Змей и Пелагея

     Случилась эта необычная история в селе Большое невезенье в начале 90- х годов. Сказка или правда – судите сами. А дело было так. Сидел дед Панкрат на лавочке и курил папироску. Изба его была крайней на селе. Солнце уже садилось, и вокруг можно было наблюдать картину достойную кисти любого великого художника. Были на этой картине и речка и лес с золотыми макушками и усыпанный полевыми цветами косогор. Тишина и вечерняя свежесть, которая вместе с первыми комарами уже струится из леса, что ещё нужно после жаркого трудового дня?
        В это  время из леса вышел Змей  Горыныч. Был он с одной головой, роста выше среднего, одет в шорты- бермуды и футболку Adidas. Обуви у него на лапах не было, а когти были ухожены и аккуратно подстрижены. Для хвоста в  бермудах было сделано специальное отверстие. Складывалось ощущение, что какой- то столичный модельер работал над  его стилем одежды.
       Однако дед Панкрат не оценил этого лоска. Папироса выпала у него изо рта и он уже занёс было руку для крёстного знамения, но вспомнил, что коммунист, опустил обратно, так и не перекрестившись. Такой поворот явно устроил змея.
       - Добрый день, сказал он, как можно приветливее.  - Как поживаешь, Панкрат?
       - Слышь, ты зелёный, ты кто таков, почему не знаю, спросил чуть опомнившийся дед. Он был совсем не робкого десятка.
       -Позвольте представиться – Змей Горыныч, можно просто Зёма, сказал змей и улыбнулся своей зубастой пастью. Потом он любезно подобрал с земли упавшую и погасшую папиросу, потом лёгким  огненным дыханием зажёг её вновь,  и протянул Панкрату
         - Вроде вчера не пил?  Подумал Панкрат и нерешительно взял папиросу. Зёма явно хотел понравиться Панкрату.
         - А голова почему одна? Спросил Панкрат недоверчиво.
         - Естественый  отбор, пояснил змей. – Раньше были матёрые Змеи  Горынычи  с семью головами, потом  с тремя, но вот проблема – головы друг с другом ссорились, вцеплялись друг другу в глотку и многоголовые сами себя извели. Дед Панкрат слушал с интересом. Зёма начинал ему нравиться. – Я получается самый удачный вид змеев. Сам себе голова. Иногда только с тоски хвост грызу, грустно потупился в землю змей.
         - Из – за чего же ты это , Чудище  тоскуешь, спросил Панкрат.
         - Потом расскажу, сказал Зёма. – Ты меня с другими мужиками в селе познакомить можешь?
        - Как бы, не побили тебя, озадачился дед Панкрат. – Уж больно ты зелёный да пупырчатый.
        - А я им сигареты зажигать буду, заискивающе сказал змей. Короче, уговорил он Панкрата, и на следующий день  тот, собрав мужиков у правления колхоза, знакомил их с Зёмой. Большинству из собравшихся показалось, что Зёму они где-то  когда-то видели. Он не вызвал у них ни неприязни, ни  особой симпатии.
        Зёма стал появляться в селе каждый день, пытаясь наладить близкий контакт с наиболее авторитетными   людьми. У женщин он вызывал естественный ужас,  а  мужики начали к нему привыкать, тем более, что Зёма умел чинить  машины и другую технику. По вечерам  Зёма охотно выпивал с мужиками и травил неприличные анекдоты. Короче втёрся  в доверие и стал почти для всех приятелем  своим в доску, только зелёным и зубастым, чуть-чуть лишку.
       И только приезжавший на лето  дачник Георгий не жаловал Зёму. В городе уже открыли  храм, и молодой предприниматель  Георгий сначала помогал его восстанавливать, а потом подружился с батюшкой и стал преподавать в воскресной школе. Змей – есть змей,-  объяснял он мужикам, и добра от него не жди. Впрочем, его не слушали, считая чужим городским интеллигентом,  а  зря.
       Жила в этой деревне красивая и скромная девушка Пелагея. Приходилась она правнучкой настоятелю когда-то стоявшей в селе церкви. Прадед её пострадал в лихие годы гонений, и принял мученическую кончину от рук безбожников.  От храма остались одни стены, а от большой и дружной семьи прадеда с риском для жизни сохранённые в доме иконы. Пелагея  выгодно отличалась от других девушек деревни скромностью и незлобивостью. Старенькая бабушка Пелагеи, смогла её крестить и научить нескольким молитвам.
        А между тем зажигавший в компании деревенских мужиков Зёма искал у них сочувствия. Показывая им свой искусанный собственными зубами  хвост, он  поведал им о своей проблеме.
      - Жениться мне надо. Совсем извёлся один. Принадлежу к редкой породе человекоподобных Змеев  Горынычей,  могущих создавать семьи  с обычными женщинами. Мужики сочувственно закивали головами, и только дед Панкрат  насторожился.
       - И на ком же это ты жениться хочешь? - задал он вопрос Зёме.
      - На Пелагее, - сказал Зёма,- скромно наклонив голову.
      -Эка куда хватил, - возмутился Панкрат. Среди мужиков пошёл неодобрительный гул. Пелагею в селе любили и отдавать её даже очень дружелюбному змею никто не хотел. Но ящик водки, заботливо заготовленный зелёным змеем, сделал своё дело, и хотевшие было побить Зёму мужики за такие наезды уже не были способны ему отказать. Решили попробовать заслать сватов. Разгорячённая алкоголем толпа рванула к дому Пелагеи. Та была уже наслышана о появлении необычного существа на селе и восторгов по этому поводу не испытывала.
      - Только  в дом я к ней зайти не смогу. – сказал змей сватам. – Там иконы. К мужу жить пойдёт добавил змей, - не уточняя куда.
       Пелагея, увидев разгорячённых сватов  в окно, не пустила их в  дом. Беседа состоялась на крыльце.  За калиткой  с дорогими цветами в когтистых лапах стоял Змей. Вместо футболки на нём была белая рубашка с галстуком-бабочкой и какой-то дорогой подарок в упакованной на европейский манер коробке.  Он ждал результата, и результат не заставил себя ждать. Казалось хрупкая и скромная Пелагея, с необычной силой схватив попавшуюся под руку скалку - погнала всю пьяную толпу за калитку. Змей бросил цветы за спину, издал страшный рык и опалил волосы незадачливым сватам огнём, непроизвольно вырвавшимся из пасти.
        - Не хочешь по -хорошему! По-плохому пойдёшь! – проревел он,  так, что с мужиков слетел весь хмель разом.
         За этими событиями наблюдал дачник Георгий.  Он почувствовал опасность  и  успел подогнать свою беленькую старую «Ниву» к заднему двору дома Пелагеи.
        - Бежим! - услышала Пелагея голос дачника Георгия.  Он увлёк за собой Пелагею  ко второй калитке, ведущей  на опушку леса.  – Силой нам с ним не справиться, едем в город за батюшкой, - прокричал он. Они вместе прыгнули в  машину, и рванули в город. И как когда-то на белом коне появился святой Георгий Победоносец, чтобы спасти отданную змею на съедение царевну, так и сейчас  белая колесница крещённого в честь этого святого человека пыталась сделать казалось бы невозможное. 
       - Стой! – заревел змей, пуская море огня вслед за машиной, и бросился в погоню. Мощными прыжками он преодолел все попавшиеся ему на пути заборы. Крыльев у него не было, но бежал он очень быстро, пытаясь испепелить машину, изрыгая из пасти огонь.  Георгий, отчаянно молясь своему небесному покровителю,  жал  что есть силы на газ, но разбитая дорога  не позволяла набрать скорость, змей настигал машину. Но тут случилось чудо! Старый коммунист дед  Панкрат пришёл в себя и, смачно плюнув в сторону змея,  осенил  себя крёстным знамением.
       - Господи! Прости меня грешного, что этакую гадость в друзья взял, сказал он в сердцах. Разгулявшийся было, змей остановился, как вкопанный  схватившись  за сердце. Зло оглянувшись на Панкрата, он прекратил преследовать машину и скрылся в лесу. Не думали, не гадали местные мужики, что будут ждать они городского попа, как отца родного. Еле дождались. Привёз его Георгий,  и обошли они крёстным ходом всё село, а потом в стенах  разрушенного храма  панихиду по  прадеду Пелагеи отслужили. И решили они всем миром храм восстанавливать, а Георгий потом на Пелагее женился и батюшкой в нём стал, а дед Панкрат  старостой. И село потом переименовали в Большое Вознесение, как раньше по названию храма. Дела в селе с тех пор на лад пошли, и пить там мужики почти перестали, и никаких змеев больше не встречали, да и о том, с которым чуть было не подружились  тогда, вспоминать не любили, вроде, как приснился, только вот получалось, что все один и тот же сон видели.