Вожди и визири. Глава шестая

Повесть-сказка, действующие лица и события в которой исключительно выдуманы автором и могут оказаться лишь случайными совпадениями, взятыми из реальной  жизни.

Глава шестая
Дельфины «Асов» не кусают.

С некоторых пор любое, даже всуе, упоминание о «снежных пахарях» вызывало у шамана, пусть и заочника, столь яростное несварение желудка, что тошно ему становилось и просто смотреть даже на свой собственный фамильный герб, украшенный прежде весьма аппетитной, связкой из полудюжины бананов.
А все грехи молодости. Не забыть их, видимо, никогда. Уже потому, что добиваясь права на свой персональный бубен, месье Макароноухий очень активно использовал, придуманную им самим, а также в немалой мере и другими Визирями Богатого Острова, легенду о непростом периоде в отношениях двух народов. Когда потерпевшей стороной выглядели  северяне.
Касалась она якобы обиды производителей подлёдного жемчуга на Прошлого Вождя. В чем на руку сыграла и элементарная неосведомлённость рядовых снежных пахарей, как в своей собственной и уж тем более в чужой современнейшей истории. А в ней имелась серьезная веха в виде то дружбы «льда и пламени», то вражды северян с южанами.
Например, имелось в скрижалях письменной памяти даже имя конкретного героя. У одних –  просто со смаком вырубленное, а у других и виртуозно выколотое  на том, что было под рукой у летописцев: на льдинах или на пальмовых листьях.
Вот и не стерся образ того замечательного островитянина, который кто-то на свой собственный страх и риск взялся отстаивать оскорблённую честь этих замечательных людей. Очень обидчивых, несмотря на привычку существовать  поблизости с полюсом недоступности, как будто бы пострадавших от некомпетентности варвара. Той самой исторической личности, что ныне тенью бродит на обломках, обугленной приемниками, обсерватории.
Многого добился мсье Макороноухий в свое время. Когда ловко использовал сие могучее оружие лжи и провокации в качестве мощного тарана для открывания себе дверей в ярангу с заветным бубном и любимой колотушкой для камлания.
Был, конечно, риск попасться на обмане. Таился он в основном  со стороны самих «снежных пахарей», узнай они о своих, будто бы, претензиях к Прежнему Вождю. Никогда они не существовали в реальности, но упорно приписывались ему Визирями Нынешнего руководителя Богатого острова. На их большой страх и риск. Ведь, самое мало, что грозило обманщикам – попасть  «на зубок» ездовым дельфинам северян, использующих разумные создания в качестве транспортной силы для катания к соседям по океану на своих быстроходных водных лыжах.
И вот, на подлете к Богатому Острову, очистив слуховые проходы кожурой выкушанного банана, мсье воздухоплаватель  явственно различил в рокоте тамтамов упоминание друзей низвергнутого Правителя.
Остро захотелось ему повернуть обратно. Но не успело раскаявшееся создание. Тонко заскулил Макароноухий, прикрыл глаза и опустившись на самое дно липового короба с соответствующими подарками. Потому что не мог не  заметить, как прямо с горизонта, скрывавшего Богатый Остров, мчатся по волнам встречным курсом упряжки специалистов по созданию пенного следа на гребешках морской волны.
Это были самые настоящие лыжники – каюры. Собственное их начальство, сидя на загривках, прибавляло скорость движения всей кавалькады своими возгласами, направленными, как на ездовых, так и на дельфинов – предельно грозными и достаточно зычными, особенно для непривыкшего к этому, слуху, парителя коробчатого лайнера на четырех воздушных шарах.
Секрет и необходимость столь шумного прокладывания маршрута до конечной цели крылись в том, что старшие из «снежных пахарей» заботились о самом главном, что могло быть. О сохранении, угодного им самим, нравственного уровня  своих разумных ездовых. Вот и мешали им впитывать новости и подробности прошлого с Богатого острова. Дабы те не разочаровались в островитянах под совершенно неоправданные и незаслуженные проклятия. Визирей в адрес Бывшего правителя, ничем не успевшего омрачить память о себе в северном народе.
И дело было вовсе не существовавшем остром нежелании у бригадиров лыжников-каюров предъявлять несуществующие претензии по надуманному вопросу тем, кто вопил полную нелепицу. На самом деле руководящие пахари сразу поняли роль, отводимую им все предыдущее время в гонениях настоящего друга – исторической личности, ставшей Тенью прошлой честной жизни. Ныне бродившей неприкаянно по пепелищу обсерватории, то и дело, спотыкаясь босыми ногами  на обломках телескопов.
Вот потому и постарались уйти подальше от сомнительных заступников. Дабы не превратилось простая неосведомленность в праведный гнев. И, низко пролетавшего над ними, месье Макароноухова, столько клеветы вывалившего на голову ни в чем не повинного призрака Прошлого Вождя,  морские путешественники на этот раз и пальцем не тронули, не говоря уже о сакральном скармливании своим ездовым разумным дельфинам. Оставили его висящим в воздухе.
Да еще и позаботились, чтобы не случилось как в старой доброй истине: «Если не трогать гнилой банан –  не придётся мыть после руки!».
В ту пору как, не ведавший о проносившемся под ним прощении, Шаман готовился к самому худшему. Вся жизнь промелькнула перед его печальным взором, начиная с момента рокового падения, случившегося прямо  с взлётной башни рейсовых ковров-самолётов.
Теперь-то уж, перед угрозой быть обиженным безжалостными и помнящими зло, ездовыми дельфинами, он не столь категорично назвал бы удачным свое собственное решением добираться до цели без опоры со стороны. Осуществить свою служебную командировку на Богатый остров  с помощью подручных средств.
А тогда он воскликнул: «Эврика!», обнаружив на дне своего вместительного липового короба подарки не только для детей островитян – простодушных и готовых плодиться до бесконечности по своей любвеобильной  сути,  но и, адресованные исключительно взрослым, пакетики противозачаточных средств под брендовым названием «Анти-СПИД».
Повторив мысленный ход братьев Монгольфье, современный  коробейник тут же принялся надувать самые вместительные счастливые шарики, помеченные еще сотрудниками ОТК  особого резинового и технического предприятия в качестве товара предельного размера: «Изделие № 1».
Когда неожиданно кончились эти огромные «презервуары», пришлось использовать и гораздо меньшие «резервативы». Ну а когда, развешанные по углам короба «резино-технические изделия № 1 и №2» могли сами удерживать в воздухе нынешнюю обитель шамана, свалившегося с верхотуры стартовой вышки ковров-самолетов, дело было почти сделано. Мсье Макароноухому можно было изменять без боязни «вектор тяги» волшебного бубна.
Так воздухоплаватель и поступил, направив  реактивную струю первого изделия, он дал мощный импульс всему летательному аппарату. И не его вина была в том, что воздушного коробейника его изобретение принесло не сразу на Богатый остров, а сначала «на
Зубок» к ездовым дельфинам...
Шаман затих на дне корзины, лихорадочно проживая в воспоминаниях не только самые лучшие мгновения своего прошлого, но и те, которые сами по себе делали невыносимыми и страшными последние  для него мгновения.
Но прошёл час, другой, третий. Внизу плескалась вода. Над головой горланили чайки. Ветерок шелестел, заплутавшись в нитях под надутой резиной. Однако никто еще не пытался откушать от шаманского тела ни крошки.
Действовать более решительно он попытался чуть позже, когда  наступила темнота.
Правда этот полный мрак был не из разряда отсутствия освещения в желудке и остальных частях и сегментах органов пищеварения разумных ездовых дельфинов, а просто – ночная!
Поняв это и оценив по достоинству свое счастливое спасение от неминуемой расплаты,  шаман начал пользоваться новой половиной, оставленной ему жизни. Поднявшись сначала на корточки со дна корзины, а потом, осмелев окончательно, выглянув наружу из-под многочисленной белоснежной гирлянды упругих шаров, он с радостью и полным душевным облегчением не нашел и следа присутствия оболганных им пахарей.
Окончательное спасение подтвердилось с наступлением рассвета, встретившего путешественника уже у самого Богатого острова.
Однако он не был единственным, кто в этот момент приземлялся по тревожному призыву тамтамов. Вместе с «воздушным коробом из липы с резино-мотором и воздушной тягой из пузырей», на посадку заходил и ковёр-самолёт с большим грузом гуманитарных «данайцев".
Там тоже был свой сюжет. За обладание бюджетной валюты уже сцепились, ни на законотворческую жизнь, а на политическую смерть,  Жрец и дипломатический засланец Бахбородинский.
Оба так поднаторели в подобных баталиях, что даже сами не могли определить точно решение вопроса о том, кто же из них двоих имеет большее право заявить, что именно он поспособствовал выделению долгожданного груза наличных средств?
Можно сказать, не слишком спешное появление на месте посадки имело вполне логичное объяснение. Ведь, вылетев с башни гораздо раньше, чем вспомнили про свои контрацептивные воздушные шарики шаман, ковёр-самолёт никак не мог раньше того появиться на Богатом Острове.
Потому, что недаром на его шерстяном борту имелись, замеченные еще месье Макароноухим на подходе к стартовой башне, коллеги и сподвижники посрамленного им фокусника-иллюзиониста Николя Нидвора Ва-Банкова. Это по их настоятельной просьбе «данайцы» предельно  долго летели по извилистому маршруту, задерживаясь то в одном «Ва-банковском» цирке, то в другом, во множестве имевшихся на ряде другой суши островного  архипелага. И, таким образом позволили почти опередить их, двигавшемуся с надутой скоростью летательному аппарату с банановой эмблемой под резино-техническими изделиями  патентованного и разрекламированного по всему свету средствами, представлявшими собой завидный брэнд – «Анти-СПИД».
И корзина под гирляндой, использованных не по своему прямому предназначению, презервативов и рейсовый ковер-самолет несказанно обрадловали встречавшую их аудиторию. Эта воздушная атака эскадрильи героических и самоотверженных добытчиков из бюджета материка «данайцев»,  была сейчас особенно очень кстати на Богатом Острове, несказанно потрясенном еще одним – вещим и ужасным от этого – сном Нынешнего Вождя.