Ламия. 02

Кто-то решит, что я счастливчик. Красивая девушка сама в объятия падает.
Только я никого не приглашал, да и красавицей её сейчас  можно было назвать с натяжкой.
В мраке ночи, при лунном   свете,  лицо Дригисы казалось прекрасным, если бы не совершенно белые глаза.
Нет, я ошибся, она просто  закатила их. От этого, радужная оболочка мало заметна.
 Движения сомнамбулы. Вот только у них – зрачки расширены, а у неё их нет.
Дикое зрелище - водит глазными яблоками, но будто не видит меня.
Может и не видит. Я замер, наблюдая за ней.
Дригиса бесшумно спрыгнула с подоконника.  Обошла  стол и крадучись приблизилась к кровати, на которой я лежал до её появления.
Любопытно стало, что она собирается делать? Я чувствовал себя в относительной безопасности, продолжая сжимать рукоять сабли.
 В  этот момент раздался шум мотора, окна озарил свет фар.
Во двор въехала машина.
Дригиса вздрогнула  и остановилась.
 – Сестра, я приехала. Открывай!

Моя ночная посетительница взбила подушку и поправила одеяло( как будто это было первоочередной целью).
Затем  отодвинула засов и вышла за дверь.
На меня она даже не взглянула, но, безусловно, видела. Глаза её уже не казались незрячими.
Я закрыл дверь и окно, прикрыл ставни, несмотря на духоту, а затем провалился в кошмар.
Приснилось, будто ко мне к спящему приближается старуха – тётка Дригисы и заносит надо мной нож. Самое ужасное – не могу пошевелиться, не могу крикнуть. Подумал, что хочет вонзить нож мне в грудь, но удар пришёлся гораздо ниже.
Лучше  бы она моё сердце пронзила!
- Теперь ты не мужчина. Кусок мяса, кусок мяса!

Проснулся в испарине от стука в дверь. Это хозяйка пришла меня будить.
Приведя себя в порядок, присоединился к Дригисе и её сестре.
Про себя решил, что сообщу им о своём отъезде.
На греческом свободно изъяснялся. Ещё в школьные годы, решив поразить воображение девочки, которая мне нравилась, я за пару месяцев выучил греческий. Сам удивляюсь лёгкости, с которой он мне дался.
Впрочем, позже, довольно быстро я стал понимать и бегло говорить на болгарском, сербском, хорватском и македонском.

Хозяйка представила меня сестре.
Едва увидел её, как  все мысли об отъезде улетучились из головы.
Я не бегаю за каждой юбкой. Девушкам нравлюсь. Привык, что отказы получаю крайне редко.
Но тут совсем другое дело.
Иларика  уступала  старшей сестре в красоте. И совсем непохожа на неё.
Светлые волосы, черты лица не отличались особой привлекательностью. Но  заглянул в её глаза, как голубые цветы  барвинка, и потерял себя.
 
Она – студентка Афинского университета. Училась на факультете славянской филологии. Её интересовала история, и между нами завязался  непринуждённый разговор.
Видя нашу взаимную симпатию, Дригиса мрачнела.
Нервно куталась в шаль, которая всё норовила сползти с её плеч. Татуировка в виде затейливого узора. Что за рисунок? Очевидно лишь одно -  не греческий орнамент.
Уехать от Иларики уже не мог, а она собиралась погостить несколько дней дома.
Все эти дни мы провели вместе.
Однажды поцеловал.
Её губы вначале ответили на поцелуй, а потом девушка отстранилась.
- Я думала, что тебе нравится моя сестра. Она красивая.
- Мне ты милее.
- Значит, твой выбор пал на меня… Готов ли ты выполнить мою просьбу?
Немного удивили подобные слова, но Иларика с такой мольбой смотрела, что  пообещал исполнить все её желания.
- Уезжай!
Не поверил своим ушам, а потом отрицательно мотнул головой:
- Не оставлю тебя одну. Твоя сестра – девушка со странностями.
Рассказал Иларике о ночном визите Дригисы.
- Ты ведь слышал о сомнамбулизме.  Дригиса страдает этим недугом.
После объяснения Иларики, всё стало ясно.
Она рассказала о семье.
Удивился, когда   узнал, что её тётка в молодости слыла первой красавицей.
Когда это было… почему нельзя сохранить красоту навечно?

- Приходи на старую мельницу вечером. Я буду там тебя ожидать.
Многообещающее предложение. Только место свидания меня напрягло.
Заброшенная водяная мельница находилась в ущелье.
Отвесные скалы делали спуск туда труднодоступным.
По словам одних, с мельницы доносились странные звуки.
Другие клялись, что внутри здания проводятся оккультные обряды.
Третьи утверждали, что видели, как в окнах мельницы  полыхает странный огонь.
Стражи порядка спускались туда, но никаких следов посторонних не обнаружили.

Зачем куда-то тащиться, когда можно и здесь, в моей комнате, или комнате Иларики?
Но я уважал скромность девушки, которая стеснялась сестры. И хотела уединиться подальше от чужих глаз.
Так  думал, идя на свидание.
Пару раз чуть не сорвался со спуска, но всё обошлось.
Иларика уже ждала меня.
Какая она красивая при пламени свечи!
Красное одеяние очень шло ей.
При ближайшем рассмотрении оказалось, это не шёлк, а конский волос, искусно сплетённый.
После поцелуев, одежда стала мешать нам.
Свою  быстро скинул, а вот платье Иларики не хотело сниматься.
- Порви его, изнемогая от желания,– предложила она.
Конский волос не  поддавался, и тогда я поступил, как Александр Македонский. Только не разрубил Гордиев узел, а разрезал. Благо, в кармане у меня был перочинный нож.

В неге чувств мы долго предавались любовным утехам, а потом я заснул после утомления. Или это чаша вина, поднесённая Иларикой,  подействовала?
 
Проснулся  от того, что тело занемело. Шевельнулся, чувствуя, что с ним что-то не так.
Открыл глаза… Лучше бы не открывал.
Меня окружали  – Дригиса, Иларика и их тётка Зиаис – старая ведьма!  В руках она сжимала нож.
А я был связан.
Какой же я лох!  Заманили в ловушку, а приманкой сделали Иларику.
Я для них объект для жертвоприношений. Убьют, или… Нехорошие предчувствия охватили меня, когда  вспомнил сон.

- Очнулся, можно приступать.
- Что  собираетесь со мной делать?!
- Убивать не станем, просто  лишим тебя твоего достоинства и продадим евнухом арабским шейхам. Такие красавчики в гареме ценятся.
- Лучше убейте!
- Выбрал бы меня, я с удовольствием исполнила бы твою просьбу, - мстительно заявила Дригиса. - Черные  ламии дарили прощальный поцелуй  тем, кто не мог порвать на них одежду в порыве страсти, а потом наносили удар в спину неудачника. А красные отдавали любовника для оскопления.
Богиня недовольна.
- Развяжите меня, немедленно!
Всё напрасно.  Каменные лица.
Им что? Не их ведь будут сейчас калечить!