Суровая кара

В начале было яйцо. Оно шмякнулось  точнёхонько перед солидным пузатым чудаком, несущим, вернее, нежно обнимающим одной рукой равноразмерный с пузом спелый херсонский арбуз. Конечно, арбуз моментально тоже  неуклюже бзденькнулся об асфальт,  лопнул на надцать бессмысленных фрагментов,  и вот тогда оказалось, что он действительно до обидного спел. Негодующий владелец  соломенной шляпы и соломенных же усов явил свой глупейший лик верхним балконам стандартной 16-этажки в отчаянной попытке выявить теоретического хулигана. Казалось, качнись чуть занавеска, мелькни даже иллюзорно инерцию затворяющейся форточки, отклонится от вертикали высохший в балконном ящике сорняк, и тореадор тотчас ринется к кабине лифта,  судорожно тыкая нужную кнопку этажа.
Тишина. Полдень. Август. Безветрие. Бессмыслица.
Хулиганов было двое.  Андрюша и Максимка. Третьеклассники. Они по-мышиному затаились на балконе 7 этажа, присев на корточки и трусливо поглядывая в щели плохо подогнанных обшивочных досок. Вчера они с азартом смотрели мультик про кота Леопольда и неожиданные повороты в судьбах сказочных героев по-разному будоражили естество юных.
- Пронесло! – единогласно постановили будущие рецидивист и ленинский стипендиат.
Злодеи взяли паузу и, выждав несколько минут, начали готовить новую жёлто-белую артиллерию.  Разведка в виде Максимки дала отмашку, что всё чисто, усатый покинул поле боя, а Андрюша, как главный канонир, высунулся чуток осторожно и…  В руке него было очередное яйцо.
- Вот вы где!  На шестом! – просто счастливо заорал пузатый. – Ну, попались!
Рука Андрюши онемела, и яйцо шмякнулось без всякой параболы вниз. Жертва, мгновенно превратилась в охотника, и он агрессивно засеменил к подъезду.
- Ну, мне пора! А то мама заругает, - рассудительно изрёк смелый Андрюша. – Можно не закрывать, пока! – быстрые сандалики зашлёпали по коридору. Андрюша Жил на два этажа выше.
Раздался мерзкий дверной звонок. Повторился настойчивее и сразу же раздался недобрый стук в дверь.
Ужас, леденящий ужас сковал Максимку. В квартире был отец, он и отозвался на атаку незваного гостя. «Занять позицию: это не я – глупо, ведь Андрей невольно раскрыл коварство, уронив бесславно оружие. Это не я, это Андрюша – подло, даже не смотря на то, что друг трусливо бежал. Да и кто таким версиям будет верить. И успеют ли выслушать?» - судорожно метался в мыслях загнанный в угол босяк.
Переговоры у двери в квартиру были не долгими и определённо не зашли в тупик.
С искажённым ненавистью и замахнувшись солидным кулаком отец, который никогда, подчёркиваю, никогда в жизни не бил сына, ворвался в детскую, вдавил уже практически обделавшегося хулигана в кровать и зловеще прошипел в детское ушко Максимке «Ори!». Шок. «Громче!» - ещё зловещее проскрипел отец.
Максимка заорал. Громко и слёзно, как не подобает третьекласснику. Текст гневной тирады он не слышал, если там и были «секретные слова», Максимка их забыл, не вспомнив.  Ударов, конечно, не последовало, и уже всё понявший лиходей, услышал голос усатого толстяка:
- Да не нужно, хватит! Они же дети…
Далее отец вручил огромный арбуз, который утром купил на том же рынке, что и яйцом пришибленный. Инцендент на этом завершился. А ведь к обеду ожидали маму. Без арбуза был воскресный день как бы ни праздник.
- Ничего, ничего! – выдал отец, - а вдруг он бы был неспелым?..