Коста

                18 +



                КОСТА


      Написать этот маленький рассказ, меня побудили два обстоятельства, выпуск моей первой книги «От рассвета до заката», и годовщина смерти моего очень хорошего товарища, друга Коста Цуладзе из Батуми. По иронии судьбы дата появления книги «на свет» совпала с годовщиной (минуло один год) ухода из жизни Коста.
      История его заболевания стара, как жизнь. Наступает преклонный возраст (70 лет), а с ним на нас налетают всякие болячки, иммунная система уже не может нас защитить, а далее кому как повезёт, Коста не повезло, судьба уготовила ему особый «подарок», подсунув ему очень коварное онкологическое заболевание. Трудно себе представить, что найдётся на Земле какая-либо хворь, которая могла бы сломать удивительно стойкого и жизнерадостного человека. Скольким людям доставлял он удовольствие своими застольными шутками, импровизациями, смехом, танцами, многие считали за счастье, если Коста соглашался быть на любом празднике свадьбе, дне рождения и даже похоронах – тамадой. Он жил друзьями и для друзей. Мы все до определённого момента ходим по краю земной пропасти, он же умудрялся на этом краю танцевать доставляя людям радость, тем самым загораживая собой им путь в небытие. 
      В моей книге есть повесть «Далёкая и близкая Аджария», а в ней глава посвящённая Коста под названием «Тамада», я очень торопился чтобы вручить ему моё первое издание, однако жизнь распорядилась иначе.
      Вероятно, мне следовало бы выделить в отдельную повесть или рассказ о нём, поскольку много интересного, я узнаю о Коста и по сей день. Несколько маленьких эпизодов из жизни Коста красочно дополнят его портрет.

      Батумские больницы, в советский период времени, оставляли желать лучшего, некоторые, в которых пришлось мне побывать, трудно даже назвать их лечебным заведением, они с большой натяжкой могли быть представлены, как полевой госпиталь во время войны, но больше всё-таки смахивали на тюремный барак медсанчасти ГУИНа, где-то за полярным кругом. Облупившаяся краска на дверях, местами прогнивший пол, в туалет войти опасно, затрапезное давно отслужившее медоборудование, бьющий в нос запах не то карболки, не то хлорки, угрюмые лица медперсонала в застиранных халатах, в таких условиях попадать в руки «врачей-спасителей» крайне опасно, немного смягчим, просто рискованно. Пишу – это не со слов кого-либо, а исходя из собственного горького опыта и моих товарищей (в данном случае речь идёт о публичных-народных лечебницах, хотя в ту пору было несколько приличных, с натяжкой, больниц). В одну из таких клиник попадает Коста, причина банальная и в тоже время интимная (проктология), на всю улицу об этом орать не станешь. Визиты к врачам всегда как-то заставляют человека призадуматься, а вдруг что-то найдут «не хорошее», да многие из процедурных обследований не добавляют энтузиазма, не говоря уже зубоврачебном кабинете. С таким нерадостным настроем Коста прибыл на обследование.
      Ему предстояло пройти обследование предстательной железы, процедура из разряда не самых приятных, и по большей части болезненная. Массаж простаты является не только диагностическим, но и лечебным. Вся процедура осуществляется через анальный проход, в нормальных клиниках, обычно, врач одевает медицинскую перчатку, наносит обезболивающий гель на палец и приступает к процедуре. В батумских клиниках обходились без геля, в лучшем случае, использовали вазелин, тем самым, усиливая остроту восприятия.
      – Батоно Коста, снимай брюки.
      В этот момент, он задрал голову в верхнюю часть окна и взглянул на кусочек голубого неба, что он подумал в этот миг, остаётся тайной, но глаза его были полны грусти.
      Поза неприглядная, но пришлось подчиниться. Проктолог, мужчина крупных размеров, с волосатыми руками и здоровенными лапами, увенчанными пальцами, больше напоминающими сардельки. Последняя деталь рук проктолога как-то настораживало Коста. Как ни как задница-то своя, а не чужая. Отступать некуда, тем более, что нелёгкий труд врача, уже оплачен.
      Невольно, всплывают в памяти кадры из кинофильма «Шырли-мырли», когда Нонна Мордюкова в ответ на реплику главного героя фильма, после насильственной процедуры установки ему клизмы завопил:
      – Вы, думаете приятно, когда вас ставят «раком»?!
На что Мордюкова, удивлённо и невозмутимо ответила:
      – А, вас-то для чего?
      Однако, пришлось принять непривычную и унизительную для мужчины позу «раком». Первое движение руки врача, как горячим шомполом обожгло задницу Коста, раздался непроизвольный крик раненого носорога, невыносимая боль резанула весь организм пациента. Ненавистный палец (сарделька) забирался всё глубже и дальше, вой пациента продолжался, проходящие по коридору, посетители больницы, косо посматривали на двери кабинета проктологии, силясь запомнить дверь инквизитора. Было не совсем ясно то ли врач пытался получше разобраться в заболевании и обследовать как можно большую площадь простаты, то ли ему не давали покоя лавры Малюты Скуратова. Обследование – массаж простаты продолжался несколько минут, превратившихся для Коста в вечность, так громко и так долго он не орал с самого детства. Вот наконец врач начал медленно вытаскивать зверский палец из задницы, боль поутихла, к Коста вернулся его юмор:
      – Батоно доктор! Не вынимай! Оставь его там. Так приятно.
С лёгкой сексуальной грацией, он покидал клинику.

      Маршрут от Батуми до Тбилиси и обратно для моих друзей дело обычное и они предпочитали автомобильное передвижение нежели авиа. Самолёт выигрывал в скорости передвижения, но проигрывал в свободе действий, путешествуя на машине ты наблюдаешь окружающий пейзаж, прохожих людей, города сменяются деревнями и посёлками, и, наконец, захотел … чего-либо, взял да остановился. В один из таких вояжей отправились Коста и его друг Гелоди. В 2000-х годах в Грузии      
кругом царила нищета и разруха, особенно страшно было смотреть на разрушенные промышленные предприятия с выдранными оконными переплётами, полуразрушенными стенами, провалившимися крышами, скорее напоминающие город после массированной бомбёжки. Всё это «достояние» принадлежало государству, поднять и наладить производство своими силами – это утопия (денег нет), найти инвестора – это иллюзия (дураки уже перевелись), остаётся одно, ждать прихода американцев. А пока приходится любоваться красотами разрухи.
Коста просит остановить машину у фанерной палатки. Больше похожей на сарай «шиномонтаж» или на приёмный пункт вторсырья, с гордым  названием «Аптечный киоск».   
       – Гелоди, останови машину у какой-нибудь аптеки, «сенаде» надо   
          купить. Желудок что-то шалит.
Из показаний врача: Препарат «сенаде» слабительного действия, применяется при запорах, нарушенной или вялой перистальтике кишечника, оказывает благотворное влияние на регулирование стула.
      Стучит в окошко. Через некоторое время выглядывает огромная небритая морда «провизора», по виду и форме, мало чем отличающаяся от бернского Зененхуда (швейцарская порода пастушьих собак).
– У вас есть «сенаде»?
– Дорогой! В стране жрать нечего, и срать нечем, а ты «сенаде» захотел!

      По своей натуре Коста очень динамичный человек, он постоянно находится в движении, раздаются звонки поступают приглашения посетить то или иное мероприятие и выступить в роли тамады, он крайне редко отказывает в просьбах, если конечно они (конкретные люди) не находятся в его «чёрных списках». Само собой разумеется, этот не лёгкий труд оплачивается, утверждённых тарифов приглашения тамады не существует, есть только договорённость.
      Имя Коста, как тамада, давно перешагнуло границы Аджарии, Грузии и где-то начало бродить по обширной территории России, Турции, Израиля. Там, где он «вёл» стол, там было гарантировано веселье, шутки, юмор, танцы. Были случаи, когда за вечер Коста менял несколько рубашек, так как он был мокрым, «как мышка».   
      Один из предновогодних вечеров, проходит в Тбилиси, собрались в ресторане друзьями с жёнами. Коста возглавляет стол балагурит, рассказывает анекдоты, сочиняет тут же забавные истории, призывает выпить бокал вина за кого-либо или за какое-либо событие, танцует со всеми, с жёнами, посетительницами выписывая замысловатые пируэты и па (отдельное выразительное движение).
      За соседним столиком сидит скандинав с женой и нагружается крепкими напитками, его нордический лик обвит вокруг лица полосой бороды, дымящаяся трубка торчит в углу рта, он пристально наблюдает за танцующим Коста. Подзывает официанта и спрашивает:
– Почему этот мужчина со всеми женщинами танцует, кроме моей жены?
Официант незамедлительно переадресовывает вопрос к Коста и удаляется. Скандинав внимательно следит за всеми переговорами официанта и Коста как бы ожидая исчерпывающего ответа. Коста обращается к одному из своих друзей  сидящего за столом(генерал-лейтенанту, разведчику по профессии):
– Игорь, ты английский язык знаешь?
– Да.
– Скажи ему, пусть пришлёт 500 долларов, и я буду танцевать её сколько он захочет, кстати, могу, заодно, её и вые…

      В начале мая 2012 года друзьями в Батуми отмечалась годовщина смерти Коста, моя книга вышла из печати 19 мая 2012 года. На поминках не было горьких траурных речей, он этого не любил. Его все величали и знали, как Коста. Были шутки воспоминания, смех, улыбки. Он так хотел видеть своих друзей счастливыми.

      С помощью родных и друзей на центральном старинном кладбище города Батуми захоронен Коста Цуладзе, на воздвигнутом гранитном памятнике из далека, можно увидеть всего лишь одно слово КОСТА.


22 мая 2012 г.