Очень дорогие туфли

- Мусеночек мой сладенький! Лампапусик мой мохнатенький! Ну, бобочка! Ну, сюсюмчик!.. Ну, давай съездим сегодня в этот клуб, я от этой марки торчу! В Париже купила себе когда-то их сапоги – шедевр! Розовая замша, вверху ручная вышивка, по голенищу стразы, а колодка такая удобная, такая мягкая, такая упругая…
- Как твоя силиконовая грудь…
- Фу ты, какой, вреднюсик! Я их носила целых два сезона – самая козырная вещь в гардеробе была! Все обзавидовались. Ну, что тебе стоит, а?! Там банкет будет: коньяк, виски…
Кристина, закусив нижнюю губу и не поднимая глаз на Бориса, красила ногти на левой руке.
- Казявка, у меня единственный выходной на этой неделе… Завтра надо ехать опять таджиков гонять. Поехали лучше в гольф поиграем. Дорофеев давно звал.
- Так мы все успеем, пузанчик! Презентация в девять. Только домой надо заехать переодеться и намейкапиться.
- Как же успеем? До Нахабина часа два по пробкам, там часа четыре - не меньше, и обратно еще час.
- Ну, тогда в другой раз. Гольф-клуб стоит никуда не денется, а презентация Жерар Ферре – один раз в жизни! Ну, сделай твоей капризульке приятно! Ну один разик! Ну один-единственный разок!
- Ну, ползи сюда, малипуська…
- Ой, у меня только ногти накрашены…
- Эх, если б только ногти…
- Ну что ты вечно ворчишь, баклажанчик?
- Устал я от этих банкетов, презентаций, показов… Далась тебе все эта галиматья? Все эти мымры светские, снобы напомаженные, пидоры…
- Не пидоры, а творческая интеллигенция. Ты уж извини, но в высоком искусстве, бобочка, ты ничего не понимаешь. И Славик, которого ты пидором называешь, в Италии, между прочим, взял Гран-При, его в Голливуд работать приглашали…
- Ну и что? Будто в Голливуде без него пидоров мало…
- Зря ты так. Он очень хороший мальчик. И очень ранимый. Ты его совсем не знаешь.
- Зато пол-Москвы его хорошо знает. Как очень активного мальчика.
- Да ну тебя! Скажи лучше, на чем поедем: на ромочке или на басечке?
- Решай сама, кисуля. Я намерен нажраться.
- Тогда на ромочке. У басечки с рулем что-то не то.
- Это не у басечки, это у тебя с руками что-то не то…


У клуба были припаркованы дорогие машины ярких расцветок: несколько купе – Порше, Мерседес, Роллс-Ройс, Мазерати и пара сиротских джипов - БМВ и Вольво. Кристина и Борис смогли найти место для своей Альфа-Ромео только в следующем переулке, поэтому им пришлось немного пройтись.

- Говорила же, что пораньше надо выехать! Теперь все подумают, что мы с тобой, как лохи, на метро приехали…
- Да здесь вообще парковка запрещена, не видишь, что ли? Вот эвакуируют – сама потом по стоянкам бегать будешь...
- Ничего не эвакуируют. У нас, чай, не Деу Нексия.
- Это ты им потом объяснять будешь.

От томившейся у входа в клуб толпы отделилась высокая блондинка в синем платье с открытой спиной.

- Кристинушка!
- Ладушка!

Женщины рванули навстречу друг другу, и, слегка соприкасаясь щеками, трижды громко чмокнули воздух.

- Кристинушка, дорогуша, как я рада тебя видеть! Боря, здравствуй! Куда ты пропала? Я тебя сто лет не видела! Ни на Сониной коллекции ты не была, ни на открытии у Вадика не показалась, ни у Никаса на выставке я тебя что-то не заметила...
- Мы уезжали в Рим, Ладушка, потом на Занзибар летали – на сафари. Ну и вообще: мы же дом строим – столько забот, столько хлопот, ты не представляешь… Устаем чудовищно… Просто катастрофически не хватает времени куда-нибудь выбраться. Вот только на прошлой неделе в Инфинити заглянули на часок…
- Ой, а где ты купила это ожерелье? В Олимпик Плаза?
- Да нет, ты что? Это из бутика Шопард! Настоящий опал…
- Ну, не знаю… Я точно такое же видела в Олимпик Плаза, в палатке на проходе…
- Ладушка, дорогая, оно стоит столько, сколько эта палатка вместе со всем ее содержимым…
- У меня глаз алмаз: если видела, то значит, видела…
- Тебе показалось, Ладушка, просто показалось, - Кристина нахмурилась и отвернулась от нее, дав понять, что разговор закончен.
- Ладно, девочки, хватит вам по пустякам препираться. Пойдемте, чего-нибудь жахнем, - встрял Борис, до этого спокойно стоявший рядом и рассматривавший прибывающую публику.
- Боря, а ты пополнел. Много жирного ешь, наверное, - Лада нежно потрепала его по слегка выпирающему из сиреневой рубашки пузу.
- Хорошего человека должно быть много, - весело ответил Боря и ущипнул Ладу за ягодицу.
- Нет, ну как я рада вас видеть, ребята! Вы такая потрясающая пара: Боря такой волосатенький, такой упитанненький, такой душка, м-м-м! И Кристинушка - такая крохотная, такая бледненькая, такая куколка… Просто Дюймовочка и Пантагрюэль!.. Ну, увидимся! – Лада, все так же обворожительно улыбаясь, плавно отошла от них и присоединилась к курящей невдалеке компании.
- Сучка гидроперитная! – прошипела Кристина, – Она от зависти когда-нибудь повесится.
- Такие не вешаются, не переживай, - обнял ее Борис, и они медленно двинулись к дверям клуба.


Кристина с трудом дотащила Бориса до машины. Усадила и пристегнула его. Сама села за руль и завела двигатель.

- Я не понял, - пьяно заверещал Борис, - сколько в итоге они стоили?
- Восемь, восемь, я же тебе сказала.
- Как восемь? – встрепенулся Борис, - Ты говорила: две.
- За две ты и набойку здесь не купишь. Восемь – нормальная цена. Почти вдвое дешевле, чем в фирменном магазине. Это же эксклюзив…
- Да ты охренела, что ли? – казалось, что Борис моментально протрезвел, - Я за восемь баню построю, еще и на автоматические ворота останется…
- Ну, бобочка, ну все, проехали уже. Построишь ты свою баню, построишь...
- Я тебя за эти восемь тысяч урою, тварь!
- Лампапусик, ну не ругайся на свою масявочку. Ты просто выпил лишнего. Сейчас приедем домой, я тебя в ванночке искупаю, в пижамку одену, в кроватку уложу… И будешь спать, как младенчик, сладенький мой…
- Ты говорила: две, гадина! За восемь я тебя сейчас первому попавшемуся шмаровозу сдам, вместе со всем гардеробом!
- Мой гардероб, бобочка, несколько сотен тысяч стоит! Так что смотри не продешеви, дорогой!
- Рот закрой, овца галимая! Без трусов у меня отрабатывать на Ярославку пойдешь! Туда, откуда пришла!
- Это я-то с Ярославки пришла? Это ты, козел вонючий, из деревни Нижние Сидюки сюда пешком приперся, а я коренная москвичка в третьем поколении! Кто б ты был без меня и моих связей?! Да если б не моя среда…
- Какая среда?! Ты кроме проституток в этом городе никого не знаешь! Шмара на шмаре… Познакомила с двумя сосками и считает, что облагодетельствовала… Да я их обеих отымел уже…
- Урод! Как ты меня достал!

Кристина резко затормозила и выругалась матом.

- Приехали! Вываливайся, говнюк! – гаркнула Кристина.
- Я тебе сейчас покажу говнюка, - медленно ворочая языком, пообещал Борис.

Он вышел из машины, слегка покачиваясь, и с трудом нашел дверь подъезда. Кристина с фирменной сумкой Жерар Ферре в руке молча шла следом.

- Облапошила, падла… Сказала, что две… Кинула меня, мразь…Я повелся… Убью тебя, сучару, - продолжал он зло цедить сквозь зубы, не сводя с Кристины глаз, пока они ехали в лифте.

Едва зайдя в квартиру, Борис, не разуваясь, прошел в гостиную, открыл бар и достал бутылку виски. Вскрыл ее и начал пить прямо из горла. Кристина, наблюдавшая эту сцену из прихожей, тихо и устало проговорила:

- Опять нажрался, как свинья. Алкаш чертов, вообще не соображаешь, что несешь…
- А ну-ка пошла вон отсюда, шлюха! – Борис вдруг кинулся к ней, схватил ее за плечи и с силой ударил о входную дверь.
- А-а! Идиот, мне больно! – заплакала Кристина, вырвалась из его рук и метнулась в спальню.

Борис побежал за ней и, схватив ее за волосы, снова поволок к входной двери.

- Пошла вон отсюда, я сказал! Чтобы духу твоего здесь не было, подлюка!
- Дай мне вещи собрать, отморозок гребанный… - рыдая, простонала Кристина.
- Шиш тебе, а не вещи! Здесь из твоего только половая тряпка, поняла?!
- Это мы еще посмотрим… Я в суд на тебя подам… Ты еще
пожалеешь, скотина… - Кристина сползла и села на пол. Тушь текла ручьями по ее щекам, помада размазалась по покрасневшему лицу. – Я, правда, от тебя уйду… Сегодня же…
- Да кому ты нужна, дура силиконовая… Тебя никакой татуаж не спасет, чухонь бесцветная… У тебя уже задница обвисает, дешевая шлюшка, - Борис махнул на нее рукой, качаясь, дошел до дивана в гостиной и рухнул на него. Вскоре оттуда послышался громкий булькающий храп.

Кристина вытерла слезы и тихонько прошла в спальню. Взяла телефонную трубку, набрала номер.

- Анька, это я, прости, что так поздно… Ага, плачу… Мой надрался до поросячьего визга… Из дома опять выгоняет… Бил меня… Заснул, храпит на всю ивановскую, мудак… Куда?.. Скажи, куда?.. Да он еще и вещи мои не отдает... Что значит ерунда? Для меня это важно… Это же не просто шмотье какое-то с Черкизона… В них вся моя жизнь, память, история… Да и стоит это до фига… С какого перепугу… Не знаю, что делать… Я так устала… Ладно… Ладно… А если что, ты меня к себе пожить пустишь?.. Анька, я так тебя люблю, человечек мой дорогой… Ну, просто не к кому больше… Да хоть на полу… Ладно, сейчас лягу… Хорошо. Спокойной ночи…

Борис открыл глаза и жалобно прохрипел:

- Эй, казявка, принеси воды… Кисуля, пить страшно хочется...
В дверях появилась мрачная Кристина:
- Проспался?
- Ты что такая суровая с утра, масявка?
- А я, по-твоему, радоваться должна, да?
- А что случилось-то?
- А ты не помнишь?
- Не-а.
- Ты меня из дома выгонял. Шлюхой назвал. О дверь шмякнул. У меня синяк на плече.
- Ох ты ж, твою мать!.. Лапуля, вообще ничего не помню. Ну, прости меня, маленькая… Иди сюда!
- Да уж, прости…
- Ну что ты такая злопамятная у меня? Ну, перебрал вчера немножко, набузил, с кем не бывает…
- Бобочка, со мной так нельзя обращаться… Ты же обещал, - Кристина снова заплакала.
- Ну, кисуля, ну все, ну проехали… Обещаю, клянусь… Ну, хочешь мы в Крокус-сити сегодня поедем?

Кристина все еще со слезами на глазах вдруг улыбнулась и растроганно ткнулась носом в грудь Бориса:

- Мусеночек мой... Лампапусик мой мохнатенький… Бобочка… Сюсюмчик...


2010