Запредельное

Приближение к запредельному, которое не имеет никаких оснований в человеческом существовании, неизбежно порождает страх. Этот страх вызывается трансформацией ощущения жизни, которое основано на чувстве причастности собственному бытию. При соприкосновении с запредельным ощущение жизни трансформируется в нечто невыносимое и абсолютно чуждое, ибо запредельное ничего общего не имеет с собственным бытием человека.

В бодрствовании я лишь иногда ощущал присутствие запредельного, и всегда это было страшно, хотя я никогда не переступал границу. Оказаться по другую сторону границы мне пришлось всего несколько раз, и это произошло через сновидение. Именно через сновидение, а не в самом сновидении, так как открывшаяся чуждая трансцендентная реальность не была сновидением. Это были различные адские миры, само бытие которых принципиально иное по отношению к бытию нашей жизни хоть в бодрствовании, хоть в сновидении. В них невозможно ощущение жизни. Конечно, запредельное может открываться не только в адских низших, но и в высших, светлых мирах, просто про первые мне больше известно.

Иногда внутри сновидения я оказывался недалеко от границы с запредельным. Граница неожиданно возникала в образе тёмного леса на краю города. Приближаться к ней было очень страшно, но я несколько раз пытался её пересечь. Однако в последние годы мне не удавалось вновь найти эту границу в сновидении. Вчера меня осенило, непонятно только, почему раньше я до этого не додумался: зачем искать эту границу на поверхности земли, если она всё время надо мной! В мире бодрствования за пределами атмосферы – межпланетное пространство, но в сновидении не так, и об этом свидетельствуют мифы разных народов. Небо – это предел. За небом начинается запредельное.

В детских сновидениях я часто смотрел на небо, и оно меня пугало. Что-то непостижимое было в небе. Это непостижимое приходило в движение, когда я начинал на него смотреть, и тогда возникало чувство беспомощности перед потусторонним. Всякие апокалиптические события внутри сновидения разворачивались, начиная с того, что происходило на небе. В детстве это внушало ужас, лишь десятилетия спустя я научился невозмутимо переживать в сновидении конец света. Для этого пришлось научиться управлять собой в сновидении, и умение летать было одним из навыков, который я там приобрел. Однако в последние годы я не летал, да и на небо в сновидениях не обращал внимания.

Вчера перед сном я представил, каково это взлететь и оказаться за небом по другую сторону мира, и мне стало страшно от этого. Само сновидение помню смутно. Полёт в сновидении не вызвал у меня трудностей, мне было достаточно сосредоточиться и представить, что у меня есть способность летать. Я не парил над землёй, как обычно, а быстро поднимался вертикально вверх. Земля скрылась за облаками, а я ждал, когда наступит страх. Но страх не наступил, вместо этого я погрузился в молочный туман, в котором ничего не было. Я ускорил своё движение вверх, однако в этом тумане стало пропадать даже само ощущение движения. Я понял, что дальше двигаться бесполезно, и стал возвращаться. Вновь над землёй показались облака, а вскоре за ними открылась поверхность земли.

На этот раз мне не удалось перейти в запредельное, потому что в этом сновидении такого перехода вообще не существовало. Данное сновидение было полностью изолировано в самом себе и представляло проекцию моего собственного воображения, оно целиком было внутри моего субъективного мира и не являлось подлинным бытием. Сновидения, которые соприкасаются с запредельным принципиально иной природы, и только они обладают подлинным бытием. Я не припомню, кто бы кроме Карлоса Кастанеды разграничивал эти два вида сновидения.

Но если сновидение распадается на два совершенно разных состояния бытия – подлинное и неподлинное, то может быть и бодрствование тоже? В неподлинном состоянии бытия пребывает большинство людей. Это состояние представляет собой трансформацию человеческих ожиданий, забот и предрассудков. Благодаря социальной адаптации люди успешно имитируют общение и взаимопонимание, при этом никто из них не выходит за пределы круга собственных представлений. В этом состоянии бытия нет точек перехода в запредельное.

Другое состояние бытия имеет границу с запредельным, и поэтому всегда таит угрозу разрушения привычной жизни. Но эта угроза – лишь небольшая плата за открытость бытия к тому, что за его пределами. Благодаря этой открытости религиозный культ соединяет бытие человека с высшим божественным бытием. Однако религиозный культ невозможен в неподлинном бытии, ибо в нём возможно лишь формальное выполнение обрядов.

Соприкосновение с запредельным может служить критерием подлинности бытия. Подлинное бытие – это открытое бытие, которое имеет точки перехода в запредельное. Полностью замкнутое в себе бытие, которое не имеет никакой границы с запредельным, является неподлинным бытием.

Харьков, 2016