21 грамм

(Ученые доказали, что человеческая душа действительно существует и вес её составляет примерно 21 грамм)…

Карл Фаустович Боговеров был очень хорошим юристом. Хорошим, но бедным. Ну не умел он юлить и привирать. Нет, для других – это пожалуйста, а для себя - не получалось.
Судье пыль в глаза пустить, свидетелей подговорить или контрагентов по договору обхитрить – вообще не вопрос. Однако, использовать подобное «юридическое карате» в личной жизни, Карл не умел.
Вот уже много лет он работал в маленькой юр.фирме, посещаемость которой равнялась двум клиентам в месяц и одному постоянному клиенту в год.
Карл Фаустович зевнул и потёр сонные глаза. Решение Козосельского районного суда было написано пресно и нелогично, будто состояло из текстов Жанны Агузаровой под чуткую диктовку Брежнева.
Внезапно в его кабинете что-то зарокотало, засвистело, вспыхнуло и приземлилось на ветхий скрипучий паркет, являющийся ровесником самого Брежнева.
- Здрасссьте!
Сквозь густой дым Карл увидел антропоморфные очертания. Перед ним, поправляя клетчатый пиджак, стоял краснокожий козёл с человеческим торсом и черной бородкой на вытянутой мордочке. Наполированные копытца и натертые до блеска рога, выдавали в нём существо инфернальное и опасное.
- «Орифлейм» распостраняете? – устало отозвался Карл, будто появление чёрта его ни черта не удивило. За всю свою многолетнюю юридическую практику, Фаустовича мало что удивляло.
- Нет, дУши скупаю, - обиженно отозвался козлоногий, начав переминаться с копыта на копыто, - «Орифлейм» - это в прошлом…с него всё начиналось, - зачем-то пояснило богопротивное создание.
- И чего нужно? Информация о наших услугах висит на входе.
- Нет-нет, вы не поняли, это я оказываю услуги, - чёрт попытался вызвать доверие добродушной улыбкой, но получилось весьма скверно.
- «Орифлеймом» не интересуюсь, - буркнул Карл.
- Дался вам этот «Орифлейм», у меня кое-что интереснее. Вы, Карл Фаустович, живёте такой скучной жизнью. Вы же кроме потной лысины председателя Козосельского суда и паутины над париком престарелой секретарши, ничего не видали. А можете повидать целый мир, - заманчиво произнёс чёрт, деловито прошагал к стулу и мягко присел.
- Что ты предлагаешь, чёрт? – с нотками презрения поинтересовался Карл.
- Не зовите меня так! - оскорбился козлорогий, достал из внутреннего кармана толстую сигару и небрежно закурил. - У меня, между прочим, имя есть – Фима Мефистофелевич Бес. Бес – это фамилие такое.
- Мефистофелевич? Кхе-кхе… - Карл прокашлялся от дыма, режущего глаза. – А ты случайно, не родственник… - юрист вопросительно посмотрел на Фиму.
- А вы, не родственник ли, Карл Фаустович? – по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил чёрт. – У вас были доктора в роду?
- Доктора были, правда, юридических наук.
- Ну и славненько, - Фима искал общие точки соприкосновения с потенциальным клиентом, следуя дьявольским заповедям взимания душ. – Как насчет благ земных? – чёрт коварно сощурился и потушил сигару о красноватую ладонь.
- Каких еще благ земных?
- Всех благ земных, Каааарл, - со вкусом и расстановкой протянул чёрт. Его длинный козий язычок задрожал от удовольствия и в чёрных глазах-пуговках блеснул адский огонёк.
- И что нужно сделать?
- Вам это ничего не будет стоить, - пренебрежительно отмахнулся Фима, - всего лишь душа, в количестве 21-го грамма, - чёрт увидел, как потенциальный отчуждатель души нервничает и успокоил, - но зачем душа, если тело ваше страдает в этой грязи и нищете? Заключите со мною договор купли-продажи. Я вам – блага земные, вы мне - душу, - Фима достал из-за пазухи бланк и положил перед собеседником.
- Что это? Оно же на латыни, я ничего не могу прочитать, - Карл улавливал слова, знакомые по курсу изучения «мёртвого языка» на юр.факе, однако общего смысла не понимал.
- Стандартная форма, подписывайтесь внизу, - Фима ткнул красным ногтём в черточку и приготовился, - кровью подписывайтесь, такие правила.
- Э нет, чертяка. Во-первых, будем соблюдать все юридические премудрости. Договор международный и должен быть на двух языках! - потребовал Карл, и Фима, уступая, щёлкнул пальцами, добавляя сбоку текст на русском языке.
- Готово, а теперь, подписывайтесь, Карл Фаустович, и все блага земные у ваших ног!
- Подожди-ка. Ты приходишь ко мне с офертой, ты требуешь моего акцепта, но даже не удосужился правильно определить вид договора. Какая купля-продажа? Я договор подпишу, ты меня тюкнешь копытом по голове и утащишь душу в ад обетованный!!! - сурово запротестовал Карл.
- Такова стандартная форма. Все, вопросы к руководству, - Фима стукнул копытом о пол, показывая местонахождение главного офиса его инфернальной организации.
- Слушай, Фима-чёрт, ты собираешься оттяпать качественную христианскую душу порядочного юриста!
- Насчёт порядочного, я бы поспорил, - проблеял чёрт и по-деловому сложил ладони домиком, - все порядочные юристы – наши гастролёры в аду.
- Это профессиональное, не передёргивай. Я может и вёл себя не этично, кое-где, но праведности мне не занимать. И я отказываюсь подписывать эту фигулину в одну страницу, потому как мои потомки, уважаемые судьи, адвокаты и профессора не одобрят подобного унижения буквы закона, - Карл поднял палец вверх и Фима чуть было не прослезился.
- Готов выслушать ваши условия, Карл Фаустович.
- Ну, хорошо, - Карл достал из лотка принтера чистый лист бумаги и проговорил, - для начала, это никакая не купля-продажа, а договор пожизненного содержания. То есть, ты предоставляешь все земные блага во время моей жизни, а когда я умираю, забираешь мою душу. Причем, в случае насильственной смерти от дьявольских каверз, душу не получишь!
- Обижаете, достопочтенный. Мы, бесовские отродия, чтим договора до последней точки, - Фима принялся показательно размахивать руками, а в сердцах расстроился предприимчивости клиента.
- «Договор пожизненного содержания, - вывел на бумаге Карл. – Общество с ограниченной ответственностью «Тёмные силы»…или? Слушай, а какая у вас организационно-правовая форма? Может, закрытое акционерное общество?
- Ээээ… - замялся Фима, припоминая, - вроде частное предприятие. ЧП «Люцифер», кажется так…
- Хорошо, - кивнул головой юрист, - частное предприятие «Люцифер» в лице чёрта Фимы Мефистофелевича Беса с одной стороны…
- Не чёрта, а старшего сотрудника отдела взимания душ, - поправил Фима и Карл внёс соответствующие корректировки.
- «…и православный христианин, сын Адамов - Карл Фаустович Боговеров, именуемый «отчуждатель», заключили настоящий договор о следующем...так, «отчуждатель» передаёт «приобретателю» душу христианскую удельным весом 21 грамм (без видимых изъянов и тяжких грехов), взамен чего «приобретатель» обязуется пожизненно предоставлять «отчуждателю» материальное обеспечение в виде всех благ земных в натуре». В натуре – подчеркнуть жирным, - бубнел под нос Карл, размашистым почерком составляя договор. - И так…пункт первый - «Предмет договора»…
Уже на третий час составления контракта, под шариковой ручкой Карла накопилось 18 страниц рукописного текста. Юрист дотошно прописал понятие благ земных, определив их в огромный список приложений, тщательно расписал ответственность сторон, основания признания договора недействительным и подсудность, в случае спора…
Прошло еще пять часов…
- И запрет на отчуждение души различным религиям: исламской, индуистской, иудейской! – включился в процесс Фима. - И буддистской! Обязательно! А то, бывали случаи, когда клиент срывался, подавшись в дзен-буддизм.
- Хорошо, - кивнул Карл и достал из ящика письменного стола тридцать восьмой лист бумаги. – Может, нотариально заверим?
- Да зачем эти формальности, - отмахнулся Фима, - только время зря тратим. Это всего лишь душа весом в 21 грамм, ничего особенного…

***
Спустя 60 лет…

Такого страшного места Карл не видывал со времён посещения Козосельского районного суда. Этот суд был по-настоящему страшным, как в прямом, так и в переносном смысле. На узеньких железных скамейках томились уставшие изнеможенные души, рядом с ними, сжимая вилы, стояли черти-конвоиры в двубортных малиновых пиджаках с надписью «ЧП «Люцифер».
Карл шел по извилистым коридорам, со всех сторон раздавались крики и стоны, лампочки жутко мигали, а полы под ногами пузырились лавовыми реками. Наконец, он зашел в хорошо освещенный зал судебных заседаний, где скрючившись над печатной машинкой, сидела женщина в пуховой шали крупной вязки. Карл присел на скамью и заметил - за противоположным столом, опустив рогатую голову, сидит чёрт Фима.
- Всем встать! – подхватилась с места женщина, придерживая шаль костлявой рукой. - Идёт страшный суд в составе коллегии: Метатрона, гласа Божьего, прибывшего с небес. Адского огня, посланника Люциферова, явившегося из пекельных чертог и… - секретарша запнулась, опасливо озираясь по сторонам…- председателя коллегии судей, почтенного специалиста по гражданским торгам и спорам – Сары Моисеевны с Дерибасовской.
За судейским столом задрожали стулья, закружились студёные вихры. Справа вспыхнул яркий столб света, переливаясь, словно жемчужина, перламутром; слева разгорелся желто-оранжевый огонь, с бордовым стержнем внутри…
С охами и язвительными возгласами: «Два придурка в три ряда, делают мне голову беременной!», в центре появилась крупная женщина в переднике и косынке на курчавой голове. У неё были плотные губы, большой нос, круглые выпученные глаза и кошерность в каждом слове и жесте.
Сара Моисеевна не боялась ни черта, ни Бога, единственное, чего она боялась, так это дать взаймы без процентов. Собственно, из-за этого старая еврейка имела полезные знакомства и там и там, слывя очень «справедливой» и мудрой.
- Издрасьте! Где у нас случилось? – с типичным одесским акцентом произнесла Сара Моисеевна, неодобрительно посмотрев на чёрта. – Опять, вы Фима, взяли манеру дурить християн?
- Было дело, тётя Сара. Но сейчас они, - Фима тыкнул обкусанным ногтем в Карла, - увиливают. А вы же знаете, гешефт есть гешефт, - подражая одесскому акценту, начал чёрт.
- Ой, говорок то свой оставьте, какая я вам тётя Сара, какой гешефт? Фима, вам имя не поможет, я знаю, шо вы гой! – сурово отрезала судья. – Кстати, о птичках, - судья перевела карий взгляд на Карла, - у вас есть горбатое слово на Фиму? Так излагайте.
- 60 лет назад, - начал Карл со старческой дряблостью в голосе, - я и ЧП «Люцифер» в лице чёрта Фимы, заключили договор пожизненного содержания, копия которого приложена к моему иску. Предметом сделки являлась моя душа. Однако, вопреки нормам гражданского права, договор не был нотариально удостоверен, а значит, считается недействительным!
- Какое еще нотариальное удостоверение? – возмущенно вспыхнул Адский огонь, переменив цвет на красный.
- Дело в том, что моя душа – это храм, а храм, как общеизвестно – это недвижимое имущество, - с расстановкой пояснял Карл.
- Может, вы имеете ввиду тезис о том, что «тело – храм души»? – зычным уверенным голосом пробасил Метатрон.
- Нет, душа – это храм, - настаивал Карл. - Об этом свидетельствует множество священных писаний. В приложении к моему иску есть извлечения из священных документов на 1658 страницах, где подтверждаются мои доводы. В частности, прошу обратить внимание на напутственное слово Апостола Серафима Саровского, Апостола Сергия Радонежского и Пророка Шуста. Эту глубокую тему, - пустился в философские рассуждения Карл, - поднимает Олесь Гончар в романе «Собор», спрашивая себя: «Моя душа – это храм или куча кирпича?».
- Я протестую! Это всё неправда! Какая недвижимость? Он брешет! – Фима подхватился с места и побагровев, лихорадочно застучал копытами.
- Фима, держите фасон, вы мне просто начинаете нравиться, - витиевато произнесла Сара Моисеевна, что на её древнем диалекте означало глубокую неприязнь к рогатому ответчику.
- У меня и свидетели есть… Сто пятьдесят три человека, уважаемые христиане, между прочим, - Карл кивнул в сторону двери, где столпились самые разные «христиане»: попы, пророки и даже один вор в законе, на смертном одре пришедший к Богу. – Посему, я требую, чтобы данный договор признали недействительным, вернули мне 60 лет жизни, а в качестве компенсации, оставили всё полученное, ибо я – пострадавшая сторона. Блага земные были некачественные, всё нажито собственным трудом. И полагаю, что грипп, от которого я скончался, был умышленно подстроен ответчиком.
- Протестую, - заорал Фима, покрываясь судорогами от копыт до рогов.
- Фима, вам жмёт карман? Я вас оштрахфую.
- Сара Моисеевна, ну это же не справедливо. Вы потакаете стороне истца, - взбунтовался Адский огонь, начиная гневно потрескивать.
- Я вам на это вот что скажу, - принялась мудрствовать тётя Сара - Исаак приходит к раввину и говорит:
- Ребе, у меня горе. Мой сын вчера крестился.
- Ну и что?
- Так спросите у Бога, как мне быть?
- Исаак, я вас умоляю. Кого там спрашивать, если у Бога такое же горе.
Все тактично промолчали, и никто не осмелился переспросить, что же имеет ввиду почтенная еврейка. Один Фима странно заулыбался.
- Да шо вы Фима лыбитесь, оставьте свою козлиную ухмылку для похорон тёти Розы, шоб ей жилось до Судного дня! Давайте, рассказывайте свою точку зрения.
Фима пыхтел и бледнел, доводя позицию обиженки. Чёрт истошно объяснял, что его, честного-пречестного служителя тёмных сил собираются уделать, как мальчонку. Он, дескать, Карлу и деньги с путёвкой в Кисловодск и юридическую фирму организовал, а ему (старшему сотруднику отдела взимания душ) – кукиш маринованный. Чёрт вопил, выдирая рога из головы: «Требую двустороннюю реституцию! Это обман!». Адское пламя трещало и пускало пар, стержень искрился и зловредно шипел, наливаясь медью изнутри. Метатрон же, был спокоен, изредка тренькая от удовольствия.
- Это гимн импотентов, Фима, а не пояснения! – прошипела Сара Моисеевна. -
Это вы в Овидиополе, на «Седьмом километре» Бениной маме рассказывать будете! Адиёт! Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения самого справедливого решения…

***
Зима мягко роняла мокрый снежок на вечернюю Одессу. Жемчужина у моря, от Дерибасовской до «торчка», готовилась встречать новогодние праздники. Время не было властно над этим колоритным городом. Одесские дворики пропахли фирменным «гефилте фишем», отовсюду раздавался не менее «фирменный» говор титульной нации. Все хохотали и смеялись, радуясь Новому Году.
Один единственный персонаж оставался грустным и недовольным. Среднего роста мужчина в клетчатом пиджаке с редкой черной бородкой, приставал к прохожим с неприличными вопросами. Наполированные ботинки и шляпа на голове выдавали в нём некогда инфернальное и опасное.
- Эх, и ради чего? Ради чего я пошел на эту сделку? Ради 21 грамма энергоинформационной субстанции?! Везде коррупция! Никаким судам нельзя доверять, - про себя ворчал мужчина в клетчатом пиджаке. Завидев приближающую девушку, он недовольно сплюнул, - тьфу, лучше бы пошел «Орифлейм» распространять… Здравствуйте, не хотите ли поговорить о Боге?

МОРАЛЬ:

Быть хорошим юристом – это когда ты выигрываешь дела с блеском. Быть очень хорошим юристом - это когда судья знакомый, а быть «кошерным» юристом – это когда сама Сара Моисеевна тебе должна!
;