Ламия. 03

Я не мог поверить в фантастичность происходящего.
Меня собираются оскопить?! И ради чего?
 Ради приношения!
Мозг  лихорадочно искал выход из смертельно-опасной ситуации, пока мои мучительницы о чём-то совещались.
Попытки освободиться закончились неудачей. Верёвка сплетённая из прочного конского волоса не поддавалась.
Только кожу содрал, да  из-под ногтей брызнула кровь.
Утверждают, что перед лицом смерти  за считанные мгновения проносится  вся жизнь человека.
Мои же воспоминания коснулись лишь Кибелы.
Кое-что я читал о ней, но больше почерпнул из разговоров с Иларикой, предавшей меня.
Кибела – восточная богиня.  Символом Великой матери Кибелы  считали «чёрный камень, упавший с небес»( метеорит).
«Звёздный металл»  египетские фараоны хранили наравне с золотом, серебром  и  драгоценными камнями в государственной  казне.
Амулеты из метеоритов использовались при ритуалах и пользовались большим спросом.
Из страха перед Ганнибалом, римляне приняли Кибелу  в свой пантеон богов.  Этому предшествовало предсказание, что  восточная богиня  спасёт Рим.
В Европе культ  Кибелы просуществовал вплоть до двенадцатого века.
Чёрная статуя мадонны с младенцем в Шартрском соборе  – древняя Кибела.
В Греции,  в  других странах богиню изображали на золотой колеснице, в окружении львов и пантер, или верхом на льве.
Существует версия, что её имя происходит от львов.
Статуи Кибелы найдены в Крыму, Румынии и в Украине.
Обряды  связаны с самоистезанием, самооскоплением и омовением кровью жертв.
Первые два отпадают. Значит, моей кровью будут мазать лица и руки. Представив это, я почувствовал отвращение.
Между тем, жрицы закончили совещаться и  вновь подошли ко мне.
Старуха держала в руках мясницкий нож. Его лезвие отточено, как бритва.
- Не бойся, чикну быстро, даже боли сразу не почувствуешь. Ты, главное, не дёргайся. Нам нужно наполнить кровь в чашу. А после прижжём    рану.
Если не умрёшь, будешь жить долго и счастливо, - она глумливо хохотнула. Я не смотрел на неё, а пытался разглядеть выражение лица Иларики – девушки, с которой занимались любовью здесь, пару часов назад. Мне казалось, что она отвечает на мои чувства, а получилось   – просто заманила и использовала.
Иларика дрогнула под моим взглядом, полным гневом и отчаяния.
Это заметила и её тётка.
– Ты жалеешь его! Слабая. Такой  же слабой была твоя мать.
 Двадцать три года назад, здесь, она зачала тебя, а потом, поддавшись жалости,  позволила ему истечь кровью. Он хотел умереть.
 Настоящий фракиец. Златокудрый и голубоглазый, в отличие  от греков. Как я его обхаживала, но он отверг моё предложение.
Слушая монолог безумной старухи, я вспомнил, что и Орфей, и Спартак были фракийцами…
– А что стало с моим отцом? – без всяких эмоций, поинтересовалась Дригиса. Холодная и прекрасная она сама напоминала безжизненную статую.  Толи привыкла к подобным бесчеловечным обрядам, толи ей  безразлично.
– Твой отец тоже предпочёл мою сестру, хотя меня находили  красивее её. Тем самым выбрал оскопление, а не быструю смерть. Видный был мужчина –  темноволосый и черноглазый грек.
Мы продали его евнухом в гарем. Годы спустя встретила его на базаре. Толстый, важный, женоподобный. Вполне доволен судьбой.  Он там, в гареме, – большая шишка.
Смирился, а как бесновался, попав сюда.
Теперь твоя очередь, красавчик.
Да не убивайся  ты так.
Ты станешь Аттисом – возлюбленным богини.

Со спокойной издёвкой Дригиса вдруг продекламировала  Катулла (это я позже узнал ).

«Подстрекаем буйной страстью, накатившей яростью пьян,
Оскопил он острым камнем молодое тело своё.
И себя почуял лёгким, ощутив безмужнюю плоть,
Окропляя теплой кровью кремнистый выжженный луг.

. . .

О, как был я горд и счастлив, о, как много я пережил!
Вот я дева, был мужчиной, был подростком, юношей был,
Был палестры лучшим цветом, первым был на поле борьбы.
От гостей гудели двери, от шагов был тёплым порог.
Благовонными венками был украшен милый мой дом.
От постели, вечно весел, подымался я поутру.
И теперь мне стать служанкой, стать Кибелы верной рабой!
Стать Менадой, стать калекой, стать бесплодным, бедным скопцом!»

Чуть не вырвало.
- Лучше убей меня, сука!
Бледное лицо Дригисы покрылось красными пятнами.
Я расхохотался:
 - Ты похожа на пятнистую гиену!  И ещё  надеялась, что пересплю с тобой?! Даже через окно ко мне залезла, когда я закрылся от тебя на задвижку. Словно сучка в течке, на всё готовая, лишь бы её трахнули!
Из красивых уст темнокудрой жрицы вырвалось рычание.
Тёмно-голубые глаза её потемнели от гнева, а ноздри нервно затрепетали.
Я вошёл в раж и поносил жриц, как мог.  Даже богиню их не обошёл оскорблениями.
Всё напрасно. Выдохся, а реакции никакой.

- Можно я отрежу ему язык? – спросила Дригиса на удивление спокойным голосом. Гнев её испарился, а старуха и Иларика вовсе не проронили ни слова.
Старая карга наслаждалась моим гневом, а девушка, которую я любил, стояла задумчиво-молчаливая.

- Пусть кричит, пока может. Богине нужны сильные эмоции.
После ритуала  отрежешь ему язык. Я так поступила с одним турком. Вот тот умел ругаться.

«Ну,  всё, брат, прощай», – мысленно  простился я с неотъемлемой частью себя.
Мой воин счёл за благо ретироваться. Забрался в заросли джунгли и затаился в надежде, что его не найдут.
Тщетные попытки. Мерзкая старуха схватила его самым бессовестным образом и взмахнула ножом.
Всё вспыхнуло перед глазами.  Тысячи искр разлетелись в разные стороны. Это  Иларика опрокинула жаровню прямо на моих мучительниц. 
По ним побежали огоньки пламени.
Тягучий до тошноты запах горелого мяса.
И пока они с воплями тушили на себе огонь, Иларика разрезала мои путы и помогла мне встать.
Кровообращение оказалось нарушено, израненные верёвками ноги и руки онемели. Я бы упал, но девушка буквально вытащила меня наружу, а потом увлекла за собой.
Я уже стал чувствовать конечности, и мы побежали прочь от проклятой мельницы.
Как вскарабкались на скалу, не помню.
Только когда посмотрел вниз – мельница полыхала.
Охваченная  огнём фигура каталась по земле.
Мне показалось, что по седым космам я узнал – Зиаис, главную организаторшу кровавого ритуала.
А где же тогда Дригиса? Сгорела заживо и не сумела выбраться наружу, или ей удалось выжить...  Вода ведь совсем рядом.
Проверить не было ни сил, ни желания.

Мы спаслись, и мы опять вместе. Иларика – любовь моя.
Решил увезти её в Россию. Пока велось следствие, мы на некоторое время задержались во Фракии.
Не разлучались. Вместе гуляли по равнине, поросшей тополем, купались в кристально-чистом озере. Его название – Вистонида, музыкой звучало для меня, потому что рядом была Иларика.
Нашему счастью завидовали тысячи птиц. Такого изобилия пернатых я ещё никогда не видел. Слушая их разноголосое пение, мы смотрели друг на друга и улыбались.
Местные люди – добрые и гостеприимные  хорошо относились к нам.
Как здесь могли столько лет промышлять своими тёмными делишками  сектантки – жрицы богини Кибелы?
Стражи порядка нашли только один обгоревший труп. Зрение не подвело меня, это останки старухи.
Дригиса исчезла. Может она забилась в какую-то нору, и там умерла? Я хотел на это надеяться.
Мы рассказали всё, как было.   Это  оказался первый ритуал Иларики, и последний.
Её оправдали.
Мы уехали в Афины. Проезжая мимо плантаций табака и хлопка, мимо живописных  деревень, я прощался с этим краем, где чуть не потерял достоинство, а может ещё и жизнь, но приобрёл любовь.

В Афинах мы задержались только на день. Но это наше промедление стало роковым. Я зашёл в уличный магазинчик купить воды. Было очень жарко.  Расплачиваясь, увидел в окно, как к Иларике подошла женщина, закутанная во всё чёрное (меня ещё удивило, что в такую знойную погоду, она так одета).
Женщина что-то шепнула ей, а потом отошла. Когда я вышел, Иларика смотрела ей вслед. Вся бледная, а в глазах плескался ужас.
- Что она сказала тебе?!
- Матерь богов  не прощает отступников.
- Это была Дригиса, она нашла нас?
- Не знаю. Я не видела её лица. Мне показалось, что это сама богиня вынесла  приговор.

 Вылет отменили из-за забастовки служащих аэропорта. Все попытки уехать другим путём сорвались. Пришлось ещё задержаться в Греции.
Ощущение, что кто-то мешал нашему отъезду.
В Афинах находиться было опасно. Враг выследил нас. Да и деньги кончались. Чтобы запутать следы, мы уехали на попутной машине обратно во Фракию.
В деревушке Ливадитис жили друзья по университету Иларики, семейная пара.
Они оказали нам гостеприимство. Выделили отдельную комнату. Ночью Иларика любила меня так, словно хотела налюбиться вдоволь. Заснула, прижимаясь ко мне и вздрагивая во сне.  Я же так и не смог заснуть. Только закрывал глаза –   передо мной возникало лицо Дригисы – обожжённое до черноты. С утра друзья повели нас к водопаду, которыми славилась местность. Пока  я с новыми друзьями обсуждал, как лучше по морю уплыть из Греции, или через Турцию улететь, Иларика ушла вперёд и скрылась за водопадом.
Потом раздался её  крик, заглушающий шум водопада. Мы бросились вперёд, но опоздали.
Она лежала на земле, а вокруг – львиные следы, но самого хищника не было видно.
Когда мы подбежали к ней, она уже не дышала. Все мои попытки оживить её… Врач констатировал смерть от испуга.
Якобы из фургона сбежал лев, сломав клетку. Захотел пить и оказался возле водопада. Иларика встретилась с ним. Сердце девушки не выдержало потрясения.
Всё складно для следователей. Вот только рядом с телом Иларики я нашёл чёрную фигурку с изображением Кибелы.  Она не походила на современную поделку. И один из жителей видел женщину в чёрном.
Была ли это Дригиса,  так и не узнал.
Похоронив Иларику, я вернулся в Россию.
Знакомый метеоролог подтвердил мою догадку – эта древняя фигурка изготовлена из куска метеорита.

Ночью мне снилась Иларика. Она будто хотела предостеречь.
Её заслонила фигура в чёрных одеяниях. Шелест-шёпот из ужасно-прекрасных  уст:
- Аттис, возлюбленный мой. Я жду, когда ты придёшь, окропив тёплой кровью дорогу ко мне.