Чиновник

     «Да, уела меня жизнь…» - думал Марк, ерзая на шатком стуле. Стул под ним шатался в прямом, и в переносном смысле. Объявленное руководством сокращение численности сотрудников, касалось его очень даже лично. Отдел, который он возглавлял, в новой структуре, как штатная единица, отсутствовал, а стало быть, и его руководящая должность накрывалась медным тазом вместе с милой сердцу чиновничьей рутиной.

     На его столе лежал документ. Документ с синей печатью...

     Месяц назад его удобное кожанное компьютерное кресло треснуло, и со звуком «пуффф» опустилось в самое низкое положение. Стол оказался на уровне подбородка. Вызванный, незамедлительно, ремонтник из Хозяйственного управления беспомощно развел руками.

     – Все! Время ему пришло! Починке не подлежит, новых на складе нет…  Пишите письмо. Будем заказывать...

     И Марк временно пересел на обычный шаткий стул, не обратив на этот инцидент никакого внимания... А зря...

    «Какой же неудобный этот стул», - с раздражением подумал Марк...  Он приподнялся на одной половинке задницы, и почесал вторую, оставшуюся без опоры... Мысль о том, что нужно теперь будет где-то искать работу, острым многоугольником царапала изнутри череп, никак не умещаясь в круглой чиновничьей голове. Глаза Марка в крупных очках за большими стеклами выражали недоумение и ... обиду. То самое сокращение чиновничьего аппарата, о котором он любил порассуждать на досуге, грянуло...
 
     Марк аккуратно собрал бумаги, выключил компьютер,  закрыл окно, погасил свет, запер дверь кабинета, и грузно ступая по ступенькам, пошел вниз...

     - До свидания, Марк Петрович! - учтивый голос охранника вырвал Марка из тяжелых мыслей.
     -До свидания, - солидно ответил  он, по привычке добавляя про себя, - "любезный".

     Улица встретила Марка гомоном, шумом, и лозунгами. У входа  в мэрию стоял пикет. Плохо одетые люди с самодельными плакатами зябли на осеннем ветру. Худой мужчина с мегафоном,  с тревожными, чуть навыкат, глазами, агрессивно бросал в мегафон рубленые фразы. Рядом, вальяжно расставив ноги, стояли полицейские.

     «Мы требуем вернуть зеленые  насаждения в северной части парка! И наказать чиновников, допустивших выдачу разрешений на строительство! Парк – это легкие нашего города!», - вещал человек с мегафоном.

     Члены пикета жались к его голосу, стараясь всем своим видом демонстрировать непримиримость, и желание идти до конца. Полицейские поглядывали на часы.

     - Чиновников в отставку! Чиновников в отставку! Чиновников в отставку! - начал скандировать главный пикетчик, как только Марк поравнялся с ним. Пикет не имел к деятельности Марка никакого отношения, но сегодня он был готов принимать любые совпадения, как знаки.
 
     Женщина предпенсионного возраста в узкой молодежной куртке, с торчащими вверх ежиком короткими седыми волосами – «а-ля француженка», подошла к Марку.

     - Чиновников в отставку!,- закричала она вдруг, на удивление звонким голосом, помогая себе рукой, словно пританцовывая.

     «Господи! Ну, а тебе-то, что нужно!», - раздраженно подумал Марк, - «Заняться больше нечем!»...

     «Заняться больше нечем...» - эхом отозвалось подсознание...

     - Так им и надо, гадам!, - обратилась женщина к Марку, ожидая безусловной поддержки, - Зажрались у себя в мэрии! Разворовали все! Страну просрали!... Было видно, что ей нравится битва. Глаза блестели... 

     «Да что ты знаешь про чиновников!», - рассверепел Марк, молча сжал зубы, и пошел прочь...
      "Просрали ...» - эхом отозвалось подсознание...

     «А может она права?, - подумал он. - Мы - управленцы, а значит должны отвечать за результаты своего управления»...

     И он стал вспоминать, все, что было за эти 15 лет службы. Он любил так говорить - «Я - на службе у государства!»... Мэрия представилась ему, огромным кубом с множеством тонких информационных каналов, со светящимися точками - чиновниками. Он знал эти каналы, мог двигаться вдоль них. Он мог приблизить свое зрение, и разглядеть каждого, называя по имени, представляя лично, видя лицо, слыша характерные фразы. Он летал от одного узла-чиновника к другому, перемещался от кабинета к кабинету, от здания к зданию, видел, как вспыхивают светящиеся точки, перед тем как превратиться в образы людей, полных жизни, движения.
 
     Из наваждения  его вывел резкий гудок автомобиля. Марк шел по пешеходному переходу, но светофор впереди горел красным, и, похоже, уже давно. Ускорившись, Марк перебежал на другую сторону, на тротуар, и оглянулся. Здание мэрии было далеко. Пикет не был слышен.

     «Что же мне теперь делать!» - подумал Марк...

     «Напиться?», - подобострастно предложило ему подсознание.
     «Нет», - подумав, ответил ему Марк.

     Это была не рядовая неприятность. Нужно было начинать новую жизнь. С похмелья начинать новую жизнь не хотелось.
 
     Вокруг него потоком шли люди, вежливо обтекая грузного пожилого мужчину с холеным лицом,  в галстуке, по-хозяйски стоящего посередине тротуара. Они общались, смеялись в телефон, жевали на ходу, спешили куда-то, прогуливались, двигались, жили. Их было много, разных.

     Марк сглотнул слюну, поправил очки, и потянулся ослабить галстук. Он вдруг понял, что кругом лица. Он поднял глаза поверх толпы, чтобы увидеть свою мэрию, ... и не нашел ее среди других серых зданий...

     И тогда он развернулся, и пошел вперед. Просто пошел вперед. В новую жизнь. В жизнь.