Волчок и птицы

Ветреное небо – будто игрушка, разорвано
жаждой исканий ребёнка, в каждом
движении рук собралось
«почему»,

возведённое

выпуклой краской в степень азарта, похоже
на купол зрачка – кто-то на камне
лудил металлический щит
и писал на

нём /Спарта/ – всякая вещь на Земле – есть
прообраз волчка. Как и сама Земля,
будучи чьей-то игрушкой,
круглой

песочницей

с театром миниатюр – нехотя пробуждается
каждое утро и босиком на задворках
считает бордюр. Посмотри
на меня –

разведя в стороны руки распятым крестом: я
шагаю по воздуху – в небо несу свой
остов, как бездомная птица,
навсегда

потерявшая

ветвь, чтоб когда-нибудь грудью разбиться о
слово /лететь/. Перочинным ножом
надрезая веревочки сна, что
связали

лопатки – пусть зеркалом станет спина – ты
себя самого отрази амальгамой зрачка,
только небу несвойственно
виться

под ритмы волчка. Там внизу, в перекрестии
линзы порхают стрижи – не теряй их
из виду – тесемочки к ним
привяжи,

зашнуруй

между крыльев в бумажном конверте покой –
это лучше чем быть перекрашенным
свежей землёй. Это лучше
чем пыльная

мякоть камней с мостовой – оперённая кость
никогда вновь не станет рукой – не
сдержать между перьев, в
горсти,

нафталиновый тлен – если можешь взлететь,
то взлетай с преклоненных колен.
Разменяет кукушка свой
звон на

лояльность

пружин – на Земле каждый знает, что время
синоним морщин, где рисует волчок
на бумаге скупые нули –
там, над

ним, буквой «Л»,
заводные
летят

---
журавли.