В доме у Федоровых

Семейный портрет

     В Свиткине, где мы засиделись допоздна в доме Федоровых, дождь весь вечер шлепал по крыше веранды, и свет из окна выхватывал мокрые и блестящие листья сирени у крыльца. В доме было тепло и весело от молодого смеха, от колких, но не обидных шуток. Вспоминали деда, известного в округе балагура, отца, влюбленного в сельскую жизнь. Спорили:  в «Крейсере «Аврора», или в «Луче» травы гуще, хлеба лучше, молодежи больше. После нелегкого трудового дня, вдвойне нелегкого из-за непогоды, старый дом как будто окружал их заботой, согревал, объединял.

Мать
     - Вот так всегда, - говорит Анастасия Семеновна. – Как соберутся, будто на собрании. Да я и сама за все переживаю.

     Она – коммунист, многие годы до пенсии  член правления колхоза  «Крейсер «Аврора» и еще недавно – лучшая доярка района, получавшая по 3660 килограммов молока от коровы. Анастасия Семеновна прожила нелегкую жизнь. И когда начнет рассказывать о своем девичестве – старшая из восьми детей, оставшихся в семье, когда отец ушел на фронт, - глаза слезами туманятся. Такие, как она, шестнадцатилетние уже считались вполне взрослыми. Вот и ее не обошли ни окопы, ни лесозаготовки. И молодость ее выпала на трудное послевоенное время. Думала: так в работе и пройдут все годы. Но овдовел ветеринар Григорий Федоров, и Анастасия вошла в его опустевший дом. Лида и Валя с первых дней матерью  стали звать. А когда еще трое детей в семье появилось, все жили да и живут добротой и разумной требовательностью Анастасии Семеновны. Двенадцать лет назад семья внезапно осталась без отца.

     - Три дня я тогда говорить не могла. Как похороны прошли,  не помню. Потом ожила, пошла в доярки.

     На ферме нашла Анастасия Семеновна почет и уважение. Стала членом клуба доярок-трехтысячниц.  Здесь ей орден Трудовой Славы третьей степени вручили, а имя ее стало известно далеко за пределами Свиткина.

     Сейчас она на пенсии. На самом видном месте в доме – стенная газета, выпущенная к ее шестидесятилетию. Остроумные стихи, неожиданные фотографии, слова почтительные и нежные, все ей – матери. И хотя дети давно выросли, она крепко держит бразды правления семьей. Да и обширное хозяйство: корова, два теленка,  штук пятнадцать овец, куры…

     - Выучила детей. Теперь все вечно в делах да хлопотах. А мне только переживания достаются, если у кого-то что-то не ладится, - ворчит она. В нашем разговоре с сожалением обронила о чьей-то семье: «От осинки яблоко не уродится».
     – У вас-то, - сказала я,  - все яблоки, целый яблоневый сад». Она засмеялась, и сразу главное в ней открылось. Счастливая мать, центр мира для детей, хранительница очага.

Депутат
     На Ольгу смотреть – как на солнечный луч. Волосы золотистые, лицо нежное, в веснушках. Глаза голубее из-за синей косыночки, какие все свиткинские животноводы носят.

     Стали мы с ней вспоминать, как прошел ее первый день работы на ферме. «Да обыкновенно прошел, я уж с детства там все знала». Сначала Ольга рядом с отцом на бричке по вызовам ездила. Потом вместе с матерью доить пристраивалась. Семеновне тогда уже говорили, что смену она себе подготовила, что материнскую группу Ольга обязательно возьмет. Так и случилось. Семеновна поработала еще до тех пор, пока дочка после экзаменов совершила по Волге до Астрахани путешествие, обещанное за хорошую учебу. А там началась Ольгина трудовая биография. Не просто мать пожалела, дело ее продолжила. Едва начав работать, подала заявление в Костромской сельхозинститут на специальность зооинженера. Поступила легко – не зря в школе одной из лучших была – и теперь уже на четвертом курсе.

     Здешние животноводы на свои дела не через розовые очки смотрят. Все основания для этого у них есть. Возьмем районный клуб доярок-трехтысячниц. Из колхоза в нем ни одной, а бывало чуть не десять. Надои у той же Ольги хоть и самые высокие в колхозе, по сравнению с материнскими не впечатляют, на что Семеновна указывает ей постоянно. Но Ольгу и без материнских намеков положение дел в колхозе очень беспокоит. В хозяйстве 1800 голов крупного рогатого скота, в том числе 550 коров. Но вот племенной работы по сути дела не ведется, постоянно меняются зоотехники. Некоторых животных выбраковывать надо. Многие проблемы в корма упираются. А откуда корма, если былые в 30-35 центнеров урожаи  сегодняшней молодежи нереальными кажутся.

     Но сданные колхозом позиции таких, как Ольга (здесь каждый четвертый животновод – молодой), не обескураживают, а заставляют искать резервы. Ольга уже своим решением остаться на ферме, когда еще о СКМОЖе и речи не было, оказала немалое влияние на развитие отрасли. Нынче в Даниловском районе 80 девчат и ребят придут работать в животноводство. Все они или знакомы с Ольгой или имя ее знают. Она была  делегатом XIX съезда комсомола. Два созыва – депутат областного Совета, и с каждым годом все шире и ярче становится ее представление о сельском хозяйстве области, его перспективах. Год назад стала членом партии. И Свиткинская ферма не простое дело, а место, где она должна что-то изменить. Иначе, зачем она тут? Когда работает над курсовым проектом крупного животноводческого комплекса, когда раскрывает учебник по новой дисциплине, она думает о будущих переменах в родных местах, переменах, которые должны произвести на земле ее поколении.

Инженер
     Ольгины перемены пока еще на листах ватмана, а Федор эти перемены делает своими руками. Теми сильными, красивыми руками, в которых сейчас особенно хрупкими кажутся фарфоровые кисточки ландыша.

     - У стройки нашел, - вроде бы оправдываться стал перед незнакомыми в доме.      
     – Это тебе, сестра.

     Когда семья осиротела, Федор был подростком, но воспитанным отцом в лучших крестьянских традициях. Ему любая работа по плечу. А трудовое детство и отрочество вырастили его здоровым, сильным, красивым. Недаром в Костромском сельхозинституте, куда направили его по комсомольской путевке, был он первым среди лыжников, легкоатлетов и футболистов. И в стройотряде показывал себя с наилучшей стороны, о чем ректорат с благодарностью сообщал матери. Он учился, а в колхозе его ждал непочатый край работы уже давно. Вся центральная усадьба белеет стенами из силикатного кирпича. Контора, клуб, гараж, столовая. И животноводческих помещений старых нет. Но ко времени возвращения инженера Федорова в Свиткино почти все эти здания требовали уже ремонта.

     Работа Федора – на виду, вызывает интерес. Каждая новостройка ощутимо меняет деревенский пейзаж и социальную структуру. Все больше молодежи остается в колхозе, жилье очень нужно. Вернувшись в Свиткино, Федор как будто уровень ответственности в себе повысил, знает, что люди смотрят на него с надеждой. Нынешнее проливное лето как будто ультиматум поставило: дороги дОроги, а бездорожье дороже. Тракторы с трудом от бригады к бригаде добираются. Как воздух нужны дороги колхозу.

     В колхозе - тридцать деревень. Именно на долю Федора, пожалуй, выпадет объединять их в более крупные поселки и благоустраивать. Он думает об этом постоянно – заботит не только техническая сторона дела, но и нравственная. Но и на центральной усадьбе свои проблемы, прежде всего связанные с пятью маленькими котельными. Нужна центральная. Это не пустые мечты. «Крейсер «Аврора» курс держит уверенно. Взгляд приковывает необычного размаха стройка – картофелехранилище на 900 тонн. Войдет в строй, многие проблемы решит. Не менее важны для хозяйства и другие объекты: отстойник, силосная траншея, сарай для сушки сена методом активного вентилирования, пилорама. Вот только бы сколотить крепкую строительную бригаду, чтобы не пробавляться пришлыми людьми.

     Все эти проблемы в уютном доме Федоровых изучаются и прорабатываются. Федора Григорьевича недавно избрали председателем профкома. Две такие должности сразу: инженер-строитель и  председатель профкома – требуют и навыка в руководстве людьми, и твердой позиции во всевозможных сложных ситуациях.
     - Иногда, кажется, лучше бы топор самому  в руки взять, да на стройке работать, - полушутливо, полусерьезно жалуется Федор. – Это вот сестра Антонина привыкла руководить.

Директор
     - Это ж надо, девчонку директором поставили! – сетует Анастасия Семеновна, - не каждому мужику по плечу.

     Тут недавно шла она пешком со станции. Зашла дочь проведать. К дому подошла – заперто. Соседка, увидев притомившуюся Семеновну на крылечке, с сочувствием посоветовала не ждать директоршу. Она, мол, в дальнюю бригаду уехала, затемно приедет. Вот так и «повидались». Все это она при встрече Антонине выложила. А сама с тревогой и гордостью к дочери присматривалась: здорова ли, не расстроена ли чем.

     Еще в школе была Тоня признанным лидером, секретарем комитета комсомола. В Костромском сельхозинституте – член факультетского бюро. Диплом получила с отличием. Работать начала в родном колхозе агрономом. Тут матери и радоваться, дочь домой вернулась. А бывало, в родном доме неделями не виделись. Утром Семеновна на ферму, дочь еще не спит. Мать на обед, дочь в поля верхом ускакала. Да еще комсомольским вожаком избрали.

     Однажды заехала к Федоровым тогдашний первый секретарь райкома партии Л.А. Семенычева и осторожно сообщила, что предполагается рекомендовать Антонину первым секретарем райкома комсомола. Теперь вот мнение семьи спрашивают.
Что могла сказать Анастасия Семеновна? Просто ли держать в руках судьбу дочери! Впрочем, она понимала: Антонина вышла  на свою дорогу, и обязанность матери не мешать ей.

     Когда через два года на бюро райкома партии было высказано мнение, что Антонина Федоровна вполне может возглавить совхоз «Луч», та рассмеялась: какой же из нее директор? Почему же приняла это решение? Как один из районных руководителей она знала, что из всех хозяйств «Луч2 – самое тяжелое,  в районных сводках всегда помещается в последних строках. Антонина ответила не сразу:
     - Пусть только это громко не прозвучит. Но потому согласилась, что считаю: коммунист обязан идти на трудное дело.

     Но, пожалуй, и она не представляла, что первый год будет таким тяжелым, как постоянный ежеминутный экзамен. Открытая и по-комсомольски непосредственная, Антонина не раз и не два больно ударялась о непонимание и недоверие, а посоветоваться особенно не с кем: главный агроном второй год работает, главный инженер – первый, зоотехник молодой.

     В директорское кресло Антонина села в прошлую посевную. Людей не знала. Расставляла их, полагаясь на случай, именно поэтому распалось безнарядное звено, а прошлогодний неплохой урожай из-за недостатка рабочих рук полностью собрать не удалось. Говорят, на ошибках учатся, только горькая это учеба.
Тем не менее первый год директорства многое в ней изменил. Даже во внешности. Стала сдержаннее, строже, ровнее. И властью умеет пользоваться. Не было случая, чтобы кто-то не выполнял ее распоряжения.

     В доме ее, таком просторном для одного человека, чисто и пустовато, как будто примеривается хозяйка как устраиваться. И некоторые детали без слов говорят, до чего молод еще директор: пластинка Окуджавы в проигрывателе, нарядная шаль на спинке кресла, веселые безделушки. Двадцать семь лет Антонине Григорьевне исполнилось уже здесь, в Телицыне. Возле дома тоненькие березки и рябинка, участок картофелем засажен.  На больший ассортимент культур времени не хватает. В хозяйстве 2200 гектаров пашни, 1300 голов скота и 40 тракторов.
Так что перемены в директоре заметны. А в совхозе? Вроде бы нерадивых стало меньше. Надои и урожай зерновых увеличились, рапс впервые посеяли, овсы нынче хороши. А главное, пропало  у людей то равнодушие, с которым встречали они очередное сообщение, что «луч» опять в конце районной сводки.
                ***
     Я ничего не пишу о старших сестрах. Не знакома лично. Скажу только, что обе – настоящие сельские учительницы. Валентину и ее мужа очень уважают в Ярославской райсельхозтехнике. Лидия работает в Сарафоновской школе ярославского совхоза «Молот», где взял начало сводный комсомольский отряд молодых животноводов, и командир его Надежда Шведова – ученица Лидии, а слава ученика – это и слава учителя.
 
     Все они, Федоровы, похожи: трудности их не расслабляют, а заставляют свою энергию концентрировать на тех участках, где каждый работает. Побольше бы таких на нашей Ярославской земле.

     Даниловский район.

     Северный рабочий, 29 июня 1986 г.