Славные похождения Ишака, Я и Уполномоченного

Картина первая. Образная.

По залитому южным солнцем каменному склону спускаются трое на шести конечностях.

Главный с широкими ушами, что говорит об его умении слушать. Большие, как черные маслины, умные глаза демонстрируют полное понимание видимого и услышанного. Намертво привязанные по бокам два пустых чемодана для мировых валют, доказывает понимание последствий мировых кризисов на его собственной шкуре. А то, что он передвигался сразу на четырех копытах, говорит о готовности к любым трудностям, которые посылает Всевышний.

На своем горбу, помимо чемоданов, главный вез второго персонажа. Высокий всем своим видом, с длинными ногами, руками и усами демонстрировал способность дойти и дотянутся до каждого страждущего и его кошелька. Всю дорогу он занимался писанием речей, чтением книг, выступлением перед публикой и проклятьем в адрес третьего, которого он назвал своим уполномоченным.

Уполномоченный шел рядом, в зависимости от настроения второго, то сзади, то справа, то слева, или спереди. Не большой рост и коренастое тело с животом, лысина и хитрые глазки выдавали в нем способного ученика второго, но находящегося на уровне слишком привязанном к мирским трудностям и заботам. Однако, уполномоченный был наделен правом выступать от имени второго и собирать от его же имени то, что Бог пошлет.

Первого героя звали Ишак и он этого всячески подчеркивал выпирая ушами и гордо похлестывая хвостом мух на боках.

Второй герой считал свое присутствие на первом позором, а его груз из двух чемоданов не большой компенсацией. Имя второго еще не достигло 9999 и даже 99, но в народе, среди которого он прославился своими подвигами, он имел массу имен связанных с местом происхождения, усами, и даже аббревиатуры из трех начальных букв его длинного достойного имени. Сам герой был скромен и не утомлял публику своими регалиями, скромно обозначаясь – Я. Реже употребляет звание «философ» и еще реже «пехотинец». Последнее звание не должно вводить читателя в заблуждение, ибо тело Я не изувечено ранами славных боев и не осыпано наградами за подвиги на ратном поле.

Имя третьего знали все и это было справедливо, так как именно через него общались со вторым. Для обозначения себя он использовал не ту должность, которая была прописана в вертикалях феодальных статутов - «слуга», а полномочия, которыми был наделен – «Уполномоченный».

Уполномоченный обращался к Я не по имени или многочисленному званию, которые народ дал тому, а по положению во время путешествия – «Верховный», так как тот был верхом на Ишаке.

Суровый быт трех героев, их подвиги и поражения достойны пера и кисти самых талантливейших писателей и художников к коим автор безусловно не принадлежит. Целью этого скромного повествования является описание мизерной доли того, что послала им Судьба и миссии, с которой эти герои спустились с гор вфилософию, литературу, архитектуру, музыку, документы и уголовные дела и, конечно, политику.



Картина вторая. Философская.

Главная миссия наших героев такая же, как и во всех философских трактатах – спасение души человеческой от тлетворного влияния Запада.

Как положено такого рода спасителям, они спускаются с высоких гор, навсегда оставляя их, по философскому пути, в низину охваченную бездуходностью, с целью надолго обосноваться там, для распространения проповедей о необходимости возвращения к высокому, в горы, к своим корням.

Наши герои не торгуют горным молоком, овечьими шкурами, сыром или курагой. Они зарабатывают на самом ценном - на морали. Их рынок сбыта - люди с дефицитом морали и избытком денег. Поэтому, наших героев вы не найдете на пути к мудрецам или в окружении честных людей. Казнокрады, воры, убийцы - вот настоящий человеческий капитал.

Часто дорога к неосвоенному рынку сбыта лежит через пустыни честных, да еще и к тому же бедных людей. Но как известно, на безрыбье и рак рыба, ведьмало кто без греха. И в этой пустыне, наши герои, чаще благодаря умениям Я, добывают себе на пропитание, совершая нехитрые процессы провокаций отточенных до состояния искусства.

Философия это всеоохватывающая наука. Нет такого направления нашего суетного мира, куда бы не проникли наши герои и с чего бы они не получили, путем раздачи советов, указов, распоряжений и даже угроз. Будь-то госуправление, семейное дело, сельское хозяйство нефтедобыча, электрофикация, строительство, театры и так далее.

Но если вы думаете, что трое наших героев одиноки на краю Вселенной и со своими неоднозначными тенями, то вы ошибаетесь. Всюду, где они были, появляются последователи их пути, именуемыми в народе «родственниками» или «доверенными лицами», которые бросают мирские свои занятия и проводят время в диспутах на непрекращающихся форумах и круглых столах. Ибо многие желают зарабатывать на нравоученияхпри низких затратах трудовых и прочих ресурсов. И не все понимают какой это рискованный и трудный хлеб.

При этом рынок сбыта наводнен конкурентами, которые к тому же предлагают свои услуги по облагораживанию души почти бесплатно. Священнослужители, авторитетные учителя, просветители - все лезут вне очереди на грядку наших героев, не особо считаясь с возрастом и опытом старших.

Надо отметить, что наши славные герои предлагают бесценный товар, на все времена. Поэтому их не собо страшит, что они спускаются с гор в век цифровых технологий, где каждый может обогатить душу грехами и получить наставление на путь истинный не выходя из дома.

Но не думайте, что это безмятежный труд и путешествие. Каждый раз, изучая очередные подвиги наших героев, зажмурив глаза ожидаешь, что вот сейчас прийдет им конец, вот сейчас нарвется на кулак душевной твердыни. Но каждый раз Ишак и его компаньоны выходят не только сухими по воде на зависть врагам и конкурентам, но с пополнением чемоданов.

Картина третья. С женщиной.

Ишак и Я любили женщин. Каждый по-своему. Но так, как любил женщин Я, никто любить не мог. Он ими восхищался. На словах и на деле. Причем, всеми подряд, не взирая на возраст и семейное положение.

- Верховный, а почему вы назвали тех женщин в том ауле, откуда мы спускаемся «шлюхами», а джигитов «импотентами»? - спросил осторожно Уполномоченный у Я.

Пехотинец оторвался от блокнота с записями нового гимна и посмотрев свысока на своего верного уполномоченного ответил ему

- Я был пьян и ничего не помню.

- А почему они не набросились на нас с камнями, а пополнили наши чемоданы? – не унимался еще не просветленный Уполномоченный.

-Потому что они шлюхи и импотенты – ответил Я.

Учитывая невысокий уровень просветления Уполномоченного на пути борьбы с материалистическим злом, он не стал дальше расспрашивать Верховного.

Как только диалог этот закончился, Ишак резко затормозил, чуть было не опрокинув Я. Впереди на узкой тропе плыл трехкубовый стог сена, который обогнать никак нельзя было. Это был тот самый случай, который порождает многочисленные придания о подвигах и наградах героев.

Я, как и положено философу, сразу приступил с вежливыми расспросами.

- Послушай женщина, у тебя что муж плохо зарабатывает что тебе приходится есть траву? - улыбаясь свысока спросил Я и обращаясь к уполномоченному заметил – ирония это древнейшее искусство высшего общества.

Уполномоченный кивнул головой, но по сторонам стал искать , а не идет ли за этой доброй женщиной ее кормилец, который одним ударом покончит с их геройскими похождениями. Но никого рядом не было и все трое продолжили путь по узкой дороге вниз за женщиной, несущей на себе большой тюк накошенной травы.

- Послушай женщина, надеюсь твой муж не бьет тебя. Если он делает это то он трус. Так и передал, что это Я ему сказал.

- Надеюсь она это сделает после того как мы пройдем эту долину – про себя сказал уполномоченный.

Я подстегивал Ишака подойти ближе. Ишак был не против, т.к. он также как и Я интересовался качеством жизни этой бедной женщины, для чего стал понемногу пробовать травы из тюка, оправдывая себя длинной дорогой без перерывов.

Дорога свернула в право от пропасти под камень и вышла на широкую площадку, созданную, вероятно, для остановки путников или скотины.

Стог сена тоже свернул в право, резко остановился, упал на землю и развернулся.

- Это конец – подумал Ишак – доедая последний стебель сочного конного щавеля.

- Я же ни слова не сказал – с возмущением подумал Уполномоченный

Перед ними стоял мужчина, держащий в руках короткий серп и зло смотревший на троих из под кудрей черной папахи.

- Здравствуй, горец – заявил Я – сам Всевышний, послал тебя к нам. Я всегда знал, что здесь живут самые сильные и мужественные горцы, которые не позволяют своим женщинам одним ходить по дорогам, а тем более носить тяжелую ношу словно они ишаки.

Горца остановили сразу два обстоятельства. Первое это вид всех троих героев. На переднем фронте, прямо перед горцем оказался Ишак, дожевывавший его траву, а резать создание Всевышнего да еще серпом не входило в планы горца, тем более что Ишак то с ним не разговаривал. Толстый, обливающийся потом лысый Уполномоченный выглядывал из-за тыла Ишака. И он вроде тоже не имел отношения к тем шуткам, которые испытал на себе горец пока нес свою ношу. А этот длинный с усами пожилой на Ишаке был в два раза старше горца, и заведомо исключало хамское отношение к женщине. Тем более пехотная каска, которая висела на голове длинного вызывала жалость. Хотя изначально эту старую каструлю Пехотинец одел для защиты от возможно падающих сверху камней.

Да и как можно подумать, что этот старик с таким вежливым обращением к нему и к его племени может быть тем, кто цеплял его как женщину и отпускал шутки в адрес местных мужчин.

Зазвенел гудок мобильного телефона. Горец от неожиданности поднял трубку. Слышен был гневный женский голос

- Ле, хайван, тебя, где шайтаны носят?! Коровы не кормлены стоят.

- Ее!!! Я иду уже – горец прикрыл трубку рукой и тихо пояснил – Это моя жена.

Все трое одобрительно кивнули.

Картина четвертая. Ишак и выборы

Я был великим мастером использования норм традиций, религии, законов и договоров. Если даже каким-то чудом предки, алимы или законодатель не предусмотрели конкретную ситуацию, в которою попадала эта тройка, Я приходил на помощь и смело создавал новые нормы традиций, религии и законов, причем также смело отменял менял старые на новые нормы. Поэтому горец ввел во двор троих путников как самых дорогих гостей дороже которых не было еще в селе и от которых в его бедном доме будет хоть какой-то баракат .

Не просветленная речами Я, жена горца сначала выразила свое недовольство, но возраст и статный вид Я с каской на голове произвел на нее затормаживающее воздействие. А с первыми же речами Я, напомнившего ей о долге жены перед мужем и обычаями предков, она убежала на кухню варить хинкал.

Горец почувствовал себя под юрисдикцией гостей как за каменной стеной, стал смело поглядывать из-за зубцов этой стены и даже командовать женой.

Ишака с чемоданами разместили во дворе рядом с кучкой сена. Уполномоченному позволено было сесть рядом с Верховным и горцем на топчане. На столе появился дымящий паром поднос с хинкалом, чеснок, несколько кусков мяса курицы, которая опрометчиво посмела искоса посмотреть на гостей при их появлении во дворе.

Включили плазменный телевизор. Показали местные новости. Я макая хинкал в тарелку со сметаной и чесноком начал комментировать происходящее.

- Вот этого хайвана, выгнали на первом курсе за драку со мной. – показал я на мордастого чиновника в галстуке на экране.

- Вах –только смог прокомментировать горец осведомленность Я, не понимая ,что это ему придется произнести еще раз десять.

Я в течении всего выпуска местных новостей рассказывал все что знал обо всех появлявшихся на экране чиновников и даже журналистов. Об их женах, братьях, долгах, судимостях. Удивленный горец еще больше почувствовал свою уверенность, поняв что у него очень важный гость. Но после выпуска региональных новостей начались федеральные. И каково же было удивление горца, когда Я стал спокойно тыкать своими длинными пальцами, как в закадычных друзей , на главу парламента страны, членов правительства и даже подсудимую по громкому делу о многомиллиардных хищениях.

Понятно, что жена не сидела в это время без дела. Поэтому как только новости закончились. В доме появились троюродный брат жены, глава местного сельсовета и глава местного дома культуры. На столе появился не только хинкал, но и баранина .

По своему опыту Ишак знал, что пропажа со двора птицы при появлении Я и уполномоченного это нормально, если пропал барашек, это уже хорошо, а если уполномоченный спускался к Ишаку поправить чемоданы, то все идет отлично. И, наконец, если уполномоченный пришел за содержимым правого чемодана, то все будет превосходно.

Деревянная дверь освещенная желтой лампочкой накаливания открылась и на порог выкатился уполномоченный, спешно одевая обувь и спеша к Ишаку. Справа щелкнули два железных запора чемодана и потом с глухим щелчком стали на место. Боковым зрением ишак внимательно смотрел, как Уполномоченный побежал к дому перепрыгивая через последние следы пребывания курицы и барана. В руках у него был любимый пандур Я.

Через 2 часа. Ишака подняли на ноги пенки незваных гостей приехавших на джипах. Горец выбежал во двор и встретил какого-то лысого в каракулевой папахе. Несколько вооруженных бородатых темных личностей.

- Все! – подумал в панике Ишак – доигрался, пандурист.

В его ушастой голове появились страшные темные мысли о том, что остаток своей жизни он проведет в ауле перевозя вместо этого бездельника горца сено. Это в лучшем случае, а в худшем вот эти с автоматами седлают из него террориста-смертника.

Ишак немного успокоился, когда прошел час, а никто никого не выкинул с окна и не пристрелил и его уши улавливали знакомые звуки пандура.

Затем лысый в папахе вышел вместе с Я и о чем –то говорили. Ударили по рукам. Тут вышли, брат жены, горец с уполномоченным и все дружно проводили лысого со двора. Потом брат жены попрощался с Я и уполномоченным, и тоже покинул гостеприимный двор. Хозяева вместе с верховным и уполномоченным вернулись в дом. Над Ишаком ярко горели ночные звезды.

Спокойный сон ишака был нарушен через час моторами машин, топотом сельчан и недовольными голосами.

Конкуренты! – почему-то мелькнуло в голове у Ишака – вот эти точно их прибьют.

Какие-то старцы с хозяином дома вошли во двор и проследовали в дом. Жена горца снова забегала между погребом, сараем и кухней.

Устав от этой суеты, Ишак махнул на все хвостом и снова завалился спать пережевывая траву.

Его разбудил уполномоченный рано утром. Пандур вернулся на свое правое место. Временно пустующие без мировых валют чемоданы стали пополнятся провизией (сыр, сушеная колбаса, лепешки, хинкал) и чем-то еще в свертках из тройных пакетов. Церемония прощания была быстрая и с тенью заговора. Аул покидали в тумане тихо . Уполномоченный на всякий случай придерживал чемоданы, чтобы не гремели.

Я высыпался верхом на Ишаке. Уполномоченный устало брел держась за чемоданы.

Через несколько часов, когда все трое остановились подальше от дороги за камнями для завтрака, Ишак внимательно слушал очередной открытый урок Я для уполномоченного.

- Почему они дали нам деньги для передачи "на верх", ведь мы идём в низ? - начал свой очередной урок с вопроса Уполномоченный.

- Потому, что чем главнее, тем ниже. - ответил Я, усаживаясь по удобнее на камень.

- Почему этот хаким передал деньги «на верх» , ведь выбирает народ? –осторожно спросил Уполномоченный подбирая слова и запивая соком из картонной холодное мясо курицы.

- Народ выбирает то, что считает на верху - спокойно ответил Я, философски вглядываясь в рассеявшуюся от утреннего тумана горную долину.

Ишак остановил свой завтрак вытянув от удивления уши. Я мог удивить даже Ишака. Уполномоченный вообще остался с набитым открытым ртом, из которого на живот выпал кусок сыра.

Справившись со своим удивлением, Уполномоченный осмелился задать другой вопрос.

- А зачем мы взяли деньги у народа «на верх», ведь мы взяли деньги у хакима? – спросил Уполномоченный.

- На верху должен быть выбор – также невозмутимо и с издевательским холодком ответил Я ничего не понявшему Уполномоченному.

- Ну, а что мы с этими деньгами будем делать? – не сдаваясь спросил Уполномоченный, жадно вгрызаясь в мясо.

- Вот это буду выбирать я – ответил Я.

И тут даже Ишак все понял .

…

Этот краткий эпизод из многочисленных геройских похождений наших героев, несомненно малая доля тех подвигов, которые они совершили до этого и тех которые им предстоит совершить и о которых, если будет угодно Всевышнему мы еще услышим.