Пятнадцать минут недоверия

     День был обычный. Так же, как всегда, сновали руки продавцов, так же нетерпеливо набегал к прилавкам вечно спешащий прибой покупателей.

     И вдруг начали стремительно нарастать события. У одной продавщицы пропало пять рублей. Снова выходили из магазина люди с кулечками конфет и крупы, с хлебными батонами. Как всегда, сыпал четкую дробь кассовый аппарат. А там, за прилавком, бурлила тревога. Вдруг неизвестный враг одним ударом пробил  страшную брешь в, казалось бы, такой испытанной стене взаимного доверия. Вор не назвал своего имени, не снял темное пятно недоверия со всех.

     Только немного затихло волнение – беда опять ворвалась к людям. Пропало еще  пять рублей, теперь у одной из практиканток, учениц технического училища.
В общей суматохе никто не придал значения, что две другие практикантки, Галина Лобанова и Валентина Лихачева, ушли из магазина на пятнадцать минут раньше.
Зато в понедельник об их несвоевременном уходе говорили все. Утром домой к девушкам пришла мастер их группы Нина Анатольевна Жеринова и приказала немедленно явиться в магазин, к заведующему.

     Едва девочки переступили порог конторки – в лицо как пощечина: ушли раньше, деньги пропали. Кто же их взял?
     - Ну скажите, кто же их взял?

     Этот вопрос, как бич, рассекал воздух и на собрании. Тогда девчонки стояли у кассы, заливались слезами. Их тесным кольцом окружали рассерженные продавцы. И снова заведующий магазином И.П. Никифоренко отрубил твердо и жестко:
     - Такие нам не нужны. К работе больше не допускаю.

     Бывает, попадет в большое оконное стекло шальной камень, и разбегутся по прозрачной поверхности неровные, извилистые трещины, напоминающие чем-то паутину хитрого паучьего мастерства. Далеко ведут трещины.

     Так и здесь. Пропавшие десять рублей неожиданно столкнули в одной точке разные характеры, разные судьбы.

     На собрании, когда в лицо девчатам было брошено обидное и бездоказательное обвинение, присутствовали завуч и мастер из технического училища. Почему же они промолчали в ответ на выступления раздраженного завмага и таким образом примирились с позорным подозрением?

     Чтобы услышать ответ на этот вопрос, мы побывали у директора технического училища № 9 Николая Николаевича Туманова. Директор спокоен:
     - Мы сложили оружие? Ни в коем случае! Просто не хотим настаивать. Будущее покажет, кто прав.

     Завмаг обещал: если и без этих практиканток в магазине будут пропажи, сам перед девушками извинюсь.
     - А если пропаж не будет? Так и останется пятно на училище?

     Но оптимизм директора непоколебим. На всякий случай пообещал, что если дело не уладится, уйдут Лихачева и Лобанова из училища с плохой характеристикой.
Разговор в конторке магазина № 33 сразу принимает наступательный характер. Иван Петрович ни на йоту не сомневается в правильности своих действий. И, как бомба замедленного действия, заранее готов у него опасный вопрос для собеседника:
     - А если эти двое ушли раньше других из магазина, если они заходили в гардероб, на кого бы вы подумали?

     В ожесточенном споре высказал Иван Петрович немало «интересных» мыслей.
Во-первых, он вовсе не обязан учить и воспитывать практикантов. За это ни ему, ни продавцам никакого вознаграждения не полагается. Во-вторых, выгнал он девушек из магазина для их же пользы (?!), чтобы иметь потом возможность принести им свои извинения. В-третьих, не допущены практикантки к работе из-за недисциплинированности их, а вовсе не из-за пропавших 10 рублей.  И, наконец, в-четвертых, плохо будет  тому человеку, который обвинит в недоверии к людям.
Лихачевой и Лобановой трудно. Но я знаю – будет еще труднее. Практикантки утверждают, что, прежде чем уйти из магазина, они попросили разрешения у продавцов Тамары Копейкиной и Валентины Никифоровой. Сейчас эти двое, отводя глаза, нерешительно отрицают это и эхом повторяют слова завмага: практикантки сбежали тайком.

     Мы рассказываем о письме, которое практикантки прислали в редакцию. В нем есть тревожные строчки: «Нас сами продавцы учили работать нечестно. Например, в магазин поступил хлеб по цене 13 копеек, а продавцы продавали его по 14 копеек… Тара, в которой мы вешаем весовой товар, весит 220 граммов, а они нам велят вешать ее за 160 граммов».

     Одна из этих «воспитательниц» - Валентина Никифорова.  Вот она рядом с практикантами, почти такая же юная, как они. Тяжело задавать  вопросы:
     - Обманывала покупателей?

     В ответ медленно опускаются ресницы.
     - Заставляла девчат занижать вес тары?

     Тихо, как шелест мелкого дождя за окном:
     - Заставляла.
     - Разве забыла о недавнем позорном факте в магазине № 7, где также обманула доверие коллектива?

     Молчит.

     Беспомощно оправдываются практикантки: хотели сказать. Да завмага боялись, а мастеру не успели сообщить. Теперь они поняли, что стали невольными участниками обмана. Сами несколько раз вешали неправильно – как заставляли.
А если бы не случилась беда – так и промолчали бы?

     Вор еще не найден. Он живет где-то рядом с нами, дышит тем же воздухом и может быть, подает тебе свою нечистую руку. Еще висят тяжелым грузом на совести всех пятнадцать минут недоверия к практиканткам.

     Доверие… Оно может окрылить человека. Недоверие может сломать эти крылья. Доверие хранят, чтобы, как самую высокую награду, пользоваться им, как самым дорогим эликсиром, дарить бы, как крылья, людям.

     Юность, 27 мая 1961 г.