Мемуары разведчика. Глава 35 - Как белочки в пургу

"Взвились ввысь кручёными спиралями,
Захлестнули полог поднебес,
Забодались, в небе тучи скурвились,
Был ты человек, а может бес.
Растулдыкнулись по небу алы лучики,
Ярым криком - в поле мордобой,
Веер стрел тебе в окно пустили лучники,
Реет смерть и тянет за собой".
Проект La Будда.
                Пробив «фаербаллом» путь из пещерного плена, мы, сквозь тучи оседающей каменной пыли выскочили в ослепительную снежную круговерть. Снег сыпал густыми хлопьями, казалось, со всех сторон одновременно. Видимость была, практически, нулевая. Некоторое время Хирург вёл машину вслепую, руководствуясь только показаниями приборов, но потом, зависнув на месте, он решительно повёл «катер» на посадку.                - Чёрт-те, что за погодка, в циклон угодили сдуру, чо ли? – раздражённо пробурчал штурман, посадив «фаербалл», судя по всему, в мягкий сугроб.
- «Снег нам падал на рылы, а и на дулы наганов, вохра нас окружила, руки вверх говорят», начал внезапно горлопанить Клык, отбивая воровскую чечётку.
- Типун тебе на язык, сявка, ещё накличешь! – недовольно заявил Хирург.
- «Но они просчитались, окруженье пробито, тех, кто любит свободу, пули брать не хотят», упрямо закончил Клык известный «тюремный шлягер».
Хирург щёлкнул кнопкой включения наружных микрофонов. Кают-компания «катера» сразу же наполнилась молодецким посвистом ветра, переходящим временами в унылое завывание, будто волчья стая идёт по следу раненого зверя.
- Выключи эти «звуки природы», поморщилась Натали. Скажи лучше, как думаешь, надолго этот снегопад?
Отключив микрофоны и постучав по стеклянной крышке анероида, штурман произнёс с оттенком удивления:
- Никогда не видел, чтобы стрелка так падала. Какой-то природный катаклизм. Нам лучше переждать, не может же это продолжаться вечно!
- Ну, так, значит так, «куды деваться с подводной лодки»? – согласно кивнула головой девушка, и, заметив, как помрачнел штурман, спросила его подчёркнуто вежливо:
- Что случилось ещё, вселенская катастрофа? Сейчас мы все умрём? Говори как есть, Хирург, и мы (тут Принцесса обвела строгим взглядом наш небольшой экипаж), обещаем тебе, в свою очередь, что не будем в отчаянии колотиться головой о стены и вопить истошно как потерпевшие.
- Не уверен, что выдержу, вплёл я «своё лыко в строку», лучше пристрелите заранее. Такая уж у меня впечатлительная натура.
При этом я гомерически расхохотался, как мне показалось, весьма уместно. Щелчок предохранителя, и вот ствол восьмизарядного «Магнума» смотрит мне между глаз.
- Как скажешь, брат, ничего личного, процедил Клык, старательно копируя Аль-Пачино, слегка ткнув мне пистолетом в переносицу.
- Вот беда-то, деланно всплеснула руками Принцесса, делая «большие глаза», кислая баланда! Может, хватит уже мельтешить как урла в подворотне?
Я перестал ухмыляться, а Клык неуловимым движением спрятал пистолет. И вот мы сидим как паиньки на уроке строгой «училки».
                - Дело – дрянь, воскликнул Хирург, дождавшись, наконец, «рекламной паузы». У нас в «катере» батарейка почти разрядилась. Мы потратили слишком много энергии. Сначала на нейтрализацию жёсткого излучения во время боя с «морскими ежами». Потом дважды на уничтожение скальных массивов.
- А что разве «фаербалл» работает на батарейках? – недоумённо спросил я, как игрушечный танк или как заяц-«энердрайзер» из тупого телевизионного ролика?
- Вовсе нет, терпеливо отвечал штурман, батарея всего одна и она питает схему киберлогики нашего судна. Схема отвечает за переключение режимов активации силового поля «катера» и бортовых аннигиляторов. В принципе такой «батарейки» должно хватать на несколько лет работы, но…с тех пор как мы попали сюда, схема киберлогики работает в гораздо более интенсивном режиме, чем это проектировалось разработчиками и создателями этого судна.
- И чем это нам грозит в ближайшее время? – хладнокровно спросила Принцесса.
- Ходовые качества нашего «фаербалла» останутся неизменными, но вот управление силовым полем и бортовыми излучателями, тут всё гораздо хуже. Запаса энергии в батарее хватит на несколько включений-выключений.
- А чо вообще за скопидомство? – начал возмущаться я, нельзя судно было укомплектовать ЗИПом, или места не было для запасной «батарейки»?
- Вообще, я могу «реанимировать» эту батарею, заявил Хирург, у меня найдутся подходящие реагенты и катализатор, но на это уйдёт несколько часов, в течение которых, «катер» будет беззащитен из-за отсутствия силового поля, и невозможности активировать боевые излучатели.
- Так, протянула Принцесса, но у нас остаётся стрелковое оружие, ручные аннигиляторы и крупнокалиберный пулемёт в корме судна.
- Патроны к которому, я почти все расстрелял в «летающих тёток», не преминул, широко ухмыляясь, сообщить Клык.
- Ладно, забыли про пулемёт, махнула рукой девушка. Что у нас ещё в арсенале? Нейтронная пушка для эффективного уничтожения живой силы потенциального противника. Ну, в принципе, не так уж мы и беспомощны. Можно рискнуть, выключить защитное поле «фаербалла» и «реанимировать батарейку». Хирург, сколько займёт по времени регенерация элемента питания?
- Несколько часов, точнее сказать сложно, ответствовал штурман, но, начав процесс, нужно будет дождаться его окончания. Ни в коем случае нельзя прерывать его, иначе батарея будет безнадёжно испорчена.
Выглянув в иллюминатор, Клык сказал несколько грубо, но прямолинейно:
- А из-за чего такой сыр-бор? Какие проблемы, ну кто тут на нас нападёт? Вы посмотрите в «окно» - ничего кроме снега. Нас, наверное, уже замело «по самое не хочу»!
                На том и порешили. Хирург, выключив защитное поле «фаербалла», дезактивировал схему киберлогики, и вынул из неё «батарейку». Затем он приготовил специальный «физиораствор для реанимации» и погрузил в него элемент питания. Пурга за бортом, меж тем, нисколько не ослабевала.
- Выпивки и «марафета» на судне нет, шутливо констатировал Клык. Может, какая-нибудь карточная игра поможет скоротать нам время ожидания? Бридж, покер?
Принцесса взглянула на меня. Я пожал плечами:
- Почему бы и нет, ну не в города же нам играть, в самом деле?
Тогда Натали, решительно встряхнув своими каштановыми волосами, произнесла несколько суровым голосом:
- Вам волю дай, вы из корабля притон устроите или катран. А впрочем, пользуясь временным затишьем, лично мне хотелось бы научиться играть в «тысячу и одно».
- Слово командира – закон для экипажа, тот час в руке Хирурга появилась, откуда ни возьмись, колода карт. Кстати, Родион, ты как, играешь? На тебя сдавать?
- А чо я рыжий? Конечно – хочу! – немедленно отозвался я.
Вчетвером присели мы вокруг столика, штурман отделил из колоды всю «мелочь» и начал лихо тасовать всё, что осталось. Карты с треском мелькали в проворных пальцах киборга. Наконец, оставив это занятие, он протянул колоду на раскрытой ладони Клыку, который сидел рядом с ним и сказал:
- Сдвинь карты, мазурик. Играем «золотое очко», я на прикупе.
Незаметно пролетело несколько «кругов», Натали на удивление быстро освоилась с новой для неё терминологией, а также в нюансах игры. Клык уже «сидел на бочке» и бросил с небрежно-спокойной интонацией:
- Сто двадцать.
- Пять, с азартом откликнулась девушка.
- Пас, с деланным равнодушием произнёс Клык, и даже прикрыл глаза, будто происходящее его больше не интересовало.
- Сто тридцать, внезапно «вклинился» Хирург, пристально глядя на Принцессу.
- Сто сорок, подняла «планку» Натали, не моргнув при этом глазом.
Я «сидел на прикупе» и, зная, что в нём находится «червовая хвалёнка» и «бубовый» туз, думал о том, что девушка слишком занеслась и сейчас может запросто «нарваться» на крупное списание. «А если она знает прикуп, вдруг осенило меня, и поэтому прёт как танк? Она же так легко всегда читала мои «мыслеобразы!» Взглянул на Принцессу, лицо сосредоточенное, брови чуть нахмурены. Натурально, маска Нефертити, разве можно такую особу заподозрить в лихоимстве?
- Пас, после некоторой паузы, наконец, ответил Хирург, и как мне показалось, посмотрел на девушку с оттенком недоверия.
Я раскрыл прикуп, Клык, не сдержавшись, присвистнул:
- «Сотенная» с прикрытием, ловко! Банкиру, тут он подмигнул мне, полный респект и уважуха.
Принцесса, не торопясь, взяла прикуп и скинула по карте братьям Кочевникам. Потом, рассортировав по мастям свои карты, сказала, старательно растягивая при этом слова:
- Иду  на двести шестьдесят. Можно зря не шелестеть бумагой, беру всё. Так что скидывайте на стол свои карты. Смотри сюда, фраера.
Тут она начала выкладывать свои «пасьянсы», демонстрируя мощь:
- «Небитка по пикям», хвалю «сороковку» (на «гнилушке» ставку задирала, подумал я про себя, что это – риск или тонкий расчёт?). Далее бубновый туз, «небитка по червям» и хвалю «сотню». Ферштейн, камрады?
- Яволь, наши не пляшут, протянул Клык, и первым скинув карты, сказал, обращаясь уже ко мне, слетел я с «бочки», банкир, спиши с меня сто двадцать.
Затем и штурман, вслед за братом, бросил на стол карты и сказал лишь, пожимая могучими плечами:
- Новичкам везёт. Что ж, рисуй мне тогда «болт».
Игра продолжалась некоторое время, когда Натали, постучав по столу костяшками пальцев, произнесла восхитительно небрежно:
- Играю в «тёмную».
- Темнишь? – переспросил Клык.
- Да, просто ответила девушка, и вдруг свет в кают-компании погас, оставив нас в непроглядном мраке.
                - Ну, это уже чересчур, возмутился я, нельзя же воспринимать всё так буквально. Это всего лишь игра.
Затем «фаербалл» слегка тряхнуло. Тогда я расстегнул куртку и «Вспышка Бетельгейзе» осветила багрянцем серьёзные лица моих товарищей. «Вот и орден пригодился!» - подумал я с умилением.
- Соблюдать светомаскировку, коротким шёпотом приказала Принцесса, и я поспешно запахнув полы куртки, потянул за «бегунок молнии», снова погрузив помещение во тьму. Там, за бортом «катера», определённо, что-то происходило. Несколько раз нас качнуло, будто на гигантских качелях, за иллюминаторами изредка мелькало нечто в завихрениях надоевшего снега, но что именно, разобрать было решительно невозможно.
- Почему погасло освещение, спросила Натали, что думаешь по этому поводу, штурман? У нас серьёзная поломка в оборудовании?
- Или, может, свет отключили за неуплату, в связи с задолженностью? – постарался  перевести я разговор на «житейские рельсы».
- Оборудование в полном порядке, ответствовал Хирург, проигнорировав мою реплику, просто нечто или некто пытается взаимодействовать с «псевдомозгом» нашего судна. А так как защитное поле «фаербалла» отключено, то наш «катер» просто затаился, «прикинулся шлангом», если говорить короче.
- Когда ты сможешь активировать схему киберлогики? – спросила девушка. Как идёт зарядка элемента питания?
Штурман, просканировав своим инфракрасным зрением показания индикации автоклава, где шёл процесс регенерации «батарейки», сказал уверенно:
- Ещё час, ну от силы – полтора.
- А, может, подключить «движок» и в небо? – предложил Клык. На расстоянии всё как-то лучше видится и встаёт на свои места.
- А где оно – небо? – мрачно спросил Хирург, приборы навигации показывают, что мы находимся в точке ноля по координатам времени и пространства. Не нравится мне всё это.
                Неожиданно «катер» наш встряхнули бесцеремонно, подобно стаканчику с игральными костями. Киборги, обладающие башмаками с магнитными подошвами, конечно же, устояли на ногах. А мы с Принцессой, повинуясь законам динамики, вместе с отдельными предметами обстановки «фаербалла», которые были не закреплены, полетели вверх тормашками. Ударившись плечом о сидение противоположного борта, и клацнув зубами, чуть не прикусив при этом язык, я едва успел восстановить равновесие, как прямо на меня упала Принцесса. Чудом смог подхватить её на руки и на мгновенье крепко прижал к себе тело девушки. Мы стояли на иллюминаторе правого борта судна и, подняв головы, глядели вверх. Там, сквозь силуэты замерших киборгов, в иллюминатор левого борта, пронзительно смотрел, казалось, наблюдая за нами, какой-то выпуклый глаз.
- Ах, ты, мудень вислогрудый, выругался я, как было принято у нас «на районе». Вот сейчас-то я выйду, и глаз-то тебе на жопу натяну за такие шутки!
- Не шуми, охладила мой пыл Принцесса. Он, скорее всего и не подозревает, что здесь кто-то есть.
Величиной с иллюминатор, весь в багровых прожилках, глаз, не моргая, пристально всматривался внутрь «катера», и создавалось впечатление, что сейчас он лопнет от напряжения.
- Эк, его растаращило, прокомментировал я. И чо зекает? Зенка-то щас бахнет вдребезги...
                Когда происходило что-то достойное внимания, я в своих записках всегда переходил с литературного на живой язык дворов и улиц, несмотря на его просторечивость, бранность и где-то даже жаргонность. При этом я «тёр в нос» программу «Word» и всех её разработчиков скопом, несмотря на несомненную пользу этого софта. Просто не люблю велеречивых поучений в стиле надгробных эпитафий, тяжеловесного языка партсъездов, отредактированного окололитературными проститутками из союза писателей и т.д. «Поучайте лучше, ваших паучат», а мы так лучше стрём споём!
                Глаз исчез, видимо его владельцу надоело «пялиться» без толку. «Фаербалл» опять резко тряхнуло, но мы с Натали, наученные горьким опытом, вцепившись в сидение руками, удержались от повторного падения. Потом снежная белизна за стёклами иллюминаторов пропала как-то резко, вдруг, будто настала ночь. Нас вместе с «катером» начало покачивать очень размеренно и методично. Словно в такт чьих-то гигантских шагов.
- Да он нас в карман себе положил, предположила Принцесса, или в сумку.
- Да кто он такой, возмутился я, чтобы носить нас как мелочь по карманам?
- Какой-то амбал здоровенный, судя по величине глаза, диагностировал Клык. Не  хотелось бы мне оказаться его спарринг-партнёром. А может, «шарабахнуть» из пушки? Пусть почешется!
- Неизвестно какое действие окажет пушка на эту форму жизни, резонно заметила Натали. Рассвирепев же, он в состоянии будет причинить нам ущерб. Возьмёт и кинет нас наземь со всего размаха, мало не покажется. Так что не буди лихо, пока оно тихо. Подождём, пока зарядится наша батарея, а там будет видно как действовать.
С этим замечанием девушки трудно было спорить. Посему решили избрать выжидательную тактику и быть готовым к любому развитию событий.
- Куда это он нас тащит, полюбопытствовал я, и как у него от веса нашего «фаербалла» карман не порвётся?
- Крепкий карман, констатировал Хирург, да и сам он, видать, не слабак. А несёт нас, скорее всего, к себе домой. Это было бы логично для любой формы жизни.
- Вообще, различные живые существа тяготеют к коллективному существованию, задумчиво произнёс я. Пчёлы, муравьи, термиты образуют колонии. Хищники чтобы загнать добычу сбиваются в стаи. Копытные животные комфортно чувствуют себя только в многочисленном стаде. Наконец, приматы и даже люди предпочитают общество себе подобных, несмотря на социальные, политические, этнические и прочие разногласия, разъедающие подобно кислоте, фундамент общественного самосознания.
- Намекаешь на то, Родион, быстро проговорила Натали, что когда этот гипертрофированный йети доберётся до своего жилища, то нам придётся к тому же иметь дело с его многочисленной роднёй?
- Ну, типа этого, отозвался я. И утешает меня лишь то обстоятельство, что к тому времени защитное поле «фаербалла» будет активировано.
- Блажен, кто верует! – философски отозвался Хирург, и в «катере» воцарилось долгое молчание.
Мерная, какая-то «верблюжья», поступь нашего похитителя и полная темнота вокруг убаюкивала моё сознание как колыбель младенца. Время тянулось, казалось, бесконечно.
- Сейчас засну, блин, пожаловался я, «рубит» просто конкретно.
- А ты поспи, Родион, внезапно сказала девушка таким странно знакомым голосом. А если начнётся война, то мы обязательно разбудим тебя. Встретить восход солнца, обезумев в яростной атаке, пронестись бурей, чёрным знаменем, и стереть с лица Земли ненавистного врага, что может быть прекраснее для настоящего воина?
- У меня есть топор, ответил я «кодовой фразой» прирождённого пацифиста, но я не люблю войну.
"Почему у Принцессы так неузнаваемо изменился голос? -  вдруг подумалось мне, кода я уже находился  в пограничном состоянии между сном и явью. И почему он напоминает кого-то смутно?"
                "Белочки по веточкам, нету шансов прыг да скок,
Если в стенах видишь руки, ты не «парься» - это глюки,
Нету шансов, прыг да скок,
Скок-поскок,
Бля, прыг да скок".
                "Мама, где здесь водокачка? Это белая горячка, хойх!" Меж тем, я погружался в призрачный мир сновидений. Тенистая аллея в университетском саду города Кантриманаама на моей родной планете Рапсодия. Мы гуляем там, взявшись за руки, с какой-то милой девушкой. Над нашими головами тесно переплелись ветвями исполинские розобендроны, и сквозь их могучие кроны сочится, пропущенный через листву, и поэтому такой изумрудный, свет солнца. В густых зарослях верхних ярусов деревьев слышны щебет и заливистые птичьи трели. Всё вокруг радуется жизни, а восторг переполняет душу. Мне очень хочется взглянуть в лицо девушки, но почему-то я этого не делаю. Такой странный сон! Выйдя из аллеи розобендронов, мы попадаем в цветущее великолепие сакуры. Ветер обдувает ласковой волной наши лица, принося с собой конфетти лепестков вишни. Я, как апофеоз цветочной симфонии, слышу беззаботный смех девушки, но сердце моё  уже сжимается от неведомого предчувствия. В который раз пытаюсь взглянуть на свою спутницу, но вижу лишь воздушную кисею платья и светлые локоны блестящих волос, которыми, забавляясь, играет ветер.
- Неужели, я тебя никогда не увижу? – тщетно кричу, потому, что порывы ветра всё усиливаются и над университетским садом начал сгущаться внезапно какой-то сумрак. Будто солнце поглотила мрачная туча. Смолкли птицы, и замерла природа в ожидании катастрофы.
- Кто ты? – вопль, исторгнутый отчаянием, прозвучал в тишине, но ему тут же отозвался раскат грома, такой мощный, что повергает меня наземь. «На колени перед Богом Грома, Богом Рок-н-Ролла!» - чудится мне в ужасающем рёве этого раската. На мгновение, оглохнув от акустического удара, я не смог расслышать ответ на свой вопрос. Да и был ли ответ? Или, может, это была всего лишь игра моего воображения? Девушка исчезла, будто и не существовала вовсе, а я стою на коленях, сжав ладонями свою гудящую голову,
и гляжу в безнадёжно-свинцовое небо, с которого хлещет, развёрзшись как Ниагарский водопад, яростный и какой-то безумно-нескончаемый, ливень.
Там, где Небеса что-то поют о начале конца,
Серая мгла скрыла тебя от погони.
(Там, где поют Небеса) – вторили виолы и скрипки.
Гнев, извергающий дождь, кровью окрасил время зари,
Грязные твари выходят из нор за поживой.
(Гнев, извергающий дождь) – подхватывал неведомый хор, и эхо отзывалось в горах, как подстреленный зверь.
Нет, ты не пропал, просто устал и, споткнувшись, упал,
Кровью истёк, но остался живой, слава Богу!
(Аллилуйя!) – экзальтированно вскрикивал некто.
Время ушло, но, а ты не успел, и захлопнулась дверь,
В царство добра и любви, ты остался стоять на пороге.
(Там, где поют Небеса!) – прогремел финал, прорвав шлюзы моей памяти, и я произнёс тихонько лишь одну фразу:
- Ульчида. Это была она, а я опять её потерял...