Шаляй-Валяй

                Все хозяйственные обязанности  в доме Степановых были строго распределены. Мама составляла список необходимых покупок, готовила обед, мыла грязную посуду, убирала  квартиру. Папа закупал и привозил продукты. А на Вовке была забота о   коте по кличке   Лорд. Блюдечко его  помыть, уголок, где он ест, содержать в чистоте, следить, чтоб в  кошачьем туалете был полный порядок — за это отвечал Вовка.
           Кот был породистый,  любимец всей семьи. 
         — Вы только посмотрите на этот уникальный серебристо-серый окрас шерсти,  — с гордостью говорила мама, показывая друзьям Лорда. —  Настоящая британская порода. Но котик  не только красив, но  и трудолюбив. У нас в квартире нет   мышей.  А у соседей — полным-полно! И характер у  Лорда  ровный и мягкий. Совершенно нет типичной кошачьей мстительности,— с умилением   произносила мама, ласково поглаживая   любимца.   
         И еще Вовка отвечал за мусор.  Выносил помойное  ведро и забирал  из почтового ящика корреспонденцию. Там тоже, в основном, был   один мусор. Так говорил папа. Но Вовка  этот «мусор», все же, приносил  домой. Это была  куча цветных бумажек с предложениями  заказать пиццу, сделать зубные протезы, нарастить на лысой голове волосы,  посетить кафе, парикмахерскую, сауну.  Папа с мамой не очень внимательно, но все же все  это   просматривали. Вовка — тоже. Ему было скучно.  А лучшее лекарство от скуки —  любопытство.
           Однажды среди массы  этого ненужного рекламного барахла  оказался  странный конверт, от которого так и повеяло  тайной и  волшебством.   Небрежным крупным почерком на нем красовалась  надпись: «Открой, не пожалеешь». Адрес отправителя отсутствовал.
            Вовке было  десять  лет, и он очень любил все таинственное и волшебное. «Даже если бы не было такой  надписи, я бы все равно вскрыл  конверт», — подумал он.  «Не хорошо читать только чужие письма, но это-то  ничье, никому не адресовано».         
          Аккуратно сложив в коридоре на тумбочке всю вынутую из почтового ящика макулатуру,  он тихонечко на цыпочках прошел в свою комнату. Почему тихонечко? И почему на цыпочках? Он не знал. Как будто кто-то велел ему  так сделать. Уединившись, вскрыл конверт…    К его удивлению, он оказался пустым.
            — Ничего нет…— разочарованно проговорил Вовка.
            — А ты что хотел там увидеть?  — раздался  тоненький  голосок.
            Вовка  удивленно посмотрел налево и  направо, перед собой и сзади себя.  Никого не было, но с ним  явно кто-то разговаривал.
            —Да я собственно не знаю…  Но что-то  должно было там быть,— сказал он неуверенно. И  еще раз заглянул в конверт.
            — Не что-то, а кто-то, — пискнул голосок. — Там должен был быть я. И я там был.
            — А где ты сейчас?
            — Сижу на твоем столе.
            — Где?— удивился Вовка.
            — На твоем столе, —  повторил голос  и  хихикнул.
            — Но я тебя не вижу.
            — Зато сейчас почувствуешь.
             И в этот момент учебник подскочил со стола и хлопнул хозяина комнаты   по голове.
              — Ты чего дерешься? – обиженно  проговорил Вовка.
              — Я не дерусь, я с тобой общаюсь.            
              — Так не общаются.
              — Общаются, еще как общаются,— голос  снова захихикал, и  Вовка почувствовал, как кто-то  больно толкнул его  в бок.
              — А ну, покажись!— возмущенно  сказал  Вовка,  по-настоящему рассердившись.  Он  даже сдачи не мог дать этому нахалу, потому что тот был невидим.  — Покажись и я тебя так тресну…
              — А вот и не треснешь,— сказал невидимый собеседник  и со смехом добавил:  — Не кипятись. Закрой глаза. Откроешь, когда я разрешу.
             — Вот еще,— сердито произнес Вовка. Но все же выполнил то, что сказал ему невидимка.
             — Раз, два, три—теперь смотри!— скомандовал голос.
            Вовка открыл глаза и увидел, что прямо напротив него на  столе сидит…   он сам, своею собственной персоной... В комнате было два Вовки.
             — Вот он я. Ударь, — сказал двойник, растягивая рот в улыбке.
           — Я что — дурак? Сам себя бить… — растерянно проговорил Вовка. И тут же настойчиво добавил: — Нет, ты мне  все же скажи: ты кто?
           — Сейчас я Вовка Степанов.  А вообще-то,  кем захочешь, тем и смогу стать. Я теперь буду твоим спутником.
           — Но имя-то у тебя есть? Твое, собственное?
           — Есть. Меня зовут Шаляй-Валяй. Фамилия Баклуша.
           Представившись, он толкнул Вовку  в бок и произнес:
           — Слышал про такого?
           Вовка удивленно пожал плечами и отрицательно покачал головой.
           — У тебя есть друзья? — спросил двойник.
           — Конечно, есть,— ответил Вовка.
           — А где они?
           — У себя дома. Уроки учат.
           — И тебе сейчас скучно без них?
           — Скучно. Один только кот Лорд  рядом.
           Услыхав свое имя,  серебристо-серый котик  степенно прошествовал в комнату.  Посмотрел  на Вовку, потом на его живую копию. Издал вопросительное:
           — Мяу?
            Постоял немного, переводя взгляд с одного на другого, и  уверенно  направился к Вовке.  Мурлыча, стал ласково тереться о его ноги.
           — Кот не может быть товарищем, — смеясь, сказал Вовке  двойник.— Хочешь со мной дружить?  Я буду всегда с тобой рядом, и скука исчезнет навсегда.
          Вовка подумал немного. Почесал у Лорда за ушами в благодарность за то, что он не спутал его с двойником. Потом кивнул головой и ответил:
           — Хочу. Но только ты не должен быть точно таким же, как я.
           — Хорошо. Не буду, — сказал Шаляй-Валяй и тут же превратился  в рыжего вихрастого мальчишку с веснушками на носу.
           — Так подойдет?
           — Подойдет, — сказал Вовка. Таких «огненных» задорных друзей у него еще не было.
           — Только мне жить негде.  Придется  в твоей комнате,— сказал рыжий.
           — Живи, — разрешил  Вовка. — Места всем хватит.
           Так Шаляй-Валяй   поселился в квартире Степановых, и у Вовки появился новый друг.
           — А что мы  сейчас с тобой будем  делать?— спросил повеселевший Вовка, отстраняя от себя ласкавшегося котика.
           — Можно мух на окне подавить,— сказал вновь обретенный друг.
           — Зачем?— удивился Вовка.
           — Просто так.
           — Нет, мух давить скучно и противно.
           —Тогда…— рыжий мальчишка задумался.— Можно лечь на кровать  и в потолок плевать.
           — Ага. Оно сверху на тебя же и шлепнется.
           — Так надо успеть увернуться, — засмеялся рыжий и добавил: — Не хочешь вверх, будем вниз с балкона поплевывать.
           — Так можно же попасть в кого-то.
           — Но не в себя же, — опять засмеялся новый друг.
  Разговаривая, они вышли на балкон.
            — Нет, я плевать  не буду, сказал Вовка.
            — Можно  считать машины. Сколько красных прошло. Сколько черных.
            — Зачем?
            — Просто так.
            — Не интересно, — вздохнул Вовка.
            — Вон девчонка идет. Можно ее за косу дернуть, — не унимался Шаляй-Валяй.
            — Это не девчонка. Это Наташа из нашего класса.
            — Хочешь ее прямо отсюда  дернуть за косу?
            — Хочу. Но не буду,— твердо произнес  Вовка, и, вздохнув, тихо добавил: — Обидится.
             А вообще-то ему очень хотелось дернуть Наташу  за косу, чтоб она, наконец, обратила на него внимание.
            — Хорошо. Эту девчонку трогать не будем,— сказал Шаляй-Валяй. — А вон вторая  появилась. Дернем ее за косу? Хочешь?
            — Не…  Не хочу. Это Катька. Она мне не нравится.

            * * * 
          Прошло два дня. Происшедшие с Вовкой перемены первым заметил папа.
          — Владимир, ты вчера не приносил почту и позавчера — тоже. В чем дело?— спросил он, придя с работы и  остановившись около тумбочки, на которой  раньше всегда лежала «свежая» макулатура.
          — А чего ее приносить? Там все равно один «мусор»,— прокричал в ответ Вовка, лежа на кровати и увертываясь от своего плевка, который сверху падал на него. Этим же самым был занят и его новый друг.
          Но, встав с кровати, Вовка все же  пошел за «почтой». Если папа называет  его Владимиром, значит, сердится. А когда он сердится,  не жди ничего хорошего.
          — Володенька, у нас со вчерашнего дня на кухне  полное мусорное ведро. Ты стал забывать про свои обязанности, — удивилась  мама.— Люди летают в космос, обуздали атомную энергию, пишут гениальную музыку, создают небывалые сооружения,  а ты мусор не можешь вынести!
         Пришлось  Вовке прекратить обстреливать плевками   с балкона тротуар и пойти вынести мусор.
            И за котом он  больше не ухаживал. И это родители  заметили. Лорд  был аккуратным котиком и в его «столовой»  и без Вовкиного вмешательства был всегда полный порядок. И в туалете он не безобразничал. Теперь все было не так.
           — Ты что-то все стал делать шаляй-валяй, — сказал папа.
           — Шаляй-Валяй? — переспросил Вовка и посмотрел на дверь своей комнаты, где в это время его друг на окне давил мух.
            — Ну,  да небрежно, кое-как. Одним словом, плохо.
            — Баклуши ты бьешь, Владимир, — сердито добавила мама.
            — Баклуши?— переспросил Вовка и снова посмотрел на дверь своей комнаты.
            — Бить баклуши — значит бездельничать, заниматься пустяками,— пояснила  мама.
           «Вот уже и мама меня не Володенькой, а Владимиром зовет. Тоже сердится. А если она или папа зайдут ко мне  в комнату и увидят нового друга? Начнутся расспросы, выяснения. Нет, это просто не должно случиться»,— решил Вовка  и бегом помчался в свою комнату. Кот Лорд  — за ним. Он никак не мог смириться с тем, что Вовка стал просто забывать о нем.
            — А ты мог бы иногда превращаться в кого-нибудь ну, совсем маленького? Чтоб родители, войдя в комнату, тебя здесь не заметили?— спросил Вовка у Шаляя-Валяя.
            — Запросто! Могу кем угодно стать, хоть мадагаскарским тараканом, — ответил рыжий мальчишка и тут же превратился в маленькое экзотическое животное   с усиками и широким   толстым рыжим брюшком.
           Вовка нагнулся, чтобы рассмотреть его получше. И тут котик  Лорд совершил  молниеносный целенаправленный прыжок.   Мадагаскарский таракан, защищаясь, издал  громкое и резкое шипение, напоминающее змеиное. Но это не помогло. Хоть он и шипел, но очень   быстро очутился в  пасти кота,  а потом и в его желудке.
          Затем  Лорд  зевнул, лениво потянулся, вспрыгнул на Вовкину кровать  и развалился там,  коварно прищурив один глаз.
           А Вовка даже не сразу понял, что произошло.
           — Шаляй-Валяй!— позвал он.
           — Мяу...— откликнулся Лорд.
           — Мяу, мяу! Не с тобой разговаривают,— сердито сказал Вовка.
           Он еще раз внимательно посмотрел на то место, где только что был  его новый друг, превратившийся в  таракана… 
            Поняв, что случилось, Вовка  схватил кота за морду и  прокричал:
            — А ну, раскрой пасть!
          Делать это кот не захотел. Обращение такое ему  не понравилось. И он со всего маха ударил Вовку лапой, «забыв»  убрать коготки.
            — Ты что? Обалдел?— растерянно проговорил Вовка, поглаживая образовавшуюся на щеке царапину.
           Так грубо котик  никогда еще себя не вел.

          * * *
           Невидимка  в квартире Степановых больше не появлялся. Жизнь потекла, казалось бы,  по прежнему руслу.   Вот только кот Лорд стал каким-то странным. Первой это заметила мама.
          — Павел, Вовочка, — проговорила она растерянно, обращаясь к мужу и сыну.— Вы только посмотрите,  на  серебристо-серой шкурке нашего  котика вдруг появились отчетливые рыжие полосы. Значит,  Лорд совсем не  относится к числу породистых кошек?
       Маму это сильно расстроило,   она никак не могла  смириться с очевидным.
          — Спинка-то ржавая…  — со вздохом произнесла она, гладя грубые рыжие полоски на спине кота. — Куда делась твоя   серебристо-серая   шубка? Ты ведь просто заболел… Да? Лорд? Ты обязательно выздоровеешь…
          Кот,  хитро прищурившись, потерся о ногу хозяйки .
         — И, зачем ты сгрыз цветок в спальне и написал в мои тапочки?
          Ответом было невинное бархатное мурлыканье, чем- то напоминавшее  приглушенный смех.
       А любимец  дома, к тому же,  совершенно разучился  аккуратно есть. Часто переворачивал блюдечко с молоком. По всей кухне Вовка теперь собирал  остатки    кошачьего «пиршества». А уж про  туалет и говорить не приходилось. Песок из-под  работающих лапок кота разлетался  во все стороны  почти на метр. И  приходилось тратить много времени, чтоб навести  порядок.
           Играть с Вовкой котик продолжал. Но  игры стали  другими.  Он  любил теперь незаметно подкрасться и сильно стукнуть Вовку  лапой с выпущенными когтями. И еще у него появилась одна странная забава. Он мог часами сидеть на подоконнике, ловя появившуюся там муху, даже если по комнате бегали мышки. А они теперь стали часто появляться в квартире Степановых.
           — Нет у нас больше красивого, умного Лорда.  — сказал папа, увидев пробегавшую по полу мышь и кота, занятого ловлей мух.— Какой-то обыкновенный Шаляй- Валяй. 
       Кот, как бы отвечая на кличку, спрыгнул с подоконника.  Задрал хвост, выгнул спину,  приблизился, не спеша. Лениво зевнул; на морде отразились сытость, наглость и безмерное самодовольство...    
        — И что с тобой случилось, дружок?  — спросил задумчиво папа. Нагнулся, хотел погладить  кота, почесать у него за ушком, но  передумал…  Резко выпрямился и  произнес:
         — В дармоеда  ты превратился!  И не оборачиваясь, вышел из комнаты. 
           Шерсть у кота поднялась дыбом. Он посмотрел вслед хозяину дома  почти человеческим, злым взглядом.
        * * * 
         Вовке жалко было маму, которая со вздохами смотрела на изменившегося Лорда,  была грустной,  перестала улыбаться. И  ужасно жаль было  котика, в которого вселился этот нахальный Шаляй-Валяй.    Все  ругали Лорда  за плохое  поведение,  в котором он совершенно не был  виноват.
         В отличии от взрослых, Вовка знал тайну — причину перемен, происшедших с серебристо-серым любимцем. И это его угнетало.
         Всему виной было  его, Вовкино,  глупое любопытство. И вот теперь Шаляй-Валяй захватил тело Лорда и вылезать из него не хочет. До этого  — было  хорошо и весело, а теперь— стало плохо и грустно.  Можно было бы рассказать обо всем папе.  Но Вовка чувствовал свою вину, ему было стыдно.
        «Надо исправлять  все самому, — решил он.— Но, как?»   И  тут в голове его мелькнула  мысль… А жизнь ускорила ход событий…
        Между тем  Шаляй-Валяй в теле кота  совсем обнаглел,  стал метить  квартиру, расширяя границы своих владений. Пахучие метки уже были не только в Вовкиной комнате, но и на кухне, и в столовой, и в спальне родителей. 
      — Ну, негодяй!— прокричал Вовка, хватая кота за шкирку.—  Я тебя сейчас носом, носом в твои кучки и лужи!
          Шерсть на коте стала дыбом. Прижав к голове уши и обнажив клыки, он зашипел и бросился на Вовку.  Но поцарапать или укусить не успел.
         Вовка включил пылесос и  направил  шланг на морду разъяренного зверя…
         Этот электро-страж  отличался крайне неприятной для кошек особенностью — он создавал мощные вихри и при этом засасывал в себя все, что встречалось  на его пути.   
        Кот от неожиданности замер с широко раскрытой пастью, затем, пятясь, начал  медленно  отступать…  Что-то маленькое, рыженькое  мелькнуло в воздухе и исчезнуть внутри «электро-монстра».      
        Вовка выключил пылесос.  Кот  перестал пятиться, остановился, переступая с лапы на лапу. Раскрыв широко глаза Вовка смотрел, как одна за другой исчезали с серебристо-серой шкурки рыжие полосы…
        — Лорд! Дружище! Это снова ты?!— воскликнул он, прижимая к себе любимого мурлыку.
        Большие, широко поставленные глаза Лорда, похожие на изумрудные виноградины, преданно, с благодарностью смотрели на Вовку. 
       Вечером, когда с работы вернулись папа и мама, за праздничным столом с большим красивым тортом семья Степановых весело отмечала выздоровление любимого котика.