Неизменным оставалось одно...

Неизменным оставалось одно. "Я люблю тебя, Девочка моя!" Он всегда говорил ей эти слова, даже когда они уже не были вместе. Он желал ей доброго утра, звонил пожелать спокойной ночи и каждый раз она слышала, как в трубке - он улыбается. По утрам звонки, как правило попадали на посещение ванной комнаты, причем синхронно. Зато каждый раз каждый из них знал, что если первый звонок пропущен - значит в доме был включена вода. "Ты, наверное, опять была в душе?" - смеясь констатировал он. "Ну, не все же тебе, брать трубки в мыле!" - с легким вызовом в тоне отвечала она. Временами вновь и вновь их будило от одинаковых ощущений, находясь совершенно разных городах, квартирах, гостиницах или даже странах. Когда она грустила, он ласково напоминал, что ей лучше начать писать, ведь это у нее замечательно получалось. Давай напишем сценарий вместе, как раньше, говорил он ей. Не грусти я всегда поддержу тебя. И она прекращала хлюпать, потому что знала, что он снова прав. Время шло, а он по-прежнему доверял ей, а она ему. Не получалось у них уже обижаться или ссориться. Пережили... много... разного... оставался последний виток. Безусловности и принятия. Бывало набирая ее "просто потому что мне очень того захотелось" он интересовался про ее личный фронт, а она молчала. "Вот и у меня тоже" - немного смущаясь признавался ей он. Сходились обычно на том, что нужно сильнее стараться быть счастливыми порознь. Без самоиронии на эту тему общаться не получалось. А между тем сны продолжали соединять. На вопрос почему опять? Ответы были фактически идентичности: "Я стоял на балконе, курил и ласково думал о тебе. А потом спохватился, подумал что ты опять завтра мне позвонишь, поскольку ночью побеспокою. Прости." Так и случалось. Только она обычно точила по вечерам бананы, ласково думая: "Где, интересно, его носит сейчас?" Синхронно. С предлогами разными, они все равно притягивались друг к другу. Полагали, что все же научатся... жить по-другому, мол, это же ненормально так чувствовать. Не нормально? Каждый из них хранил в сердце тепло. Констатировали. Несколько несвоевременно. Зато на ее вопрос, да что же душевно так от звонков его спустя столько времени, он смеялся и проговаривался, мол, ты же сама меня научила соединяться с тобой золотистыми лучиками из груди. А я вчера так устал. Она даже сердилась, мол, и как же ты хочешь, чтобы мы наладили личную жизнь? Ты же сам нас соединяешь! Он лукавил, говорил, что, мол, больше не будет, а через пару месяцев, после очередной командировки ложился спать и снова стучал в ее сны. Она открывала. Потому что, делал он это крайне интеллигентно. И она, сонная, зарывалась в его мягкую грудь... Приезжая в гости он обычно спрашивал как она находит его новый свитер или же джинсы. Не слишком ли по-пацански? Она улыбалась и просто обнимала его в ответ. "Ты мой самый любимый мальчик! Джинсы что надо!" А он недоверчиво поправлял левый ботинок, обходясь по привычке без ложечки. "Тебе булочек положить?" - спрашивала она. "Мальчишек на студии угостишь". "У меня в сумку не влезут, ну если только парочку, на завтрак с чайком". У себя дома уже он угощал ее... шоколадками, а еще... еще иногда переспрашивал, правда ли она настолько счастлива, сколько света в его присутствии из ее глаз? Она каждый раз удивлялась этим вопроса. Лукавить смысла не было. Вместо этого она снова и снова подбирала самые красивые платья, улыбалась и наслаждалась каждым мгновением вместе: в кафе, в парках, в очередях магазинов. "Я купила тебе "Козу"" - писала она. "А я думал, что ее выпускать перестали! Заеду! Только из командировки вернусь. Как там твоя учеба?" "Как всегда, на неделю позже твоих выездов на объекты!" "Ты в Уфе будешь?" "Была, но немного раньше!" "А как там наш кот?" " Толстый-толстый, без изменений!" "Привет ему от меня. Вернешься с учебы - позвони! Я уже в городе буду" Иногда он интересовался ее практикой, а она спрашивала бережет ли он себя. "Этикетки читаю, стараюсь брать то, где нет Е" Иногда они просто держались за руки или обнимали друг друга в лифте,краснея при этом как школьники. "А ты знаешь, у нас могло бы все по-другому сейчас сложиться!" - однажды на полном серьезе сказал он. "Я постоянно тебя вспоминаю, разъезжая по городу, когда достаю свитера из шкафа" "Я знаю!" - как то испуганно согласилась она! "Я люблю тебя, моя Девочка!" И в глазах предательски заблестели слезы. "Я хочу чтобы ты была самой счастливой и помнила, я горжусь тобой." "Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив!" переведя дыхание прошептала она. Я люблю тебя и всегда буду тебя любить и не важно кто и когда будет рядом с тобой, все они будут беречь тебя, а значит я буду им благодарна." "Сумасшедшая! Самалучшая!" Он обнял ее. "Я самый лучший Спиногрыз и Крыска лучшая из Крыс!" - парировала она. Прошло время. Она начала писать. И пальцы ее легко скользили по клавишам, так же легко, как когда-то его по струнам старой любимой гитары, изгибам... Судьбы, кажется так это цензорами называется. Она перестала сдерживать чувства и стесняться эмоций. А он, продолжал навещать ее изредка по ночам... только это была совершенно иная жизнь... Неизменным оставалось одно... Она любила своего мальчика...

http://vk.com/sofia_tabakar_stihi_and_proza