Баламбека

Тормозные колодки старенького "Опеля" протяжно взвизгнули. В очередной раз поморщившись, Альберт раздраженно обратился к Анастасии: "Ну и зачем мы сюда приехали? Чтобы снова выслушивать пьяный бред?"
- Милый, - примирительно мурлыкнула Настя: не у всех твой изысканный вкус. Всему красненькому Света предпочитает беленькую. Так проще. И потом, у нее сейчас сложный период. Поддержим, граф! - с напускным энтузиазмом завершила она.
- Гуманистка - буркнул Альберт, но спорить не стал. Себе дороже. Ему откровенно не нравилась роль добровольной прислуги - водителя для увядающей экзальтированной дамочки, пусть она хоть сто раз подруга его жены...
На звук двигателя из-за приоткрывшейся проржавелой калитки, когда-то окрашенной в зеленый, а теперь приобретшей невыразимый словами бурый цвет, высунулось помятое похмельное женское лицо: "Сейчас, сейчас, мои кукусики! Только баламбеку накручу!" - и нырнуло обратно.
- Что такое баламбека? - встревоженно поинтересовался мужчина.
- А это то, что у нее на голове - безмятежно ответила Анастасия.
К автомобилю, волоча за собой мешок с тяпками и лопатой, пятилитровую баклагу воды и звенящий бутылками пакет, двигалась Света. По пути, как-то неожиданно для грузной женщины хищно и легко подпрыгнув, она буквально одним движением оборвала изрядную охапку цветущих у самого дома веток сирени. Едва сдерживая готовый сорваться стон, Альберт поплелся открывать багажник...
До кладбища добрались поздно. Ветреная весенняя погода, вдоволь наигравшись в пятнашки с облаками и солнцем, окончательно предпочла траурную серость тучь и с неба время от времени стали срываться редкие холодные капли.
Одинокая общая могилка светиных родителей, никак не огороженая, располагалась на самом краю мусульманского участка у рощи, где с надгробий, увенчанных полумесяцами, пронзительно смотрели черноглазые и скуластые татарские лица.
"Привет освобожденным народам Востока! - проскандировала в сторону соседских могилок Света и, приблизившись к захоронению, заголосила с театральными подвываниями:"Папусик, мамусик, вы у меня вместе, как лялечки!" Покойники с общей фотографии выглядели несколько смущенно.
Подгоняемые похмельем подруги и стремительно портящейся погодой, наскоро убравшись, расположились на лавочке у соседской могилки, где на выставленную на металлический столик водку с осуждением взирала какая-то пожилая Гульнара Рахимова в скромном платочке. Выпили: Света одним махом, Анастасия - чуть пригубив, а Альберт - томатный сок. Завечерело. Торжественность места, момента и количество принятого спиртного, благодатно согревающего каждую клеточку истомленного похмельем тела, произвели свое впечатление на Свету - она стала оплывать, размякать, пьянеть и нести ерунду. Анастасия с удовольствием выслушивала подругу, чутко поджидая тот единственный момент, после которого тело необходимо было в аварийном порядке отрывать от любимой соски, грузить в машину и эвакуировать. Время Х приближалось.
Где-то невдалеке прогрохотал первый весенний гром. И тут, материализовавшись со стороны дороги, из тусклого вечернего воздуха соткались двое: он - маленький юркий и чернявый и она - дородная неторопливая женщина, чем-то неуловимо напоминающая Гульнару Степановну из хозяйской могилки. Парочка подошла и стала неподалеку, молча и выжидающе наблюдая за непрошенными посетителями.
Спиной почувствовав присутствие посторонних, Света развернулась в их сторону, моментально сориентировалась и, радушно раскинув руки, зашаталась им навстречу:
- Проходите, гости дорогие.., ик... присаживайтесь! Ой, да вы хозяева! - хмельным глазом, но она все же отметила несомненное сходство женщины с изображением на памятнике: Не стесняйтесь - помянем, закусим - и пьяная Светлана сунула прямо под нос окаменевшей Гульнаре пластиковый стаканчик с водкой.
- Ты кто, лахудра? - после недолгого молчания, отчетливо акцентируя каждое слово, поинтересовалась Каменная баба. На опохмелившуюся Светлану похоже накатил приступ невиданного благодушия. Не придав никакого значения "лахудре", она продолжила:
- Так мы только так, помянуть культурно. Соседи ваши.
- Мои соседи приличные люди. А ты - дунгыз. Пошли вон, алкашня!
Понимая что конфликта избежать не удастся, из-за столика поднялся Альберт: "Уважаемая..."
- Выметайтесь с наших могил!
"Прости мамусик... Обещала... Грех то какой..." - как бы про себя пробормотала Светлана и разжала кисти. На подмокшую липкую глину выпали пластиковый стаканчик с водкой и надкушенный бутерброд. В следующий момент ее суровая и беспощадная туша навалилась на иссохший скелет татарки, а вмиг ставшие цепкими пальцы впились в горло жертве. Клацнули зубы...
Мужичонка, до этого статистом наблюдавший за развитием межнационального конфликта, испуганно вращая глазами, попытался рыпнуться в сторону Альберта. Но тому уже стало весело. "Давно не брал я в руки шашек" - неоформленно мелькнуло в голове и с неожиданным для доходяги рыком он, буквально пролетев разделявшее их расстояние, вцепился зубами в сухое горло. Осознав с кем имеет дело, подвергшийся нападению, оставив в зубах у Альберта кусок хрящеватого кадыка, отчаянным движением вырвался на свободу и бросился наутек, петляя между могил, словно заяц. В просвете туч над кладбищем робко взошел дрожащий молодой месяц, зыбким светом озаривший картину, замедлившегося в сознании Альберта бега. Не опасаясь обмочиться, в голос хохотала Анастасия, в приступах смеха то и дело заваливаясь на лавочку. Оскальзываясь в грязи, барахтались в траве татарка и Света.
Наконец, Насте надоела эта бессмысленная возня неподалеку и она, подхватив лежащий у могилы светиных родителей подгнивший деревянный крест, изловчилась и заостренным его концом пришпилила татарку к земле...
Ругаясь и отплевываясь кусками сухого хряща к машине вернулся Альберт. Из-под извивающегося мертвого тела поднялась протрезвевшая подруга семьи: "Зомби против вампиров! 0 - 2!"
- Молчи, бл... баламбека! - в сердцах выругался Альберт.
Домой возвращались совсем поздно. Утомленная Анастасия, умиротворенно прижималась к плечу Альберта. "Ну милый, - ворковала она: было ведь интересно. Красненького не попили, так хоть посмеялись. А зомби... Они ведь встанут?..
Альберт незаметно улыбался.