищие в России в месяц имеют доход больше чем любой пенсионер, если он не бывший чиновник.   

        P.S. Через две недели Сергеевич одеваясь обронил перчатку, быстро наклонился и... история повторилась. Всё-таки к советам женщин иногда надо прислушиваться. Да, ещё Сергеевич принял для себя важное решение: оброненные монетки в общественных местах достоинством меньше 10 рублей больше никогда не поднимать. Если обстоятельства не изменятся....   

        29 мая 2016 года.      

        PRIBALTIEZ