Космическая одиссея

Вы мне не поверите и просто не поймёте:
В космосе страшней, чем даже в дантовском аду,–
По пространству-времени мы прём на звездолете,
Как с горы на собственном заду…
В.Высоцкий



Автобус ехал удивительно мягко. Салон блистал чистотой и новизной. В автобусе, кроме меня была ещё большая группа цыган. Обычный в таких случаях гвалт отсутствовал, что и понятно – среди цыган не было женщин и детей, только мужчины зрелого возраста. На редкость чистые и аккуратные, гладко выбритые, они были одинаково одеты – в белоснежных рубашках, чёрных жилетках и отутюженных брюках.

Все стояли, хотя в автобусе было полно свободных мест. На очередной остановке старший из них сделал едва заметный знак, и все цыгане вышли. Что-то неуловимое подсказывало – они следуют на похороны. Я, оставшись единственным пассажиром автобуса, вдруг ясно осознал – следующая остановка моя.

Кто и когда принял решение отправить меня в космический полёт в составе научной экспедиции – оставалось загадкой. Инструкции я получал по телефону, причём складывалось впечатление, что на другом конце провода – робот либо автоответчик, совершенно не реагирующий на мои вопросы и возражения. Это было типичное «предложение», от которого невозможно отказаться.

Никогда, даже в далёком детстве я не «болел» космосом. Всегда относился к нему как к чему-то чуждому и отстраненному. Увлечение фантастическими произведениями не в счёт, фантастика – есть фантастика. Что же двигало мной, когда я дал согласие? Скорее всего – любопытство. Желание прикоснуться к тому, на чём всегда стояла печать секретности.

Выйдя из автобуса, я оказался перед стеклянными дверьми, которые бесшумно откатились в стороны. Я решительно шагнул вперёд. Двое дюжих молодцев тщательно обследовали меня с помощью металло-детекторов. Получив от них «добро», следую вглубь здания и попадаю в обширный зал, напоминающий зал ожидания аэропорта. Стиль хай тек – не из моих любимых. Обилие стекла и никелированного металла быстро утомляет.

В соответствии с полученными ранее инструкциями иду, ориентируясь по указателям. Вот и комната инструктажа – она ярко освещена и совершенно пуста, если не считать стола и двух стульев. По-скольку спрашивать разрешение не у кого, сажусь к столу.

Инструктор был пугающе похож на популярного актёра Дмитрия Брусникина. Неприятно удивляло, что свой инструктаж он проводил, не прекращая жевать жвачку. Хорошо поставленным голосом он бегло ознакомил меня с назначением многочисленных предметов, периодически расставляемых на столе. Особое внимание инструктор уделил изделию из белого металла, которое напоминало альпинистский карабин. Несмотря на массивность, «карабин» был необычайно лёгок. Наблюдая за моими манипуляциями, инструктор, как бы, между прочим, отметил, что от чёткости работы этого устройства зависит моя жизнь.

Мои неоднократные попытки задать вопросы по ходу «инструктажа» были безрезультатны. Инструктор, словно запрограммированный робот, выдал положенную информацию и ушёл, не попрощавшись. Неприятный осадок не рассасывался, напротив, становился всё тяжелей. Чувство неудовлетворенности, разочарование и ощущение тревоги заставили меня выйти в «зал ожидания».

За время инструктажа зал наполнился людьми, напоминающими обычных пассажиров. Необычным и странным было лишь одно – полное отсутствие у них багажа.

Бродя по «залу ожидания», я обнаружил странную закономерность. Как только я направлялся в сторону выхода, передо мной, как бы невзначай, сгущалась группа «пассажиров» – крепкого телосложения, спортивного вида молодых людей. Стоило мне направиться вглубь зала, группа «спортсменов» моментально рассасывалась, смешиваясь с прочими «пассажирами». Появилось ощущение затягивающейся на шее петли.

И тут до меня дошло – всё, что происходит вокруг – чудовищ-ная инсценировка! Обман, призванный усыпить мою бдительность. Истинное же моё предназначение во всём этом «космическом проекте» – роль экспериментальной «морской свинки»! Отсюда – примитивные инструктажи, имитация учёбы и полное игнорирование моих профессиональных навыков и знаний.

Надо бежать! Но как? В глубине зала я заметил киоски и двинулся к ним, надеясь найти там хоть что-нибудь, что можно использовать в качестве оружия – зонтик, трость, подсвечник, нож для бумаг, пресс-папье и т.п. Но, увы – киоски были забиты пёстрой рекламной макулатурой.

Боковым зрением я замечаю на стене телефон-автомат. Понимая, что за мной непрерывно следят, выписываю по залу сложные зигзаги, стараясь максимально приблизиться к телефону. Он и только он – моё спасение. В сознании складывается единственная комбинация цифр – номер телефона Зинаиды Николаевны. Только она с её трезвым аналитическим умом, со связями в МВД и ФСБ, поможет выбраться из создавшейся ситуации.

И главное – если информация о готовящихся здесь «экспериментах» выпорхнет за пределы этих стен, станет достоянием общественности, то «экспериментаторы» уже ничего не смогут со мной сделать.

Срываюсь с места и огромными прыжками мчусь к телефону-автомату. Сзади – топот преследователей, но их реакция запоздала на долю секунды, я – успею!

Вокруг всё расплывается, как в тумане, чётко воспринимается только спасительный телефон-автомат. Дыхание сбивается, но я уже различаю каждую цифру на кнопках телефона. Протягиваю руку к трубке … и тут, автомат оглушительно звонит!

Внутри у меня всё обрывается. К счастью, сознание вовремя подсказывает, что это – звонок будильника.