Тишина

     Они проснулись внезапно. Пробуждение их было болезненным, словно они были вырваны из сна жестокой, невидимой рукой, безжалостно. Испуганные, растерянные, они вдруг рывком поднялись с холодной голой земли. Земля была черной, укрытая пеплом и старым мхом, из поросли виднелись лишь голые мертвые кусты с острыми шипами и такие же голые деревья, сухие и абсолютно черные с тонкими узловатыми ветвями, что тянулись к безжизненной земле. Небо было багровым, словно напоенным старой кровью до краев. Оно светилось над горизонтом со всех сторон, не было ни намека на облака, солнце или луну. Даже звезд на этом страшном небе не было, словно кто-то натянул над этим местом багровую пелену. Шатер. А под ним лишь страх и отчаяние. И тишина, молчание, мертвое как и все вокруг. Несколько больших черных птиц неторопливо и неуклюже ковыляли прочь от внезапно пробудившихся людей, словно не столько испугались их, сколько не желая терпеть их суетной компании. С их клювов падали тягучие красные капли под цвет неба.
     Людей было шестеро - две девушки и четыре парня. Они вразброс лежали на земле, словно позабытые куклы. В полной тишине они лежали на земле, а три большие птицы деловито сидели на одном из парней, обгладывая его лицо и расклевывая живот. В полной тишине они завершали свою ужасную трапезу. Их острые клювы опускались и поднимались, заглатывая куски мяса, снова опускались и отхватывали новые. Их жуткие черные глаза блестели в алом свете жуткого неба. Вдруг люди порывисто поднялись, ошалело оглядываясь. Их лица застыли, словно восковые маски, лишь глаза остались живы. Глаза эти со страхом смотрели на незнакомый и дикий мир. Они смотрели багряное небо, на голые черные деревья с узловатыми ветвями, что тянулись к их лицам. Они смотрели на голую, черную и абсолютно мертвую землю, на странны мертвые кусты. Их пальцы хватали сухой мох, и он превращался в пепел, сыпался сквозь пальцы и смешивался с таким же пеплом на земле. Люди недоуменно и с мольбой взирали друг на друга, и узнавание, отдаленное, смутное, проскочило в их глазах. Затем люди резко обернулись к тому, кто остался лежать. Пять мертвых, недвижных лиц, что блестели в странном свете мертвого неба, были повернуты в сторону шестого, не проснувшегося. Его лицо было ободрано, покрыто рваными ранами, глаза были выклеваны, белые зубы тускло блестели, выступая из-под разорванных губ.
     Что с ним? Почему он не проснулся? Почему он нежив? Нежив? Мертв! Неужели он умер?! Люди смотрели друг на друга с изумлением. Мысли в их головах были мдлительны, ленивы, глупы. Мысли их были безумны. Идти! Нам нужно идти! Люди закивали друг другу, одна из девушек схватила другого парня, неживого (или все таки спящего?). Идем! Нам нужно идти! Ты обязательно должен идти с нами! Просыпайся! Она молча дергала мертвеца за руку, но он никак не просыпался. Ее глаза безумно сверкали в свете жуткого алого неба. Она обернулась к уже готовым идти людям. Странным, почти театральным жестом они синхронно вскинули руки к лицам, закачали головами в стороны. Низко склонив голову,девушка поднялась на дрожащие ноги и отошла от трупа. Руки ее плетями свисали вдоль тела. Весь ее облик выражал скорбь, грусть, торжественную, гротескную. Пошатываясь на непослушных ногах и переглядываясь, люди пошли вперед, иногда их руки, будто сами по себе, взлетали к лицам, падали на сердца. Своей ломанной, странной походкой люби были схожи с заводными куклами, бездумные, безумные, бесцельно идущие вперед. Черные птицы вразвалочку шли за ними не издавая ни звука. Они переглядывались между собой, точно копируя людей, и настороженно поглядывали на них. Голые, черные, мертвые деревья. Они несутся мимо, словно не люди идут вперед. Нет, это деревья уходят подальше от людей, боясь тех остатков жизни, что все еще теплилась в их глазах, загнанная, испуганная, безумная, угасающая.
     Они шли медленно, спотыкаясь о корни, что хватали их за ноги. Ряды мертвых деревьев поредели. Вот они уже позади. Они убежали и теперь замедлили свое движение, верно пропадая из вида. Но никто и не думал остановиться и обернуться, посмотреть на ряды мертвых деревьев. Взгляды напуганных, затуманенных глаз приковало к себе небо. Оно сходилось с черной землей где-то очень далеко. Именно туда нам надо! Перед людьми остались лишь колючие кусты, голая земля покрытая пеплом да безжизненное, чумное небо. Люди уже не замечали, как острые колючки впивались в их ноги, оставляли глубокие порезы на лодыжках, бедрах. Рубиновая кровь неспешно сочилась на землю.
     Алое-алое небо! Нам надо к нему! Нам надо туда! А что там? Не важно! Нам нужно туда идти! Куда?.. Голая твердая земля вдруг стала зыбкой, податливой под ногами людей, шаги их стали еще более неуверенными, неловкими. Люди недоуменно  переглядывались, топтались на месте. Один из них упрямо тряхнул головой: Нам нужно идти! Шварк! Шварк! Шварк! Шаги. Только их и слышно. Ни единого звука больше. И от шагов этих люди каждый раз содрогались. Шварк! Тишина. Вдруг с глухим всхлипом человек провалился под землю. Ххавк! Тишина! Люди вскинули руки к лицам, их рты распахнулись в безмолвном крике, ни единого звука не оторвалось от их блестящих восковых губ. Где-то вдалеке сухо и очень тихо каркнула большая черная птица. Одна девушка порывисто приблизилась к тому месту, где пропал человек. Ее тонкие вялые пальцы суетливо ощупали землю. Что случилось? Куда делся человек? Девушка повернула лицо к спутникам, что отрешенно смотрели на горизонт, готовые возобновить движение. Из глаз девушки лились слезы, оставляя мокрые дорожки на восковой маске лица, но на губах у нее замерла жуткая, безумная, бессмысленная улыбка. Она поднялась на ноги и пошла вперед. Все двинулись за ней. За их спинами из земли вылезла большая черная птица и, отряхивая перья, в полной тишине пошла за людьми. Почва  под ногами людей становилась все более мягкой, зыбкой. Они утопали в ней уже по щиколотки.
     Шаги. Неслышные, неуклюжие, лица — застывшие восковые маски. Глаза уже потухли. Они были мертвы.
     Вдруг один из людей упал вниз лицом, почти полностью погрузившись в почву.  Люди остановились и уставились на него. Без удивления или страха, просто не осознавая, что произошло с человеком, они тупо смотрели на него. Может в нем кончился завод? Может он устал? Большая черная птица неспешно заковыляла к упавшему, в глазах ее сверкала радость, торжественная, безотчетная. Примерившись, птица ударила острым клювом и отошла, с интересом и безумным, чумным, веселым предвкушением уставилась на человека, ожидая результата. Вдруг тело человека, словно пустой сосуд мелкими осколками провалилось вовнутрь, оставив пустую нишу в земле. Отряхиваясь и оглядываясь из ниши деловито вылезла большая черная птица. Глаза ее блестели в алом свете. Люди безразлично развернулись и двинулись в прежнем направлении. Три заводные куклы шли к горизонту, к чумному багряно-алому небу. А за ними на небольшом отдалении ковыляли три большие птицы, переглядываясь, в абсолютной тишине..