Воробьи

Это был странный вечер. Странный во всех смыслах. Мы с Крюковским (мой друг), спешили на какое-то мероприятие, и бросили мою машину, где-то на подступах к месту его проведения. Я почему-то возвращался один, стремительно скользя по ночной Москве, в сторону метро, зачем-то сжимая в руках отвертки, возможно опасаясь стай собак, чей лай периодически доносился с разных сторон. Я шел, срезая расстояние до метро через темные безлюдные дворы, параллельно пытаясь вспомнить, где же я мог оставить свою машину. Но память упрямо отказывалась мне помочь, продолжая плести звенья цепочки странностей этого позднего вечера. На автобусной остановке несколько людей ждали общественный транспорт, наблюдая как на улице, неопытный водитель, поворачивая, через встречную полосу во двор, умудрился так раскорячиться, что создал пробку из всех пяти машин, двигавшихся в обоих направлениях в это позднее время. Быстро перейдя дорогу, я нагнал высокую, стройную длинноволосую девушку в светлом плаще, наброшенном поверх светлого же платья, идущую в попутном направлении. Моя стремительная тень от тусклых уличных фонарей, еле просвечивающих сквозь кроны деревьев, видимо испугала её. Она резко обернулась и мы столкнулись друг с другом, выронив всё, что держали в руках. Она - свою сумочку, а я - две шлицевых отвертки. Странная ситуация быстро переросла в смешную, когда я, бормоча извинения и убирая поднятый инструмент в карман куртки, вставая, зацепился скребкой, что болталась в замке молнии куртки за её плащ. Стойте, подождите, не уходите, услышал я, замирая в удивлении. Узрев причину столь неожиданного поведения, я рассмеялся и, отцепив скрепку, произнес, что это явно неспроста и дальше нам надо идти вместе. Взявшись за руки и непринужденно болтая мы продолжили наш путь. Ей, оказалось, идти тоже до метро. Я веселил её историей, что потерялся и не могу найти, где запарковал служебную машину, и теперь переживаю, как же её найти. Ведь если я запарковался по правилам, её никуда не эвакуируют и она, бедная, так и будет стоять и ждать, когда же я её найду. Она мило смеялась в ответ, явно не веря и принимая меня за очередного болтуна или пикапера. Мы практически дошли до метро и я уже подумывал что правильней, завершить наше странное знакомство или договорится о следующей встрече, как зазвонил мой телефон.  Я остановился, как и она. Моя память категорически отказывалась подсказать, что за абонент скрывается под странным именем "Рали".  "Алло", с недоумением в голосе, произнес я в трубку, "Алло"!  Коля привет! Это я, Рали, сквозь треск и помехи, прохрипел в трубке надтреснутый хриплый голос явно пожилого человека. "Ты так давно не приезжал, я тебя уже так давно не видел, что подумал, будто ты совсем забыл старика".  "Приезжай Коля, приезжай! У нас тут сильный шторм, плохая связь, но ты приезжай, давно не видились. Сядем на лавочке у моря, поболтаем, как раньше, ты, главное приезжай"! Голос потонул в треске помех, а я все стоял, держа её за руку, ощущая жар яркого летнего крымского солнца, бликующего на гребнях мелкой морской волны, и себя сидящем на лавочке, стоящей на берегу,  слушающем расказы старого, седого моряка в выцветшей линялой тельняшке. Я лихорадочно нажимал кнопки, пытаясь дозвониться, попутно объясняя ей, как познакомился с ним на отдыхе в Крыму,  как интересно было с ним сидеть и слушать его байки, впитывать его соленые шутки и внимать  нравоучениям пожившего и повидавшего человека, со страным именем - "Рали" Наконец  звонок прошел, но в трубке зазвучал совершенно незнакомый голос. Кто это, - спросил я? Где Рали? Ему плохо? Сердце прихватило? Длинной, пулеметной очередью, я выстреливал вопрос, за вопросом неизвестному собеседнику. Да нет, все впорядке, насколько все может быть впорядке, учитывая его возраст, с одесским юморком ответил собеседник. А это Виктор с вами беседует. Вы тогда в соседнем дворе жили, я вас помню. Виктор, мучительно напрягая память и пытаясь его вспомнить, проговорил я. Вы присмотрите за стариком, по соседски. Все таки хороший человек, один живет, мало ли чего. Мне вот сейчас совсем его голос не понравился... Ну, присмотреть денег стоит, опешив услышал я. Каких денег? Удивление в моем голосе явно не дошло до собеседника. Для него разговор уже перешел на чисто коммерческие рельсы. Высылайте гривен девятьсот, я присмотрю и все будет в ажуре, привычно начал раскручивать маховик торга собеседник. Вы не беспокойтесь, и врач будет и таблетки купим и сиделку позовем, как сквозь вату доносился до меня голос Виктора. Нет у меня таких денег, зло оборвал его я. Да и были б, тебе бы точно не переслал бросил в продолжении и повесил трубку.  "Солнце моё погасло, и погасло давно" надрывался в голове голос моего старого друга Сергея Лаленкова, поющего свою песню "Воробьи", вытесняя  из сознания одну реальность и заменяя её другой, стирая удивленно улыбающуюся девушку, имя которой я так и не узнал, непонятно где брошенную машину, старческий хриплый голос несуществующего моряка и голос безпринципного соседа, резко возвращая меня в раннее московсое утро, мокрую от слез подушку, пытающегося осознать, что же это сейчас было?
У меня нет и  не было друга с именем "Рали", я никогда не отдыхал в Крыму один и вообще не тяготею к знакомствам с пожилыми людьми, сидящими на лавочках. У меня хорошая зрительная память и я не теряю место парковки машины даже на гигантских однообразных паковках торговых центров. Я не хожу по ночной Москве зажав в руках отвертки и не знакомлюсь с девушками, зацепившись с ними деталями одежды. Да и Крым, давно уже "наш" с российскими рублями а не гривнами.
Что это было, окончательно проснувшись думал я? К чему бы это все? И так натурально, так физически ощутимо?
Наверное надо позвонить своим старым друзьям. Старым в прямом смысле слова. Вот дяде Мише из Абхазии, далеко за шестьдесят, а Виктору Киманычу вообще под восемьдесят ... обязательно надо позвонить,  узнать как здоровье, как жизнь, проведать одним словом. Нельзя забывать старых друзей, нельзя. Просто позвонить и поговорить...
А за окном стремительно наступал рассвет, начинался очередной новый день и в голове продолжали звучать "Воробьи" уже другой своей строчкой - "Ах, какие мы песни пели, словно в последний раз".
Надо позвонить, надо обязательно позвонить, сегодня же...

02. 06.16.
Николай. Казаков.