Дом мертвых людей. Глава 5

Мне снился странный сон, один из тех, в котором твои ноги не могут идти с обычной скоростью, а голова оказывается подчинена чьим-то другим мыслям, а не твоим собственным. Какая-то часть моего сознания понимала, что все вокруг – всего лишь иллюзия разума и просто наблюдала за происходящим, но другая, доминирующая, отказывалась верить в это, продолжая двигаться по заведенному сценарию, придуманному моим воспаленным мозгом. На самом деле, сон не нёс в себе никакой смысловой нагрузки: я просто бродила по окрестностям внезапно опустевшего городка, нарушая все правила пространства и времени и появляясь то там, то здесь, полностью игнорируя карту местности. В очередной раз неторопливо проходя возле местного кафе, я услышала, что кто-то зовет меня. Голос был совсем тихим, едва различимым, словно я не услышала его, а скорее почувствовала благодаря телепатическим способностям, которые нередко появляются  во снах. Инстинктивно двинувшись на звук, я внезапно оказалась перед своим домом, словно так и должно было быть. Но здесь никого не оказалось – теперь я ясно могла понять, что зовущий находился глубоко в лесу за моим домом. И я, естественно, двинулась прямиком в лес, не думая ни о каких опасностях, но отчаянно желая найти источник шума.
 
Тем временем лес становился все непроходимей, отойдя на пару метров от опушки возле дома, я попала прямиком в густую чащу, мрачную и темную, словно в фильмах ужасов. С трудом прорываясь сквозь плотные заросли ветвей вековых деревьев и отдаленно осознавая, что все движения мои невероятно медлительны и зачастую безрезультатны, я со временем начала терять всю свою непоколебимость. Бестелесный голос теперь слышался гораздо лучше, отзываясь гулким эхом среди чащобы, он звал меня всё дальше и дальше, маня в самое сердце леса, к болотам. Страх медленно, но безостановочно, начал сковывать меня, позволяя любому шороху доводить меня до состояния, близкому к истерике. Теперь ни одна часть моей сущности не была уверенна в том, что все вокруг было сном. Уж слишком натурально выглядели тяжелые свинцовые тучи, грозящиеся разразиться сильнейшим ливнем; уж слишком естественными казались стенания ветра и редкие крики птиц, Бог знает что забывших в такой глуши. Все здесь было слишком обыкновенным. Именно таким, каким оно оказаться на самом деле в этом жутком лесе.
Я остановилась на половине пути, в зарослях елового лапника, отчаянно пытаясь сконцентрироваться, чтобы выбраться из сна, но все было бесполезным. Это не было осознанным сновидением, которое могло легко трансформироваться от одного твоего желания. Я не знала, где оказалась. Я не знала, как вернуться домой. Я попала в ловушку. Лес снова заманил меня, на этот раз даже ближе, чем я могла предположить. Мне не была известна карта местности, но все на свете указывало на то, что болота были совсем рядом. Дремучие. Непроходимые.

Словно для нагнетания обстановки, на чащу обрушились невероятные порывы ветра. Они были не просто пугающими, нет. Этот ветер был ужасающим. Настолько мощным, что клонил самые громадные деревья к земле, вырывая их с корнями. Я бросилась бежать, когда одно из таких упало прямо в двух метрах от меня, разнеся по всему лесу звук громовых раскатов. Не имея представления, в какую сторону двигаться, я просто летела куда глаза глядят, не разбирая дороги и только успевая замечать, что какое-то дерево снова грозиться упасть. Ветки нещадно били меня по лицу, часто задевая глаза, а ноги, на которые я сейчас не осмеливалась смотреть, горели адским огнем и были полностью покрыты чем-то липким. Я подозревала, что это была моя собственная кровь, сочившаяся из многочисленных царапин, которые оставляли на мне колючие кустарники и острые поломанные сучья. Ощущения боли, страха и изнеможения были самыми настоящими, и в какой-то момент я окончательно потеряла веру в то, что окружающее было иллюзией моего мозга. И именно в этот момент что-то сделалось с лесом.

Дикие стенания бури стихли буквально в одно мгновение, оборвав свою мерзкую затяжную песню и прекратив ломать деревья. Из-за застилающих глаза слез, я не сразу разглядела его: тот самый яркий фонарик, уже второй раз спасающий мне жизнь. Свет ярко разрывал вакуумную оболочку тьмы буквально в ста метрах от меня. Из моей груди вырвался вздох облегчения, который, впрочем, сразу же превратился в сильнейшие рыдания, грозящие со временем перерасти в настоящую истерику. Мне было одновременно так страшно и так до безобразия легко от мысли о скорейшем спасении, что все моё существо разрывалось между этими двумя чувствами, пытаясь реагировать на оба сразу. Это не привело ни к чему хорошему, почувствовав, что грудь сдавливают тяжелые рыдания, смешанные с неизвестно откуда взявшимся смехом, я упала на колени прямо посреди леса, хватая ртом воздух и вырывая из головы целые клочья волос. Спустя пару секунд я захотела подняться, но возвращении домой теперь не шло и речи: то ли от глубоких ран, которые оказались даже страшнее, чем я предполагала, то ли от сильнейшего потрясения у меня начали отниматься ноги. Задыхаясь и крича, я в ужасе била по ним руками, щупала, размазывала кровь по икрам, задевая и без того серьёзные порезы – ничего не помогало. Я не могла сдвинуться с места. Судорожно соображая, я начала ползти на руках, безостановочно рыдая. Мокрые и слипшиеся от пота волосы падали мне на лицо, длинные еловые колючки впивались в ладони, а поваленные деревья представляли собой настоящее препятствие – я знала, что из леса мне не выбраться, даже несмотря на утихомирившуюся бурю.

- Ты сошла с ума? – услышав за своей спиной чей-то голос, я вздрогнула и упала наземь всем телом, не имея сил сопротивляться. – Поднимайся, конфетка, иначе так и останешься лежать здесь.

В поле моего зрения показались чьи-то ноги в старых истрепанных ботинках, а спустя пару мгновений сильные руки незнакомца подняли меня над землей, крепко держа за плечи. Попытавшись выбраться из цепкой хватки безличных рук, я только насмешила своего похитителя, который всё ещё стоял за моей спиной, не давая возможности заглянуть ему в лицо.

- Я действительно могу поставить тебя на землю, но ты уверенна, что долго продержишься на ногах? – вполне аргументированно спросил таинственный незнакомец. Мы вдвоем понимали, что мне не удержаться в стоячем положении ни секунды.

- Мне нужно выбраться из леса, - выдохнула я.

Услышав позади себя короткий смешок, я почувствовала, как хватка на моих плечах становится мягче. Проворно перехватив меня для пущего удобства, незнакомец, в конце концов, забросил мое изуродованное тело к себе на плечо. Всю эту операцию он проделал достаточно ловко, да так, что его внешность продолжала оставаться для меня загадкой. Сейчас, оказавшись полностью обездвиженной из-за крепко удерживаемых рук и ног, я снова почувствовала накатывающую волнами истерику. Я не понимала, что происходит, где я нахожусь (во сне или всё-таки извращенной реальности) и кто, черт возьми, этот лесной Гай Фокс. Всё моё нутро грозилось вырваться наружу из-за сковывающего органы ужаса, от которого волосы на руках становились дыбом, а перед глазами плыли переливающиеся черные точки. У меня не хватало слов, чтобы описать свой страх, и мыслей, чтобы вообразить, что реально могло произойти в тот момент. Я всё ещё боялась безграничной Силы болот, но не замечать опасность в виде мужчины, волокущего меня в сторону выхода из леса…

- Вы, - пораженно воскликнула я, чувствуя, как последний запас сил чистой энергией вливается в эти слова, - вы выводите меня отсюда?

Кажется, весь мой страх и изумление только веселили незнакомца.

- Нет, я тащу тебя в свою лачугу, чтобы надругаться над твоей невинностью под вой ветра и хруст ломающихся сосен, - сострил мужчины и позвенел чем-то на левой руке. – Погляди сюда.

Приподняв голову, я увидела затушенную керосиновую лампу.


Я не знаю, через сколько лет или часов я очнулась на заднем дворе нашего дома. С трудом открыв глаза я увидела, что надо мной плывут низкие молочно-белые тучи, а по всей лужайке стелется плотный вязкий туман. Приподнявшись на локтях, я увидела, что кто-то заботливо прикрыл мои ноги старым разорванным по линии шва свитером как одеялом. Ещё не очень хорошо соображая после пробуждения я уже хотела было задуматься, что это я здесь разлеглась, когда вся тяжесть событий прошлых мгновений захлестнула меня с головой. Память возвращалась обрывками, но даже воспоминаний об ужасах прошлого дня (или ночи?) хватало, чтобы меня начал колотить озноб, никак не связанный с премерзкой погодой. Долго прокручивая в своей голове неясные, пропитанные первобытным страхом и соревнующиеся между собой по уровню нереальности воспоминания, я все чаще и чаще начинала задаваться вопросом, а не приснилось ли мне это все? Конечно, все казалось до невообразимого реальным, но разве это не отличительная черта всех кошмаров? Теперь, глядя на все свои сомнительные прорехи в памяти и фактические не состыковки, вроде той, когда я с поразительной быстротой перемещалась между разными частями города, я могла с уверенностью заявить, что все произошедшее было самым обычным ночным кошмаром. Даже угнетающая мрачность сумеречного леса сейчас казалась через чур неестественной, ровно как и невероятный ураган, появившийся из ниоткуда и ушедший в никуда. По мере того, как на каждый вопрос находился логичный ответ, я всё больше и больше чувствовала себя в безопасности. Теперь я могла объяснить каждое явление, и это очень меня успокаивало. Я даже нашла оправдание своему пробуждению на лоне природы: наверняка, придя от Бекки я так устала, что решила посидеть на лужайке, а потом случайно уснула. Ну, а свежий воздух вкупе с нервными переживаниями и страхами просто сделал своё дело, ведь всего около суток назад я потеряла сознание именно от испуга. Думаю, что мой мозг просто не успел освоить такой большой поток информации, поэтому сдобрил меня сном вроде этого.

Обрадованная, что никакая опасность мне не грозит, я уже хотела было подняться, когда обнаружила стоящую рядом с собой керосиновую лампу, к ручке которой был привязан маленький лист из старой пожелтевшей бумаги: «Будь осторожнее».
 
Потребовались огромные усилия воли, чтобы я не отключилась снова. Это была та самая лампа, которая мне не просто померещилась, а на которую незнакомец сам обратил внимание, словно давая мне знак. В ужасе вращая головой по сторонам, я не сразу сообразила, что свитер на моих ногах тоже не был элементом моего гардероба. И чем сильнее я напрягала память, тем явственнее видела этот свитер, выглядывающим из-под плотной холщевой куртки незнакомца. Решив, что сомнения может развеять только одна деталь, я быстрым движением руки сдернула этот самый свитер с голых поцарапанных ног. Запекшаяся кровь на икрах стала последним доказательством того, что сон оказался явью.

Пару долгих мгновений я сидела в ступоре, боясь пошевелиться. Уверенна, что я могла бы сидеть так даже целую вечность, если бы не гулкий звук приближающихся шагов, становившийся громче с каждой секундой. В сложившихся обстоятельствах нормальный человек испугался бы чьего-то внезапного приближения, но я, испытав весь спектр чувств за одни сутки, уже просто не имела сил и возможности реагировать на потенциальную угрозу. Вцепившись в свитер руками и прикрываясь им, словно щитом, я ждала, когда меня обнаружат. И каково было моё удивление, когда из-за угла дома показалась мамина рыжая шевелюра.

- Боже, Анна, что случилось? – мама сокращала пространство между нами с космической скоростью. – Немедленно поднимайся, недавно лил дождь, ты же простудишься.

Не давая мне вставить и слова, мама схватила меня за руку и дернула вверх, заставляя подняться. Не среагировав достаточно быстро, я выронила свитер, прикрывавший мои обезображенные ноги, представив нашим глазам жуткую картину. За одну секунду в моей голове пронеслась куча мыслей, и каждая из них была направлена на то, чтобы как можно правдоподобнее объяснить своё нынешнее состояние.

- Всего один вопрос, Анна: как ты это объяснишь? – Словно прочитав мои мысли, спросила мама.

Я постаралась принять как можно более беззаботный вид.
 
- Я упала на пляже, - сорвалось с моего языка. – Там просто ужасный спуск и куча острых камней. Я пошла туда вечером, когда начал стелиться туман, и поскользнулась, ободрав все ноги.

- А почему ты пролежала здесь всю ночь? И чей это свитер? – не унималась мама. Я сильно сомневалась, что она полностью поверила в байку про пляж, но ничего лучше у меня не было.

- Эван – брат Бекки – дал мне его, - пролепетала я, прижимая к груди разорванную вещь и молясь, чтобы это не заметила мама.
Она, конечно, заметила.

- Эван, который брат Бекки, дал тебе разорванный свитер и велел лежать ночь под дождем? – мама являла собой сгусток скептицизма. – Очень мило.

- Всё не так! – Воскликнула я. – Эван дал мне его для того, чтобы я ушила плечи. Вообще-то я теперь увлекаюсь шитьем. А на улице я оказалась потому, что после пляжа решила посмотреть на звезды и случайно уснула.
 
Мама молчала ещё очень долгое время, обдумывая произошедшее. И пока её острый взгляд скользил по мне, я за спиной скрещивала пальцы в надежде, что она не станет потрошить мою комнату на предмет обнаружения ниток и иголок, а после сопоставлять факты, что сначала стелился туман, а затем появлялись звезды. И когда она наконец сдержанно кивнула, я едва не схватила сердечный приступ. Маму и неведомую Силу болот я боялась в равной мере.

- Ты настолько странная, что с тобой могла произойти всё, что угодно. Очень надеюсь, что ты не заболеешь, Анна.