Милый друг. Часть 2. Глава 9. Мопассан

9

Прошло 3 месяца. Развод Дю Руа был только что оглашён. Его жена вновь получила фамилию Форестье, и, так как Вальтеры 15 июля должны были уехать в Трувилль, решили накануне разлуки провести день за городом.
Выбрали четверг и отправились в путь в 9 часов утра в большом ландо на 6 человек, в которое была запряжена четверка лошадей.
Обедать должны были в Сен-Жермэн, в павильоне Генриха Четвёртого. Милый друг потребовал, чтобы кроме него больше не приглашали мужчин, так как не мог терпеть присутствия маркиза де Газолля. Но в последний момент было решено, что граф Латур-Ивелэн тоже едет с ними. Его предупредили накануне.
Экипаж проехал по Елисейским полям и выехал в Булонский лес.
Был восхитительный летний день, не слишком жарко. Ласточки пересекали небесную голубизну большими дугами, которые, казалось, ещё были видны после того, как они пролетели.
Женщины сидели в глубине ландо, мадам Вальтер – между дочерьми, а трое мужчин сидели спинами против хода движения, Вальтер – между двумя приглашёнными.
Пересекли Сену, обогнули Мон-Валерьян, затем поехали в Буживаль, чтобы следовать по берегу до самого Пека.
Граф Латур-Ивелэн, мужчина с длинными лёгкими бакенбардами, чьи кончики шевелил малейший ветерок (что приводило Дю Руа на ум фразу: «Какой эффектный ветер у него в бороде!»), нежно смотрел на Розу. Они были обручены месяц назад.
Жорж, очень бледный, смотрел на Сюзанну, которая тоже была бледна. Их глаза встречались и, казалось, обменивались тайными мыслями, затем расходились. Мадам Вальтер была спокойна и счастлива.
Обед был долгим. Прежде чем вернуться в Париж, Жорж предложил сделать круг по берегу.
Вначале остановились, чтобы обозреть вид. Все выстроились вдоль стены и начали восхищаться горизонтом. Сена у подножия большого холма текла к Мэзон-Лаффитт, словно огромный змей, спящий в траве. Справа на вершине холма акведук Марли поднимал к небу свой огромный силуэт, словно гусеница, а Марли исчезало под ним в густых деревьях.
На равнине, простиравшейся перед ними, то тут, то там виднелись деревни. Озерца Везине образовывали маленькие аккуратные пятна в жидкой зелени лесочка. Вдалеке справа виднелся шпиль церкви Сартурвилля.
Вальтер сказал:
- Такой панорамы не найти нигде в мире. Даже в Швейцарии.
Затем они пошли пешком, чтобы прогуляться и насладиться этой перспективой.
Жорж и Сюзанна отстали на несколько шагов. Он сказал ей тихо:
- Сюзанна, я обожаю вас. Я люблю вас до безумия.
Она прошептала:
- Я тоже, милый друг.
Он продолжил:
- Если я не получу вас в жёны, я покину Париж и эту страну.
Она ответила:
- Постарайтесь спросить папиного благословения. Возможно, всё пройдёт хорошо.
Он сделал лёгкий нетерпеливый жест:
- Нет, я в десятый раз повторяю вам, что это бесполезно. Он закроет для меня двери вашего дома, выгонит из газеты, и мы даже не сможем видеться. Вот какого результата я достигну, если буду действовать традиционно. Вы обещаны маркизу де Газоллю. Он ждёт и надеется, что в конце концов вы скажете «да».
Она спросила:
- Что же делать?
Он не решался говорить, глядя на неё сбоку.
- Вы достаточно любите меня, чтобы совершить глупость?
Она решительно ответила:
- Да.
- Большую глупость?
- Да.
- Самую большую глупость из всех?
- Да.
- У вас хватит смелости бросить вызов отцу и матери?
- Да.
- Правда?
- Да.
- Хорошо, есть только одно средство! Нужно, чтобы инициатива исходила от вас, а не от меня. Вы – балованное дитя, вам разрешают говорить всё, и никто не удивится, если вы станете ещё смелее. Слушайте же. Этим вечером после возвращения вы пойдёте к маме, только к одной маме сначала. И вы признаетесь ей, что хотите выйти за меня замуж. Она будет очень взволнована и очень рассержена…
Сюзанна перебила его:
- О! Мама не будет возражать.
Он с живостью продолжал:
- Нет, вы её не знаете. Она будет более разгневана, чем ваш отец. Вы увидите, что она откажет. Но вы не уступайте и повторяйте, что хотите выйти только за меня. Вы сделаете это?
- Сделаю.
- Выйдя от мамы, идите к отцу и скажите ему то же самое, с серьёзным и решительным видом.
- Да, да. А потом?
- А потом начинается самое важное. Если вы решились, действительно, действительно решились стать моей женой, моя маленькая дорогая Сюзанна… Я вас… я вас украду!
Она так обрадовалась, что чуть не захлопала в ладоши.
- О, какое счастье! Вы меня украдёте? А когда?
Перед её глазами встала очаровательная мечта, готовая реализоваться, о ночных похищениях, о постоялых дворах, о всех приключениях, о которых она читала в книгах. Она повторила:
- Когда же вы меня увезёте?
Он тихо ответил:
- Да… этим вечером… сегодня ночью.
Она спросила, дрожа:
- И куда же мы поедем?
- А это мой секрет. Подумайте над тем, что вы делаете. Подумайте над тем, что после этого побега вам не останется ничего другого, как стать моей женой. Это – единственное средство, но оно… оно очень опасно… для вас.
Она заявила:
- Я решилась… Где вы меня встретите?
- Вы сможете выйти из особняка так, чтобы вас никто не видел?
- Да. Я умею открывать маленькую дверь.
- Хорошо, когда консьерж заснёт, около полуночи встретьте меня на площади Согласия. Я буду сидеть в фиакре напротив Морского министерства.
- Я приду.
- Правда?
- Чистая правда.
Он взял её за руку и пожал её:
- О, как я вас люблю! Как вы смелы и добры! Значит, вы не хотите выходить замуж за маркиза де Газолля?
- О, нет!
- Ваш папа очень рассердился, когда вы сказали «нет»?
- Я думаю, да. Он хотел заточить меня в монастырь.
- Вы видите, мы должны действовать решительно.
- Я буду решительна.
Она посмотрела на далёкий горизонт. Её голова была полна мыслей о побеге. С ним она зашла бы ещё дальше… Её украдут!.. Она будет так горда! Она вовсе не думала о своей репутации, о грядущем позоре. Знала ли она об этих последствиях? Подозревала ли?
Мадам Вальтер обернулась и позвала:
- Иди же к нам, малышка. Что ты там делаешь с милым другом?
Они присоединились к остальным. Разговор шёл о морских купаниях, ведь семья Вальтер скоро уезжала на море.
Жорж больше ничего не говорил. Он думал о том, что если у этой малышки найдётся немного смелости, он преуспеет, наконец! За 3 месяца он опутает её непреодолимой сетью своей нежности. Он соблазнит её, захватит, завоюет. Он влюбит её в себя, как влюблял в других. Он без труда завладеет её кукольным сердечком.
Вначале он добился того, чтобы она отказала маркизу де Газоллю. Он только что добился того, чтобы она убежала с ним. Так как не было другого средства.
Мадам Вальтер, как он хорошо понимал, никогда не согласится отдать ему свою дочь. Она ещё любила его, и эта любовь была страшной силы. Он сдерживал эту женщину своей расчётливой холодностью, но он чувствовал, что её гложет всепоглощающая страсть. Он никогда не сможет её смягчить. Она никогда не согласится, чтобы он женился на Сюзанне.
Но когда малышка будет с ним далеко, он сможет потягаться с её отцом.
Думая обо всём этом, он рассеянно отвечал на то, что ему говорили, ничего не слушая. Однако когда вернулись в Париж, казалось, он пришёл в себя.
Сюзанна тоже мечтала. Звяканье бубенчиков четырёх коней звенело в её голове и расстилало перед её глазами бесконечные дороги при свете луны, тёмные леса, постоялые дворы на обочине и спешку конюхов, переменяющих лошадей, так как все догадаются, что их преследуют.
Когда ландо остановилось во дворе особняка, хотели, чтобы Жорж остался на ужин. Он отказался и вернулся к себе.
Немного поев, он навёл порядок в своих бумагах, словно собирался в долгое путешествие. Он сжёг компрометирующие письма, спрятал другие, написал нескольким друзьям.
Время от времени он поглядывал на часы, думая: «Там должно быть жарко». И его сердце грызла тревога. А если его поймают? Но чего ему бояться? Он всегда выберется из любой передряги! Однако сегодня вечером он играет по-крупному!
Он вышел около 11 вечера, немного побродил, затем взял фиакр и доехал до площади Согласия, до длинных аркад Морского министерства.
Время от времени он зажигал спичку, чтобы посмотреть на часы. Когда приблизилась полночь, его беспокойство достигло апогея. Он постоянно высовывался из окна, чтобы посмотреть на площадь.
Часы на дальней колокольне отбили 12 ударов, затем прозвонили часы поближе, затем еще двое часов, и, наконец, последние совсем далеко. Когда звон затих, он подумал: «Кончено. Всё пропало. Она не придёт».
Однако он решил ждать до утра.
В таких делах нужно быть терпеливыми.
Он слышал, как часы прозвонили четверть, затем половину, затем три четверти, и каждый раз звон повторялся от других часов, как это было в полночь. Он уже не ждал, он только ломал голову над тем, что могло случиться. Внезапно в окне появилась женская головка, и голос спросил:
- Это вы, милый друг?
Он подпрыгнул.
- Это вы, Сюзанна?
- Да, я.
Ему не удавалось быстро открыть дверцу, и он повторял, дёргая за ручку:
- Ах, это вы!.. это вы… входите.
Она вошла и упала в его объятия. Он крикнул кучеру: «Трогай!», и фиакр поехал.
Она задыхалась и ничего не говорила. Он спросил:
- Ну, как всё прошло?
Она прошептала, почти теряя сознание:
- О, это было ужасно! Особенно с мамой.
Он был встревожен и дрожал:
- С мамой? Что она сказала? Расскажите мне.
- О, это было чудовищно! Я вошла к ней и произнесла короткую подготовленную речь. Тогда она побледнела и закричала: «Никогда! Никогда!» Тогда я заплакала, рассердилась и поклялась, что выйду замуж только за вас. Я думала, что она меня побьёт. Она словно сошла с ума, заявила, что отправит меня в монастырь завтра же. Я никогда не видела её такой! Тогда пришёл папа, слыша, как она кричит все эти глупости. Он не был так рассержен, как она, но сказал, что вы – не блестящая партия. Так как они рассердили меня, я кричала громче их. Папа сказал мне выйти с драматическим видом, который совсем ему не шёл. Поэтому я решила убежать с вами. Вот и я пришла. Куда мы едем?
Он нежно обнял её за талию и слушал во все уши с колотящимся сердцем, в котором восставало злорадство против этих людей. Теперь их дочь в его руках. Теперь они увидят.
Он ответил:
- Сейчас слишком поздно, чтобы садиться на поезд. Этот экипаж отвезёт нас в Севр, где мы проведём ночь. А завтра мы поедем в Ла Рош-Гийон. Это красивая деревушка на берегу Сены, между Мантом и Бонньером.
Она прошептала:
- У меня нет денег. Ни гроша.
Он беззаботно улыбнулся:
- Ба! Мы это уладим.
Фиакр катил по улицам. Жорж взял кисть девушки и начал нежно, с уважением целовать. Он не знал, что ей сказать, так как не привык к платонической нежности. Но внезапно ему показалось, что она плачет.
Он с ужасом спросил:
- Что с вами, дорогая?
Она ответила со слезами в голосе:
- Мама не спит сейчас, если заметила, что меня нет.
Действительно, её мать не спала.
Как только Сюзанна вышла из комнаты, мадам Вальтер осталась лицом к лицу с мужем. Она спросила, шокированная:
- Боже мой! Что это значит?
Рассерженный Вальтер крикнул:
- Это значит, что этот интриган её обольстил. Это он заставил её отказать Газоллю. Он ищет хорошее приданое, чёрт возьми!
Он принялся в гневе ходить по комнате:
- Ты постоянно его привечала, ты ему льстила, ты с ним сюсюкалась. «Милый друг то, милый друг это»! Вот и расплачивайся.
Она пробормотала, побледнев:
- Я?.. привечала?
Он закричал ей в лицо:
- Да, ты! Вы все с ума по нём сходите: ла Марелль, Сюзанна и другие. Ты думаешь, я не вижу, что ты не можешь и двух дней без него прожить?
Она трагично выпрямилась:
- Я не разрешаю говорить со мной в подобном тоне. Вы забываете, что я воспитывалась не в лавке, в отличие от вас.
Сначала он изумлённо замолчал, затем с яростью бросил «Чёрт побери!» и вышел, хлопнув дверью.
Едва она осталась одна, как инстинктивно подошла к зеркалу, чтобы посмотреть, не изменилось ли что-нибудь в ней – настолько произошедшее казалось ей ужасным. Сюзанна влюблена в милого друга! И милый друг хочет жениться на Сюзанне! Нет! Она ошиблась, это не может быть правдой. Девочка просто очарована этим красивым мужчиной, она надеется, что её выдадут за него, она потеряла голову! Но он? Он не может так поступить! Она размышляла, как размышляют при катастрофах. Нет, милый друг не должен ничего знать об этой выходке Сюзанны.
Она долго размышляла о возможном вероломстве и невинности этого человека. А если он был действительно замешан в этом? И если он преуспеет? Сколько опасностей и мучений она предвидела!
Если он ничего не знает, всё ещё можно уладить. Они уедут с Сюзанной в путешествие на полгода, и делу конец. Но как она сама будет видеться с ним? Ведь она до сих пор его любит. Эта страсть вонзилась в неё, как остриё стрелы, которое невозможно вырвать.
Жить без него было немыслимо. Лучше умереть. У неё начиналась головная боль от этих тягостных мыслей. Она всё искала ответы на вопросы и отчаивалась, не находя их. Она посмотрела на часы: пробило час. Она сказала себе: «Я не могу оставаться здесь, наедине сама с собой, я сойду с ума. Мне надо знать. Разбужу Сюзанну и расспрошу её».
Она прошла со свечой в руке к комнате дочери босиком, чтобы не делать шума. Она тихо открыла дверь, вошла, посмотрела на кровать. Кровать была не разобрана. Вначале она ничего не поняла и подумала, что девочка ещё спорит с отцом. Но внезапно её осенила ужасная догадка, и она побежала к мужу. Она быстро добежала до его комнаты. Он лежал в постели и читал. Он испуганно спросил:
- Что такое? Что с тобой?
Она пролепетала:
- Ты видел Сюзанну?
- Я? Нет. А что?
- Она… она… ушла. Её нет в комнате.
Он одним прыжком вскочил на ковёр, обулся в тапочки и без кальсон, в развевающейся рубашке бросился в комнату дочери.
Едва он вошёл, сомнений у него больше не осталось. Она сбежала.
Он упал в кресло и поставил лампу на пол перед собой.
Вошла жена. Она спросила:
- Ну что?
У него не было сил отвечать, не было даже гнева. Он простонал:
- Кончено, он её увёз. Мы погибли.
Она не поняла:
- Как погибли?
- Ну да, теперь он на ней женится.
- Он? Никогда! Ты что, сошёл с ума?
Он грустно ответил:
- Бесполезно кричать. Он её увёз, обесчестил. Лучше будет отдать её ему. Если хорошо взяться за это, никто ни о чём не узнает.
Она повторила, дрожа:
- Никогда, никогда я не отдам ему Сюзанну! Никогда я на это не соглашусь!
Вальтер устало прошептал:
- Он уже её получил. Дело сделано. Он будет прятать её до тех пор, пока мы не уступим. Лучше уступить немедленно, чтобы избежать скандала.
Его жена, раздираемая горем, повторила:
- Нет, нет! Я никогда не соглашусь!
Он нетерпеливо сказал:
- Не о чем спорить. Всё кончено. Ах, ну и мерзавец, как он с нами поиграл… Он силён. Мы могли бы найти ей мужа с лучшим положением, но не с лучшим умом и будущим. Это человек будущего. Он будет министром и депутатом.
Мадам Вальтер всё повторяла, как безумная:
- Никогда я не позволю ему жениться на Сюзанне… Ты слышишь… никогда!
Он рассердился, наконец, и как практический человек начал защищать Милого Друга:
- Да замолчи же… Я тебе повторяю: так надо… Как знать? Может быть, мы не пожалеем. С людьми такого сорта никогда не узнаешь. Ты видела, как он добил этого глупца Лароша-Матьё в трёх статьях и с каким достоинством он это сделал, хотя для него это было непросто, ведь он – муж. Мы сами привечали его. Теперь нам не выпутаться.
Она хотела закричать, кататься по полу, рвать на себе волосы. Она произнесла с отчаянием:
- Этого не будет. Я… не… хочу.
Вальтер встал, поднял лампу и сказал:
- Замолчи. Ты глупа, как все женщины. Вы всегда действуете под влиянием чувств. Вы не умеете подчиняться обстоятельствам… вы глупы! Говорю тебе, он женится на ней… Так надо.
И он вышел, шаркая ногами. Он, словно смешное привидение в ночной рубашке, пересёк коридор большого спящего особняка и бесшумно вошёл в свою комнату.
Мадам Вальтер стояла, раздираемая невыносимым горем. Впрочем, она ещё ничего хорошо не понимала. Она только страдала. Затем ей подумалось, что она не может стоять вот так до утра. Она почувствовала в себе сильное желание спасаться, убежать, искать помощи.
Она искала, кого бы позвать на помощь. Кого? Она не находила. Священника! Да, священника! Она бросится к его ногам, во всём ему признается, исповедует ему свою вину и своё отчаяние. Он поймёт, что этот негодяй не может жениться на Сюзанне, и помешает этому.
Ей нужен священник немедленно! Но где его найти? Куда идти? Однако она не может оставаться здесь.
Тогда перед её глазами прошёл образ Христа, шествующего по водам. Она видела его так ясно, словно стояла перед картиной. Он звал её. Он говорил ей: «Приди ко мне. Стань на колени у моих ног. Я утешу тебя и научу, что делать».
Она взяла свечу, вышла и направилась в оранжерею. Иисус был в самом конце, в маленьком салоне с застеклённой дверью, чтобы сырость не испортила полотно.
Это была словно часовня в тропической зелени.
Когда мадам Вальтер вошла в зимний сад, она остановилась в темноте, так всегда видела его лишь при ярком свете. Тяжёлые растения жарких стран наполняли атмосферу своим дыханием. Двери были закрыты, и воздух этого странного леса, запертого под стеклянным куполом, кружил голову, опьянял, придавал телу смутное ощущение неги и смерти.
Бедная женщина шла медленно, взволнованная темнотой, в которой при свете свечи показывались экстравагантные растения, похожие на чудовищ, на живые существа, на что-то бесформенное.
Внезапно она увидела Христа. Она открыла дверь, которая отделяла его от неё, и упала к его ногам.
Вначале она вне себя лепетала слова любви и отчаяния. Затем, когда её пыл поутих, она подняла глаза к нему, и её охватила тоска. Он настолько напоминал Милого Друга при колеблющемся свете свечи, что это был больше не Бог, это был её любовник, который смотрел на неё. Это были его глаза, его лоб, выражение его лица, его холодный и высокомерный вид!
Она лепетала: «Иисус!.. Иисус!» Но думала о них… о своей дочери и своём любовнике! Они были одни в спальне… а сейчас ночь. Она видела их так отчётливо, словно они стояли перед ней вместо картины. Они улыбались друг другу. Они целовались. Комната была темна, постель раскрыта. Она приподнялась, чтобы подойти к ним, чтобы схватить дочь за волосы и оттащить от этих объятий. Сейчас она схватит её за горло, задушит эту дочь, которую она ненавидела, которая отдавалась этому человеку. Она её коснётся… её руки нащупали полотно. Она била по ногам Христа.
Она испустила истошный крик и упала на спину. Свеча опрокинулась и потухла.
Что произошло потом? Ей долго виделись странные, пугающие вещи. Жорж и Сюзанна проходили перед ней вместе с Иисусом Христом, который благословлял их ужасную любовь.
Она чувствовала, что находится не в своей комнате. Она хотела встать и бежать, и не могла. Ею овладело оцепенение, сковавшее её члены и позволявшее лишь думать, а мысли были мучительными, нереальными, фантастическими, словно сновидения, губительные и порой смертельные, которые проникают в человеческий мозг вместе с тяжёлыми запахами тропических растений и их странными формами.
Когда настало утро, мадам Вальтер подобрали перед Иисусом, шествующим по водам. Она была без сознания, почти бездыханная. Она была так плоха, что опасались за её жизнь. Она полностью вернулась в разум лишь на следующий день. Тогда она начала плакать.
Исчезновение Сюзанны объяснили слугам внезапным отъездом в монастырь. А г-н Вальтер ответил на длинное письмо Дю Руа, разрешая ему взять дочь в жёны.
Милый Друг бросил эту писульку на почте в тот момент, когда покидал Париж, так как приготовил её заранее, в вечер отъезда. В письме он в почтительных выражениях говорил о том, что давно любит младшую дочь г-на Вальтера, что между ними никогда не было сговора, но для того, чтобы она могла свободно прийти к нему и сказать «Я буду вашей женой», он счёл себя в праве увезти и спрятать её до тех пор, пока не будет получено согласие родителей, которое имеет для него меньшую ценность, чем желание дочери.
Он просил г-на Вальтера отвечать до востребования, потому что о получении письма его известит один из друзей.
Когда он получит то, чего добивается, он вернёт Сюзанну в Париж, к родителям, а сам не будет появляться некоторое время.
Они провели уже неделю на берегу Сены в Ла Рош-Гийон.
Никогда девушка так не развлекалась. Она играла в пастушку. Так как он выдавал её за сестру, они жили в свободных и целомудренных отношениях, во влюблённом товариществе. Он вёл себя уважительно. На следующий день после приезда она купила бельё и одежду крестьянки и начала рыбачить, защитив голову огромной соломенной шляпой, украшенной полевыми цветами. Она находила деревню восхитительной. В ней была старая башня и старый замок с прекрасными гобеленами.
Жорж, одетый в матросскую блузу, купленную у сельского торговца, прогуливал Сюзанну по берегу Сены то пешком, то на лодке. Они целовались без конца, дрожащие: она – невинная, он – изнемогающий. Но он научился быть сильным и когда он сказал ей: «Завтра мы возвращаемся в Париж, ваш отец дал согласие», она прошептала наивно: «Уже? А мне так нравилось быть вашей женой!»

 (01.06.2016)