история с пылесосом

История с пылесосом.
Из цикла "Еврейские рассказы."

А вот, теперь о евреях, как я и обещала.
  Приехав много лет назад в Париж, я сразу же оказалась в стесненных обстоятельствах. Никто меня здесь не ждал. Жилья нет, денег на месяц при строгой экономии.
  Но, даже если вас с'ьел людоед, всеравно есть два выхода. 
  Так и здесь . Выходы были, но во многие не было входа. 
 Я выбрала самый приемлемый- найти работу. Есть работа- есть деньги. Есть деньги- есть жилье. Есть жилье - и уже можно приготовить украинский борщ, без которого украинец и не украинец вовсе.
      Работа нашлась быстренько. Выстояла пару дней под церковью, и на четвертый день работа явилась в образе чернявой Марийки, уходившей с места на более выгодное, но по своей любезности, не желая портить отношения с бывшими хозяевами,  искала себе замену.
   Согласилась я моментом, не спрашивая о подробностях. С работой было туго. 
Что за работа, спросите вы? Естественно, вот так с улицы не берут в Академию наук. Работа для женщины самая простая и знакомая- уборка. Чего безработные француженки даже сидя дома, не хотят делать.Себе же. В своей квартире.
        Но, попала то я не к ним, аборигенам, а к евреям, много лет назад приехавших в Францию из Марокко и осевших здесь навсегда.
  Хорошая семья. Дружная. Спокойная. Папа, мама, и трое детей от 12 до 16 лет.
Квартира трехкомнатная. Зарплата моя нормальная.
Все отлично. Но, мама, теперь уже моя хозяйка, милая, очень красивая, веселая и добрая, как выяснилось позже, оказалась маньяком. Не серийным, не бойтесь, а еще хуже -каждодневно и ежеминутно активным маньяком идеальной чистоты. В доме все блестело, сияло. Уборка проводилась ежедневно, как у нас только в Чистый четверг перед Пасхой. 
 Все углы, все плинтусы , вся мебель ежедневно очищалась от пыли. О ванне, кухне и о другом я молчу. На все отводилось четыре часа. Маловато при таком раскладе и работать приходилось быстро, чтобы успеть. Можно было остаться дольше, никто не выгонял. Но, кому хочется? Платилось-то за четыре.
   С утра , перед уходом на работу, мадам еще давала мне напутствия - где, как и чем драять ее и без того сияющий дом. Я успевала все сделать. Но выходила от нее , чувствуя каждую косточку, каждое сухожилие. Как гимнастка после тренировки. Но, тело становилось ловким и послушным, следовательно, работа шла мне на пользу. Физически. 
   Морально было тоже хорошо. Я чувствовала себя членом семьи, так непринужденно вели меня с собой. Мадам Терри, так звали мою патронессу, была большая любительница почесать язык. И благодаря ей мой словарный запас с 50 слов возрос примерно к 200 и я могла уже поболтать на все темы, чему она была несказанно рада. Милая, смешливая, она ловко командовала всей семьей, но оставляя видимое главенство мужу, молчаливому, серьезному и фанатически религиозному мужчине.
   Все было хорошо. Спокойствие нарушали ежеутренние планерки проводимые мадам. Она , после любезных приветствий и расспросов о моих делах, доставала с кармана домашнего халата с длинными расклешенными рукавами, которыми она втихаря вытирала замеченные микроскопические пятнышки на мебели, листок, исписанный компроматом на меня.
  Заметки были типа: на ножке стула оставлено пятно, в ванной следы мыла в раковине, в микроволновке пятнышко и т. п.
   Никакие доводы, что это все запачкано уже после меня, детьми , пришедшими со школы, на нее не влияли. Обиженно поджав губки, она грустно заявляла, что в своем доме она уже слова не может сказать. Мне становилось смешно. И в то же время я ее жалела. Она ведь очень страдала от своей мании.
И я обещала ей сделать все от меня зависящее.
 Но, эти записки сумасшедшего, как я их называла, уже начинали меня раздражать. Работала то я очень хорошо, она и сама говорила мне об этом, и часто извинялась за эти придирки, оправдывая их своим характером. Я прощала и терпела.
    Еще она очень вкусно готовила, и в отличие от французов, всегда угощала свою домработницу, так что я плюс к гимнастическим занятиям была еще и  вкусно накормлена.
   Примерно раз или два в месяц она делала шабат у себя дома, и просила меня помочь ей вечером, так как народу собиралось до двадцати человек. Я соглашалась, благо снимала комнатку через два дома от нее. Да и платила она за эти часы больше. Время- то вечернее. Уходила от нее в двенадцатом часу, все отмыв и поставив на место.
   На следующий день- суббота. Для меня рабочий день. Хозяин дома категорически запрещал пользоваться электрическими приборами до заката. Электричество отождествлялось с огнем, который по иудейской религии запрещено зажигать в субботу.
 Следовательно, пылесосом я пользоваться не имела права в этот день . Но, не тут то было! 
Для моей мадам уборка без пылесоса - потерянное время. И когда муж с  сыновьями уходили в синагогу, она давала команду быстренько пробежать с пылесосом по всем комнатам. Мне что, я не еврейка. Делала. 
      Но, вот в одну из суббот,то ли месье вернулся раньше, то ли мы с мадам замешкались- войдя в квартиру, и увидев меня наяривающую с пылесосом, он остолбенел с возмущенно- вопросительным выражением лица.
    Застыла на месте и мадам. Немая сцена . Поняв обстановку, выключаю и немедленно прячу злополучный агрегат.
 Мадам оклемавшись от шока через долю секунды, моментом сделала милейше- виноватое лицо, и затароторила, что вот Оженья забыла, что сегодня суббота и включила, а она только увидела и хотела сказать, а тут он зашел. Короче, понесла всякую белиберду, кружа возле мужа и лисичкой, с самой очаровательной и соблазнительной улыбкой, заглядывая ему в глаза. 
          Как говорится, Сара Бернар кусала губы в сторонке. В моей мадам умерла великая актриса. И это действительно так. Все ей было дано для этого- и красота, и пластика, и общительность.
Но,не судьба, пустил ее Господь по другому пути. А жаль..
    Так прошел год. Так же писались записки с компроматом , так же пылесосился пол по субботам. Все текло однообразно и скучно. И то ли от этой скуки, или от мелких моих проблем, и недостатка в работе и естественно в деньгах, у меня начал портиться характер. И мадамины записки доводили меня до негодования. В душе, внутри. Все недовольство копилось, копилось и в один прекрасный ,в кавычках , день пробку вырвало, обдав мою мадаму паром прямо во время зачитывания очередного компромата.   
   Я махнула рукой, легенько вытянула из ее рук листок с компроматом,по- украински сказала" харе!" и спокойно заявила, что все кончено, я работаю сегодня у нее последний день. Что мне надоели эти безосновательные придирки и я это больше терпеть не намерена. Это был удар в самое сердце. Не мне. Ей.
   Сначала она подумала, что я шучу, но видя мое злое возбужденное лицо, поняла всю суть. Извинения, уговоры не изменили решения моей упрямой натуры. Однажды выразив мнение , я никогда не меняла его, даже знаючи, что буду горько сожалеть потом. Такой уж характер. 
    Терри расстроилась не меньше меня. Пару дней без домработницы для нее были как смертный приговор. 
Она попросила меня дать к ней какую либо мою подругу. Глухонемую будет в самый раз -иронически заметила я . 
   Я не злая, я дала ей знакомую девушку, которая работает до сих пор с ней, периодически названивая мне с теми же жалобами на мадам. Как родственной душе, побывавшей в той же шкуре, и способной ее понять.
    Прошла неделя. Тревога меня не отпускала. Работы нет. За квартиру скоро платить. А самое главное, дочери на учебу. Тоже на жилье. И больше некому ей помочь. Голова распухала от мыслей до невероятных размеров.Но я не жалела о случившемся. Рано или поздно, конец был бы одинаков. Так что лучше раньше. Я ждала ветра перемен  в паруса. 
      Очень скоро , через пару дней Терри мне позвонила и предложила работу у ее друзей. Она знала мои проблемы. Она думала обо мне и я благодарна ей за это. Сейчас мы друзья,  и встретившись на улице, благо живем рядом, болтаем о том о сем . В основном о детях.
  Я считаю ее порядочной и доброй. 
А то, что она маньячка- для нее же хуже.
 

    16 апреля 2016 г