Ваш, Мефисто

Кот Барс одним движением спрыгнул с моих ног и демонстративно встал перед холодильником. Я любил этого кота больше жизни. Он был тем единственным существом, которое со мной осталось. А ведь это вольное животное. Коты очень своенравны. Жаль, что мы их одомашнили. Сделали из лучших в природе убийц, простых домашних зверьков. Но это не их вина. Поэтому, я с уважением называю своего любимца не Барсиком, а Барсом. Пускай чувствует прошлую мощь своих предков.

Так мы сидели и смотрели друг на друга, пока кот не решил взять инициативу на себя. Комната раздалась криком. Ладно. Превозмогая лень, я стек с кресла. Можно и перекусить. Вот только я что-то сомневаюсь, что у нас что-нибудь найдется. Только бы не пришлось идти в магазин. Погода начинает быстро ухудшаться. Я открыл холодильник, чтобы лишний раз убедиться в своей правоте. Барс поднялся на задние лапы и тоже заглянул на полочки.

Полки холодильника были полностью пусты. Денег у меня не много, но кушать-то хочется. Времена нынче тяжелые. Хорошо, если зарплату раз в два месяца выдадут. Да и я сам, конечно, не богач. Педагогов в нашей стране сильно недооценивают. Может быть где-то это и профессия, но у нас педагог, это призвание. Это твой крест, который ты будешь нести до самой смерти. Но какая профессия может быть более благородной? Строители, экономисты, полицейские, артисты, продавцы – все это очень важно. На всех этих людях зиждется наш мир, но лишь педагог сделал их теми, кем они являются. У кого еще стоит задача сделать из маленького напуганного существа — человека?

Высшая цель это хорошо, но полки холодильника все равно пусты. Придется еще немного посидеть в долгах. Соловьевы прекрасные люди! Я бы, на их месте, уже давно стучал бы в дверь за своими деньгами. Надеюсь, что во мне это говорит голод. Я привык себя считать человеком нравственным. А иначе, я бы и не выбрал себе такое будущее.

Натягивая шапку, я уже начал доставать ключи. Дверь была новая и хорошая. Ее не нужно было закрывать вручную, достаточно было захлопнуть. Жалко, что квартира не моя. Я к ней так привык, но Маргарита Федоровна меня точно выгонит. Она тоже хорошая женщина. Но, как мне кажется, если я в этот раз просрочу выплату, то она меня уже точно жалеть не будет.

Машины пролетали со свистом, совершенно не замечая меня. Друг другу гудели они, словно сказочные великаны, которым и дела нет до таких мелких букашек, как я. Казалось, что они могут просто из-за скуки налететь на меня и раздавить. Этот страх был еще из детства. Примерно лет в семь, я чуть не попал под огромный грузовик. В порыве детской шалости я выбежал на дорогу. Сначала никакой опасности заметно не было, но потом резко начал греметь пронзительный гул, который ввел в ступор маленького мальчика. Я смотрел на нее, а это чудовище неслось на меня. Словно драконьи глаза, ярким пламенем горели фары. А единственное, что было слышно — душераздирающий рык. Это даже был не совсем страх, это был шок. Ни один член тела не мог шевельнуться. Тогда меня спас отец. Подбежав в последний момент, он подхватил меня и с силой откинул в сторону. Сам он сильно повредил ногу, но в остальном, эта ситуация обошлась.

— Мне, пожалуйста, булку серого, пачку лапши и вон те консервы, — сказал я, вывалив большую кучу мелочи.

— А меньше не было, — с раздражением проворчала пухлая, побитая жизнью продавщица.

 — Вам то крупно, то мелко. Определитесь уже.

— Нам и так весь день алкашня всякая приносит свои гроши, — было видно, что сегодня она не в настроении спорить.

А ведь тогда отец сильно повредил ногу. Хорошо, что он был председателем колхоза и мог справляться и без нее. Ему даже водителя выделили. Хорошее время было. Не то, что сейчас. Раньше общество было меньше подвластно желанию потреблять. Тогда хотели чего-то настоящего. Вот, например, моя мать. В детстве она мечтала играть на скрипке. Но там война, на детей времени нет, так что не сложилось. Поэтому она меня хотела научить. В то время это было тяжело, но отец смог найти мне какого-никакого преподавателя. Ах, как мне это нравилось! Когда мне становилось плохо, я брал свой инструмент и играл. За игрой я чувствовал себя лучше. Эта привычка осталась на всю жизнь. Наверное, сейчас приду домой и поиграю немного.

Незаметно началась сильная метель. Снег с такой болью ударяется о лицо, что приходится прятаться. Видимость из-за этого минимальная, но я здесь и вслепую смогу дойти. Хотя, если я сплошаю, то и спросить не у кого. Вокруг не видно ни души. Все порядочные люди сидят в своих теплых домах, со своими любящими семьями, попивают горячий шоколад. Лишь один недотепа пробивается сквозь стихию, держа в руках каменный хлеб и ледяную банку консервов. Только они одни и составят мне сегодня компанию. Как приду, точно сыграю.

Кажется, загорелся зеленый. Будет неприятно, если какая-нибудь машина просто меня не заметит. Дорога очень скользкая. Спасибо мэрии. Наверное, опять скажут, что не ожидали такого быстрого похолодания. Чего они вообще ожидают?
 
Нога резко полетела вверх, переманивая за собой все остальное тело. Ударившись затылком об лед, я пару секунд был даже не в состоянии что-либо понять. Глаза полностью заплыли, а все покупки разлетелись неизвестно куда. Скоро черные пятна отступили от глаз и я понял, что разваливаться на дороге больше нельзя. Применив огромные усилия, у меня получилось встать на четвереньки. Из-за того, что я упал плашмя, болел каждый член моего тела. Секунду перевести дыхание. Через громкое биение крови, скопившейся в ушах, до меня донесся звук. Что это? Похоже на сирену. Это скорая помощь. С каждой секундой звук становился все ближе. Теперь это отчетливо слышно. Стоп! Я же все еще на дороге. Из непрерывного потока маленького плотного снега появился черный силуэт. Такой же, как в детстве. Я вскочил на ноги, но он уже был в миллиметре от меня. Тот самый дракон из детства хотел меня поцеловать. Толчок. Удар. Тьма.

***

Произошло что-то странное. Я определенно жив, но то, что со мной происходит так просто описать невозможно. Во-первых, я ничего не вижу. Это сильно пугает и в любой другой ситуации я бы почувствовал, как сердце ускоряет ход и все тело начинает гореть. Обычно, когда я начинаю очень сильно нервничать, происходит именно так. А в этой ситуации, я, вроде, очень сильно нервничаю. И вот самое страшное. Во-вторых, я ничего не чувствую. Ни один нерв в теле не хочет фиксировать, даже самого простого признака жизни. Но ведь этого быть не может. Неужели я умер? Но смерть она не такая. Ад, рай, реинкарнация, полное отключение – все это совершенно не похоже на то, что сейчас происходит. Скорее, я себя чувствую словно одинокий мозг, в котором поддерживают процессы жизнеобеспечения. Прямо как показывают в фильмах. Без тела, без черепа. Просто мозг, находящийся в стеклянной колбе с этой противной жидкостью.
 
— Как сказал Рене Декарт: «Я мыслю, следовательно существую», — раздался отчетливый, но в то же время, эхом уходящий далеко, голос.

Если бы я мог чувствовать дрожь, то она пробежала бы через все тело.
 
— Я сошел с ума, — непроизвольно раздались мои мысли. Я этого совершенно не хотел, но, видимо, в следствии отсутствия рта, любые мысли здесь произносились в слух. Какой-то глупый парадокс.

— С одной стороны ты прав. С другой – нет.
 
-  Что здесь происходит? Кто ты вообще?

- Как так? Ты еще не понял? Я – это ты.

- Что ты несешь? – если бы могло, то сознание мое сейчас же лопнуло. Происходило что-то невозможное. Какая-то жуткая вакханалия.

Страх и безумие взяли свое. Началась сильная паника. Мне показалось, что я могу просто побежать. А раз появилась такая возможность, то я так и сделал. Ничего не видно, ничего не слышно, ничего не удается почувствовать. Лишь ощущение, того что я бегу. Из пустоты в пустоту. Но это уже что-то.

Тихим звуком началась появляться отдышка. Этот звук начал приближаться и с каждой секундой все быстрее. Затем, начала появляться боль в груди. То, что происходило теперь было похоже на отдышку. Значит, я что-то чувствую. Значит, выход есть. И сейчас я из него выбегу. Выпрыгну сильным рывком. Впереди загорелся тусклый светоч. Вот он, выход из всего этого. Светоч трясся с каждым шагом, так как будто бы я сильно мотал головой. Но приближаться он не собирался. Еще немного пробежав, я понял, что он начинает затухать и улетать в верх. Хотя нет. Это я стал уходить вниз. Еще пара секунд и беспросветная тьма снова окутала меня плотным одеялом. Никаких чувств не осталось. Осталось только больное чувство разочарования.
 
- Просто успокойся, - мягко произнес голос. – Давай все разложим по полочкам.

Страх снова стал захватывать с ног до головы.

- Я сошел с ума, - вновь начало вылетать тихое бормотание из моих уст.

- Просто послушай, – теперь уже было не так страшно. – Я, как и ты, совершенно не представляю, что здесь происходит. Кстати, это не удивительно, ведь я - это ты. Но неужели…

- Стой, - грубо прервал я этот голос. Теперь пора было выяснять, что здесь происходит. – Что значит твое утверждение?

- Слушай, я являюсь частью твоего сознания. Твои тайные желания, несбыточные мечты, твои разочарования. Эмоции никуда не уходят. На протяжении жизни все остается в твоей головной коробке. Просто мой голос материализовался. Ты не должен этого так пугаться. Скажу честно, это даже обижает. Но ты не волнуйся, я тебя прощаю. Нам ведь еще долго быть вместе.

- Ну спасибо тебе, непонятный голос. Может тогда пояснишь, что здесь вообще происходит?

- Нас сбила машина.

- Хорошо. Это я помню. Может немного больше информации?

- Ты меня вообще слушал? Я знаю лишь то, что знаешь ты. Я могу помнить вещи, на которые твой мозг поставил блокировку. Но, что случилось после столкновения я не знаю. Зато, я могу предположить.

- Удиви меня, - почему-то этот голос начинал меня раздражать.

- Потому-что мы ненавидим себе подобных. Мы видим в них свои недостатки и за это готовы удавить. Знаешь, кто из животного мира больше всего на нас похожи? Крысы. Именно эти животные первые бегут с корабля. Именно они заботятся лишь о своей прогнившей шкуре. Помнишь, как с деревне дед поймал двух крыс? Ну ты не помнишь уже. Тогда он запер их в бочке и оставил на несколько дней. Он дождался, пока одна крыса полностью сожрет другую и сама не сдохнет от голода. Полностью. Не осталось ничего, даже костей. Вот поэтому тебя и начал раздражать мой голос. Ведь это именно твой голос. Такой противный и писклявый.

- Я ведь даже ни о чем не подумал. В голове лишь родился образ. Отрицательная эмоция.

- Но ведь я ее так же почувствовал.

- Так, стоп, ладно. Допустим, в тебя я поверил. Про это и фильмов было много, да и ученые про это пишут. Представим, что ты мой Тайлер Дент …

Его смех раздался громким и пугающим эхом.

- Ты же так и не прочитал его. Но, допустим, я тебя слушаю.

- Да, нам с тобой будет тяжело … 

- А кому-то с тобой было просто?

- Разве нет?

- Я тебя умоляю. Уже забыл какого с тобой было Настеньке?

- Ей тяжело? Это она мне изменила.

- А почему тебя не интересует? Потому что тебе совершенно плевать на всех. Тебя не важны чужие проблемы. Тебя интересует только своя крысья шкура. Парень, у тебя комплекс Бога.

- Что ты несешь? Сильнее меня еще никто не оскорблял. Я иногда даю попрошайкам. Да я педагог, черт тебя побери! Если, конечно, ты сам не черт. Я еще не понял.

- Маленький мой, я тебя умоляю. Попрошайкам ты кидаешь эти копейки только ради того, чтобы они отстали. А про твою профессию интересный разговор может получиться. «Я педагог, - говоришь ты. – Я воспитываю молодой разум. Будущее мира зависит от меня. Я как серый кардинал. Быть педагогом - мой крест, который я буду нести до самой смерти» Как высокомерно. Какая высокая цель. Наверное, тебе можно позавидовать. Не каждому дано родиться таким великим человеком. Признайся, ты просто себя оправдываешь, повышая собственную значимость. Да ты не раздумывая бы отказался от всего того, что имеешь, предоставь тебе лучшую альтернативу. Тебе плевать на них! На всех них! Мы с тобой крысы!
- Что ты несешь? Замолчи! Замолчи! Замолчи! Замолчи!

Повсюду начали раздаваться крысиные писки. Такие громкие, как будто бы это место было не просто темнотой, но подземным крысиным царством. Они были повсюду. Можно было даже почувствовать слабый шорох их движений. Я был уверен, что они ползают прямо по мне. Своими маленькими противными лапками. Всего меня обнюхивают. Пытаются покусывать. Это был один из моих самых сильных страхов.

- Хватит! – я закричал во всю силу.

Постепенно писк стал удаляться. Через минуту он сошел на нет.

- О, Господи, я сошел с ума. Мне страшно! Если это за мои грехи, то кто вообще может заслужить такую участь? Разве я был монстром?

- Да послушай ты! Почему ты так боишься этой пустоты? Я ведь просто играюсь. Хочу тебя развеселить. Ты всегда хотел остаться наедине с собой, хоть на немного. Это то самое место. Что тебе не нравится?

- Я не этого хотел. Как это вообще можно осознать? Я здесь навечно?

- Просто успокойся, - голос его стал таким монотонным, что он успокаивал. - Давай поговорим. Может получится отвлечься.

- Насколько же это будет тяжело. Ладно. Расскажи про себя. Что ты такое? Как давно существуешь?

- Такие вопросы меня оскорбляют. Мы с тобой ровесники. Я являюсь частью твоей личности. Той личности, которую ты пытался подавить. Я именно тот сангвиник, которого ты спрятал, под маску меланхолии. Я все то, что ты пытался так усердно забить. И мне нравится это место. Вокруг одна пустота. Можно сказать, что мы с тобой Чапаев.

В этот раз мы засмеялись оба. Кажется, я начинаю привыкать ко всему этому.

- Все началось из пустоты, - продолжал вещать он. – Любая религия, любая наука тебе скажет, что в начале ничего не было. И сейчас нет ничего. А мы есть. Кто знает, может мы и есть Бог?

- Но тогда только мы Бог? Или каждый человек является Творцом?

- Я не знаю. Не могу знать. Я знаю лишь то, что именно мы сейчас здесь.

- Твои слова сладки. Я буду звать тебя Мефисто. В честь главного земного искусителя.

- Ох, удачное сравнение. Ты ответь на такой вопрос мне: если у тебя получится вернуться, то ты изменил ли свою жизнь?

После услышанного, мой настрой невероятно поднялся.

- А разве можно вернуться? – с надеждой спросил я.

- Не знаю. Просто интересно.

- Ох, - все надежды разбились китайским фарфором. – А что мне менять? У меня все было нормально.

- Нормально? Да у тебя на еду не хватало. Через несколько лет ты бы попросту сдох в своей квартирке рядом с клопами.

- Зачем ты так?

- Только не начинай! У тебя не было будущего. Просто признай это.

- Нет! Я верю, что что-то могло бы случиться.

- Это так по-русски, ждать чего-то свыше. Ты не Симеонов-Пищик, у тебя никогда не найдут белую глину. Ты сдохнешь, словно пес, на заднем дворе.

- Это довольно дерзкие заявления, для того, кто вообще никогда не жил!

- А тем не менее знаю больше твоего! Что ты вообще хотел реального от жизни. Для чего ты родился? Что тебя удерживало в твоей жалкой каморке, когда у тебя были ноги, были руки. Ты имел то, что никогда не имел я - свободу. Просто признай, ты мог махнуть на это все рукой и поддаться инстинктам.

- У меня были обязанности, были долги.

- А сейчас у тебя что есть? Только ты в бесконечной пустоте и больше никого. Твоя жизнь была глупа! Зачем ты родился? – голос Мефисто перерос с дьявольский рев, издающий пугающим эхом.

- Я не просил об этом!

- Но ты родился. И что ты сделал с этим даром? Ты сковал себя выдуманными правилами и обязанностями. Вы придумали различные системы для того, чтобы сковать себя самим. Ваш мир глуп! Вы по натуре рабы. Жалкое подобие разумной жизни.

Мефисто ввел меня в ужас. Только теперь я осознал, что нахожусь на его территории.

- Что бы ты сделал?! – почти плача, закричал я. – В чем была моя ошибка?!

- Человек является животным. Единственное, что ему нужно это удовлетворение своих низменных потребностей, - опять спокойно начал Мефисто. - Помнишь, как ты читал про один занимательный эксперимент? Там одной мышке поменяли что-то в голове, от чего она начала чувствовать удовольствие вместо боли. Счастливое животное. Она убила себя током от удовольствия. Ты только представь! Ты чувствуешь чистое удовольствие, а затем умираешь от него. Ради чего еще стоит жить? Как я тогда позавидовал ей. Вся наша жизнь сводится к тому, чтобы удовлетворять низменные позывы. Но вы, людишки, посчитали это слишком низким для вашего великого разума. Пусть этим занимаются животные. И вы совсем позабыли, что вы и есть главные животные на этой планете. Только научились скрывать свою мелочность и сразу поверили, что вы что-то большее. Человек – это самое поганое из всех животных.

- Грязные слова! Да, мы не идеальны. Да, в нашем мире процветают ложь, убийства, лицемерие, но нам есть куда стремиться. И с того самого дня, когда обезьяна взяла в руки палку, мы стараемся продвигаться. Да, мы часто сбиваемся с пути, но мы пытаемся. «Кто ищет – вынужден блуждать» - сказал Гёте. Если сейчас мы все бросим, то тогда это вселенная никогда не увидит сверхчеловека. Мы как малые дети, которые пытаются вырасти правильно. И я верю, что мы это сделаем.

- Красиво. Жаль, что не записал. Устремил бы потом эту пламенную речь в мозги маленьких школьников. Красивые слова для раба. Эта машина «эволюции» перемолола тебя, как ненужную деталь. Тебя никогда не вспомнят. Считай, что тебя никогда не было. Так что ты изменил? Что изменилось, если бы ты пожил для себя? Ты лишь пыль для этого мира. Вся ваша раса лишь пыль для него. В итоге всё канет в лету. И из всей этой глупости жизни ты бы мог урвать свой эгоистичный кусок. Это была бы плата, за все те страдания, которые ты был вынужден претерпевать под этим небом. Но ты решил отдать свой труп под фундамент вашей прекрасной утопии. Сколько уже лет прошло, а вы все строите свою поганую Вавилонскую Башню.

Я стал понимать, что долго так не продержусь. Неужели это существо является моим сознанием? Нужно отдать ему должное, Мефисто очень убедителен. Но я не хочу, чтобы мой мир рушился. В скором времени он меня просто сломает. И что тогда? Я сойду с ума окончательно? Я разве у меня осталась хоть небольшая доля рассудка? Господи, как я устал! Где же вообще можно передохнуть, если не на том свете?

Опять стало появляться какое-то подобие восприятия. Я начинаю чувствовать. И единственное, что я хочу сейчас, это сыграть на своей скрипке. Может быть я просто чувствую фантомные конечности, но пальцы мои просто выворачиваются наизнанку от боли. Эта жажда начинает бурить меня изнутри. Я словно наркоман. И эта ломка была самой сильной за всю жизнь.

- Да ты не волнуйся, - прошептал на ушко Мефисто. – Сейчас мы тебе поможем.

Внутри у меня будто взорвалась бомба. Вся окружающая боль усилилась втрое. И казалось, что вся пустота вокруг это чувствует. Весь мир стал трястись, а из дали доносились звуки прекрасной игры. Они приближались все ближе и дразнили меня. Боль полностью проникла в каждый член моего тела и единственное, что я сейчас хотел сделать, это умереть. Если бы я был жив, то сию же секунду вскрыл себе горло. Мне никогда еще так не хотелось так проломить себе череп, но это было единственное возможное успокоение.

По всем возможным законам, боль должна была в какой-то момент закончиться, но, казалось, что боль эта вечна. И вот, окружающая пустота стала менять оттенок. Боль никуда не исчезла, но окружающий мир стал совершенно белым. Теперь эта картина уже больше походила на то, что обычно нам показывают в фильмах. Но пустота на этом не остановилась. Из молочно-белого она все продолжала светлеть. Все сильнее и сильнее. До того момента, когда уже казалось, что я просто нахожусь в центре прожектора. Теперь свет начинал разъедать глаза, о существовании которых я уже позабыл. А скрипка все играла, оглушая меня. У меня промелькнула мысль, что если я умер, то однозначно попал в ад.

 Все оставшиеся силы я пустил в крик. Это было единственное, что могло немного облегчить мою участь. И я кричал и бился в истерике. Пока, в один момент, я не почувствовал прикосновение к своим рукам. Окружающий хаос стал стихать, а боль в руках усиливаться. В один момент, я понял, что меня держат за руки со всей силы. Из ослепляющего света стали появляться различные очертания. Сначала просто линии, затем я уже видел бегающих людей, а затем зрение вернулось ко мне. Это были врачи. Я был в больнице! Видимо, я сильно бился и они схватили меня. Кто-то из них бегал из угла в угол, а несколько из них готовили шприцы с какой-то жидкостью.

Сначала один из них, а потом и все, заметили признаки сознания на моем лице. Эти люди были в шоке.

- Вы что-нибудь слышите? – спросил один из них.

Я кивнул головой.

- Вы в состоянии ответить? В пробыли в коме пол месяца, а затем стали биться в истерике и что-то кричать.

- Да, - робко начал отвечать я. – Я вернулся.

Теперь все врачи начали бегать туда-сюда, не ожидая случившегося. Кто из них брал какие-то колбы, кто начинал листать мед книжки, кто убежал в коридор, а я мог только слабо наблюдать за всем этим. От счастья по моей щеке покатились слезы. Я не мог поверить, что весь этот ужас закончен. Что я смогу вернуться к нормальной жизни.

- Даже не переживай, - в голове раздался голос Мефисто. – Теперь мы вдвоем точно не заскучаем.

***

Министерство здравоохранения

Медицинская документация РФ форма N 003/у

Утверждена Минздравом РФ N 1030 МЕДИЦИНСКАЯ КАРТА N 278 стационарного больного

Запись врача

                17.02.2016

Пациент №278 находится в состоянии крайней шизофрении. С момента, когда пациент вышел из комы, он постоянно жалуется на голос в голове, которому он дал имя «Мефисто». Пациент постоянно должен употреблять сильные успокоительные, но малыми дозировками три раза в день. В ином случае проявляются признаки потери памяти. Психологические тесты говорят о том, что тенденции к оздоровлению не предвидится.

Врач
Н.Н. Носов          

***

Барс лежал на кровати, свернувшись в комок. С тех пор как хозяин ушел за пропитанием, он так и не возвращался. Кот очень сильно исхудал. Единственная пища, которую он мог себе позволить, это различные букашки, вползающие в квартиру. Но сейчас у него даже на них не хватило бы сил. Единственное, что Барс мог себе позволить, это просто дремать. Так и есть не сильно охота, и мороз ненадолго забывался. С тех пор как хозяина нет, холод стал пробивать до мозга костей.

Но хозяин должен вернуться. Барс его обязательно дождется. Он может открыть дверь в любую минуту. А пока этого не произошло, Барс просто дремлет без сил. И сейчас он просто засыпает. Правда, проснется ли он, когда хозяин вернется? Это уже вопрос. Ведь, ему даже дышать уже становится труднее. Но лучше не думать об этом, а просто заснуть. Так проще. Хозяин его не предаст.