Светало. Майор Харченко воспаленными глазами всматривался в бинокль, разглядывая окружающий пейзаж. Он не спал уже двое суток, но мозг его лихорадочно работал, прокручивая возможные варианты развития событий. Харченко просто не имел права на ошибку, неся персональную ответственность за успех всей операции.
- Кольцов, - обратился он к щуплому пареньку, всего лишь неделю назад получившему звание лейтенанта, - ты все проверил?
- Так точно, товарищ майор.
- Смотри, Кольцов, отвечаешь головой. Позови Кобрина.
Вскоре появился сержант Василий Кобрин, двухметровый детина с пулеметом Дегтярева наперевес.
- Слушай меня внимательно, Кобрин. На тебя вся надежда по прикрытию операции. Расставь огневые точки по всему периметру, действовать будешь по моей команде. И присматривай за Кольцовым, чтобы тот по своей неопытности не натворил глупостей.
- Не подведу, Иван Григорьевич, - пробасил сержант.
- Азаров, иди сюда, - майор махнул рукой стоявшему неподалеку худощавому мужику в грязных кирзовых сапогах. – Если операция провалится, десятку на Колыме я тебе гарантирую.
- Что Вы, товарищ майор! Мне бы и в голову не пришло дезинформировать Вас.
Андрей Азаров был помощником начальника геологоразведочной партии. Несмотря на большой практический опыт и хорошее знание местности, он все же однажды умудрился заблудиться в глухой сибирской тайге, что тоже было немудрено. Безуспешно проплутав трое суток и истратив все запасы питья и воды, геолог оказался на грани голодной смерти. Шансы на выживание свелись к нулю после встречи с разъяренной медведицей, искавшей своих детенышей. Каким-то чудом, Азаров смог вырваться из лап хищника, получив при этом серьезные ранения. Пройдя еще полсотни метров, он потерял сознание.
Сколько прошло времени, Азаров не помнил, но очнулся он в какой-то огромной избе. Вокруг суетились бабки и тетки в старинных нарядах, омывавшие его израненное тело необычными настоями и шептавшие какие-то странные заклинания.
- Никак очнулся, странник, - пробасил кто-то в углу. – Чей будешь? Крепкий ты, однако, оказался, а по внешнему виду не скажешь. Ну раз очнулся, значит будешь жить.
Азаров с трудом повернул голову, увидев огромного бородатого мужика, сидевшего неподалеку. Он хотел что-то ответить, но вскоре снова потерял сознание.
Так прошло два месяца. Стараниями местных знахарей геолог не только смог восстановиться, но и обрести прежнюю силу. Все это время он находился под неусыпным контролем Елизара и Онуфрия, двух здоровенных мужиков, не спускавших с него глаз. Как только Азаров выздоровел, глава общины, которого звали Степан Демидович, принял о решение о скором возвращении геолога в современный мир. Но чтобы путник не смог запомнить дорогу, ему надели на голову большой холщовый мешок. Сопровождали Азарова те же два здоровенных мужика. Доведя геолога до безопасного места, они бесшумно сняли с него мешок и также незаметно исчезли.
Возвращаясь к своим, геолог мучительно перебирал в голове возможные варианты объяснения своего чудесного исчезновения и не менее чудесного возвращения. Ничего хорошего его не ожидало. Азарова могли арестовать, обвинив в саботаже и самовольном оставлении рабочего места. В лучшем случае, его бы просто причислили к умершим или пропавшим без вести. Никто не стал бы его искать. Выход из ситуации был только один – сказать все как есть. Однако голословные утверждения надо было чем-то подкрепить.
Будучи опытным специалистом, Азаров на этот раз смог запомнить количество шагов, проделанных с закрытыми глазами, а по образцам почвы, оставшейся на сапогах, достаточно точно определить место своего пребывания.
К счастью, местный начальник милиции младший лейтенант Кольцов серьезно отнесся к показаниям Азарова и срочно доложил обо всем в Москву. Вскоре из Москвы прибыла спецрота НКВД под руководством майора Харченко, на которого было возложено общее руководство операцией. Ну а Кольцов за проявленное рвение получил лейтенанта.
Харченко посмотрел на часы и подал сигнал к началу операции. Стараясь не шуметь, чекисты бесшумно пробирались между деревьями к еще спавшему поселению. Однако их приближение почувствовал огромный алабай, дремавший в сторожевой будке и поднял истошный лай. Точным броском финки Харченко успокоил разволновавшегося пса.
- Граждане язычники, вы окружены! Сопротивление бесполезно! Выходите по одному с поднятыми руками! – прокричал майор в металлический рупор.
Ответом ему была гробовая тишина.
Тем временем бойцы НКВД вышли напрямую к домам, оказавшись в какой-нибудь сотне шагов от них. Внезапно из окон по ним открыли ружейный огонь, который был метким и хорошо организованным. Первые же два выстрела попали в цель, уложив двух бойцов. Остальные отступили и залегли в придорожном овраге.
- Сдавайтесь, вы окружены! Сопротивление бесполезно! – прокричал в рупор Харченко. – Вперед бойцы!
Бойцы снова двинулись в наступление, и их снова встретил плотный ружейный огонь. Лейтенант Кольцов получил серьезное ранение в ногу. Теперь настала очередь чекистов, открывшим ответный ураганный пулеметный огонь. В разные стороны летели осколки стекол и древесные щепки. Один из отстреливавшихся был насквозь изрешечен пулями. Падая, его труп выбил оконную раму и выпал наружу. Воспользовавшись огневой поддержкой, бойцы НКВД подобрались поближе к оборонявшимся, закидав их гранатами. От взрывов строение быстро занялось огнем.
Майор Харченко с наганом в руке бежал во главе основной части наступающих. Вместе с тремя бойцами он выбил входную дверь, ворвавшись в горящее строение. В одной из комнат раздавался плач и крики о помощи. Высадив еще одну дверь, бойцы начали выводить наружу перепуганных женщин, детей и стариков. Неожиданно из одной из комнат ему навстречу выскочил огромный мужик с топором, но майор быстро успокоил нападавшего, разрядив в него весь барабан револьвера. Чуть позже под охраной двоих бойцов во двор вывели еще одного здоровенного мужика.
- Вот изъяли у этого гражданина, товарищ майор, - доложил один из бойцов, протягивая отобранную двустволку.
- Ну держись, падаль, - злобно прошипел майор Харченко. – Теперь я устрою тебе сладкую жизнь.
Внезапно здоровяк точным ударом сбил с ног одного из бойцов и бросился бежать по направлению к лесу. Но тут из близлежащих кустов неожиданно возник сержант Кобрин, вырубивший великана точным ударом приклада.
- От меня не убежишь, - проговорил он, улыбаясь, и крепко связал бородатого мужика.
- Молодец Кобрин, хорошо среагировал. Буду хлопотать о твоем награждении, - проговорил запыхавшийся майор. – Грузите весь этот сброд в грузовики. А этого злодея ко мне машину. Кобрин, возьми кого-нибудь покрепче, поедете вместе со мной.
Клим глубоко вдохнул крепкий дым сигареты, стоя на балконе второго этажа хрущевки. Он наслаждался летним утренним солнышком, которое приятно согревало своим теплом. Дул едва заметный свежий ветерок, обдавая прохладой утро, пели птицы, и настроение полностью гармонировало наступившему солнечному дню. Сзади тихонько подошла бабушка, обняла и крепко прижалась к внуку, вкладывая в этот жест всю свою любовь и материнскую заботу.
- Ба, ну хватит, ведь все уже позади. Я дома, жив-здоров, слава Богу, все хорошо!!! – внук поцеловал старушку, вытирая ей слезу и благодарно улыбаясь.
- Пойдем, мой сладкий, выкидывай свою соску…, - так она всегда называла сигареты, - пошли есть твои любимые блины, пока они не остыли.
Клим обожал бабушкины блины, их вкус, пышность, сочность, маслянистость, запах. Они ели блинчики с малиновым вареньем, запивая ароматным горячим чаем. «Прямо как в детстве смакую вкус блинов с вареньем», - вспоминал он свои детские радости, с благодарностью поглядывая на старушку.
- Ты Климушка, постарайся забыть все, что произошло. Не вспоминай, где ты был, не было ничего. Ты меня понял?
Внук с любовью посмотрел на старушку и утвердительно кивнул. Всего несколько дней назад он освободился из мест не столь отдаленных и сейчас впитывал в себя как губка каждый миг свободы. Просидел он три года за собственную глупость и наивность, как впрочем, и многие мальчишки его лет, которых «воспитала» улица.
Клим рос отзывчивым, добрым мальчиком. Подвижный, впечатлительный и наивный он любил сказки, книги про войну, кино о рыцарях и мушкетерах, где добро неизменно побеждает зло. В пять лет бабушка отдала Клима в секцию спортивной гимнастики, поскольку почти весь день она проводила на работе. Он влюбился в этот спорт и все, что с ним связано всем сердцем. Тренеры видели в мальчике перспективного спортсмена с хорошим будущим и свою гордость. Именно поэтому его не жалели на тренировках. Здесь было все: слезы и боль, усталость, вывихи, растяжения и ушибы, успех, радость, медали и миг счастья от вкуса победы, от одной мысли, что ты лучший!
В пятом классе на очередных соревнованиях Клим сорвался с колец и получил обширные травмы рук, челюсти и десен. Больше года мальчик провел в больницах, левую руку неоднократно ломали заново, из-за того, что кости в локтевом суставе неправильно срастались. К моменту его возвращения все ребята из сборной уже далеко продвинулись вперед, кто-то получил кандидата, а некоторые даже стали мастерами спорта. Видя все это, Клим с сожалением в сердце ощутил, что этот спорт теперь для него закрыт, но по детской наивности не мог и не хотел это признавать.
Оба тренера как могли, утешали мальчика, высказывая слова сожаления и сопереживания, советуя попробовать себя в других видах спорта. Егор Анатольевич бил себя в грудь, что похлопочет за Клима перед тренером по легкой атлетике, чтобы тот без проблем взял его в сборную, так как у мальчика для этого есть все предпосылки. Но этим дело и ограничилось.
Горечь разочарования, которую вкусил Клим во всех ее проявлениях, была вызвана неспособностью тренеров его понять. Он так любил этих людей, которые хвалили его за упорство и терпение, ценили в нем жажду победы, гордились как собственным творением, он принес им не одну медаль, став лучшим из лучших, а теперь чувствовал себя чужим и ненужным. Все, что его когда-то окружало, стало теперь таким далеким.
Так как ритм жизни Клима был плотно связан с разъездами, спортивными сборами, поездками и соревнованиями, то теперь у него появилась уйма свободного времени, и непонимание, куда себя деть. Окончательно оправившись после травм, он начал искать себя в других видах спорта, занимался легкой атлетикой, посещал секцию футбола, самбо, но нигде он не испытывал такого удовлетворения и радости, как в гимнастике. В дальнейшем все, что было связано со спортом, растворилось в бурной пучине наступающей новой жизни.
От души нахлебавшись лагерной тоски, Клим еще в колонии зарекся, что не сделает больше ничего, за что его могли снова упечь в это болото под названием тюрьма. Первым шагом к нормальной жизни было освоение профессии. Он сделал выбор. А пока решил хотя бы на время найти какую-нибудь работу. Но сделать это оказалось не так просто. Просыпаясь рано утром, Клим каждый день ходил от одного производственного управления к другому. Однако городок, в котором он проживал, был глубоко провинциальным, все мало-мальски достойные рабочие места были в большом дефиците, вследствие чего парень везде получал отказ. Потихоньку его боевой дух разбился о стену безысходности. «Надо отсюда валить...и как можно быстрее, пока я не превратился в пьяного аборигена», - твердо решил он. От тоски и внезапно появившейся в душе обиды становилось трудно дышать, хотелось тупо нажраться и забыться. Становилось страшно, а в глазах туманилось от безнадеги.
К реальности его вернул хлопок по плечу. Он обернулся и увидел широкую жизнерадостную улыбку под знакомой картофелиной носа. Это был Семен.
- Ну и почему ты не дал о себе знать, когда вышел?
Клим смущенно улыбнулся в ответ и пожал плечами, отводя взгляд в сторону.
-Да вот только вышел и сразу думаю, где же мой друг Семен, а на ловца и зверь бежит.
Семен понимающе ухмыльнулся, отдавая дань шутке, едкостью которых Клим славился всегда.
- Пойдем в «Три пескаря», отметим встречу, - предложил Семен, - по чуть-чуть.
- Пойдем, - с нездоровой готовностью откликнулся Клим. Семен отметил про себя, что парень не в порядке.
Они вошли в небольшую кафешку в несколько столов с чисто провинциальным претенциозным названием «Три пескаря». Дух в ней стоял тяжелый и как везде здесь разливали технический спирт под видом казенной водки, из-за чего местное население медленно, но верно сходило с ума. Из обшарпанного магнитофона, в котором работала только одна колонка, доносился популярный мотив Агаты Кристи.
- Эх, жизнь, - вскользь подумал Клим, - действительно, на тебе как на войне.
Семен тем временем отошел от стойки с двумя стаканами, удерживая в зубах пластиковую тарелочку с бутербродами. Дамочка за стойкой тоскливо проводила его взглядом. Он поставил посуду с закуской на стол, принял картинную позу и с пафосом произнес:
- Акт первый! Встреча на Эльбе! Всем внимание, дамы и господа, недавно освободившийся и выучивший, наконец, эту жизнь не по учебникам, мой друг Клим Рощин!
Публика в кафе отсутствовала, и поэтому оценить красноречие Семена смогла только тетка за стойкой, которая паталогически страдала от недостатка мужского внимания. Семен ей криво улыбнулся и она глупо заулыбалась. Семен присел. – Ну что, за встречу! Водка приятным теплом разлилась по всему телу.
- Повторим, - суетливо предложил Семен и не дожидаясь ответа налил по второй. По всему было видно, что его уже коснулась рука провинциального алкогольного разложения, с горечью отметил Клим, прикурив сигарету.
Спиртное не расслабляло, разговор не вязался, и поэтому они решили принять ударную дозу в сто пятьдесят грамм, после чего все как-то резко изменилось, оставляя позади нахлынувшие проблемы и невзгоды.
-Теперь поговорим, - закуривая очередную сигарету, деловито произнес Семен.
Они были знакомы еще с детства, но редко пересекались в одной компании, поскольку у Семена были строгие родители, которых он побаивался и не решался ослушаться. За это в кругу друзей за глаза его прозвали «домашний окурок». В дальнейшем никаких особенностей и навыков он не приобрел, поэтому сказать о нем было нечего.
- Че думаешь делать? Чем займешься? - выпуская дым через нос, спросил Семен, изрядно разомлев под парами спиртного.
- Пока встал на биржу по безработице, целыми днями бегаю в поисках работы, но все без толку, - как-то отчаянно-грустно ответил Клим, наливая еще по пятьдесят. Семен понимающе кивнул и улыбнулся.
- Это Клим, стал мертвый город, в котором остались одни барыги-спекулянты, да алкаши с наркотами. Валить отсюда надо, работы нет, особых развлечений тоже, короче одна тоска, которую пытаешься залить вином, - Семен весь раскраснелся, и во всей его речи чувствовалась безнадега и обреченность, - здесь один конец, либо спиться, либо сколоться, либо тюрьма, последний вариант слишком плачевный – кладбище!
- Очень оптимистически,- заключил Клим, наливая по новой, признав в душе, что и его самого не раз посещали подобные мысли.
- Ты на бирже объявление читал, по поводу набора на учебу?
Клим покачал головой.
- Адмиралтейские верфи набирают на учебу. На время учебы предоставляется общежитие, временная прописка, бесплатный проезд, трехразовое питание, вообщем, сказка для провинциала. Что скажешь? - с лицом умника, решившего сложную задачу, спросил Семен.
- А на кого учат?
- А-аа, готовят судовых сварщиков, - забыв о самом главном, вставил он. Энтузиазм и перспективный настрой на лучшее передался Климу, который загорелся желанием его воплощения.
- Здорово Сема, на днях едим оформляться и спасибо тебе, что именно ты мне это предложил, - протянул руку Клим в знак благодарности.
На самом деле Семен был рад этому не меньше. Он уже давно подыскивал напарника на учебу, так как ехать одному было страшновато, поскольку он редко дрался на улицах, а если и дрался, то в основном по пьяни, да и то в компании. Оставшись один на один с какой-то проблемой, Семен тут же терялся, либо убегал. Ему был необходим сильный духом человек и эту встречу с Климом послал бог.
- Ты о Катьке что-нибудь слышал? - опустив голову, навеянную нелегкими воспоминаниями, как-то робко спросил Клим.
Семен с удивлением посмотрел на него и поморщив лоб окунулся в неприятные воспоминания, как Клим бил ему морду за то, что он однажды проводил Катю до дому, кстати, по ее же просьбе.
- Я думал ты уже перегорел, забыл, сколько дерьма она принесла в твою жизнь, да и сколько времени прошло.
Клим перебил его, охладив взглядом дальнейшие неуместные нравоучения: «Мне до нее по барабану, просто любопытно, что с ней стало, и все, а ты начинаешь тут психотерапевта из себя строить».
Семен уловил нотки злости в интонации приятеля и поэтому глупо заулыбался, стараясь отыскать в голове какую-нибудь шутку, чтобы остудить пыл Клима. Но из-за выражения его лица шутить перехотелось.
- У Катьки в жизни тоже не все в порядке, вышла замуж, родила сына, назвала Костей, но вскоре муж ее бросил. Она снова вышла замуж, а там опять что-то не заладилось. Сейчас она частенько бухает и от той Кати, которую ты знал, уже почти ничего не осталось. Дешевая шлюха, которую можно трахнуть за стакан «сэма». Извини за прямолинейность.
Клим молча налил себе еще сто грамм и залпом опрокинул, словно пытаясь утопить терзающие воспоминания из прошлого.
В школе Клим учился без особого рвения. Из-за наград и успехов в спорте многие учителя закрывали глаза на его двойки. Классный руководитель, Галина Павловна очень любила Клима за его доброту, отзывчивость, веселый нрав и шутовство, которое постоянно заставляло сотрясаться хохотом весь класс, приводя ее в бешенство. В учительской другие учителя постоянно жаловались ей за сорванный урок, поэтому ей частенько приходилось оставлять мальчика после уроков для проведения профилактических бесед.
В такие моменты он становился каким-то другим, неожиданно серьезным, не по годам понимающим, с которым было любо-дорого беседовать. Галина Павловна жалела Клима как могла, ведь его воспитывала одна бабушка, на которой оставила свой отпечаток война, голод и разруха. Отца у него не было, мать бросила сына, уехав в другой город, где создала новую семью.
В школьные годы у Клима раскрылись организаторские способности, компенсировавшие неудачную учебу. Он организовывал и проводил классные огоньки, школьные вечеринки, балы и викторины. Клим здорово танцевал брейк, заставляя на зависть приятелям пищать от восторга девчонок, а также слыл продвинутым диджеем, прозвав себя Хоха.
На одной из таких вечеринок Клим встретил Катю. Он и раньше ее встречал, но как то не обращал на нее особого внимания, поскольку ей интересовались ребята постарше.
Катя училась в другой школе и была вхожа на все вечеринки местных школ, стараясь не пропустить ни одного вечера. Танцевала она хорошо, словно ритм был создан для нее, грациозна, пластична, гибка и стройна. Она не раз заставляла своих кавалеров, доказывать кровью свое право проводить ее до дому и потискать в подъезде. Несмотря на возраст, фигура у Катьки была абсолютно сформировавшаяся, и при ее появлении каждый мальчишка тайно мечтал дотронуться до ее соблазнительных выпуклых форм, будораживших воображение.
С Катей Клим открыл для себя новый, доселе неизвестный ему мир первой любви, который каждый понимает и переживает по-своему. С ней он познал свою первую близость, сорвав запретный плод, вкусив его прелесть и миг блаженного полета. Душевная и физическая близость объединились в одно мощное порабощающее чувство какого-то фанатизма и одержимости, где рассудок и здравый смысл запирается куда-то далеко, где они усмиряются и крепко засыпают. Клим не хотел расставаться с этим чувством и уже не мог представить и дня без своей возлюбленной.
В свою очередь Катя решила охмурить Клима лишь с одной целью, чтобы без проблем проникать на все вечеринки школы. Она не питала к нему особых чувств, поскольку ее по-прежнему интересовали парни постарше. Она рано познала себе цену и искусно умела этим пользоваться. Клим был для нее всего лишь забавным и смешным парнем, который умел поднять настроение, и с которым было нескучно провести время.
В школе Катя училась без всякого интереса и в отличие от своих сверстниц не стремилась обрести в будущем какую-то профессию. Она жила одним днем, где весь интерес сводился к веселью души и тела. Ее старшие сестры работали в больнице медиками, благодаря им Катя неплохо разбирался в фармацевтике, понимая с чего можно было поймать кайф и расслабуху. У нее уже был опыт употребления барбитуры, а некоторые колеса ей даже очень нравились, например – этаминал натрия.
Однажды под колесами этаминала она пришла на свидание к Хохе, который долго не мог понять в каком состоянии она находится, вроде бы пьяна, а запаха алкоголя нет.
-Хочешь кайфануть? – шевеля ватным языком произнесла она, протягивая ему три маленькие белые таблеточки.
Сильный хлопок по ладошке слегка пробудил сознание Кати, таблетки разлетелись по лестничной площадке. Затем последовала звонкая обжигающая пощечина от которой звенело в ушах.
Клим позвонил в первую попавшуюся квартиру, и сходу выдумав целую историю отравления, уговорил принести ему теплой воды с марганцовкой, которую тотчас же влил в Катю, ругая ее, на чем свет стоит. Катю сильно рвало, она облевала весь подъезд, сильно пожалев, что предложила ему эти колеса.
В это время с работы возвращался ее отец. От увиденной картины он впал в ярость. Он сгреб Катерину в охапку и удалился домой, закипая от ярости. С этого момента родители Кати с этого момента были твердо убеждены в том, что во всех бедах их дочери виноват Клим, который так пагубно влияет на нее.
Периферийную молодежь всегда прельщают большие города, в которых, по их мнению их ждут, там все надежды и мечты, счастье и решение всех проблем, там выход из провинциальной скукоты, серости, рутины и безысходности. Но…
Предвкушая что-то новое, наполненное приключениями, Клим и Семен подходили к высокому зданию на Бухарестской улице, располагавшейся на окраине Купчино. Перекурив на крыльце общежития, они уверенно вошли внутрь. Первый, с кем они столкнулись в фойе, была бдительная старушка с очень цепким взглядом, в котором сквозила патологическая ненависть к студентам. Звали ее баба Лида. Несмотря на возраст, у нее была феноменальная память на лица, как будто в прошлом она была сотрудником ЦК.
- Здрасьте, бабусенька, - ласково улыбнулся Клим, протягивая направления из училища, свое и Семена. Бабусенька взяла бумажки, побежала по ним взглядом, что-то невнятно бубня себе под нос, и вскинув свой колкий взгляд, изучающе оглядела пацанов.
- Идите на второй этаж, там находится ваш комендант, зовут Елена Васильевна. Подайте эти бумаги ей, она объяснит, что делать дальше. А сейчас запомните, - голос бабы Лиды стал строже и жестче, - предупреждаю сразу, после 23.00 никого в общежитие не пущаю и не выпущаю.
Климу она почему-то напомнила дореволюционного дворника, который по поводу и без свистит в свисток при малейшей опасности.
- Ба, свисток у Вас есть? – с полной серьезностью спросил Клим, снижая голос до полушепота в слове «есть».
- Я тебе сейчас покажу свисток, умник хренов, - завизжала старуха, сотрясая воздух кулаками.
Переступив границу бабы Лиды, через три шага перед ними расположились два лифта, левее которых вела лестница в общежитие. Общага казалась огромной, высотой в двенадцать этажей, где проживали студенты различных учебных заведений, были здесь и простые лицеисты из детского дома. Из-за этого комендантов было двое, на каждого из которых приходилось по пять этажей. Оставшиеся два этажа занимал воспитательный комитет, куда входили мужчины и женщины, кому за тридцать, в основной массе такие же студенты-заочники из провинции, хотя были среди них и бабульки.
Каждый этаж общежития делился на три, а где и на четыре крыла. В каждом крыле, как правило, находилось по шесть плохо отремонтированных комнат на два-три человека, коридор с туалетом в два унитаза со сломанным сливом и в ужасном состоянии. Следом шла кухня с электрической плитой, у которой работали только две комфорки, да два зашарпанных стола, на которые было опасно что-либо ставить. Табуретки и стулья отсутствовали вообще, зато всюду нагло и бесстрашно расхаживали рыжие прусаки, именуемы в народе тараканами. Стены давно облупились, и все напоминало о необходимости ремонта. В разных углах закопченного потолка висела паутина. Попасть во второе крыло этажа можно было через кухню, соединенную небольшим узким коридором. А вот в третьем и четвертом крыле можно было очутиться, пройдя через центральный коридор этажа, где находились лифт и лестница.
Комендант Елена Васильевна была женщиной бальзаковского возраста, миниатюрная и шустрая со светлыми волосами. Она обладала очень тонким голоском и быстрой речью, вылетавшей из нее как из пулемета, настолько быстрой, что после ее вопроса требовалось время на осмысление обрывков фраз, схваченных слухом.
Друзей поселили на девятом этаже в первом крыле. Комфорт и удобство этого этажа состоял в том, что в общем коридоре располагался спортзал, имевший пусть старенький, но стандартный инвентарь качалки.
Елена Васильевна открыла комнату № 199, по-хозяйски оглядев помещение, следом вошли Клим и Семен.
- Так ребята, вот ваши апартаменты. Убедительная просьба бережного относиться к имуществу общежития и ничего не ломать. Кстати, Вам повезло, здесь есть просторный балкон.
- Елена Васильевна, да у Вас ярко выраженный талант риелтора, - искренне восхищаясь сказал Клим, - Вас ждет блестящая карьера на поприще недвижимости. А Вы..., такая милая и здесь.
Однако Елена Васильевна пропустив комплимент мимо ушей бросила на стол ключи, произнеся: «Матрасы, шторы и два стула получите у меня после 16.00».
Клим оглядел комнату. Две больничных койки с растянутыми пружинами такого же состояния печали, повидавшие студенческий беспредел тумбочки и упирающийся в непослушные створки разваливающийся шкаф для одежды. В комнате витал тяжелый дух плесени, исходивший от сырости и затхлости.
«Ну и бунгало», - подумал Клим и распахнул большое окно, единственную деталь обстановки, которая радовала глаз. В назначенное время они спустились к коменданту, в ожидании которого толпились другие обитатели общаги, также ожидавшие получения необходимого казенного инвентаря.
- Клим, смотри, вон две телки стоят, давай закадрим их, может, помогут нам с уборкой? – словно спрашивая у самого себя, кивнул в сторону девчонок Сема. Клим оглядел оживленно беседующих девушек, пытаясь понять и уловить смысл их разговора. Он двинулся к ним, полагаясь на свою импровизацию. Девушки были примерно одного роста, невысокие, но плотненькие, приятного телосложения. Одну с длинными русыми волосами почти доходящими до талии, с родинкой в уголке губ звали Алина. Другая, с огненной рыжими волосами, была Ольгой.
Клим по-дружески обнял девчонок за плечи и словно старый добрый приятель спросил: «Скажите, я правильно пришел, это симпозиум канцелярских товаров?»
Девчонки глупо заморгали ответ, видимо ожидая, кто из них ответит первой. Возникла пауза, и Клим моментально сменил тактику, поняв что у девушек неважно с чувством юмора.
- Милые и самые красивые среди всех присутствующих девушек в славном граде Петра, позвольте просить милосердия и снисхождения к двум одиноким путникам, которым не создать уют в своем убогом пристанище без заботливых женских рук.
Закончив свою тираду, Клим усомнился, что его поймут, взирая на озадаченные лица девушек. Они захихикали, наконец рыженькая, видимо созрела.
- Я Оля, - и артистично протянула свою пухленькую ручку. Клим мгновенно подхватил ее игру и начал картинно целовать. В ответ девушка вся залилась краской и резко отдернула руку. В этот момент раздался писклявый голос коменданта: «Где 199-я ?»
- Здесь, здесь, - отозвался Семен и пошел получать утварь.
Уже через полчаса Алина намывала окно, а Оля протирала пыль и мыла полы. Друзья тем временем знакомились с соседями и занимались приготовлением закуски. Клим заходил в каждую комнату своего крыла, знакомясь с вновь прибывшими. Настроение у всех было приподнятое, особенно после ста грамм сорокаградусной.
В комнате № 197 расположился Игорь Турлюк – бульбаш из Гомеля, рослый веселый парень со смешным акцентом. Вместе с ним здесь был его сосед Санька Харламов из Челыбинска – крепыш маленького роста с бычьей шеей и сломанными ушами, напоминавшими раздавленные вареники. В 198-й расположился Серега из Ленинградской области, небольшого роста ботаник с маленькими узкими глазами. В 200-ю заселился длинный, худой, угловатый и канапатый Леня, напоминавший старпома Лома из мультфильма «Приключение капитана Врунгеля».
После короткого приветствия Клим знаком пригласил всех новоселов к себе в комнату, где и началось настоящее знакомство, плавно переходящее в грандиозную бурную пьянку. Из присутствующих дам здесь были вышеупомянутые Оля с Алиной. Благодаря их усилиям комната стала более просторной и комфортной. Девчонки больше молчали, хихикая невпопад, а вот в поглощении спиртного ничуть не уступали пацанам. Они сразу отметили, что самые клевые в этой компании были Клим и Игорь, забрасывавшие всех анекдотами и байками.
Когда закуска и спиртное закончилось, все разбрелись по комнатам в поисках экспресс-закуски и «живой» воды. Игорек с Саньком откуда-то притащили литр Маккормика и четыре банки завтрака туриста. В ожидании остальных они решили прошвырнуться по общаге, оставив Семена на хозяйстве.
А тем временем в коридорах и на этажах общаги царило всеобщее веселье: где-то уже раздавались ахи-охи, стоны, кто-то уже рыдал навзрыд, а кто-то истерически ржал, тут же кого-то лупили, а где-то рядом доносились признания в любви наивной студентке. На седьмом этаже Клим увидел что-то вроде очереди у одной из комнат. Он с любопытством подошел к пацанам.
- Парни, чего дают-то? Кто последний?
- Машка из железнодорожного напилась, дает всем, - парниша загадочно улыбнулся, - сегодня день открытых дверей. Если ты туда, то за мной будешь, - пытаясь сделать мужественный вид, произнес он.
- Нет, спасибо, свободных денег на бицилин пока нет, - ответил Клим, пожелав присутствующим больших половых успехов.
Пролетом ниже прямо в коридоре недалеко от лестницы расселось на корточках несколько человек. Кто-то по-шпионски озираясь, принимал косяк, шедший по кругу, а кто-то уже задумчиво галдел поверх головы. Пряный запах травы распространялся на весь пролет. Климу молча протянули сгоревшую до середины папиросу. Не задавая лишних вопросов, он глубоко вдохнул пряный дым едва не закашлившись. После недолгого раздумья вернул косяк и ощутил мощный напор эйфории. Учтиво поклонившись угостившим его парням, он выдал: «Крыша хлопает в ладоши, всем спасибо, план хороший», - и поплыл дальше от взрыва хохота, вызванного его невольным экспромтом.
На шестом этаже, Клим встретил потерявшихся Игорька и Саньку, которые бурно рамсили с каким-то крупным пареньком кавказской внешности, то ли азером, то ли армяном. Ничего не уточняя и не выясняя, Клим резко выбросил правую руку, попав нерусскому в челюсть от чего последний неожиданно сел на пятую точку.
- Ребята, долго Вас ждать, - дружелюбным тоном произнес Клим. Саня помогал подняться растерянному Мавляну, сглаживая неожиданный поступок Клима, у которого, оказывается, была паническая неприязнь к черным. Игорь бросился усмирять Клима, оправдываясь, что он только что сам хотел так сделать, поскольку молодой человек слишком вызывающе просил их закурить.
-Тебя как зовут, боец?- cпросил Клим.
-Мавлян, - ответил акселерат на чисто русском языке
-Откуда ты такой?
- Так я из детдома, живу и учусь здесь уже второй год и это мой дом, - зло сквозь зубы сказал он.
- Пошли.
Втроем они пошли к Климу в комнату, где все уже были в сборе, а водка разлита по стаканам. Через полчаса у Мавляна исчезла вся злость и обида на Клима, и он с огоньком в глазах посматривал на него, проникаясь все большей симпатией. С этого дня стало традицией каждый вечер под пиво, гашиш и песни под гитару собираться в комнате Клима, где смех и веселье продолжались до утра.
Общага находилась в самом конце Бухарестской, сразу за ней находилось отделение милиции, за ним трамвайное депо, а после начинался лесной массив. Невдалеке располагалось футбольное поле с самодельными воротами. Напротив общаги метрах в пятидесяти располагались троллейбусная и трамвайная остановки, а позади лежал спальный район Купчино.
Жизнь постепенно входила в привычное русло, утром учеба, после футбол или спортзал, душ, прогулки по Питеру гурьбой, посиделки и одноразовый секс с какой-нибудь студенткой, о которой забываешь на утро. В таком ритме прошла вторая неделя пребывания друзей в Питере. Клим по своей натуре притягивал к себе всякие слухи и сплетни. Вся общага судачила о его похождения, даже те, кто не знал его в лицо. Одни считали Клима ханжой и выскочкой, другие матерым уголовником и бандитом, за плечами которого был реальный тюремный срок, ну а третьи отзывались о нем с симпатией и надеждой, мечтая попасть в друзья.
С первого дня знакомства Мавлян, как преданный пес был вокруг Клима, готовый исполнить любую просьбу друга. Хотя он был намного выше и больше Клима, но всегда смотрел на него с уважением, пытаясь подражать во всем. Ну а те, кто прожил в общаге больше года, побаивались детдомовца, который вел себя как отморозок. Еще большее недоумение вызывал сам факт того, что Клим свалил Мавляна с одного удара и теперь тот с ним не разлей вода.
Рыжеволосая Ольга также стала постоянным гостем у друзей, пытаясь построить с Климом отношения, однако дальше постельных сцен у них не заладилось, поэтому вскоре она переключилась на Семена. Так она надеялась через него поменять отношение Клима к себе. Семен был неприхотлив и мягок, и поэтому Оля быстро взяла инициативу в свои руки, выстроив их отношения в удобном ей ключе. Иногда ей так докучал назойливый Сема, что хотелось послать его к чертовой бабушке. Однако ее сдерживал страх от одной мысли, что она будет редко видеть Клима.
Понимая, что их отношения подобны мыльному пузырю, Ольга решила во чтобы то ни стало познакомить Клима со своей сводной сестрой Наташей. С одной стороны она считала их родство сомнительным и не особо в него вдавалась, поскольку Наташка по ее мнению была глупая, смазливая простушка из языческой секты старообрядцев. С другой стороны ее было вроде как жалко. Очень хотелось познакомить девушку с хорошей городской жизнью, благодаря которой этот птенчик смог бы быстро расправить крылья.
Несмотря на возраст, Наташа ни разу не была в Питере, и даже в Луге бывала крайне редко, да и то под присмотром дядек и бабок. Так что вряд ли Клим на нее клюнет, а если и клюнет, то попользуется и выбросит, зато хоть жизни научит, а то она как ангел.
Самое трудное было уговорить отца Наташки. Дядя Петр был большой самодур, приехавший из глубинки Сибири, где все жили одной общиной по канонам старообрядцев. Он не любил цивилизацию и город, прививая первобытные взгляды своим детям, которых было трое, две девочки и мальчик. Самой старшей из детей была Наталья, которая не была его биологической дочерью. Однако родители скрывали от нее этот факт, руководствуясь благими намерениями. Петр был дядей Оли по отцовской линии, но в гости к ним она ходить не любила. Он всегда казался ей каким-то диким, поэтому девушка тщательно обдумывала предстоящий разговор о возможном приезде Натальи на учебу в Питер.
Клим весь мокрый и раскрасневшийся вошел к себе в комнату, схватил мыло, шампунь, полотенце и, пошутив по поводу воркующих голубков с глазами как у рыб, попросил сварить ему кофе. Ну а сам пошел в душ на первый этаж, похваставшись, что забил четыре гола.
- Ну все, - поставив кофе сказала Оля строгим тоном, взглянув на Семена, - я побежала, не забудь подготовить Клима, в воскресенье мы приедем. Семен кивнул, поцеловав ее.
Выпив кофе и выкурив сигаретку, Клим с Семеном стали собираться на вечернюю прогулку по Питеру, которая уже стала традицией. По пути они зашли за Игорьком, но он отказался.
Выйдя из общаги, друзья побрели по Бухарестской.
-Ух, город грез и надежд, какая же здесь мощная энергетика, не чувствуешь? – возбужденный какими-то мыслями спросил он. Семен пожал плечами и покачал головой. - Эх ты, село, тебе бы только запах навоза, да дыма из печки, - пошутил он.
- Клим ты в курсе, что все воспитатели на нас волком смотрят, типа мы устраиваем вечера слишком рано, не даем спать студентам. Вообщем, кто-то им постоянно на нас жалуется.
- Пусть жалуются, просто кого-то жаба душит. Такое происходит в любом коллективе, - спокойный как удав уверенно ответил Клим, - тем более все это на уровне слухов. Лично нам пока никто замечаний не делал, так что не бери всякий шлак в голову, лучше наслаждайся настоящим.
Семен отметил про себя, что Клим как-то просто и непринужденно разбил все его опасения, растворив их философским подходом и уверенностью. Он ухмыльнулся:
- Тебе Ольга про сеструху не рассказывала?
- Так, что-то в общих чертах, а что?
- Просто интересно, что ты думаешь и вообще, - запинаясь и не зная как продолжить, забуксовал Сема.
- Посмотрим, а вообще-то меня лично пока все устраивает. Ты мне лучше скажи, ты домой поедешь?
- Конечно, у нас все деньги закончились, да и продукты на нуле.
- Зайди к моей красатульке, поцелуй за меня и скажи, что у меня все в порядке. А маме своей предай от меня самые душевные пожелания.
Семен кивнул.
- Воскресенье как обычно?
Клим загадочно улыбнулся.
Вернувшись в общагу, они слегка перекусили, и Клим поехал провожать друга на Варшавский вокзал.
- Ладно, братуха, до поезда ждать не буду, метро закроют. Жду тебя в воскресенье и главное водки не забудь, - обнимая друга, напутствовал он, - целоваться не будем, а то расплачусь. Клим подмигнул и шутливо улыбнулся.
Добравшись до метро Купчино, Клим купил себе бутылочку пивка, сигарет, пакетик фисташек и неспешно побрел до общаги. Иногда он очень любил одиночество и считал, что в определенные моменты оно просто необходимо. Несмотря на вечер, город жил своей обычной жизнью, люди спешили по делам, проносились машины, круглосуточные ларьки и магазины зазывали покупателей красочной рекламой.
Климу вдруг вспомнилось, как он маленький с ранцем за спиной шел в школу мимо автобусной остановки. Здесь всегда было много народу, спешившего на работу. Всматриваясь в их лица, он не видел ни одного счастливого и улыбчивого лица. Хмурые, грустные, невыспавшиеся, злые, понурые, съежившиеся с холодным взглядом, общавшиеся между собой сухими короткими фразами. Все это пугало Клима, а он пытался понять своим детским сознанием, почему им так плохо. Лично он хотел как можно быстрее стать взрослым, думая, что работать легче, чем учиться. Однако вступив на порог школы, все его размышления улетучились.
Клим улыбнулся про себя, вспоминая все это. Открыв комнату и бросив ключи на стол, он присел на койку. В комнате было непривычно тихо и спокойно. Посмотрев на одинокую койку соседа, Клим подумал: «Надо бы кого-то притащить и трахнуть». Часы показывали половину двенадцатого вечера. Выйдя в коридор, он встретил Игорька с какой-то девчонкой, которая еле стояла на ногах и что-то бубнила, повиснув на руке кавалера. Клим понимающе кивнул и подмигнул Игорьку, продолжив обход общаги.
Несмотря на отсутствие большей части обывателей, общага гудела и жила. На лестнице он встретил Маринку, которая пару раз заходила к Климу, да и то с какими-то разборками. После ссоры с очередной новой студенткой она врывалась в комнату как ураган, сметая все на своем пути. Создавалось впечатление, будто здесь работает рота Омона.
Марина была рослой девицей, очень недурна собой, скорее милая, нежели смазливая. Эта курносая брюнетка с хищными глазами и языком змеи обладала необыкновенной способностью осадить любого. С точки зрения Клима для девушки она имела слишком широкую кость и тяжелую руку. Однако все это компенсировалось широкими бедрами и большой попой, за которую постоянно хотелось подержаться.
Марина приехала в Питер из тверской глубинки, поступив в железнодорожное училище. Однако училась она неохотно, поскольку была одержима единственной целью – выйти замуж за богатого петербуржца. Для достижения этой цели она не брезговала никакими методами. Впрочем, за год пребывания в Питере не раз обломалась, но все равно не думала отступать.
Будучи в прошлом мастером спорта по дзюдо, Маринка в душе оставалась пацанкой, постоянно дралась с девчонками, за что по малолетству провела на женской зоне целый год. Ни одна девчонка не смогла ужиться с Мариной в общаге, поэтому она наслаждалась своим одиночеством в комнате. Девчонки побаивались безбашенную Мирилку, как ее называли за глаза, старались не высовываться, заискивали, уважали и, конечно же, ненавидели.
- Привет, красивая, - обрадовался удачной встрече Клим.
- Привет, - остановилась она.
Хорошо, что он стоял на ступеньку выше, иначе она была бы на полголовы выше Клима.
- Куда же держит свой нелегкий путь столь прекрасное создание? Неужели опять хочет бросить вызов очередной сопернице?
Марина увидела, как загорелись глаза Клима. Так светились глаза хищника, обнаружившего долгожданную добычу. Его взгляд уже раздел и ласкал ее. Она улыбнулась, ибо этот взгляд ее реально заводил.
- Прекрасное создание легко бежит к подруге выяснить один запутанный вопрос, - игриво ответила она. Климом овладела мощная волна желания, которое в данный момент преобладала над всем.
- Маришь, ну их эти запутанные скорбные дела, пойдем лучше осветим головы мудрым напитком света!
- Это приглашение?
- Йес оф коз, май баронесса, - делая жест приглашения рукой, поклонился он.
- Ой, я не могу…, - захихикала она.., - ну пойдем, коли не шутишь. Пропустив Маринку вперед, Клим последовал за ней, впившись взглядом в ее провокацонно покачивающиеся ягодицы.
- Располагайся, я быстро удалюсь, и так же быстро появлюсь, - сказал он, включая магнитофон, который откуда-то притащил Мавлян. Его не было минут двадцать и она уже хотела уйти, как вдруг на пороге появились Клим и Мавлян с тремя бутылками амаретто и шоколадом. Распив одну бутылку, Мавлян удалился под знакомый напев из магнитофона: «Я убью тебя лодочник, я убью тебя лодочник». Раскрывая вторую бутылку, захмелевший Клим сказал: «Душевный ты человек оказывается Маринка, и в доску своя! Молодец! С тобой не надо напрягаться и это супер!». Тронутый ее рассказом, он уже наливал по второй.
Осушив стопку, он прильнул к Маринкиным губам, отразив в долгом поцелуе всю силу своего желания. Немного побыв с ней, Клим понял, что медленные ласки с ней несовместимы. Он разорвал на ней футболку, стянул спортивки и бросил на кровать. Маринка растянулась на койке и вызывающе раздвинула ноги, демонстрируя свои прелести. Этим она пробудила в нем самый настоящий животный инстинкт. Глаза затуманились, и она, задыхаясь, прошептала: «Трахни меня, как последнюю сучку!»
Клим вошел в нее жестко, силой сжимая ее бедра, а она изгибалась в такт погружения. Все, что ему хотелось в этот момент, так это пронзить ее насквозь, разорвать на части, рычать и трахать, трахать, трахать!
После весь мокрый от пота, он рухнул тяжело дыша: « Ты в натуре сучка, ух», - его грудная клетка была готова разорваться от глубоких вдохов.
Маринка загадочно улыбнулась, поцеловав Клима в щечку.
-Давай еще выпьем!
- Подожди, давай хоть в себя придем.
Она встала, накинула фланелевую рубаху Клима и в таком виде пошла разливать.
Рубаха едва прикрывала попку: «Ух, стерва», - наблюдая за ней, подумал Клим, чувствуя как кровь вновь начинает кипеть в его жилах.
За эту ночь они перепробовали все, что могли и умели, получая наслаждение так, словно этого больше никогда не будет. Под утро она удалилась к себе. Клим чувствовал себя как выжатый лимон.
«Демон, а не баба, жаль, что нам никогда не быть вместе», - рассуждал он, проваливаясь в глубокий сон. Те же мысли посетили и Маринку, упавшую после столь бурной проведенной ночи: «Спать, спать, спать!»
Утром его разбудил настойчивый стук в дверь. Нехотя Клим поднялся и пошел открывать. В комнату шумно ввалились Игорек, Санек и Серега со спортивной сумкой полной пива.
- Парняги, а не рановато начинать гудеж, ведь сегодня воскресенье, вечером и так будет грандиозная пьянка, - недовольно сказал Клим, зевая.
- Ха-ре спать, мы чисто по чуть-чуть, отметить событие, а все остальное уберешь как всегда к себе в шкаф на вечер…, - Игорь задумался, - и на утро! – добавил он.
- Че за событие? – прогоняя остатки сна и натягивая спортивки спросил Клим.
- Санек работу нашел крутую, завтра приступает!
- Здорово! Быстро однако! Что за работа? Где? Кем? – искренне интересовался он.
Санька вальяжно развалился на койке Семы и важно произнес: «Охранник-водитель. Ездить буду правда на восьмерке, ну да ладно, сойдет».
Клим присвистнул: «Молодца! Шустро».
Воодушевленный Санек продолжил: «Одна только несостыковка, работать нужно будет в ночь, полторы штуки за смену, зарплата сразу после смены, а развозить я буду шлюх. Как все это связать с учебой я пока тоже не знаю. Ладно, посмотрим!»
Игорь открыл всем по-пиву. Клим отхлебнул, пиво было холодным и вкусным.
- Саня, сейчас обустроишься и за меня похлопочи, ладно? – напутствовал на будущее Игорек. Саня кивнул и посмотрел на молчавшего Клима.
- Клим, что-то не так?
- Да не, все нормально, я просто задумался.
- О чем?
- Все бы ничего, я искренне рад за тебя. Но поверь, дружище, работенка у тебя будет очень небезопасная. Да если честно, все это как-то не по-пацански.
- В смысле? – напрягся, недоумевая Шурик. Клим внимательно посмотрел на Саню и понял, что тот вряд ли его поймет.
- Да не бери в голову, лучше в плечи, шире будешь, - засмеялся Клим, хлопая его по плечу, - чувствуешь что справишься, дерзай! И если чего – шуми, всегда помогу, - Клим протянул руку.
- Ладно, пацаны, я помчал, мне еще к шефу, вечером наверное уже буду отсутствовать.
Вслед Саньку посыпалось множество комментариев по поводу его отсутствия. Открыли еще по бутылочке и вновь стали обсуждать работу Санька.
- Все хлопцы, я в душ! Игорек, ты поедешь со мной вечером на вокзал Семена встречать? Кстати, кого ты тащил к себе вчера ночью?
Игорь улыбнулся: «Сам не знаю, я ее на четвертом этаже обнаружил пьянющую в драбадан, ну и отволок к себе».
- Как ты ее трахал то, она же была как мертвец?
Игорь задумался.
- Да нет, она орала как кошка, - начал врать он, придавая своему лицу серьезный вид.
- Ну, ну..
- Вот вы, девок ****е как мартовские коты, а чтобы хоть раз другу помочь, а то я точно скоро в евнуха превращусь, - внезапно выпалил Серега, молчавший до сего момента. В его голосе было столько безнадеги, что Клим с Игорем слегка оторопели.
- Так что же ты молчал, болван, - укорили его ребята.
Клим осмотрел с ног до головы невзрачного Серегу, в натуре ботаник, маленький, худой, горбатый.
- Придумаем, не гони!
Возвращаясь из душа, Клим зашел к Маринке, которая еще спала крепким сном.
- Не разбудил? – спросил он, улыбаясь заспанную девушку.
- Приветик, что случилось? – промурлыкала она.
- Ничего, просто мне нужно знать, кто здесь у вас из баб умеет нормально стричь?
- Галка Васильева, живет на шестом этаже, спроси, тебе там покажут.
Клим чмокнул ее в носик и удалился.
Еще через час Галка под четким руководством Клима окультуривала голову Сереги. Как ни странно, но ее умелые руки и стиль преобразили ботаника.
- Ну вот, совсем другое дело! Галка, да ты волшебница, с меня коробка конфет. Ай да Галка, ай да мастерица! – восхищался Клим, рассматривая перерождение Серого.
Клим взял стул и сел напротив.
- Встань, пожалуйста. Не сутулься, с твоим ростом это непозволительно.
Серега встал. Клим посмотрел на его серый видавший виды свитер а-ля 70-х, торчащий воротник ядовито синей рубашки и темно-коричневые брюки, никогда не знавшие, что такое стрелки.
- Снимай всю одежду, я сейчас!
Клим рылся у себя в шкафу, доставая джинсовую бейсболку, солнцезащитные очки, которые закрепил поверх бейсболки, а также спортивные брюки и джемпер «Пума».
Придя к соседу, он все это бросил на стул.
- Одевайся! А, забыл. Еще одна деталька! Он принес «Адидас».
Серега оделся и преобразился до неузнаваемости.
- Эврика! Другой коленкор! Вот таких костюмов тебе нужно иметь пары две, столько же брюк и пиджаков и главное, с завтрашнего дня начинай посещать качалку, комплекс упражнений тебе составит Мавлян.
- Ух здорово, Клим, спасибо тебе! – глаза Сереги излучали такой свет благодарности, что не нужно было никаких слов, - где бы еще денег взять на все это?
- Устройся на работу, и потихоньку копи, подкупай постепенно.
- Где же такую найти, мы ведь на учебе?
- Вечером, было бы желание. Посмотри полгорода бегает, продают то рубашки, то канцтовары, кто косметику, кто газеты по электричкам. Каждый крутится как может, главное не сидеть сложа руки. Одни мечтают, другие делают. Так вот стань тем, кто делает, а не сидит и строит воздушные замки и тогда все наладится.
- Умеешь Клим ты вдохновить человека, мне уже не терпится за все взяться сразу, - сказал возбужденный переменами сосед.
- Нет, все сразу не бывает! У тебя давно был секс?
Серега опустил голову, пряча глаза, и пожал плечами.
- Не уходи никуда, я сейчас.
Мавлян радостно приветствовал Клима, он всегда был рад его видеть.
- Может сообразить по сто пятьдесят?
- Не, у нас и так сегодня попойка, ты же знаешь.
- Я че пришел, помнишь, ты мне как-то рассказывал про сосущую голову из ваших детдомовцев. Элла или Эмма, вроде как-то так?
Мавлян недоуменно взирал на друга: «Зачем это тебе?»
- Да ни мне, потом расскажу. Ее надо уламывать?
Мавлян покачал головой.
- Посиди, вон чай, хочешь завари как его, а – чифира, - заулыбался Мавлян.
- Иди-чиф.
Вскоре Мавлян вернулся с девчонкой очень маленького роста, глядя на которую сразу было трудно определить парень это или девка.
- Знакомься, Эллочка! Элла, это Клим, мой братик, за которого я любому голову снесу.
Элла надула шар от жвачки и внимательно посмотрела на Клима. Шар лопнул.
- Элла, Климу надо то, что ты мне часто делаешь.
- Ни мне, а моему приятелю,- поправил он его.
-Сперва ему, - Элла ткнула пальцем в Клима и улыбнулась. -Нельзя дам обижать, надо уважать.
- Посмотрим, все братуха, вечером жду тебя у себя, - уходя подмигнул он.
- Вот, Серега, - это Эллочка-припевочка, восстановит все твои жизненноважные органы.
- Сперва твои, - я же сказала, - обидчиво произнесла Эллочка. Клим показал Сереге глазами, чтобы тот удалился.
- Слушай, я если честно не очень хочу, - в этот момент рука девушки уже была в его трусах, крепко сжимая набухшее достоинство.
- Да, девочка совсем без комплексов, - подумал он. Еще через секунду голова девочки уже ритмично двигалась взад и вперед возле его паха. Про себя он отметил, что она реально получает от этого удовольствие.
Серега трепал Элку часа два, а после весь мокрый и запыхавшийся завалился к Климу, рассыпаясь в благодарностях. Клим тотчас же отправил его в душ.
На часах было пол шестого вечера, Клим зашел к Игоряну, который жарил целую сковородку спагетти с тушенкой.
- Как я, вовремя?
- Садись, бери ложку.
Клим с аппетитом поглощал еду, неожиданно обнаружив, что чертовски голоден. После сытной трапезы они поехали на Варшавский вокзал встречать Семена.
Воскресенье – особый день студента, когда все возвращаются в общагу с целыми сумками, продуктов, шмоток и, конечно же, баблом. Игорь первый заприметил тяжело идущего по перрону Семена, тащившего большую спортивную сумку. Из репродукторов послышался женский голос: «Поезд Гдов- Санкт-Петербург прибыл на вторую платформу».
Друзья обнялись.
- Ну как там моя бабулька?
- Жива, здорова, привет тебе передает и денежку, - Семен протянул Климу две пятисотки.
- Я же просил.
- Клим, она мне их навязала и не выпускала без них из квартиры.
Клим молча смял деньги и убрал их в карман. «Не надо было его ко мне посылать», - подумал он. Друзья уже подходили к метро Балтийская, хотя проще было пойти к Фрунзенской, тогда не надо было делать пересадку.
В общаге уже стало традицией собираться у Клима по воскресеньям. Все несли ему выпивку и домашнюю закуску. Все столы из комнат выносились в коридор, которые после сервировки превращались в один длинный стол. Постепенно подтягивались студенты. Стол ломился от явств и выпивки, примерно в девять вечера начиналось застолье. Клим как заведенный травил смешные истории, подкалывал студентов и поднимал тосты, от которых все студенты смеялись до колик в животе. После начинались задушевные беседы, признания и откровения алкогольного порыва.
В этот раз народу собралось так много, что яблоку было негде упасть. Среди массы гостей он заметил Олю с какой-то очень милой девушкой, которую раньше не видел. Остановив свой взгляд на ней, Клим поймал себя на мысли, что любуется ей.
- Сема, а кто это с Олей, вон та блондинка?
- Наташка, сестра Оли, о которой я уже тебе говорил.
- Ааа!!
Налив себе очередной стопарик, Клим направился к блондиночке.
- Привет, девчонки!
- Наконец-то, забрался в самый конец, да так, что к тебе не подобраться. Знакомься, это Наталья, моя сестра, прошу любить и жаловать, - орала Ольга, стараясь перекричать магнитофон.
- Клим, - протягивая руку, как-то скромно произнес он.
- Наташа! – вложив свою в его, сказала она. Вблизи девушка была еще прекраснее, на ней совсем не было косметики. Просто одетая, с большими зелеными глазами, густыми ресницами, полноватыми чувственными губами, завораживающей улыбкой и дополнявших эту красоту ямочках на щечках, а также слегка вздернутый носик создавали неповторимый образ. Она была вся такая миниатюрная и хрупкая, что Климу показалось, будто он превратился в одно большое сердце, излучающее Свет Любви!
- Очень приятно, - пересохшим голосом выдавил он из себя. Наташа искренне улыбнулась.
- Мне Ольца про тебя много рассказывала, я почему-то представляла тебя совсем другим.
- Не верь никому, я мягкий и пушистый. Подожди секундочку! Сема-а-а!! – заорал он, - убавь музыку!! У меня есть тост!!!
Семен, весь раскрасневшийся от выпитого спиртного, выключил звук. Все замолчали, не понимая в чем дело.
- Уважаемые абитуриенты, у меня есть тост. Все радостно закивали, наполняя пустые стопки. В коридоре воцарилась тишина, все предвкушали очередную острую шутку.
Клим выдержал паузу.
- Когда-то давным-давно была такая каста людей, называемых трубадурами. Жили они в Испании и были это бедные люди, существовавшие за счет своих светлых чувств, восхваляя безответную Любовь! Собираясь в поход, рыцари нанимали трубадуров, чтобы те в их отсутствие каждый вечер пели их возлюбленным дамам дифирамбы пылкой любви и страсти. Чаще всего трубадуры действительно влюблялись в этих дам так сильно и незабвенно, что по возвращению рыцарей из похода теряли смысл жизни, кончая ее самоубийством.
Клим замолчал, вокруг была такая тишина, что можно было расслышать дыхание каждого. Наташа смотрела на него, раскрыв рот.
- Так выпьем же за это волшебное чувство, которое порождает Любовь и Смерть! Чтобы для нас она всегда была ответной, - воскликнул Клим, опрокинул в себя стопарик.
Все пришли себя лишь после того, как Клим поставил ее на стол.
- Класс, Люся, я хочу его! – забухтела какая-то соседка своей подруге.
- Ребята, у меня даже мурашки по спине побежали, за это надо пить стоя! - закричала Оля.
Все встали, Клим подмигнул слегка озадаченной Наталье и заорал: «Маэстро, музыку!!!» И снова коридор наполнился шумом.
Клим обратил внимание, что Наталья в отличие от других девушек совсем не пьет, лишь пригубит и поставит на стол, зато веселится наравне со всеми. Что за прелестное создание! Он наклонился к Наталье и тихо сказал на ушко: «Пойдем ко мне на балкон, покурим, а то здесь душно и жарко!»
- Ага, ладно, я, правда, не курю, но если хочешь постою с тобой.
Клим кивнул и они удалились на свежий воздух.
- Какая красатища!!! – восторженно воскликнула она. С девятого этажа Питер ярко сверкал огнями, несмотря на наступившую ночь. Клим глубоко затянулся и посмотрел на Наташу, устремившую свой взор куда-то далеко, в черную мглу большого города.
- Какая она прикольная, блин, неужели я так сильно нажрался, - размышлял он.
- Как тебе первое впечатление от пребывания в нашей богадельне? – нарушил тишину Клим.
- Я пока не разобралась, мы с Ольцей вещи в комнату поставили и сразу к тебе на праздник.
- А почему ты называешь сестру Ольцей?
- В нашей деревне все Ольги – Ольцы, так деды говорят.
« О боже… она еще и с деревни…супер!» – подумал он
- Слушай, мне так понравился рассказ по туподуров. Откуда ты все это знаешь?
Клим рассмеялся.
- Не туподуры, а трубодуры! Да читал где-то, если честно сам такой, - улыбнулся Клим, впиваясь взглядом в глаза Наташе.
- Да ну тебя, - отмахнулась она.
- А ты на кого учишься?
- На сварщика!
- А кем ты планируешь стать?
- Дежурной по вокзалу.
- О как!! А почему с такой грустью в голосе?
- Да я, если честно, даже не решила нужно ли мне это!
Их беседа протекала так легко и непринужденно, что они не заметили, как прошел целый час.
- Господи, да ты вся дрожишь, я совсем тебя заморозил, - Клим снял с себя спортивную куртку и заботливо накинул ее на плечи девушке.
- Пойдем, выпьем, согреемся, отметим наше знакомство!
А тем временем в коридоре гулянка подходила к своей кульминации. Светка с пятого этажа забралась на стол и под песню Энигмы и свист пока еще сидящих студентов танцевала стриптиз. Кто-то, не обращая внимание на окружающих, вел разговор по душам, кто-то спал мертвецким сном, уткнувшись мордой в салат. В туалете раздавались стоны и хлопки голых тел, а Мавлян уже пошел разносить студентов по комнатам.
- Что-то долго вы на балконе курили, - как-то недовольно спросила уже пьяненькая Ольга.
- Он такой смешной и интересный, - сказала Наташа.
- Смотри сестра, держи дистанцию, он малый шустрый, не успеешь моргнуть, как окажешься у него в койке, - предостерегла покровительственным голосом сестра.
Клим подошел к клюющему носом в салат Семену, который был просто невменяем.
- Э брат, да ты совсем пригорюнился, - молвил он, наполнив стопарик, - что за тяжелая мысль согнула твою головушку?
- И-и-те вс-с-се-е нах-х-ху! – еле ворочая языком, попытался издать звук Сема.
- Ага, согласен. За чистоту и ясность мысли!
Клим опрокинул стопку, закусив малосольным огурчиком, который был таким сочным, что было сразу видно, что это домашняя заготовка.
- Оля, ты что, довела своего бойфренда до такой кондиции!
Оля махнула рукой, мол пусть что хочет, то и делает. Клим утащил Семена к Сереге в комнату, который спал мертвым сном в обнимку с Элкой.
- Ну село,… дорвался… мать его ети, - Клим пристроил Семена третьим и подумал, что вместе им будет тесновато.
Постепенно все, кто был еще в состоянии, стали расходиться. Клим подошел к сестрам: «Пойдемте, я вас чаем напою, только стулья возьмите!»
- Мавлян, помоги мне стол занести.
- Пиво будешь?
Он кивнул. Клим достал пару бутылок.
- Воткни чайник в розетку, Оль.
Наташа налила себе чаю, Оля – кофе, Мавлян с Климом взяли пивасик.
Попив, сестры собрались к себе.
- Пойдемте мы вас проводим, а то народ сегодня не на шутку разгулялся.
У дверей их комнаты Клим обратился к Наташе: «Хочешь, заходи завтра ко мне, погуляем по Питеру».
В ответ она пожала плечами.
- Ну что, пойдем ко мне? У меня там осталось немного зверя припрятано на утро, - предложил он Мавляну.
Мавлян был рад побыть с Климом наедине, поскольку любил его рассказы про зону, этапы и лагерную жизнь. К тому же у него была целая сковородка жареной картошки с салом.
- Немедленно идем к тебе!
Однако у Мавляна Клима здорово развезло. Он рубанулся прямо на стуле со стаканом в руке. Мавлян осторожно взял стакан из его рук, закрыл недопитую водку и, сунув себе за пазуху, потащил Клима в свою комнату. Положив Клима на койку, Мавлян, как заботливый товарищ, положил под койку недопитую водку, принес с коридора мафон, который нарезал на какой-то хате, укрыл друга, выключил свет и тихо удалился восвояси.
Рано утром Клима растолкал Семен, сунув ему в постель бутылку холодного пива.
- Опохмеляйся, и поехали учиться, алкоголик.
Клим отхлебнул. Лучше не стало. От вчерашней перемешки алкоголя было очень муторно и тошно.
- Ух, жесть! Что-то я перебрал вчера, башка просто взрывается. Я спать брат, скажи, что я заболел.
Клим укрылся с головой и провалился в глубокий сон. И тут ему неожиданно приснилась Катюша.
Несмотря на запрет Катиных родителей, они продолжали встречаться тайком. Через год они уже расставались только на ночь, а все остальное время познавали и впитывали благодать любви. Вскоре о них заговорил весь город. Катя совсем забросила школу, поэтому ее мама, Татьяна Алексеевна, обратилась в милицию к инспектору по делам несовершеннолетних с просьбой повлиять на Клима Рощина.
- Знакома я с Рощиным, мы его пару раз забирали из детского садика за игру в карты на деньги, - сказала старший лейтенант Амелина Надежда Георгиевна.
- Сходите к его родителям, повлияйте на него, - умоляла Катина мать.
- Конечно, мы отреагируем, на него тут со школы жалобы поступают. Если так пойдет дальше, будем готовить документы на комиссию по делам несовершеннолетних.
Однако спустя некоторое время взаимоотношения влюбленных ухудшились. Их поводом стали ссоры из-за всяких мелких пустяков. Как правило, инициатором была Катя, которая взрослела не по дням, а по часам. Она все больше стала интересоваться взрослыми парнями, отслужившими армию и теми, у кого водились деньги. Ей стал скучен романтизм Клима и достала его старуха, которая начинала орать при одном лишь ее появлении.
Клим видел эти изменения, и как мог старался исправить положение, но тщетно. Однажды он уехал на целую неделю в Ивангород на соревнования по самбо. Эта разлука показалась ему целой вечностью, каждую секунду он мечтал о встрече с Катей, а на сэкономленные деньги купил ей подарок, маленькое сердечко на цепочке.
Вернувшись домой, он тотчас же помчался к Кате, крепко сжав в кулаке заветный кулончик. Кати не оказалось дома. Открывшая дверь сестра сообщила, что Катя где-то гуляет. Клима охватила тревога, и он отправился на ее поиски, периодически возвращаясь к ней домой. Уже стемнело, а Клим все бродил по улицам. Свернув со двора на главную улицу, он направился к ресторану «Ассоль». Не дойдя десяти метров до заведения, он увидел, как оттуда вышла веселая компания. В ней было два мужика с шампанским и три девушки, в одной из которых Клим узнал Катю. Его сердце замерло, а в глазах потемнело от обиды и злости.
- Катя, Ка-тя!!! – он заорал ей вслед.
Она обернулась, и улыбка исчезла с ее лица.
- Идите, я вас сейчас догоню, это мой братишка.
Услышав такое, Клим оторопел. На глаза наворачивались с трудом сдерживаемые слезы. Катя грациозно подошла к нему, сообщив что между ними все кончено и удалилась, показав пальцем «фак». Клим закрыл глаза, все вокруг померкло. Сердце сильно сжалось, от боли хотелось кричать, рвать и метать. Злость и ненависть, обида, боль и разочарование смешались в нем в гремучий коктейль, который сводил с ума.
Клим побрел к беседке садика. Там сидели Фрол с Инкой, попивая винцо. Клим моментально присоединился к ним, пытаясь заглушить душевную тоску. Однако вскоре вино закончилось. Спустя еще час Фрол приволок целую трехлитровую банку браги, с которой они порядком упились.
Наутро, он вернулся домой, страдая сильным похмельным синдромом. Открыв входную дверь ключом, Клим поблагодарил бога, что бабулька уже ушла на работу и не видит его в таком состоянии.
Хорошенько отмокнув в ванной, Клим начал приходить в себя, возвращаясь в трезвое состояние. Он налил себе домашнего огуречного рассола и выпил его залпом.
Вечером к ним домой пришла классный руководитель Галина Павловна. Бабушка очень уважала классную и всегда была рада ее видеть. Однако сегодня тема ее разговора оказалась не столь радостной.
- Ну здравствуй, Клим и куда же ты пропал? – тяжело вздохнула она, посмотрев на него.
- А мне ты всегда говорил, что в школе! – злобно посмотрела на внука Ба, отвесив затрещину.
- Галина Павловна, я ухожу со школы!
Учительница и бабушка опешили, растерявшись от такого заявления.
- Бесы его попутали, Галечка, - запричитала опомнившись старушка, - Катька совсем его испортила, нету сил Господи, да что же это творится!
- Успокойтесь, Евдокия Федотьевна, завтра с утра я жду Клима в школе. Не опаздывай, там все и решим. Ты меня понял? – строгим учительским голосом спросила она.
Клим кивнул.
Бабулька ругалась на чем свет стоит, и долго не могла успокоиться. Ну а Клима мучала бессоница. Переживания словно злые собаки грызли его каждую секунду. Все мысли были только о ней, было чертовски больно и отвратительно, как только он представлял, что ее целует и обнимает кто-то другой.
Проснулся Клим от какой-то суеты в комнате. «Ого, ничего себе я дремнул, уже Сема с учебы приехал», - думал он сквозь остатки сна, - надо вставать. Приподняв голову, он увидел Наташу, которая колдовала над чайником.
- Привет, принцесса!
- Сам проснулся, мо-ло-дец! А я уже хотела тебя будить!
- Ты почему не в училище? – cонным голосом спросил он.
- Я специально осталась, мне с больницы справку нужно забрать, съездишь со мной?
На всю комнату пролился запах какой-то терпкой и сладкой травы. Она поднесла горячую кружку.
- Пей, это быстро тебя на ноги поднимет!
- Что это?
- Пей, узнаешь! – улыбнулась она недоверчиво.
Клим отхлебнул, вкус чая был отратительный, вязало рот и горло, но он нашел в себе силы, чтобы не сморщился.
- Божественный напиток! Особенно из твоих рук!
На трезвую голову она и взгляд она была еще прекрасней. Ее длинные белоснежные волосы были аккуратно зачесаны назад, образуя длинную богатую косу. «Она просто прелесть», - подметил он, допивая отвар.
- Клим, я плохо знаю Питер, съездишь со мной в больницу, на-а-а.., - она стала вспоминать название улицы, хлопая себя по карманам…, - на Бронную!
- С тобой моя принцесса, хоть на луну, сейчас только умоюсь!
Он взял пасту, щетку, мыло, дезик, полотенце и пошел умываться. Обливаясь холодной водой, он отметил про себя, что после испитого напитка реально полегчало, поднялось настроение, исчез похмельный синдром, голова стала ясной и светлой, а тело наполнилось энергией.
- Принцесса, что за зелье ты в меня влила? – натягивая джинсы, спросил он.
- Помогло?
Клим начал бить себя кулаками в грудь, изображая Кин-Конга.
- Это дедушкины сборы, он нам их постоянно присылает. Он у нас известный знахарь и мудрец, - серьезно сказала она.
«Странная она какая-то, чудная..», - подумал он улыбаясь.
- А где дедушка живет?
- В Алтайских горах!
Клим присвистнул.
- Круто! Ну все, я готов!
Они вышли и сели в трамвай, доехав до метро. Он показал ей, где находится больница, и каким макаром можно до нее добраться. После этого Клим предложил сходить в кафе, поесть мороженного. Он замечал все больше странностей в ее поведении, которые делали ее непохожей на других девушек. Наташа была по-детски чиста и наивна, что было большой редкостью в наше время. Клим рассказывал ей веселые истории, вдохновляясь ее красивой улыбкой и приятным смехом. Они бродили по Питеру, взявшись за руки, будто уже давно были знакомы.
- Наташа, давай устроим у меня чаепитие с тортом и печеньем!
- Давай, только я Ольцу позову!
- Конечно! Пошли выбирать торт.
Наташа долго выбирала торт и печенье, внимательно рассматривая каждый вариант, словно видела его впервые. И вообще, она частенько останавливалась возле ярких витрин, пожирая глазами выставленные на них экспонаты.
- Как много всего интересного! – искренне говорила она.
- Всему свое время, я все тебе покажу.
Проводив Наташу до комнаты, Клим напомнил, что ждет их через полчаса и помчался к себе. На этаже он увидел Мавляна, терзающего штангой Серегу.
- Ай, молодца! А как поздоровел!!
- Привет, Клим, - пыхтел Серега, - мастер про тебя спрашивал, интересовался, почему не ходишь учиться. Мы сказали, что ты заболел.
Клим кивнул.
- Не безнадежен? – спросил он у Мавляна.
- Нормально, подкачается и будет вылитый Ван Дамм.
- Дерзай и слушай, что говорит Мавлян.
В комнате распивали пивасик Игорь и Семен.
- О, объявился, где тебя черти носят?
Только Сема хотел открыть рот, как Клим его упредил.
- Знаю, знаю, я болен, мастер в шоке!
- Да! – обломался он.
- Пиво открыть? – спросил Игорек.
Клим отказался.
- Сейчас придут девки на чай с тортом, желающих прошу остаться, воздержавшихся – покинуть помещение.
- Пойдем, Семен, ко мне, бери еще пива и пошли. Мы несем потери в наших рядах, необходимо менять тактику! – шутил Игорек, покидая комнату друга.
Клим заварил чаю, порезал торт, выложил на тарелку печенье и позвал Мавляна с Серегой. Все дружно выпили чаю и по просьбе Клима Мавлян утащил куда-то Ольгу.
Наконец они остались одни. Клим включил магнитофон и выключил светильник, от которого исходил мягкий приглушенный свет. Подойдя к Наташе он демонстративно произнес:
- Разрешите Вас пригласить?
- Разрешаю! – также играючи сказала она и подала руку.
Она мягко положила ему руки на плечи, а он обвил ее тонкую талию и сильно прижал к себе. Сердце кавалера было готово выпрыгнуть из груди, а глаза заблестели огнем страсти. Он вдыхал ее аромат, который был таким возбуждающим. Затем легонько поцеловал в щеку, после в уголок губ и вскоре их губы соединились. В этом поцелуе было все, и красноречивое признание в любви, и дикая похоть самца.
Они свалились в койку. Она полностью закрыла глаза, всецело отдавая себя головокружительным ласкам его рук. Но как только он коснулся резинки ее трусиков, она резко вскочила, вся распаленная, тяжело дыша. В этот миг Климу показалось, что его переехал трамвай.
- Ты чего? Что-то не так? – озадаченным и взволнованным голосом спросил он.
- Нет, Климушка, все нормально. Извини, правда, мне очень жаль, я не могу! – она выглядела какой-то растерянной и испуганной.
Поправив на себе одежду и расчесавшись, Наташа попросила проводить ее до комнаты. Шли молча, у самых дверей Клим страстно ее поцеловал.
- До завтра, принцесса!
Она улыбнулась светлой улыбкой.
Вернувшись в комнату, Клим весь кипел от негодования и злости, нервно покуривая сигарету. «Вот это облом, ну блин, надо же так». Была половина двенадцатого ночи, как в дверь постучали. «Вернулась!»,- первое, что пришло ему на ум. Клим улыбнулся, и сделав лицо засыпающего пошел открывать дверь.
На пороге стояла комендантша, заспанная, в халате и домашних тапочках, с бледным лицом печали.
- Входите! – удивился он ее визиту в столь поздний час.
- Рощин, ты не малолетка, как эти, - показывая пальцем куда-то вверх, начала она, - и поверь, я знаю, чем ты тут занимаешься. Я закрываю на это глаза, но смерть Кузякина тебе не сойдет с рук.
- Подождите-подождите, присядьте, объясните толком, что случилось. Кто такой Кузякин?
- А ты не знаешь?
- Не знаю! – искренне ответил он.
- Вы с Мавляном отправляли ночью за водкой ребят из книжного техникума?
- Во-первых, это было давно, во-вторых поверьте, у меня этого добра навалом, - ответил Клим, открывая шкаф, в котором стояла целая батарея водки и вина.
- Ты что, палатку ограбил? – испуганно спросила она.
- Да нет же, просто у меня храниться запас всего нашего железнодорожного этажа, и, кстати, чтобы ночью не пришлось за ней бегать.
Сей аргумент подействовал на нее убедительно.
- Ой, я уже и не знаю, что думать, - уж больно спокойно вздохнула она.
-Водки или вина хотите?
- Что ты, бог с тобой, этого еще не хватало, - взвизгнула она испуганно.
- Объясните вы толком, что все-таки случилось?
- Позавчера Толик Кузякин выпивал с сокурсниками, видимо показалось мало. Так они решили спуститься через окно, связали простыни и начали его спускать. Он и сорвался – и…, - она зажмурилась…, - бедный мальчик, а какое горе родителям, - и разрыдалась.
Клим нашел бутылку коньяка и налил 50 грамм.
- Это вас успокоит, не смейте отказываться!
Она залпом опрокинула рюмку и снова в слезы.
- О, как! Маханула не поморщившись! – отметил Клим.
- Каждый день ко мне милиция ходит, - вытирая слезы, сетовала она, - все расспрашивают, словно я его посылала за этой проклятой водкой.
- Еще коньячку?
- Нет, спасибо, - взахлеб произнесла она.
- И раз уж я пришла, хочу попросить тебя об одолжении.
- Я к вашим услугам, сударыня.
- Прекрати поясничать!
Клим замолчал.
- У меня почти на всех этажах поснимали спирали в плитах, студенты жалуются, что готовить не на чем. В милицию я пока не заявляла, здесь итак настоящий сумасшедший дом. Может ты в курсе? – она внимательно посмотрела на него.
- Елена Васильевна, а можно вопрос?
- Слушаю!
- А почему вы со всем этим пришли именно ко мне?
- Клим, это с виду общага огромная, но здесь все как в спичечной коробке, все обо всех все знают, а значит, знаю и я!
- Теперь все понятно! То есть я, сидевший, должен знать обо всем. Что здесь происходит?
- Типа того, ты вроде парень неглупый, смотри сам! За коньяк спасибо, он и вправду хорош! Спокойной ночи!
- Всего доброго!
Клим закурил, обдумывая происходящее. «Теперь мне никогда не избавится от этого ярлыка. Прошлое как тень всегда рядом», - он загасил окурок и пошел к Мавляну.
- Братуля, ты не спишь? – радостно приветствовал его Мавлян? -Элка нужна?
- Нет, - осадил его Клим жестким ответом.
- Что-то ты не добр, проблемы?
- Они будут у нас с тобой, если ты не вернешь плитки.
- Ты о чем брат, что-то я не пойму?
- Бабке в кедах расскажешь о понятиях на вокзале, а мне нужно, чтобы твои оглоеды вернули все!
Мавлян понял, что Клим все знает, непонятно откуда, но знает!
- Хорошо! Все сделаем! Скажи только честно, кто нас слил?
- Мавлян, ты в натуре что ли такой придурок? – cмягчился Клим.
Мавлян тупо смотрел на него и хлопал глазами, пытаясь понять, оскорбление это или шутка?
- Здесь не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы вас вычислить, да и некому больше.
- А-а-а, - протянул он, делая вид, что понял.
Утром комендантша обнаружила возле своей двери большой тюк из одеял, в котором лежали все плитки.
- Ну, Рощин, я так и знала, подлец, ладно, хоть вернул, - вздохнула она, - до чего мелкий народец пошел!
Клим показался в училище, объяснил все по поводу болезни, выдумав на ходу целую историю, как он победил неизлечимую болезнь. Мастер от души посмеявшись, закрыл глаза на все пропуски и принял у него зачет.
За углом училища на Московском проспекте студенты собирались на перекур. Здесь Клим увидел Наташу, стоявшую рядом с Ольгой.
- Привет, до скольки ты здесь?
- Привет, до двух, - улыбнулась она.
- В два я буду ждать тебя вон на той скамейке, пойдем бороздить культуру северной столицы.
Она радостно кивнула. Прозвенел звонок.
На уроке Клим подбил остаток денег, да, не густо, финансы поют романсы, нужно что-то предпринять».
- Сема, у тебя деньги остались? – тихо спросил он соседа.
- Немного, - шепотом ответил тот.
- Дай рублей пятьсот!
- Нам тогда нечего будет жрать!
- Не пропадем, не гони!
Семен достал из внутреннего кармана деньги и передал их Климу.
- Сема, поедешь домой, купи побольше газет, все, что связано с поиском работы, - Клим сунул ему сотку.
Сема удивленно посмотрел на Клима
- Деньги нужны позарез!
- Случилось что?
- Да нет, просто как-то стыдно, девку некуда сводить, точнее не на что!
Сосед понимающе покачал головой.
- Хорошо, куплю! Я тоже об этом думал.
В начале третьего Наташа подошла к скамейке, где ее уже ждал Клим.
- Скучаешь? – ее глаза и улыбка излучали такой светлы и чистый свет, что ему на мгновенье показалось, что своим появлением она озарила весь проспект.
- Мечтаю!
- О чем же?
- О твоей улыбке!
- Куда пойдем?
- Поехали, я покажу тебе Дворцовую!
Она радостно кивнула, источая счастье и радость, а он не переставал удивляться ее способности искренне радоваться незначительным вещам. Они больше часа бродили в обнимку по центру города. У Медного всадника им встретилась свадьба. Натка не отводила взгляда от невесты в белом.
- Как здорово, – захлопала она в ладоши, - это очень хорошая примета!
- Какая?
- Встретить по пути свадьбу! – она как-то по-детски обняла Клима и поцеловала его в щеку.
- Ты не голодна?
- Чуть-чуть.
- Тогда пошли объедаться пельменями.
Она кивнула.
Зайдя в близлежащую забегаловку Клим купил себе немного пельмешек, зато своей спутнице он наряду с пельменями заказал сок и пирожное. Перекусив, они отправились на Поцелуев мост. Идя неспешными шагами, влюбленные крепко обняли друг друга, а жизнь текла своим чредом. Мелькали перед глазами торопящиеся прохожие, слышался шум клаксонов и моторов, в воздухе висел плотный запах выхлопных газов. Однако Клим с Наташей не слышали всего этого, будучи всецело поглощены обществом друг друга. Климу уже давно не было так хорошо и спокойно. Рядом с ней он испытывал необыкновенную душевную благодать.
Они свернули в близлежащий сквер, присели на скамейку, где Клим закурил.
- Расскажи о себе, а то кроме слухов в общаге я о тебе больше ничего не знаю, - попросила она мягко, положив ему голову на плечо.
Впервые за последние годы ему не захотелось ничего врать, выдумывая душераздирающие истории о своей жизни в стиле барона Мюнхаузена. Он поведал ей всю правду без прикрас.
- Мама родила меня слишком рано для своего возраста, поэтому моим воспитанием занялась бабушка, а мама уехала учиться, лишь изредка приезжая домой. Я слишком рано познал цену тоски по родителям. Чтобы как-то отвлечь меня от постоянных ожиданий мамы, бабулька отдала меня в секцию спортивной гимнастики, где я долго и упорно занимался и выступал. У меня вся стена была увешана грамотами и дипломами, кубками и медалями в подтверждение одержанных побед. Однажды я сорвался с колец, и здорово переломался. Очнулся в больнице, весь в гипсе. Началась другая жизнь, бесконечные больницы, институты, врачи, разработки. Гимнастику пришлось оставить и я начал скитаться по другим секциям, живя одной мечтой поскорей уйти в армию, чтобы остаться там в школе прапорщиков.
- Так ты не был в армии? – удивилась она.
- Нет, к сожалению, мне пришлось пройти другую школу жизни.
- А почему прапором, а не генералом, например?
- У меня не было отца, вернее он был, и, наверное, есть и сейчас, но я его совсем не помню. Так вот, во втором или третьем классе старшеклассники хотели отнять у меня деньги, которые каждый понедельник мы сдавали на обед. Я отбивался как мог, крепко зажав деньги кулаке, но падая, обронил их. Они схватили деньги и убежали, а я, весь зареванный от обиды сидел и плакал на полу. Вид у меня был неприглядный, из разбитой губы хлестала кровь, шатался зуб, к тому же уже как пять минут прозвенел звонок на урок. А тут ко мне подошел мужчина военной форме и фуражке, весть статный и крепкий и как гаркнет:
- Боец, ну ка отставить слезы! Встать! Руки по швам! Смирно!
Я забыл про все на свете, поднялся и смотрю на него. Он отдал мне честь и представился.
- Туль Станислав Владимирович, прапорщик в отставке воздушно-десантных войск!
- Клим Рощин, 2 Б класс, - прикладывая руку к голове как военный ответил я.
- К пустой голове фуражку не прикладывают, - он снял с себя фуражку и одел на Клима, - а вот теперь отдавай честь!
- Я улыбнулся и отдал честь. Выглядело это забавно, ведь в его фуражку могло поместиться три моих головы.
Он повел меня к себе в класс начальной военной подготовки, где я умылся, почистился и стал с любопытством рассматривать стенды об оружии, которое меня заворожило. С этого дня Станислав Владимирович стал для меня всем в одном лице, другом, учителем, товарищем и братом от которого у меня не было секретов. Каждую перемену я мчался к нему в класс, помогал уносить и приносить из каптерки военную атрибутику, макеты и различные плакаты. После уроков я снова шел к нему, делал домашние задания и с огромным интересом слушал его рассказы про армию. Именно тогда и возникла эта идея, стать военным. Уже в третьем классе я почти наизусть знал весь учебник начальной военной подготовки, с завязанными глазами разбирал и собирал автомат Калашникова на время, которое не мог побить никто из старшеклассников. Я брал у него домой военные журналы, газеты и книги и вбил себе в голову, что я рожден для службы в армии и военной карьеры. В школе учителя часто приглашали его на родительские собрания вместо бабушки, умоляя подействовать на меня за плохую оценку.
Когда я заканчивал четвертый класс, кто-то обвинил его в романе с какой-то десятиклассницей, и ему пришлось уехать из нашего города. Если бы ты только знала, как я тогда переживал и что со мной творилось! Впервые за те годы я ревел горькими слезами, как младенец, брошенный матерью на произвол судьбы. Мне не хватало его поддержки и совета. Вот тогда я поклялся себе, что стану таким же, как он! Решил поступать в Суворовское училище, готовился к этому и мечтал, но…мечты о военной карьере разбились и разлетелись на мелкие осколки!
Клим умолчал про первую трагическую любовь, не решаясь посвятить ее в историю длиной в три года.
- Потом все стало сосем плохо, пьянки и гулянки до утра, драки и томительное ожидание повестки из военкомата. В результате меня посадили на три года, ну вот в принципе и вся история моей жизни.
На улице заметно похолодало, поежившись, она застегнула до конца куртку.
- А за что тебя посадили?
- Не поверишь, за обычную дворовую драку!
Наталья с легкой иронией недоверия в глазах взглянула на него.
- Странно! У нас часто дерутся мужики и парни, но их за это никто не сажает.
Клим взглянул на нее печально и горько ухмыльнулся. Простому обывателю, который ни разу не сталкивался с законом, было трудно его понять.
- Вообщем, это все в прошлом. А теперь ты расскажи о себе.
- Хорошо, только пойдем поближе к дому, а то я вся продрогла.
По дороге она поведала Климу сказочную историю о том, что родом из глубинки Алтайского края, из деревни со странным названием Кастромушки.
- Мы все там жили очень дружно, одной общей семьей и все у нас было общее.
- Коммунизм какой-то, неужели такое бывает?
- Бывает, Климушка, бывает! В деревне у нас было все свое, свой хлеб, зерно, мясо, овощи, даже своя школа и садик. Родители мои живут по законам предков, которые мы свято чтим и соблюдаем.
- То есть христианство.
- Не совсем, это слишком русское!
- Ничего не понимаю!
- Со временем, Климушка, я постараюсь все тебе объяснить. Сейчас мне не сообразить, как перевести все это на современный язык.
- Наташа, ты меня пугаешь!
- Вообщем, младший двоюродный брат отца служил здесь под Питером, где и познакомился с девушкой и вскоре женился на ней. Он остался здесь, а со временем добрая половина нашей деревни перебралась под Лугу, где все и живем по сей день. Здесь все иначе, цивилизация, от нашей веры остались только крохи, которые мой папа бережно хранит!
- У-у-у, как все запущено! – прижимая ее крепче, промолвил Клим, так ничего не поняв из ее рассказа.
Он проводил ее до комнаты и пошел к себе, окрыленный чистыми чувствами, овладевшими им. В комнате сидел Семен, окруженный ворохом газет, и что-то отмечал.
- Как успехи? Нарыл что-нибудь? – снимая куртку, поинтересовался Клим.
- Много чего! – сосредоточенно уставился в газету Семен, - на столе картошка с курицей, правда уже холодная.
- Супер, а то я голоден как волк!
Клим с жадностью набросился на еду.
- Завтра тогда тормознемся дома и обойдем что сможем, поговорим и посмотрим, - сказал он.
- Ешь, потом скажешь!
-В дверь постучали.
- Открыто! – заорал Клим.
Вошел Саня, хорошо одетый и благоухающий, излучавший благополучие и успех. На нем было дорогое кашемировое пальто, строгие брюки, блестящие ботинки, а в руках барсетка.
- Сколько лет, сколько зим, объявился! - завопили в один голос друзья.
Клим застучал по стенке, зовя Серегу с Лехой и Игоряна. Через минуту все были в сборе. Открыли бутылку коньячку, разлили по стаканам.
- За встречу!
Коньяк теплой волной разлился по телу.
- Рассказывай, как ты? Где пропадал? Как работа?
- Ну что парняги, зарабатываю неплохо, на хлеб хватает. Одна проститутка помогла с жильем, кстати, недалеко от офиса. Вообщем, пока я доволен, - счастливо ответил он.
Вот, молодец, - сказал Леха, - завидую!
- А как там насчет меня? – поинтересовался Игорек.
- Жду, как и ты! Закинул шефу удочку насчет тебя, так что как только, так сразу.
Игорь кивнул. Клим налил по новой, и все без промедления дернули.
- Клим, не успел забежать в магазин, - сказал Саня, вынимая из кармана штукарь и протягивая другу, - погуляйте за меня от души на выходных.
Мозг Клима лихорадочно работал.
- Сань, можно тебя на минутку, - спросил Клим.
-Конечно, - встал он.
- Серега, у тебя там открыто?
Cерега кивнул. Они зашли к соседу.
- Проблемы? – насторожился Санек.
- Да, Сань. Мне позарез нужны деньги, можешь помочь?
- И все? Сколько?
-Ты не понял, мне нужно много денег.
- Ты чего, рехнулся, Клим, я же сам работаю.
- Сань, мне нужна информация о вашем притоне, охрана, оборот за день, кто крышует, вообщем все, что имеет отношение к вашему салону.
- Ты в своем уме? Нас же с тобой похоронят заживо! Ты знаешь, какие там серьезные дядьки заезжают? У них охрана со стволами, да и сами они амбалы, хрен завалишь.
- Не кипятись, все сделаем по уму. Доверься мне и не болтай языком лишнего, тогда все обтяпаем так, что комар носа не подточит.
Наступила тишина. Саня удивленными глазами посматривал на Клима.
- Я в шоке! – нарушил он тишину.
- Я сам такой! – огрызнулся Клим. Они рассмеялись, хлопнув по рукам.
- Хорошо, давай попробуем.
Саня почему-то поверил другу. Какое-то внутреннее чувство предсказывало ему, что их план сработает.
Они вернулись в комнату, где вовсю шел оживленный разговор захмелевшей братии.
- Вы что к девчонкам ходили? – cпросил пьяненький Леха.
- Ага, бегали и трахались, как кролики.
Закончив посиделки, все крыло вышло провожать Санька на трамвай.
Он поочередно напутствовал каждого, пожимая руку. Когда подошла очередь Клима, они крепко пожали руки, в упор посмотрев друг на друга.
- В ближайшие дни зайду за тобой, - прощаясь, молвил он и прыгнул в трамвай.
Шумная толпа студентов возвратилась в свою общагу.
На следующий день Клим и Сема остались дома, посвятив весь день поискам работы. К сожалению, все найденные Семеном вакансии сводились к одному, либо беготня по городу с предложением разных товаров, либо раздача рекламных буклетов возле людных мест.
Уставшие от безрезультатных поисков, они присели в сквере на скамейке. Семен пошарил по карманам и удалился к ближайшему ларьку. Перекусив шавермой с колой, они закурили. Оба были сосредоточены на размышлениях о бесперспективности своей затеи.
- Вот, блин, сколько мест обошли, а везде такой отстой предлагают. Вот тебе и Питер, - тяжело вздохнул Клим, взглянув сквозь табачный дым на не менее разочарованного Сему.
- А ты как хотел? Сразу занять теплое место под солнцем не получится. Так брат не бывает. Не повезло сегодня, значит повезет завтра, - приободрил Семен друга, - поехали в общагу, оторвемся с горя.
На следующий день в училище Клим с помощью своего верного друга Мавляна собрал всю информацию о коренных питерцах, учившихся вместе с ними. Эта информация в основном касалась предков и их положения, как правило, базировавшегося на внешнем виде студентов. К вечеру он уже угощал в кафе новоиспеченного друга Саню Шарова, брат которого владел несколькими торговыми складами. После употребления более крепких напитков, Саня заочно оформил на работу к брату Леху, Серого и Семена.
Через несколько дней эти трое уже таскали после учебы ящики с окорочками, кетой и осетриной. Платили сразу после смены и друзья были благодарны Климу за такую помощь. Возвращаясь в общагу, Семен всегда покупал любимые Климом пельмени и гранатовый сок. Леха и Серега с каждой зарплаты отстегивали Климу небольшой процент, делая это честно и благодарно.
Увидев легкую прибыль, Клим понял, что на этом можно неплохо заработать. Спустя некоторое время почти все студенты общаги стали обращаться к нему за помощью в трудоустройстве. За небольшой процент Клим ездил договариваться об их приеме на работу. Ну а кто со временем отказывался платить, имел дело с Мавляном, который эффективно вправлял мозги и решал возникавшие проблемы.
Еще через неделю, Клим и Санек сидели в пельменной и с напряженным видом обсуждали задуманный ранее план.
- Клим, пока это единственный вариант, тем более что я их уже не раз возил туда.
Клим посмотрел в упор на Саню, отметив, что тот все еще колеблется в правильности затеи.
- Ну что же, на безрыбье и рыба рак, договорились, - сказал он, протягивая свою руку.
Придя в общагу, Клим застал в комнате Мавляна, который имел по-собачьи какую-то девчонку.
- Запираться надо, Дон Жуан хренов. Жду через полчаса у себя.
«Не общага, а какая-то академия секса», - подумал он, спускаясь к себе. Махнул рукой занимавшемуся в зале Сереге, который его радостно приветствовал. Мимо сновали студенты, кто с полотенцем, кто с чайником, а кто с кастрюлей.
- Извини, дружище, правда, забыл.
- Да ладно, все нормально. Вообщем так, на завтра не планируй никаких дел. Всем говори, что тебе нездоровится, кто бы что не спросил. Найди робы и шапки, которые можно будет одеть поверх одежды и не жалко выкинуть. Ну вот и все, пожалуй.
Сказав это, Клим заметил, как у Мавляна загорелись глаза от предстоящего экстрима.
- Ух ты, класс! Значит на дело идем. Ва-у!
Мавлян тер свои здоровенные руки, улыбаясь во всю ширь физиономии.
- Значит будем биться?
- Вряд ли, но…все может быть.
Выйдя из метро проспект Большевиков, они не спеша прошли вдоль ларьков, перейдя дорогу. Пройдя по улице Коллантай, друзья свернули во дворы. У одной из парадных Клим увидел Серегину машин.
Они остановились, Клим глянул на часы. Тем временем Саня вышел из машины, глянул на часы и закурил. Это был знак. Две фигуры с пакетами зашли в подъезд.
Натянув черные робы и шапки с вырезанными глазами, они стали ждать. Время шло, но никто так и не вышел из квартиры. Наконец щелкнула дверь, и послышался тихий женский шепот.
Клим посмотрел на Мавляна, в шапке тот был страшен еще больше. Махнул головой, пора!
Девчонки упорно жали кнопку лифта, как две фигуры внезапно выросли за их спинами. Они даже не успели испугаться, как их рты были сжаты крепкими мужскими руками. Наконец дверь лифта открылась. Запихнув туда перепуганных и растерянных девчонок, грабители сунули спичку в кнопку «стоп», обобрав своих жертв до нитки и связав скотчем. После грабители вылетели из парадной, разойдясь в разные стороны. Пройдя метров сто, Клим сбросил с себя верхнюю одежду, засунул ее в пакет и выбросил.
На столе в комнате Клима лежала пачка новых денег, перетянутая бумажной лентой, пачка новых стодолларовых купюр и еще одна пачка британских фунтов стерлингов. Мавлян, гордый своими похождениями, не отводил глаз от добычи.
- Мне давно так хорошо не было, еще хочу..
- А ты маньяк оказывается. Ты меня пугаешь.
Друзья рассмеялись, поделив деньги на троих. После этого Клим отправился за новой одеждой, теликом и прочим необходимым барахлом.
Обстановка для дальнейшего развития криминального бизнеса складывалась вполне благоприятно, мозг Клима лихорадочно работал, придумывая новые интересные темы. Как-то неожиданно для себя Клим вспомнил, что однажды Мавлян рассказывал ему про некоего странного типа по кличке Бормотун, с которым бухал пару раз. Бормотун был конченым алкоголиком, влачившим свое жалкое существование в убогой комнатушке рядом с Московским вокзалом. Он работал посуточно ассенизатором. Несмотря на довольно специфичный характер работы, он зарабатывал неплохие деньги, поскольку спрос на подобные услуги всегда был велик. Однако Бормотун не умел грамотно распоряжаться финансами, просаживая все бабки за выпивкой и в игровых автоматах. Он постоянно был кому-то должен, и с каждым днем размер долгов неуклонно увеличивался. За деньги этот тип был готов сделать все, что угодно.
Вызвав Мавляна, Клим закрыл дверь изнутри и подробно изложил ему свой план.
- Братуха, есть очень интересная тема.
- Я весь во внимании!
- Помнишь, ты мне как-то рассказывал про Бормотуна. Как он сейчас?
- Да как обычно, жив, курилка.
- Видел новых богатеньких студентов из Тюмени, которых переселили к нам из недавно сгоревшего общежития химического института. Не помню как точно он называется, сложная аббревиатура.
- Еще бы, вот у них точно с баблом все впорядке, - огорченно молвил Мавлян.
- Усек тему?
- Что-то я вообще не понял в чем тут связь.
- Тема следующая. Встретишься с Бормотуном, попросишь его достать несколько комплектов спецодежды, включающей защитные маски, толстые перчатки и необходимые для дезинсекции средства и инвентарь. Далее Санек позвонит нашей комендантше и сообщит, что на днях в рамках общегородской программы развития в общежитии будут проведены комплексные мероприятия по дезинсекции помещений от всяких вредных и заразных насекомых.
- Хорошо бы, - оживился Мавлян, - а то кругом куча тараканов.
- Потерпишь, - перебил его Клим.
- Ладно, ну и что дальше?
- Не перебивай, дурья башка. Дальше комендантша вывесит объявление согласно которому, в следующий понедельник, когда все будут на учебе, будет проведена дезинсекция помещений. Под это дело мы сможем получить ключи от помещений, где проживают тюменцы и вынести все ценное и интересное.
- Ты гений, Клим! Обожаю твой размах и полет мысли! – восторженно проговорил Мавлян.
Спустя неделю задуманная операция была с блеском проведена. Комендантша даже не стала задавать сотрудникам фирмы лишних вопросов. В масках и спецодежде Клим с Мавляном проскочили наверх. Ну а Санек направился прямиком в комнату комендантши.
- Покиньте помещение, гражданка, - деловито молвил он, распрыскивая по сторонам помещения какую-то зеленоватую жидкость.
- Ой, а как же я? – взволнованно засуетилась Елена Васильевна.
- Через пятнадцать минут все пройдет, а пока идите на воздух.
- Конечно, конечно.
А тем временем Мавлян с Климом уже рылись в вещах тюменцев.
- Класс! Мы как козлы в огороде с капустой, - заворожено шептал Мавлян, распихивая по карманам разноцветные купюры и банковские карточки. В отдельный баул собирались все украшения, драгоценности и ценные вещи.
Спустя пару часов все было кончено. Вернув ключи комендантше, все работники липовой фирмы удалились восвояси. Используя связи Сани, они вышли на кардеров, которые помогли обналичить банковские карточки, а Мавлян смог выгодно толкнуть через залетных барыг драгоценности и золотые украшения.
Такого большого количества бабла они еще не видели. По этому случаю было решено оттянуться по полной в одном из самых фешенебельных ресторанов города.
Изрядно нагрузившись спиртным, Клим произнес перед окосевшими друзьями пространную речь.
- Друзья мои, - начал он несколько заплетавшимся голосом. – Я вот что Вам скажу. Как много девушек хороших, но-о-о-о, - произнес он многозначительно, подняв вверх указательный палец, - что-то тянет на плохих. Поехали-ка Санек к твоим ****ям. Оторвемся по полной программе, и не нужно будет никого уламывать!
- А что, мысль интересная, - еле шевеля языком молвил Саня. – Трахаться, так трахаться!
Следующие три дня они провели в роскошных апартаментах в центре города, отрываясь по полной в компании самых красивых путан Питера, и забыв обо всем на свете. За деньги девки были готовы на все, погрузив ребят в атмосферу необыкновенной похоти и разврата.
- Вот это жизнь! – блаженно повторял Мавлян. – Я так хорошо еще никогда свои яйца не опустошал.
- Да, весело зажгли, - поддержал его Клим, затянувшись дорогой сигарой и грея в руках бокал с коньяком. – Что будем делать с оставшимися бабками?
Оставшихся денег с лихвой хватило бы на покупку трех девяток. Мавлян уже предвкушал, как будет красоваться перед общагой за рулем новенького авто. Однако расчетливый ум Клима видел совсем иную картину событий.
- Значит так, парни. Наверняка общага гудит, приехали менты, начато следствие. А тут мы появляемся на новеньких тачках. Так не пойдет. Для начала нам нужно алиби и нам его сделает брат Сани, подтвердив, что все эти дни мы вкалывали на одном из его складов, там же спали и питались. За это Саня даст ему часть денег. Основную сумму Саня спрячет у себя на съемной хате до лучших времен. Возьмем себе по чуть-чуть, ровно столько, сколько можно заработать за несколько дней грузчиком на складе. Мы с Мавляном по отдельности возвращаемся в общагу.
Вернувшись в общагу, Клим поразился необыкновенной тишине, царившей на этажах. Незаметно он прокрался в свою комнату, плотно закрыл дверь и шлепнулся на кровать. Спустя еще минуту он уже спал крепким сном.
Утром его разбудил сильный стук в дверь.
- Кто там?
- Откройте, милиция.
Клим отпер дверь. На пороге стоял коренастый мент с обезображенным оспой лицом.
- Рощин Клим Сергеевич?
- Он самый.
- Старший лейтенант Щербин, ваши документы.
Клим молча подал ему паспорт.
- Я веду дело о массовой краже в вашей общаге. Скажите, где Вы были в минувший понедельник с 11 до 14 часов.
- Работал, - устало молвил Клим.
- Где и кем?
- Грузчиком на одном из складов у Московских ворот.
- Адрес склада?
- Лиговский проспект, д 250.
- Кто может подтвердить это?
- Шаров Андрей Алексеевич, директор склада.
Записав показания Клима, мент удалился, а Клим срочно вызвал к себе Мавляна.
- Ко мне недавно приходил следак, который ведет дело по краже. Меня могут пасти, поэтому вся надежда на тебя. Дуй к Саньку, скажи, чтобы предупредил брата о скором приходе к нему ментов. Заодно уточни, может ли Саня в случае чего найти выходы на этого следака.
Вскоре следователь Шаров действительно посетил склад, на котором работал брат Сани. Последний подтвердил факт работы Клима в указанное время на своем складе.
Спустя еще пару дней Клим встретился с Саньком в одной из пельменных Московского района.
- Знаю я этого следака, - сказал Санек, закусывая водку соленым огурчиком. – Это Щербатый. Продажный мент, завсегдатай борделей и любитель жесткого анального секса.
- С ним можно будет договориться, в случае чего?
- Попробую.
К счастью для всех троих, договариваться ни с кем не пришлось. Во время посещения одного из борделей Щербатый не поделил бабу с одним из бандитов с Кавказа. Спустя несколько дней труп Щербатого с перерезанным горлом был найден в мусорном контейнере одного из соседних дворов. Дело о краже передали молодому лейтенанту, который в силу своей неопытности так и не смог распутать это дело. Вскоре его закрыли из-за отсутстия необходимых улик. Посетовав на беспомощность и продажность отечественного правосудия, тюменцы вскоре успокоились. К тому же их потери были компенсированы новыми щедрыми финансовыми поступлениями от преуспевающих родителей.
Маринка курила, лежа на кровати, внимательно слушая рассказ сидящей рядом Томки. Круглое как шарик лицо, белая кожа, упитанные розовые щечки, коса до пояса, вообщем чисто деревенский образ доярки.
-Не знаю подруга, чем тебе помочь. Ну и задачку ты мне задала, - задумчиво произнесла она, вглядываясь в Томкины глаза. - Почему именно Клим? В общаге полно смазливых симпатяг, которые с Климом и рядом не стоят. Хочешь я тебя с Максом познакомлю, у него предки навороченные, да и сам он душка?
Тамара застенчиво улыбаясь и опустила глаза и покачала головой. Маринке вдруг стало жаль эту простушку, грезившую о настоящей любви и простых чувствах, которые, по мнению Марины, бывают только в кино или книгах. Только секс мог рождать настоящие чувства, но Тома и секс в голове Марины как-то не вязались, от этого ей еще больше стало жаль подругу.
- Тома, я тебя не отговариваю, но поверь мне, это не твой тип. Вряд ли из вас выйдет пара, ты скромна, воспитана и наверняка в чем-то целомудрена, ну а он легкомысленный прожигатель жизни и хулиган. Хочешь знать, как сложатся ваши отношения, когда я Вас сведу?
Тома молчала, пропуская ее слова мимо ушей, и упрямо смотрела на подругу.
- Томочка, все ваше знакомство ограничится койкой. Он тебя поимеет, после чего бросит, а я, как твоя подруга потом буду крайней, - пыталась отговорить ее Маринка.
В ответ Тома как-то по-детски наивно улыбнулась и помотала головой. Маринке вдруг вспомнилась злая шутка Клима: «Бабы дуры не потому, что они дуры, а потому что бабы». Она тяжело вздохнула, словно жертвовала чем-то близким.
- Ладно, посмотрим, что можно сделать, но ничего не обещаю, - строго сказала она.
- Ой, спасибо тебе, Мариночка, - Тома подскочила к ней и поцеловала в щеку. Это тебе, - и положила на стол какую-то блестящую штучку.
- Иди ты, мазохистка, - отмахнулась Маринка от нюнь подруги.
Уходя, Тома была в полной уверенности, что подруга все сделает как надо. Маринка привстала и потянулась к подарку Томы. Блестящая штучка оказалась дорогой и красивой дамской зажигалкой. Изучив подарок Марина ехидно улыбнулась: «Вот тебе и тихоня, а где-то зажигалку стащила. Ну мать, действительно в тихом омуте черти водятся!» Щелкнула зажигалкой, из которой вырвался желтый язык пламени: «Ах Клим, Клим, давно мы не виделись…»
Докурив сигарету, Марина вышла в коридор, окунувшись в суету общаги.
- Привет, Мариш,- пробегая мимо с кастрюлей горячей картошки, промолвила соседка.
На кухне толпились девчонки, что-то бурно обсуждая и пыхтя дешевыми сигаретками. На лестнице стоял едкий запах шмали. Поднимаясь вверх, Маринка увидела, как мимо нее прошла смазливая блондинка. «Странно, кто это?- обернулась она, пытаясь вспомнить лицо, - не знаю таких, хм-м, надо бы навестить милашку».
- Климушка, ты дома? – просунувшись в едва приоткрытую дверь, просияла она, - привет уголовному миру!
Клим устанавливал только что купленный телевизор и был не рад появлению незваных гостей.
- Ты по делу? – не обращая на нее внимание, процедил он.
- Брось ты этот ящик, ты меня огорчаешь! Неужели я тебе больше не интересна? – меняя обиженный тон на заискивающие нотки, надула она губки.
Клим уже достаточно изучил Маринку, чтобы понять, что эта бестия просто так ничего не делает. Оставив телик в покое, он обернул к ней взгляд падшего ангела в перемешку с наивной наигранностью флирта, пробуждая в нем инстинкт.
- Ух, Мариша, что не сделаешь ради пленительной красоты, - обнимая ее за плечи, сказал он.
- У тебя выпить есть?
Клим поднял глаза от удивления.
- Что-то стряслось?
- Хочу по душам поговорить, давно мы с тобой не сидели в спокойной обстановке.
- Не лукавь, Мариша, выкладывай что к чему.
- Пойдем ко мне, там и почирикаем.
Придя в комнату Маришки, Клим не переставал удивляться, как у нее все было по домашнему уютно, спокойно и размеренно. Марина кулаком постучала по стенке и через несколько секунд появилась девчонка в сером халате, круглых очках и шерстяных носках, натянутых до коленок.
- Ты звала, Мариша? – поправляя очки на переносице слегка прокортавила она.
- Зоечка, солнышко, угости нас, пожалуйста, своей домашней заготовочкой.
Зоя кивнула, ухмыльнулась и также быстро появилась, как исчезла.
Не успел Клим докурить сигарету, как на толе уже стояли малосольные огурчики, квашеная капуста, теплая картошка и грибочки, завершая весь колорит бутылкой Зверя.
- Что-то неспроста ты мать, все это затеяла, представляю масштабы…, - засверкал он глазами, открывая бутылку.
Маринка наблюдала с какой ловкостью он откупорил бутылку и равномерно разлил ее содержимое по стаканам.
- Еще чуть-чуть и ты пополнишь ряды алкоголиков, - с сожалением сказала она.
- За что пьем?
- За все и всех, чтоб было! – Маринка опрокинула стопку и вся поморщилась, дергая руками, словно веером возле губ, чем вызвала улыбку Клима, который насаживал ей на вилку огурчик.
- Ух, горюшница по ходу нечиста на руку была, - процитировал он отрывок из любимого фильма.
Водочка расслабила и придала их общению непринужденную легкость.
- Ну, колись, редиска, в чем трудности? – захрустел он капустой.
- Запала на тебя одна простушка из деревни, проплакала мне все глаза, сохнет девка, мается, не знает как к тебе подойти.
- Странно, все знают, каждое воскресенье вечером у нас в крыле день встреч и тд и тп.
- Ну очень застенчивая.
Они рассмеялись. После выпитой полбутылки Клим уже не мог себя контролировать и набросился на Маринку как голодный зверь. Животный инстинкт выжал из него все, что его окружало. Весь мокрый он привстал, облизывая пересохшие губы и переводя дыхание.
Клим поднимался к себе и размышлял на сутью страсти и условностей. Их ничего не связывало, они ничего не обещали и не ждали друг от друга, однако стоило им встретиться, как все высокие намерения куда-то исчезали, уступая место животной страсти, затмевавшей все вокруг. В его мыслях всплыл образ Наташи, и чувство досады и разочарования легло осадком на сердце, что-то грязное и неприятное зашевелилось в его душе.
Маринка, пригладив волосы и одежду, постучала в стенку. Тут же выросла Зоя, которая поправив очки, улыбнулась в душе, поскольку всем своим видом Маринка напоминала кошку, которую хорошо отлюбили. Маринка потянулась и улыбнулась подруге.
- Водки хочешь? – кивнула она томным взглядом на недопитую бутылку.
- А, давай по чуть-чуть, - махнула рукой Зойка, плеснув на дно стопки.
- Слушай, я на девятый поднималась, встретила какую-то пигалицу, маленькая блондинка с каре, на щеке большое родимое пятнышко. Ты случайно не знаешь, кто это?
Зоя, держа в одной руке вилку с грибком, а в другой картошку, спешно жевала и мотала головой.
- По описанию похожа на Наташку, она новенькая какая-то, родственница Ольги Буслаевой. Ой, Мариша, про эту Наташу такие слухи ходят, не успела она даже толком пожить, ка-ра-ул!!!
- Ну-ка, ну-ка, - разливая водку и подсаживаясь ближе, оживилась Маринка.
- Что она из семьи старообрядцев, слегка того, - Зоя покрутила пальцем у виска, - пьет какие-то травы, читает заговоры, ну вроде как ведьма. Я даже ее побаиваюсь, - сложив руки на груди и округлив глаза Зоя изобразила сильный испуг.
Маринка разразилась истеричным хохотом, который вверг Зою в полное недоумение.
- Ух, ну и развеселила ты меня, подруга!
- Будь любезна, солнце, мигом позови ко мне Ольгу!
Зоя ушла, слегка шатаясь и шлепая тапками, которые были на размер больше.
Вскоре в дверь постучали. Вошла Ольга, настороженно поглядывая на Маринку, которую всегда старалась избегать.
- Присаживайся подруга, что-то давно мы не виделись. В одном доме живем, а такое ощущение, что в разных районах…
- Да уж, - сказала Ольга, лихорадочно перебирая в голове варианты, зачем ее позвали.
Маринка с презрением наблюдала за неловкостью и смущением девушки.
- Расслабься, мне ничего от тебя не надо, соскучилась просто. Водки хочешь?
Оля поморщилась и покачала головой.
- У тебя пополнение в комнате?
«Фу ты, черт, слава Богу», - подумала Ольга.
- А ты про сестру что ли?
Марина кивнула.
- Мариша, она пустышка и тебе вряд ли будет с ней интересно, - начала она предполагать свои опасения, но Маринка резко ее перебила.
- Мне плевать на нее, я же сказала. Оль, расслабься, просто хочется общения, новостей, а то я приболела, никуда не выхожу, ничего не знаю. Слышала, что Клим на нее запал, это правда?
- Насчет запал не знаю, но они встречаются с первого дня, как она заехала в общагу.
- Вот скотина, ни одной юбки не пропускает, - улыбнулась Маринка.
Ольга слегка покраснела.
- Поговаривают, что она у тебя немного странная, каких-то старообрядческих взглядов, заговоры, молитвы, мистика? – c издевкой спросила она.
- Ой, Марин, тебе наверное уже девки наплели всякой ахинеи, вот сплетницы… Не слушай ты их, обычная она девка, только слишком провинциальная и слишком сентиментальная, ну немного если только старых взглядов.
-Как это? – полюбопытствовала она
- Ее предки приехали к нам в поселок целым семейным кланом, когда я была еще маленькой. Ну типа дядьки, тетьки, племяши, тести-зяти, все из сибирской глубинки, откуда родом мой отец. Видимо там они жили общиной и старались придерживаться своих канонов, но в нашем селе это у них не очень получалось. Один отец Наташи вместе с близкими пытается сохранить что-то от старого, вот собственно и все. А ты чего заинтересовалась? – насторожилась Ольга.
- Да не ссы, подруга, все ок, мне ничего от нее не надо, пусть живет и учится, просто у меня к тебе есть одна маленькая дружеская просьба, уж не откажи, уважь.
- А в чем она заключается?
- Мне нужно чтобы в воскресенье ее не было у Клима на вечеринке! – Маринка засверкала глазами, которые стали какими-то холодными и недружелюбными. Видя это, Ольге расхотелось задавать ей дополнительные вопросы.
- Я попробую что-нибудь придумать, но…,- запнулась она.
- Нет, - перебила Марина, - придумывать мне не надо, я что непонятно свои мысли излагаю?
- Да, да, - поспешила разрядить обстановку Ольга, - воскресенье ее не будет у Клима.
- Не огорчай меня подруга, я итак нечасто тебя о чем-то прошу.
Оля виновато кивнула и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась фальшивой и неестественной.
От Маринки она ушла с неприятным чувством тревоги и волнения. «Вот крыса драная, скорей бы ты замуж выскочила, стерва», - искренне пожелала она.
Маринка постучала в стенку, но никто не появился. Постучала сильнее, но результат оказался тем же. «Зо-й-ка!», - заорала она. Тишина.
Открыв дверь Зойкиной комнаты, Маринка рассмеялась. Соседка мирно посапывала, положив голову на сложенные на столе руки. Ее очки висели на самом кончике носа, выноси что хочешь, хоть саму хозяйку.
Ольга вошла в комнату и плюхнулась на койку, завивая плойкой волосы.
- Те чего так растроена?
- Да вот, Еремкина сапоги продает, зимние, итальянские, еле договорилась повременить с оплатой. Вся надежда только на тебя, сеструха!
- А сколько надо? У меня есть немного.
Ольга рассмеялась.
- Этих денег нам не хватит даже на обед. Вот что, я сейчас чиркану записку тете Лене, съезди, выручи, пожалуйста.
- Но ведь завтра воскресенье, - как-то грустно сказала она.
- Ничего страшного, в понедельник приедешь, а я в училище тебя отмажу, не переживай.
Наташа пожала плечами и стала собираться.
Наступило воскресенье и по традиции все собрались у Клима перед началом сабантуя. Все выглядело примерно так: тихо играет музыка, раздается стук в дверь.
- Клим, Семен, привет! Ужасно рад Вас видеть! – далее следуют обнимки и дружеские похлопывания по плечу, - вот это домашняя заготовочка, это бутылка водки на общак, а эту мы парни после в своем кругу разопьем.
- Конечно, ноу проблем. Ну тогда до вечера.
Затем следующий, за ним еще и так человек 10-15, после чего у Клима скапливалось огромное количество спиртного. Приходили девчонки, которые брали на себя сервировку столов, а часов в одиннадцать вечера начинался гудеж.
По правую руки от Клима сидела раскрасневшаяся от алкоголя и духоты Маринка, по левую - новичок компании Тамара, за которую Маринка уже подняла пятый тост и постоянно била локтем Клима, чтобы тот не давал ей скучать. Увлеченный рассказом какой-то смешной истории, Клим краем глаза наблюдал за новенькой. После того, как выключили маг, в умелых руках Игорька зазвучала гитара:
- Алчик, алчик, что же ты, мальчик, - запел Тюрлюк своим мелодичным приятным голосом.
-У тебя в кармане рюмка, у тебя в ботинке нож,
Ты растрепан, неопрятен, на кого ж ты стал похож.
- Алчик, алчик, что же ты, мальчик, - душевно изливал он песню. У всех вокруг были сосредоточенные лица, овеянные мечтами и воспоминаниями.
- Да, простовата деваха, - Клим вскольз окинул взглядом Тому, - трахнуть что ли. Однако что-то едва осязаемое не вязалось с ее образом колхозницы. Клим не мог понять, откуда в нем такие противоречивые мысли. Что-то ускользающее и молниеносное раскатом эха прогремело в душе и растворилось. А тем временем песня закончилась, все захлопали, расхваливая талант певца. Вновь включили магнитофон.
Водка, тосты, хмельной базар и навязчивый взгляд Маринки на тему «не забывай о соседке» все-таки вынудили Клима обратить внимание на Тамару.
- Ты не устала от этого балагана? - проговорил Клим на ухо Тамаре.
- Нет, что ты, очень прикольно, так все просто, классно и дружно, мне очень нравится, - перекрикивала музыку она.
Клим поймал взгляд Мавляна, который уговаривал Игоря спеть ему «Голуби летят над нашей зоной» и глазами показал на Маринку, которая уже утомила своей опекой. Мавляша подмигнул и двинулся в сторону Маринки.
- Тома, давай отвлечемся немного, пойдем в комнату, пообщаемся, - предложил Клим.
Тамара напряглась, ее взгляд сделался каким-то строгим и недоступным.
- Только если поговорим, - как то сухо сказала она, с подтекстом на недопустимость глупостей.
В комнате он включил ночник с мягким нежным светом, достал бутылку «Невского» и передал Томке, извинившись за отсутствие холодильника.
- Откуда ты родом?
- Из Новгородской области.
- Приехала сюда учиться?
Она кивнула. «Нет, блин, ясен перец, что учиться. Да, что-то ты парень совсем.», - смутился Клим своей растерянности.
- Томочка, тебе понравился кто-нибудь из ребят?
Она снова залилась краской и съежилась в собственном стеснении.
- Я всегда рад новым друзьям и всегда буду рад видеть тебя у нас! Ты хорошая девчонка, сразу видно звезд с неба не хватаешь, но я уважаю таких людей. Поэтому хочется помочь тебе поскорее влиться в наш дружный коллектив, - закончил свой монолог Клим.
- Ты мне очень нравишься! – как то по-детски, но честно сказала она, пряча глаза, словно натворила что-то ужасное.
- Зайчик, у меня уже есть девушка, которую я встретил здесь на одной из вечеринок и которая мне очень сильно нравится. Прости, мне правда жаль, но я…,- Клим запнулся…, - Тома, давай просто будем друзьями. Ты обязательно встретишь здесь своего парня, который влюбится тебя как Пьеро в Мальвину.
Дальше он углубился в сравнительные образы влюбленных и в размышления о сути самой любви. От этих слов глаза Томы наполнились слезами. Ей так понравилось, как он говорил и все, что он делал, казалось прекрасным.
- Стоп, у меня есть друг, он мой сосед и душа парень. Вот кто должен оберегать и лелеять тебя все студенческое время!
Клим резко открыл дверь и крикнул Серегу.
Мысли о Кате рвали душу. Клим курил сигарету за сигаретой. Бабушка видела, как сильно он мучается, но не знала чем помочь и утешить.
Ну а Клим тем временем бесцельно слонялся по улицам, не понимая как унять тяжелую душевную боль. Все напоминало о ней, даже обычная дворовая скамейка, где они часто останавливались посидеть и перекурить. Он был всецело оглушен своей потерей и разлукой с любимой. Все было так паршиво, что просто не хотелось жить.
Устало он побрел к рейке, где они часто мечтали, смеялись, целовались и просто были счастливы. От этого становилось еще более невыносимо. Увидев невдалеке пустую бутылку из под вина, Клим разбил ее о камни, выбрал самый острый осколок, присел и закурил. Речка безучастно журчала и плавно текла в своем направлении. Докурив сигарету, Клим закатал рукав и начал резать вены. Кровь теплой струйкой потекла по руке, окропив землю. Вскоре он потерял сознание.
Очнулся он в больнице. Взглянув вправо, увидел бабушку, утиравшую слезы платочком. Увидев, что внук пришел в себя, старушка обрадовалась и бросилась к нему с объятиями. Климу стало стыдно за свой поступок и он обнял старушку.
- Прости меня, ба, - слабым голосом прошептал он.
Бабушка накупила фруктов, сока, нажарила котлет с картошкой, которые запихала поллитровую банку.
- Кушай, миленький, и выбрось эту дуру из головы. Я чуть со страха не померла, когда мне сказала, что ты в больнице, - она снова залилась слезами.
- Ну хватит, ба, я больше не буду, - грусть и стыд стали оттенками его голоса.
- До завтра тебе тут хватит, кушай, набирайся сил. Рука болит?
- Нормально, уже зажила, - успокаивал он старушку, еле сдерживаясь от неистерпимой боли.
- Ну ладно, давай лечись, я пошла, завтра приду.
На следующий день, уже после обеда в палату зашла медсестра.
- Клим Рощин, к вам посетители.
Он вышел в холл. Там стояла она, держа в руках пакет, вся такая стройная, невинная и божественно красивая. Сердце Клима учащенно забилось, глаза загорелись: «Катя!!!»
Увидев приближающегося Клима, Катя рванулась ему навстречу, отбросив пакет в сторону. Ее глаза наполнились слезами, она бросилась ему на шею, беспорядочно целуя его лицо и шепча: «Прости, прости меня Климушка, дура, дура я, сама не знаю, как так случилось!». Клим вдыхал ее аромат, впитывая ее поцелуи, вкус ее губ и слез пьянил и сводил его с ума.
- Что же ты делаешь со мной, Катюша?!!»
Они сидели обнявшись, и все дни терзаний, боли и разлуки растворились в вернувшемся извне счастье, как будто ничего и не было. Теперь Катя все время проводила с ним в больнице, дабы загладить свою вину. Она уходила только тогда, когда приходила бабушка. Счастье, влюбленность и беззаботность вернулись к нему, а значит и стимул жить дальше. Вдобавок ко всему Катя неожиданно сообщила Климу, что уже на втором месяце беременности и ждет от него ребенка.
- Клим, не знаю что делать, - Катя теребила платок, нервно сжимая его в кулаке.
- Так это же здорово, Катька!!! – глаза Клима излучали беспредельную радость. - У нас будет малыш!!!
После этого они бурно обсуждали, как назвать мальчика или девочку, спорили о том, какие черты вберет в себя их будущий киндер, на кого больше будет похож и как его воспитывать. Представления имели огромный размах, и Климу уже не терпелось поскорее увидеть малыша и ощутить себя папой. Единственной проблема оставалась в том, как об этом сказать родителям.
Узнав новость про беременность Кати, ее родители немедленно отправились к инспектору Амелиной. Та молча выслушала их и сообщила, что уже подготовила документы на Рощина для комиссии по делам несовершеннолетних. Для начала его предполагалось определить на лето в детский спецприемник, чтобы понял, что такое перспектива спецшколы. Родители поблагодарили инспектора за проделанную работу, искренне надеясь, что старший лейтенант сможет повлиять на Рощина.
- Наташа, я очень переживал по поводу твоего отъезда. Он был похож на бегство. Я даже подумал, что больше тебя не увижу, - Клим обнял девушку, и они слились в долгом и страстном поцелуе.
Они долго стояли, обнявшись, не замечая сновавших мимо студентов, ну а после пошли бродить по вечернему Питеру. Влюбленные выбрали для прогулки один из спальных районов города, там, где было много растительности. Желтые листья покрывали дорожки скверов и парков, по которым бродили Клим с Наташей, как зачарованные. Их смех нарушал тишину парка, а аура, исходившая от парочки, озаряла ярким светом все вокруг.
- Я люблю На-та-шу!! Лю-ди! Я счастливый! – орал от переполнявших чувств Клим, подхватив Наташу на руки. Запрокинув голову и барахтаясь ногами в воздухе словно в воде, Наташа громко смеялась, и прохладный ветер развевал ее волосы.
«Вот он миг вселенской гармонии, когда тебе хорошо, когда исчезают границы реальности и времени, когда мир находится у твоих ног», - думал Клим в порыве одухотворенности.
- Я люблю тебя!
- Я люблю тебя! – раз за разом повторяли они эти короткие фразы.
Возвращаясь в общагу, почти у самого входа Клим остановил ее, посмотрел в глаза.
- Останься сегодня со мной!
Она кивнула, слегка покраснев.
- Я приду к тебе ровно через полчаса.
Проводив ее до комнаты, Клим помчался к себе выпроваживать Семена к Ольге.
- Братуха, не теряй момент. Сейчас ко мне придет Натаха, а ты иди к Ольге или к Сереге с Мавляном, но в комнату до утра не приходи.
Почесав затылок, Семен с недовольным видом ушел к Сереге.
За прошедшие полчаса Клим, воодушевленный предстоящей встречей, нашел свечи, бутылку какого-то сухого вина, сделал легкий салат и умудрился создать в своей маленькой комнатенке романтическую обстановку. Войдя в комнату Наташа удивилась столь разительной смене обстановки и тому как уютно и комфортно было у Клима. Чистая скатерть на столе, два бокала и салат в тарелке, зажженные свечки и влюбленные глаза Клима, горевшие ярче любого огня. Вдобавок к этому в комнате звучала негромкая музыка тибетских лам, дополняя и без того романтическую обстановку.
- Натка, как ты божественна!
Она стояла в легком платьице, которое больше походило на пеньюар, гибкая как кошка, красивая как принцесса и обворожительная как первая снежинка.
- Прошу к столу, моя королева!
- Мерси, сударь, - подыграла она.
Вино искрилось в бокалах, глаза блестели, а душа цвела как прекрасный сад.
Наташа что-то рассказывала с энтузиазмом, слегка вскруженная вином. Глядя на нее, Клим поймал себя на мысли, что романтика - это не поиск соответствующей атмосферы, а состояние души. Люди сами все усложняют, пытается найти комфортную обстановку где угодно, за границей, в клубах и дорогих отелях, когда вдруг оказывается, что она находится совсем рядом. Он внимательно смотрел на свою спутницу, и с каждым взглядом желание все больше вырывалось наружу.
- Потанцуем, мадемуазель?
- С привеликим удовольствием, сир!
Они закружились в танце. Он схватил ее на руки, она обвила его шею и они упали на койку. Дыхание обжигало, кровь бешено бежала по телу. Клим целовал ее, ласкал и их страсть была настолько эйфорична и первозданна, что была способна испепелить любого. Они задыхались от нахлынувшей волны вожделения и желания, а их тела излучали свет великой тайны.
Наташа вскрикнула и силой впилась коготочками в спину любимого, слегка отстраняясь. Теперь их языком стало телодвижение, их шепотом – прикосновения и ласки, а ее стоны – симфонией любви! Весь взмокший и облегченный Клим рухнул на спину, тяжело дыша, его грудная клетка ходила ходуном, а глаза покрылись пеленой пьяного блаженства от ощущения легкости и истомы. Он повернул голову к Наташе, которая хотела что-то сказать, но он прижал указательный палец к ее губам и, выдохнув, произнес: «Не говори ничего, я все понял, давай просто обнимемся и молча полежим!». Она прильнула к нему, крепко прижавшись. Их глаза смотрели друг на друга и этот взгляд был красноречивее любых слов. Это был миг полного отстранения от всего насущного, это вселенная для любящих сердец.
- Что же ты не сказала, что у тебя это в первый раз? – нарушил молчание он.
- Не знаю, - как то отстраненно сказала она, умиляясь своей прекрасной улыбкой, - пошли в душ, мне это необходимо.
Вернувшись обратно, они сели пить чай, приглушенно работал телик, а мягкий свет самодельного светильника создавал в комнате интимную обстановку.
- Клим, можно тебя кое о чем попросить? – отхлебнув горячего чая, спросила она, слегка прищурив глазки.
- Дерзай.
- Пожалуйста, не обмани меня, не делай мне больно, я очень тебя прошу, - ее лицо сделалось каким-то обреченным, а голос приобрел твердость.
- Ты че, зайка, что за мысли? Разве я дал повод или что-то не так? – удивился он, не понимая к чему, она клонит.
- Нет, нет, - замотала Наташка своей красивой головкой, - просто, блин, н знаю, как это сказать.
- Да ты не парься, говори как есть!
- Ну у вас здесь все как-то просто, полюбил, а на следующий день забыл, потом полюбил другую и так до бесконечности, - ее вид источал грусть. – Я так не могу, Клим, для меня это слишком личное, понимаешь, - ее глубокий взгляд вцепился в его глаза, ища них ответ.
- Малышуля, успокойся, разве ты не видишь, как нам хорошо с тобой вместе, - он поставил кружку на стол и поцеловал ее. – Я, правда, влюбился в тебя с первой секунды, как только увидел, и теперь не отдам тебя никому.
Наташа слегка улыбнулась, и ее глаза заблестели.
- Я хочу мороженого! – надув губки как-то по-детски пробубнила она.
- Значит одеваемся, и вперед на поиски снежных сладостей!
После они неспешной походкой возвращались обратно. Из ларьков гремела музыка, шумели троллейбусы и трамваи, гудели машины, вокруг пахло выхлопными газами, шавермой и мегаполисом.
- Клим, а ты можешь прекратить собирать у себя всю общагу? – вдруг после долгого молчания спросила она, как бы между прочим.
- В смысле?- переспросил Клим. Он прекрасно понял, о чем идет речь, но хотел послушать, что скажет она.
- Я не хочу ни с кем тебя делить, - прижимаясь к нему как маленький воробушек, заключила она.
В течение нескольких последующих дней Клим поменял замок в своей комнате и переговорил с парнями из своего крыла. Теперь традиция воскресных вечеринок перебазировалась к Мавляну. Наташа, со свойственными ей взглядами на домашний уют сделала перестановку. Клим откуда-то притащил твердый картон, который они постелили под матрасы, поскольку скрип по ночам стоял невыносимый. И стали они жить вместе, вместе засыпать и просыпаться, уходить в училище и возвращаться домой. Одни им завидовали, другие осуждали, а третьи просто ненавидели. Но в их гнездышке воцарилась атмосфера счастья и гармонии.
Милицейская машина, называемая в народе «буханка» везла по улицам Питера трех пацанов и одну девушку. Клим еще не осознал в полной мере, что произошло.
Рано утром его разбудила ба и каким-то обеспокоенным голосом сообщила: «Клим, просыпайся, к тебе милиция».
Последнее произнесенное слово подействовало на него быстрее любого будильника. Вскочив, он заморгал глазами, уставившись в сторону коридора, где стояли двое в форме, что-то объясняя ба.
- Миленькие, ну как же так, хоть шабашечку ему можно собрать? – разрыдалась бабуля.
- Рощин, давай быстрее одевайся, некогда, - пробасил один из ментов.
Ба рыдала и причитала, второпях делая внуку чай с бутербродами.
- Куда меня? – cпросил Клим, зашнуровывая ботинки.
- Пока в спецприемник, а там видно будет, смотря как вести себя будешь, - отозвался второй мент.
Старушка плакала, целовала и обнимала внука, сунула ему пакетик с шабашкой и погладила по голове.
- Ну хватит, - отстраняясь от ее нежностей сказал Клим. Сердце его учащенно забилось, в ожидании серьезных перемен.
Залезая в машину, он увидел сонную Амелину, двоих ребят примерно того же возраста и девчонку лет пятнадцати с потрепанным лицом.
- Доброе утро, молодой папа, - заулыбалась инспектор, - ну что, допрыгался Казанова, а ведь сколько раз я тебя предупреждала, - запричитала она, вылив на Клима целый поток нравоучений по поводу учебы, ночных гулянок и неоднократных приводов в милицию. – А теперь все, догулялся, вот сейчас посидишь, подумаешь, может и в колонию поедешь, - пугала она.
Буханка тронулась, ехали долго, несколько раз останавливались, выводили Нельку, так звали блондинку с лицом малолетней алкоголички.
Парней звали Мураш и Кортик и были они на год младше Клима.
- Куда нас везут? – поинтересовался Клим во время вынужденной остановки.
- Пока в приемник, а дальше не знаю. Вон та, гадина крашенная, знает точно, - кивнул в сторону инспектора лысый Мураш. – Да х… скажет!
- Ну вот все, попали, - заключил Клим.
Остаток дороги ехали молча, каждый думал о своем. Клим все время думал о Кате, что с ней будет, как сильно она расстроится, когда узнает, что с ним случилось. Ба скажет ей, что меня посадили, но ведь Катя беременна и ей нельзя переживать, укорял себя он. Мураш уставился в окно, переживая по поводу угнанного мотоцикла, на котором так и не удалось покататься. Кортик вспоминал неудавшуюся рыбалку, а Нелька думала о новоявленном бойфренде. У всех были серьезные лица, вдумчивый и какой-то запуганный взгляд, лишь инспектор Амелина мирно посапывала, беззаботно пребывая в сладкой дреме.
Из приемника доносилась музыка, солнце было уже высоко, когда буханка подъехала к железным воротам с колючей проволокой. После машина въехала на территорию и остановилась перед четырехэтажным квадратным зданием с решетками на окнах. От окружающей обстановки Климу стало не по себе. Амелина доставила ребят в кабинет, где сидели и ходили люди в белых халатах, положила на стол какие-то бумаги и удалилась. Врачи осмотрели ребят, взяли кровь, а после чего всех троих отвели в камеру, где вместо дверей были решетки.
В камере было четыре деревянных лежака, пупырчатая стена и небольшое окно с решеткой, находившееся под самым потолком. Повсюду стоял запах затхлости и тюрьмы. Было как-то жутко, пугала неизвестность.
Наутро всех троих повели в душ, переодели в темно-серые робы и повели на 4-й этаж, где находился 1-й и 2-й отряд. Их встретил здоровенный мент, очень похожий на Шварценеггера, и завел к себе в кабинет. Записав фамилии пацанов, он начал знакомить их с распорядком дня. После все вышли осваиваться. Кругом бегали такие же мальчишки, кто-то играл в шашки, кто-то читал книги, вообщем, на первый взгляд все были чем-то заняты. Клим вместе со спутниками внимательно наблюдал за происходящим. Мимо прошел какой-то худой чернявый парнишки.
- Иди за мной! – не смотря на них, произнес он и скрылся за дверью.
Ребята вошли в небольшой класс с партами и стенкой, где стояли учебники и школьная литература.
- Здорово! Я Колян из Всеволожска, уже 45 суток здесь! - протянул он руку и улыбнулся. Все поздоровались и представились. – Вечером Вас будут прописывать! - как бы, между прочим, молвил он, делая многозначительное выражение лица.
- Как это?
- По три фашки, три лося и три фанеры. На фанере вы сломаетесь, мало кто выдерживает, только в отмах не идите, а то эти придурки забьют Вас до смерти!
- Че за придурки? – насторожился Мураш и у всех троих затряслись поджилки.
- Француз, Бес и Дрын, они здесь всех прописывают!
Ребятам сразу захотелось домой.
- А для чего это надо? – cпросил Клим.
- Не знаю, здесь правила такие для всех. Я тоже это прошел,- ковыряя пальцем в зубах сказал Колян с видом побывавшего в космосе.
- Да, - Мураш почесал затылок, - приехали!
Кортик вздохнул, а Клим присел.
- Не ссыте, я вас в обиду не дам! – твердо сказал он.
Ребята посмотрели на него как на ненормального.
На первом этаже здания располагалась столовая, куда они пришил все вместе. В столовой он увидел Нельку, которая помахала ему рукой. Клим несказанной обрадовался этой встрече. Среди незнакомых и чужих лиц она показалась ему какой-то родной и близкой. Он помахал ей в ответ, толкая Мураша. Сзади подошел мент и дал Климу подзатыльник, чтобы тот не глазел по сторонам.
После обеда ужасно захотелось курить. Весь отряд выстроили по цепочке на отправку естественных нужд. Колян сунул Климу сигарету без фильтра и встал перед ним.
- Курим очень быстро, пока ссышь успей накуриться.
Клим кивнул.
Зайдя в уборную, сразу попадаешь в комнату с умывальником. Справа от двери находилось окно с решетками. На подоконнике сидели трое ребят с лицами полной независимости и пренебрежения во взгляде. Пройдя через нее, попадаешь в туалет, где позеленевший Колян докуривал сигарету, которая уже обжигала пальцы и губы.
- Прикуривай скорее, спичек нема!
Клим прикурил, голова слегка закружилась, сделав пару затяжек он передал окурок Кортику, тот Мурашу и так по кругу, чтобы все смогли получить порцию удовольствия.
- Потом Айда, а то Арнольд зайдет, всем ****ец будет!
Проходя мимо троицы, коренастый парнишка маленького роста весь в веснушках и без зуба спереди преградил им дорогу.
- А, новенькие, ну чего, прописочку сегодня ночью будем проходить? – хрустя пальцами, словно разминаясь, спросил Француз.
Кортик опустил в пол глаза, Мураш осунулся, втянув в себя шею.
- Утро вечера мудреннее, дай пройти, - спокойно сказал Клим.
- О как, ладно, пробегайте, ночью поговорим, - ответил Француз.
Троица удалилась.
- Ну все, нам крышка! – заключил Мураш.
- Вот суки, крутых из себя строят, - сплюнул Кортик
Клим улыбнулся и подумал: «Мне тоже страшно, парни».
Наступило время отбоя.
Клим прилег, он не спал. Все его мысли были о Кате, переживания как туман обволакивали сознание и душу. Он вспоминал яркие моменты их встреч, ее улыбку, глаза, голос, и сердце переполнялось от этих воспоминаний.
- Клим, Клим, - тряс его Кортик за плечо, - меня в туалет позвали, я боюсь, - прошептал напуганный друг.
Клим вскочил. Пройдя незаметно в коридор и комнату дежурного, ребята зашли в туалет, где уже стояла вышеупомянутая троица.
- О как, и сказочник здесь! А тебя кто сюда звал? До тебя еще очередь не дошла, брысь спать, чушка! – заерепенился Француз, поднимая руку и растопырив пальцы в виде рогатки.
Клим понял, что их по любому изобьют. Сделав испуганное лицо от слов Франца, он резко выкинул правую руку, сжав кулак во время попадания ему в челюсть. Француз упал как покошенный. Бес и Дрын вскочили, набросившись на Клима. Кортик увидел слева швабры, кинулся к ним, схватил одну и заорал как резанный: «Не подходи, убью сволочей!».
А в это время Бес и Дрын забивали ногами Клима, у которого из носа шла кровь. А Кортик все еще орал, непонятно на кого и для кого.
Очнулся Клим в палате. Он был один, чему очень обрадовался. Болело все тело, ребра и нос. Каждая косточка отзывалась болью. Нос распух и расползся по лицу, вокруг глаз были радужные синяки. Он встал и подошел к зеркалу, которое было вделано в стену возле умывальника, взглянул на себя и ужаснулся: «Ух, красавчик адский».
На ребрах были ссадины, плечи и лопатки были покрыты синяками. «Вот уроды гребанные…Блин, как там пацаны?», - вспомнил он нагнавшего жути Кортика. Нахлынувшие воспоминания вызвали добрую улыбку.
Клим прилег, неожиданно зашла тетя в белом халате.
- Ну как ты себя чувствуешь, боец? - присаживаясь рядом каким-то, заботливым голосом произнесла она. Клим пожал плечами и, вспомнив свой отвратительный вид, отвернулся в сторону.
После недельного пребывания в лазарете Клим вернулся в отряд. Мураш и Кортик трясли ему руку. Судя по всему, они уже смогли адаптироваться. Подбежал Колян, пожал руку и сказал, что его ждут в классе. Клим зашел в класс, где ржали три тирана, но при виде его смех прекратился.
Первым подошел длинный Дрын.
- Я Леха, - протянул он руку.
Клим отметил, что рука у него как пивная кружка.
- Бесо, - сказал крепыш грузинской национальности без акцента.
- Санек, - протянул руку рыжий.
- Что тяжко в лазарете без курева? – подмигнул грузин. – Франц, встань на стрем, пошли покурим.
У окна его угостили сигаретой, дали целую пачку, что по их меркам было круто. Придя отряд, Клим разделил эту пачку между Мурашом и Кортиком.
На следующий день они вчетвером курили в туалете, окна которого выходили на какие-то гаражи. Клим безучастно вглядывался вдаль, как вдруг увидел знакомое лицо возле забора.
-Бабулька, - улыбнулся он и бросился открывать окно.
- Ба-буш-ка! - заорал он ей, размахивая рукой.
Узнав голос внука, бабулька выронила сумки и заплакала, прикрывая рот платком.
- Я тебе поесть принесла, - кричала она, - кушай, скоро тебя отпустят.
Радость, тоска, мурашки по коже, все перемешалось в нем. Ему так захотелось дотронуться до нее, прижаться как в детстве и заплакать у нее на груди, ощутив ее нежные и заботливые руки.
Ментовка принесла сумку с продуктами, которые передала ба. Клим поделился с друзьями, и так началась его жизнь в приемнике. Подъем, зарядка, школа, прогулка, где они, как правило, играли в футбол.
Сигареты ребята добывали нехитрым способом. Как правило, каждый вечер кто-то из них вызывался вынести мусор. Его выпускали на улицу с контейнером, а тем временем кто-то из пацанов закидывал через забор сигареты и спички. Оставалось только собрать их, распихать по робе, и отнести в отряд.
На 25-й день пребывания в спецприемнике дежурная по отряду Алла Григоревна передала Климу письмо. Он сразу узнал знакомый почерк. Сердце учащенно забилось, а руки затряслись от волнения. Открыв его, он впился взглядом в родные буквы, которые целовал и прижимал к сердцу, благо никто в отряде этого не видел.
«Здравствуй, Климушка! Решила тебе немного написать, как узнала, что тебя забрали, очень расстроилась, не знала, куда себя деть. Похоже, нашей мечте не суждено сбыться. Мама и сестры уговорили меня сделать аборт.
Прости! Ты хороший парень и у тебя еще будут дети, а я уезжаю к родственникам в Орел. Все говорят, что так будет лучше. Мне необходимо закончить школу! Прощай! Катя».
«Нет, этого не может быть! Катя, как прощай, о чем ты говоришь!», - в горле все пересохло и стало трудно дышать. Клим сжал письмо в кулак и сильно швырнул в корзину для мусора. Внутри все похолодело и сжалось. Все нутро бунтовало и рвалось на мелкие кусочки. «Неужели я тебя больше не увижу? Надо что-то делать, так не может дальше продолжаться!».
Его грустные мысли внезапно прервало появление троицы.
- От любимой? – заметил смятое письмо Франц, подметив неважный вид приятеля.
- Франц, есть дело! – как-то возбужденно произнес Клим.
В крыле, где проживал Семен, воцарилась почти семейная идиллия. Все вечеринки и пьянки перенеслись к Мавляну в крыло, а комната Клима превратилась в уютное семейное гнездышко, в котором Наташа проявила свои дизайнерские задатки. Клим имел стабильный небольшой доход, помогая студентам с работой. Иногда Санек подкидывал разные темы разводок, которые они неплохо обделывали втроем или вчетвером, после чего снова превращались в примерных студентов, интересовавшихся исключительно учебой.
Все темы, которые подкидывал Санек, не требовали особого мастерства и заключались либо в липовых паспортах, на которые брался товар, а после быстро сбывался, либо в шантаже клиентов, которые много болтали по пьяни или по-особому шифровались. Собрать нужную информацию о таких клиентах не составляло труда. Тему с шантажом как раз и подкинул Клим.
Однажды в пельменной Саня пожаловался ему на нехватку денег, при том, что они вроде как были, но ни на что скопить так и не удавалось. Тогда Клим и покинул друзьям новую идею. При этом он ограничил участие Санька лишь сбором информации об интересных клиентах, разделив их строго по статусу на бандитов, коммерсов и инкогнито. Последние были любителями одноразовых ощущений с нестандартным поведением. Именно за ними Санька и следил с особым вниманием, что чаще всего приносило свои плоды.
У Клима была феноменальная способность к сведению риска к минимуму, что порой, не очень одобрял Мавлян, однако именно такой подход не раз выручал друзей из разных передряг. Шантаж открывал Климу огромные перспективы, которые он вынашивал в себе как собственное детище, додумывая до мелочей. Единственную трудность составляла техническая сторона дела, в которой он был не силен. Вот здесь Александр был просто незаменим. Подобным образом они развели администратора мюзик-холла на три штуки баксов, а также многодетного директора какой-то крупной питерской строительной компании. После этого интуиция подсказала Климу несколько повременить с дальнейшим развитием их криминального бизнеса.
Мавлян смотрел на Клима как на гения и молил бога, чтобы тот не исчез из его жизни. Саня считал его удачливым и верил как в талисман. Ольга задавала вопросы Наташе, недоумевая, откуда у нее такие дорогие шмотки и в тайне подозревала, что Клим по уши в каком-то криминале. Временами она сожалела и злилась, что познакомила сестру с Климом, которая словно расцвела, превратившись из скромной деревенской девушки в принцессу. Увлекшись перспективами шантажа, Клим забросил учебу. Шантаж и Наташа стали теперь основными вещами в его жизни.
Однажды вернувшись от Сани в общагу, он застал Наташу в слезах, уткнувшуюся в подушку.
- Что случилось, зая? – осторожно спросил он, прокручивая в голове разные варианты возможных неприятностей.
- У меня уже…, - заикаясь от рева и тяжело вздыхая, начала она…, - третий месяц нет месячных.
- Тьфу ты, напугала, - с облегчением выдохнул Клим.
- Да пойми ты, мне нельзя идти на аборт, не-ль-зя, - по слогам пролепетала она, вновь заливаясь слезами.
Клим нежно обнял Наташку и прижал к себе.
- Успокойся, котенок, все будет хорошо, - он еще крепче стиснул ее в своих объятьях.
Неожиданная новость эхом прогремела в сердце Клима, предвещая новые перемены в его жизни.
- Давай успокойся, пойдем погуляем в парк, там все обсудим и обговорим, - предложил он.
Натка утерла слезы и кивнула. Вскоре они неспешно шли по парку и каждый обдумывал про себя неизбежные изменения в жизни, задавая один и тот же вопрос: «А правильно ли они поступают?» В тот же вечер они приняли решение забрать документы из училища и начать новую самостоятельную жизнь.
В общагу они вернулись перед самым закрытием. Клим зажег купленные Наташей ароматические свечки, и вся комната наполнилась необыкновенными ароматами. Обнаженная Наташа лежала в кровати. В этот миг она казалась ему совершенством природы. Он долго ласкал ее стройное тело, выражая в своих прикосновениях всю чувственность и страсть, побуждая ее аккомпанировать тонкой игре рук, вздохам, словно подготавливая к главной арии произведения. Овладев ей, они провалились в безбрежный океан бури и шторма, нежных волн и подводной безмятежности, мир длиною в миг, где чувства окрыляются и парят, где нет ничего кроме чувств и ощущений. Раскрасневшаяся и возбужденная она рухнула рядом, повернув голову к нему. Ее глаза блестели негой. Она хотела что-то сказать, но Клим поднес указательный палец к ее губам: «Тсс..,, молчи зая, давай просто помолчим», - шепотом сказал он, растворяясь в ее глазах и продолжая плыть где-то там, где ее нет.
Утром, выпив чашку чая, Натка собиралась в училище. Клим молча курил в коридоре.
- Зая, что-то я давно не наблюдал соседа Серегу, его что Семен съел? –иронично произнес он, вспомнив незадачливо соседа.
- Здрасьте, приехали…опомнились, он уже как месяц живет с Томкой на частной хате, точно не помню где, по моему Семен знает. А что ты вдруг о нем вспомнил?
- Давно не видел, да и новость эту впервые слышу, странно.
- Ладно, котик, я побежала, до вечера!
Клим включил чайник и насыпал в чашку кофе, залил и побрел к Семену. Дверь была закрыта, он легонько постучал. За дверью послышалось шарканье. Заспанный Семен с понятой физиономией открыл дверь.
- А, тунеядец и пьяница, да ты просто оживший зомби! – проходя в комнату, поприветствовал его Клим. Он сразу заметил, что Семен живет один.
- Вчера на базе всю ночь фуру за фурой разгружали, на учебу уже не хватило, - укрываясь одеялом то ли жаловался, то ли сетовал он.
Клим отхлебнул кофе.
- А ты куда, мил человек, подевал соседа? Только не говори мне, что после работы тебе нечего было есть, и ты не сдержался.
- Очухался, мать тебя за ногу, ты со своей семейной жизнью отстал батенька, все новости пропустил, - Сема потянулся, - ты лох, Клим, а вот Серега вытащил счастливый билет в жизнь, который ты же ему и вручил, как вымпел!
- Не понял, - насторожился Клим.
Семен привстал.
- Томка оказывается дочь местного нефтяного магната, а в общаге, таким образом, искала чистых отношений, вот так! Серега живет на Владимирской в роскошной квартире и вспоминает про наш клоповник с ужасом, впрочем, как и про нас всех».
Клим присвистнул, почесав затылок.
- Во дела! Адрес знаешь?
- Да!
- Блин, вед я же с первого дня подозревал, что-то с ней не так. Вот
она жизнь, никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, - Клим допил кофе, пожелал ему крепкого сна и покинул комнату.
Тем же вечером, все ребята шумной толпой отправились к Томе. Наташа осталась в общаге, сославшись на неважное самочувствие.
Климу нравились студенческие вылазки, когда они все вместе бродили по Питеру. В этой разобщенной массе чувствовалось какое-то единение, которое при возвращении в общагу, почему то исчезало. Купив возле метро цветы Томке, а Сереге мороженое, они направились по указанному адресу. Войдя в отдельный подъезд и поднявшись на лифте на четвертый этаж, ребята оказались перед дверью квартиры, в которой жили Тома с Серегой.
Дверь квартиры открыл Серега, которого теперь было не узнать. В красивом дорогом халате, со стильной стрижкой, в мягких пушистых тапках и модных очках он благоухал и цвел, излучая свет удачи.
- Привет, ребята, - произнес Серега, озадаченный столь неожиданной встречей.
- Ну привет, коли не шутишь, - игриво проговорил Клим, - вижу ты здесь неплохо устроился. Принимай гостей, показывай свои хоромы и не прячь хозяйку!
На знакомый до боли голос выбежала Томка, которая также сильно изменилась. «Ну, артистка», - демонстративно целуя ей руку, подумал Клим. Тома жадным взглядом поглощала Клима, в котором угадывалась радость встречи и еще не остывшие чувства.
Внезапное появление Клима стало для Томки полной неожиданностью, внеся свежую струю в ее размеренную жизнь, а почти угасшее чувство вспыхнуло с новой силой. Более того, теперь, когда Клим знает ее настоящее происхождение, у нее появился новый шанс завоевать его, ведь она может дать ему не только свою любовь и заботу, но и материальную стабильность, которая так необходима. У нее может начаться по-настоящему полноценная жизнь.
- Прошу всех в комнату, я сейчас, - засуетилась она.
Пока ребята раздевались и проходили в комнату, рассматривая роскошную обстановку квартиры, Тома заскочила в соседнюю комнату.
Ее мозг интенсивно работал, лихорадочно анализируя ситуацию. Все произошло так спонтанно и неожиданно. С одной стороны она уже привыкла к Сереге, этому невзрачному хилому ботанику. Именно благодаря ей он смог почувствовать себя настоящим мужиком. Она вылепила его по своему желанию. Всем, что имел Серега, он был всецело обязан ей и ее обеспеченным предкам. Он прекрасно это знает и поэтому сидит тише воды, ниже травы. Жизнь течет предсказуемо и спокойно, к тому же он так нравится ее родителям за свою кротость и покладистость.
Если же она пошлет Серегу и завоюет Клима, ее жизнь кардинально поменяется. Клим ведь парень с характером, он не будет ходить вокруг да около и беспрекословно жить по ее распорядку, к тому же он вполне может не понравиться ее родителям. Ну а если Клима что-то не устроит, он не будет терпеть и уйдет к другой, уж с этим точно не возникнет проблем. И тогда она опять останется одна в своей роскошной квартире в окружении дорогих шмоток и побрякушек. «Так подруга, ты же уже давно не девочка и должна быть готова к тому, что жизнь полна неожиданностей. Соберись, возьми себя в руки и успокойся! Будешь действовать по ситуации, а сейчас переоденься и иди к гостям», - мысленно сказала она себе. Быстро переодевшись в самое дорогое и красивое платье, Тома вышла к гостям.
Для Сереги приход Клима также стал полной неожиданностью, ввергнув его в состояние полного ступора. Сытая жизнь, обеспеченное будущее, которые еще вчера казались такими незыблемыми, теперь висели на волоске из-за этого Клима. С трудом собравшись с силами и пытаясь скрыть свое замешательство, Серега направился в ванную комнату.
С обреченным видом он взглянул на себя в зеркало. « Все пропало, жизнь катится под откос», - удрученно вздохнул он. Тягостные размышления внезапно прервала Тома. С появлением Клима она стала какой-то другой, твердой и жесткой.
- Че ты здесь делаешь? – раздраженно полушепотом спросила она, крепко взяв его под руку. – Не видишь что ли, гости пришли. Марш в комнату переодеваться, а потом иди развлекать народ, надеюсь, хоть на это ты способен!
Получив встряску, Серега суетливо бросился в комнату переодеваться.
- Девчонки, подруги, нужна ваша помощь в подготовке праздничного стола, - обратилась Тома к пришедшим девчонкам, красуясь перед ними в своем роскошном платье.
Пройдя на кухню, она распахнула огромный холодильник, ломившийся от яств. Бедные студентки застыли в изумлении. Глаза разбегались от такого изобилия деликатесов. Здесь была черная белужья и красная форелевая икра, роскошный сервелат, несколько видов изысканного балыка, нежнейшая ветчина, камчатский краб, гусиная печень фуа-гра, столичный салат и салат оливье, великолепная селедка под шубой, оливки и маслины, а также маринованные огурцы и помидоры. Дополняла всю эту пеструю картину огромная корзина с экзотическими фруктами.
- Ну Тома, шикарно живешь, подруга!!! Откуда такое богатство?! – изумленно вопрошали девушки.
- У нас вчера были гости, коллеги отца по работе, отмечали удачную сделку, - небрежно бросила она.
Пока девчонки помогали Томе сервировать стол, парни в комнате забрасывали Серегу вопросами и хвалили за чертовское везение, поглядывая на Клима как на сумасшедшего, упустившего такой редкий шанс выбиться в люди.
Клим удрученно взирал на все происходящее вокруг. «Во дела! Верно говорят, что лучшее враг хорошего. Услужил Сереге, пригрел змею», - размышлял он.
Тем временем праздничный стол наполнялся яствами.
- А как насчет спиртного? – спросил прибалдевший от обилия яств Семен.
- Ребята, сейчас все принесу, - ответила Тома и поспешила на кухню.
Вскоре рядом с армадой доселе невиданных яств образовалась целая батарея коллекционных спиртных напитков. Перед глазами изумленных ребят предстали односолодовые шотландские виски «Макаллан» и «Гленфиддик» многолетней выдержки, французский коньяк «Мартель ХО», ром «Капитан Морган», шампанское «Дом Периньон» и несколько бутылок Русского стандарта. Однако подлинной вершиной всего этого кулинарного торжества стала бутылка роскошного коллекционного французского вина «Шато Мутон Ротшильд», стоившая целое состояние. Божественный напиток находился в бутылке нестандартной формы, которая в свою очередь была помещена в увесистый деревянный футляр-коробку, обшитую изнутри красным бархатом.
- Сереженька, будь мужчиной, сходи на кухню и открой нам эту волшебную бутылочку. Смотри только не разбей, а то вовек не расплатишься, - съязвила Тамара, вручив побледневшему Сереге бесценный предмет.
Серега ушел на кухню и затих. Прошло уже минут десять, но он так и не появился.
- Серегу как за смертью посылать, пропал с концами, - переглядывались ребята.
- Видимо что-то случилось, - нервно подметила Тома.
- Я пойду, посмотрю, - неожиданно молвил Клим, отправившись на кухню к незадачливому Сереге. Хранивший до этого молчание, он осознал теперь, что настало время расставить все точки над и, к тому же ему было необходимо как-то выплеснуть накопившуюся досаду и злость.
Зайдя на кухню, Клим увидел Серегу, который безуспешно возился с диковинной бутылкой. Весь мокрый и красный от напряжения Серега лихорадочно вертел коробку в руках.
- Ух какая тварь попалась, не открывается! – пыхтел сокрушаясь он.
Исчерпав все способы открыть злосчастный футляр и потеряв всякое терпение, Серега взял в руки стамеску и молоток, решив разом покончить с возникшей проблемой.
- Ты че делаешь?! – изумленно спросил Клим
- Не вижу иного выхода. Достала меня эта бутылка, все нервы вымотала!
- Дай сюда бутылку и убери инструменты обратно, - проговорил Клим, предчувствуя что-то нехорошее.
Однако Серега его не слышал. Он стоял как вкопанный, держа футляр с бутылкой в одной руке, а инструменты в другой. В его глазах как-то причудливо переплелись робость и нерешительность с отчаянием и бессильной злобой. С большим трудом Климу удалось взять у Сереги драгоценную коробку. Как оказалось, футляр открывался просто. Сбоку у него находился небольшой крючок, который легко открылся в умелых руках Клима. Ну а дальше он с помощью штопора вывернул фигурную пробку из бутылки.
- Да, я такого я еще не пробовал… - многозначительно заключил Клим, понюхав пробку. – Восхитительный купаж!
- Блин, ну где же вы? – вопрошал пришедший на кухню Семен.
- Бери бутылку, мы скоро придем, - коротко бросил Клим, отдавая ему бутылку.
А Серега продолжал стоять как вкопанный, сжимая в руке стамеску, заостренный конец которой был в опасной близости от Клима. Поняв, что словами ничего не добьешься, Клим резко отвесил ему звонкую пощечину, которая смогла вернуть его в чувство. Вдруг вышедший из ступора Серега резко выкинул руку с заостренной стамеской вперед. Еще чуть-чуть и лезвие стамески попало бы Климу в живот. Только благодаря отличной реакции, выработанной годами тренировок, Клим смог вовремя парировать удар. Выбитая из рук Сереги стамеска громко упала на пол, в тот же момент Клим ощутил обжигающую боль в правой руке.
Пройдя по касательной, стамеска сделала неглубокий порез на тыльной части руки. К счастью, рана оказалась неглубокой, но обильно кровоточила. Схватив со стола тряпку, Клим быстро перевязал рану.
- Клим, прости, я не хотел, это само собой получилось, - пролепетал побелевший от испуга Серега.
- Ты че делаешь, сука, - процедил Клим, резко ударив его в поддых.
Еще через секунду Серега корчился от боли, хватая воздух у массивной ножки кухонного стола.
- Пойдем, гнида, выйдем, разберемся, - Клим поднял обомлевшего Серегу, - не ссы, не убью!
- Куда вы пропали? – прибежал обеспокоенный Семен.
- Да вот Сереге малость поплохело, решил вывести его на свежий воздух, - небрежно отозвался Клим, выводя скорчившегося бедолагу на лестницу.
Покинуть квартиру было просто необходимо, поскольку ни в коем случае нельзя было выносить их разборку на всеобщее обозрение.
- Не больно? – cпросил он.
- Отвали, урод, - злобно прошипел Сергей, пытаясь вырваться из его цепких рук. – Тебе все равно ничего не светит.
- Понятно, сейчас будет еще больнее!
Последовал еще более сильный и резкий удар в поддых и Серега в полуобморочном состоянии осел рядом с мусоропроводом.
- Ты че творишь, гнида? – с трудом сдерживаясь, проговорил Клим. Он весь кипел от злобы и при малейшем сопротивлении был готов забить незадачливого студента ногами.
С большим трудом овладев собой, Клим присел на корточки перед корчащимся Серегой и презрительно сплюнул сквозь зубы.
- Ты че себе возомнил, глист о фраке? Думаешь, богатую бабу отхватил, так теперь все можно? Да и меня чуть на перо не посадил!
- Клим, ты только правильно пойми и не обижайся, - тяжело дыша, проговорил Сергей. – Мы с Томкой специально уехали из общаги, чтобы она смогла поскорей забыть тебя. Признаюсь честно, ей это было нелегко. И вот сейчас, когда все вроде наладилось, вновь появляешься ты и все портишь, создавая своим присутствием новые проблемы.
- Слушай сюда, очкарик, и запоминай. Я легко бы мог отбить Томку у тебя, если бы захотел. Все дело в том, что я люблю другую девушку, и мы планируем в скором времени создать с ней семью. Поэтому, я не буду разрушать ваш любовный союз. Так что живи спокойно дальше, сопи в две дырки. Однако это не значит, что я позволю тебе плохо обращаться с Томкой. С сегодняшнего дня ты будешь находиться под самым пристальным контролем. Малейшие шашни за ее спиной и тебе конец. Узнаю, яйца отрежу или мы с Мавляном тебя вывезем в лес и закопаем живьем. Ты Мавляна знаешь, он парень конкретный и слов на ветер не бросает.
- Ты меня понял? – зловеще произнес Клим, занося руку для очередного удара.
- Понял, не бей только, - жалобно пролепетал Серега, который к тому же сходил под себя.
- Ой, да ты еще и обделался. Ну вот и посиди в своем дерьме, подумай. На празднике от тебя все равно никакого толку.
Оставив Серегу в плачевном состоянии, Клим вернулся в квартиру.
Вечеринка была самом разгаре, поэтому никто из ребят не заметил внезапное исчезновение и такое же внезапное возвращение Клима. Все были в восторге от деликатесов и заморских напитков. Единственная, кто думал о Климе, была Тома. Ей было лестно, что он пошел к Сереге на кухню. Они наверно сейчас выясняют отношения из-за нее. Шестое чувство подсказывало ей, что развязка уже близка.
-Эх, брателло, где тебя носило? Ты все пропустил, - встретил его в дверях изрядно окосевший Сема. – А я хоть в первый раз в жизни поел и выпил как миллионер. Эх, так бы всегда…
- Молодца, продолжай в том же духе, - невозмутимо парировал Клим.
Услышав голос Клима, из комнаты выбежала Тома, глазами пригласившая его пройти на кухню для приватной беседы. Оказавшись вдвоем, Клим посмотрел на Тому, которая вела себя слегка нервно и суетливо.
- Клим, извини, за спектакль в общаге…., - начала она, закуривая тонкую белую сигарету, впиваясь глазами в него.
- Ничего страшного. И за спектакль с Серегой я тоже не сержусь.
- Ты о чем? - не поняла она
- Да, так, ни о чем,… у богатых свои примочки…только, если честно не пойму, зачем тебе все это?
- Зачем? – ее лицо стало каким-то вдумчивым, - мне надоели чувства ради денег. Не знаю, как тебе это объяснить, ты только не обижайся. Люди, у которых их мало или нет вообще, думают, что в них вся сила, но в моей жизни все иначе. Как и все девчонки, я мечтала о принце, о чистой любви, но слишком быстро поняла корысть моих избранников. Всем им были нужны только папины деньги…., - она затянулась.
- Ты думаешь их меньше, чем среди обычных парней?
- Уверена, что меньше. Они не знают им цену, поэтому и прожигают их беззаботно и легко.
- Странно, у тебя даже манера речи и диалога стала другой.
- Клим, хочешь, я пошлю Серегу к чертовой матери? У тебя будет все, ну почти все. Тебе не придется работать сварщиком. У нас будет совсем другая жизнь, другой мир.
- Тома, - прервал он ее…, - ты меня совсем не знаешь, не знаешь моего прошлого и настоящего.
- Знаю даже больше, чем ты себе можешь представить, - прервала она его, - я даже знаю, что ты отсидел и это еще больше меня зацепило. Ты прошел сквозь грязь и болото, но при этом остался чистым! Более того, твои сердце и душа стали еще сильнее и чище. Ты один из немногих, кто живет, и будет жить лишь одними чувствами.
Клима тронула проницательность и тонкий психологический подход девушки.
- Тома, - он подбирал слова, в его голове все вдруг перемешалось, - я очень тронут твоими словами, признаться честно, ты меня несколько шокировала, но пойми правильно, я люблю другую и у нас серьезные отношения. Ты первая, кому я сообщаю, что мы решили забрать документы из училища и уезжаем ко мне, она беременна и ждет ребенка.
Возникла тишина, Тома безмолвно смотрела на Клима, но в этом взгляде было больше чувств и переживаний, чем в любых словах. Из комнаты как-то символично доносились слова из песни из Юры Шатунова:
Да, ты права – я твой палач
Не думал я, что раз люблю
Ну вот и все, пора Луне в осенних тучах
зарыться прочь…
О как похож ты, тающий снег, своим коротким
существованием…
- Пойдем в комнату, а то нас, наверно, заждались, - как-то безвольно и обреченно произнесла она.
- Извини, мне пора, скажи ребятам, что я в общаге, - сказал Клим, посчитав излишним оставаться на этом празднике сытой жизни.
На улице крупными хлопьями шел снег, снежинки падали на лице и таяли обжигающим поцелуем. Клим купил в ларьке банку джин-тоника и попытался усмирить шедшую внутри него борьбу между разумом и чувствами. С одной стороны Тома искренне любила его, и он мог быть неплохо устроить свое будущее рядом с ней, окунуться в мир дорогих клубов, крутых тачек, интересных путешествий и больших денег. Однако в его сердце была другая, которая вошла в него слишком глубоко. «Эх Тома, Тома, тебе не повезло в жизни, как и мне. Мы оба обладаем даром милосердной любви, любви отчаянной. В этом наша суть и сила, наше поражение, ад и рай в одном флаконе». Допив джин-тоник, он шагнул в метро, которое встретило его теплым подземным воздухом.
Через несколько дней вся общага, да и училище обсуждали предстоящий отъезд Клима и Наташи. Кто-то осуждал их, предрекая полную безнадегу в провинции, кто-то наоборот приветствовал их отъезд. Молча сидел приехавший Санек и Мавлян. Последний был в негодовании от ярости и злости, только начали делать бабло, а тут все срывается.
- Это полное безрассудство, Клим, - пытался образумить его Санек, - ты только вылез из своего болота и опять же в него лезешь. Объясни зачем? Смысл?
- Cаня, я хочу наладить жизнь сам, без помощи друзей и знакомых. Я хочу создать свой мир.
- Ты сумасшедший, Клим, - не успокаивался Санька, - я не понимаю, как в тебе уживаются две противоположности. С одной стороны ты разумен прагматичен, с другой – полное безрассудство и нелогичность.
- Все парни, закрыли тему, давайте выпьем!
Забрав документы, они устроили грандиозное прощание, не ожидая, что соберется столько народу, среди которого была даже комендантша. В атмосфере этих проводов витал какой-то дух торжественности и сожаления, который был похож на проводы в армию. Девки плакали, а парни напутствовали обязательно навещать их в общаге с поводом и без.
Все провожавшие отправились на Варшавский вокзал. Их было так много, что все не вмещались в вагон. Люди настороженно оглядывались при виде столь большой и шумной компании. В ожидании поезда все сели в круг, пели песни под гитару, пили пиво, обменивались телефонами и адресами.
В душе Клима царил полный бардак. С одной стороны он мечтал обрести любимого человека и вот так с нуля преодолевать ради нее все трудности и невзгоды, достигать вершин и одерживать. С другой стороны, глядя на этих парней, он понимал как сильно ему будет не хватать их и той бесшабашной атмосферы в общаге. Он посмотрел на свою спутницу, у которой был такой же задумчивый вид, натянутая улыбка и печальные глаза.
Мавлян закурил, отпил пива и как-то обреченно произнес: «Я уйду к бандитам, тебя нет, нет перспектив, все рушится».
- Смотри сам, но дам тебе дружеский совет, не спеши, сходи в армию, отслужи, а там посмотришь, что к чему, жизнь подскажет. Она, брат, самый великий учитель. Что-то меня на философию потянуло, наверное, из-за прощаний, как же мне будет вас не хватать!
Вскоре подоспел поезд. Как только Клим с Наташей вошли внутрь, провожавшие их студенты начали громко свистеть и колотить по вагону. Тут в вагон вбежал запыхавшийся Семен.
- Уф, на силу успел, ты что же думал, - он крепок обнял парочку, - я не приеду? Эх,ты! - Семен протянул конверт, - здесь все как меня найти, я тебя умоляю, не теряйся.
- Как приеду, отзвонюсь, держись, - улыбнулся Клим.
Проводница закричала, чтобы провожающие покинули состав.
Одним из уроков в спецприемнике был урок труда, где ребята мастерили и учились овладевать навыками слесарного, столярного и плотницкого мастерства. Как правило, урок заключался в сколачивании ящиков для тары. Каждый четверг приезжала машина, забиравшая готовый товар. Также это был один из способов затариться куревом. Обычно на погрузку отбирали по 4-5 человек, среди которых были избранные, типа Франца.
Подъехал зил, открыли двери и ребята стали заносить ящики:
- Клим, плохая идея. Смотри, вон Иваныч глаз не сводит, - Франц кивнул в сторону куривших ментов.
- Плевать, пробуем, - отчаянно и безнадежно ответил Клим.
Франц кивнул, но в его глазах читалось «пропал».
Клим прижался спиной к стене кузова грузовика, а ребята стали шустро стали обкладывать его ящиками. Они так ускорились, что вскоре он исчез из виду. Еще через полчаса погрузка завершилась.
- Все, Иваныч, - крикнул взмокший Франц, забирая у шофера сигареты.
- Ага, молодцы, - пробасил усатый Иваныч, грузный мент пенсионного возраста, ну ка давайте, я вас сейчас посчитаю. Один, два, три, четыре, пять, шесть, екарный бабай, - он полез в карман, - а почему семь записано?
- Да это Колян захотел остаться, но перед самой загрузкой Григорьевна его забрала, - начал путать Иваныча Франц, которого поддержали Бес с Дрыном.
- Ну ладно, смотрите у меня, засранцы, ежели что, прибью, - пригрозил Иваныч и пошел вызывать Шварца и Григорьевну.
Франц ликовал, машина тронулась к шлюзу. Как только ребята вернулись в отряд, Григорьевна их сосчитала.
- А где Рощин?
- Где-то здесь, в отряде, - как можно спокойнее и увереннее ответил Дрын.
Григорьевна сразу же заподозрила неладное, побежала в игровую, в класс, построила отряд и начала звонить вниз Иванычу.
Ворота шлюза никак не открывались. Клим напряг слух, сердце бешенно колотилось. От духоты, напряжения и сидения Клим весь взмок. Послышался скрежет и скрип открывающихся ворот. «Слава Богу, наконец-то», - облегченно выдохнул он. Заурчал мотор, машина тронулась с места. «Катенька, любимая, я иду к тебе!», - ликовал Клим, предвкушая скорую встречу.
Грузовик переехал шлюз, свернул и резко затормозил. Волна холодного пота окатила беглеца. Дверь кабины открылась, послышались голоса, топот приближавшихся людей, лай собак и шум раций. Кузов грузовика открылся, и люди в форме стали выкидывать ящики.
Евдокия Федотьевна звонила в дверь классного руководителя, читая про себя Отче Наш. При виде Гали она не сдержалась и заплакала.
- Тихо, тихо, Евдокия, проходите, пожалуйста, - предчувствуя что-то нехорошее, приглашала она.
- Галина, помогите ради Христа, умоляю Вас, - начала с порога Ба.
- Пойдемте на кухню, я Вас чаем напою, - спокойно сказала она.
Уже на кухне Ба поведала ей, что вчера звонила инспектор Амелина из детской комнаты милиции, сообщившая о попытке Клима совершить побег. Его поймали, и теперь начальство настаивает на отправке парня в колонию.
- Его, наверное, там бьют. Он такой худенький, беззащитный, вот и не выдержал…, - запричитала старушка, заливаясь слезами.
- Успокойтесь, пожалуйста, Евдокия Федотьевна. Я все узнаю и постараюсь помочь, возьмите себя в руки, - утешала как могла Галина Павловна. Насколько это было в ее силах, она уверила Евдокию Федотьевну в удачном решении возникшей проблемы с внуком. Вскоре бабушка ушла к себе.
Вернувшись домой, она села в прихожей, набрав нужный телефонный номер.
- Алло, Ирочка? Привет, подруга! Да, да – это Галя!
Клим вошел в маленькую темную камеру, где горел тусклый свет, и не было окон, только нары и голый пол. На нарах лежало подобие казенного матраса, подушка и одеяло. Клим присел, всем мысли были лишь о ней. Камера была примерно три на три метра и находилась на территории отряда между спальней и туалетом. Вместо двери была решетка, через которую он мог видеть, что происходит вокруг.
Франц и Бес принесли сигарет и спичек.
- Торбеев и Шибаева в шоке, говорят, что тебя отправят в колонию! Зря ты все это затеял! - сетовал Франц, - отсидел бы месяц, да вернулся к своей зазнобе.
Клим молчал.
- Держись, братуха, - заключил Бес.
Увидев ребят возле карцера, Шварц отогнал их, пригрозив отправить ребят к Климу.
- Бес, принеси мне гири, - крикнул Клим.
Шварц был качком до мозга костей и большим поклонником творчества Арни, подражая ему в улыбке, прическе, словах. Он удовлетворил просьбу Клима, приветствуя в нем тягу к спорту. Также он разрешил две табуретки и доску, из которой Клим соорудил лежак и до седьмого пота тягал в чулане гири.
Мысли о Кате не давали ему покоя, а неудачный побег разбивал вдребезги любую возможность увидеть ее. Все это заставляло его искать новые выходы из сложившейся ситуации. Он не думал над тем, что с ним теперь будет. Любовь к Кате преобладала над всем его существом, облагораживая его сердце. Катя никак не соответствовала его модели любви, он не мог понять этого. Он просто любил и верил в любовь!
Спустя трое суток, малолеткам больше не давали, друзья поили его сладким чаем с пирожными и сдобой.
- Я же говорил, это не вариант, - бубнил Дрын, - теперь неизвестно, что за это будет!
- Как неизвестно, очень даже известно. Колония или спецпту, - утвердительно заключал Франц.
- Э-э-э, хорош! Пусть человек спокойно поест!
- Парни, у меня есть стопроцентный план, - загадочно улыбнулся Клим.
Все обомлели.
Выбрав смену, в которую дежурил Степаныч, человек огромного роста, но добрый и спокойный, ребята всем отрядом гоняли в футбол. Степаныч дремал на скамейке, свернув в трубочку газету «Правда». Пока шла распасовка мяча, Клима внимательно изучал обстановку. Выбрав подходящий момент, он сильно пнул мяч в сторону Степаныча, кивнув Францу. Тот ответил, и вскоре возле Степаныча возникла куча мала. Тем временем Клим со всех ног бежал к огораживающей поле сетке рабице. Как Тарзан он перелез четырехметровую сетку и спрыгнул, оказавшись всего метрах в шести от забора. Сверху забор был опутан колючей проволокой, которая больно впивалась в тела, нанося чувствительные раны. Клим самоотверженно выпутывался от прицепившихся к нему колючек, теряя драгоценное время. Вдалеке уже бежал Степаныч, сотрясая воздух благим матом. Наконец, Климу удалось освободиться от проволки. Истекая кровью, он свалился за забор, предвкушая скорую свободу. Неожиданно острая сквозная боль пронзила ногу при приземлении. Упав с большой высоты, Клим со всей силы ударился об острие вкопанного в землю красного кирпича. Он попытался встать, но острая боль в ноге свалила его на землю. Холодный пот обливал его тело, он повернул голову и, увидев приближавщихся ментов, потерял сознание.
Ба, ранняя пташка вставала на заре, начиная день с молитвы иконе Божьей матери, висевшей в углу на кухне. Помолившись, она начал готовить, все время думая о Климе. Мысли о нем никогда ее не покидали. Вот и сейчас на сердце снова было неспокойно. Она посмотрела в окно, пытаясь увидеть там внука и перекрестилась. Внезапно раздался звонок в дверь.
- Кто там? – не открывая дверь, спросила она.
- Ба, это я!
Узнав родной голос Климушки, старушка бросилась открывать дверь. На пороге с сумками стояла молодая парочка. Евдокия Федотьевна расцеловала внука, озаряясь светлой улыбкой.
- Ба, познакомься, это Наташа. Она моя невеста и ждет от меня ребенка, - неожиданно огорошил новостями внук.
- Очень приятно, - сказала Ба и вдруг с ее лица резко слетела улыбка, - какого ребенка?
- Нашего, - спокойно ответил Клим.
Бабушка закашлялась, пытаясь спрятать растерянность и неловкость.
Пока Наташа принимала ванну, старушка суетилась на кухне, полушепотом причитая о необдуманном поступке внука.
- Все у тебя не как у людей! А как-же учеба? Где вы будете жить, и где ты будешь работать? Что ты вообще думаешь?
- Не знаю.
Только близость Наташи не позволила бабульке разойтись на всю катушку. Но зная упрямый характер внука, который все равно поступал по своему, старушке пришлось смириться. В свою очередь Наташа пришлась ей очень по душе. Она была простой, милой и доброй девушкой. Чувствуя в ней крестьянские корни, бабушка всей душой привязалась к ней.
Спустя неделю Евдокия Федотьевна отдала влюбленным ключи от деревенского домика, собрала продуктов и дала немного денег.
Деревня находилась в 20 километрах о города, а сам дом располагалась на самой окраине недалеко от леса. По размерам он оказался больше, чем Наташа себе представляла. Колодец во дворе, летняя веранда, дровник, сарай, три яблони, слива, рябина и просторное поле под картошку.
- Да вы, зажиточные батраки, - улыбнулась девушка.
- Пошли в дом, хозяюшка, принимай хозяйство.
Клим отпер увесистый замок, и они вошли в дом. Обстановка в доме красноречиво свидетельствовала, что здесь давно никто не жил. Повсюду была пыль и сырость. Наташка присела на табуретку, представляя какой объем работы ей предстоит выполнить. Клим разжег печку, поставив нагревать воду в ведрах. Распахнув окна во всем доме, он пошел разгребать снег во дворе и колоть дрова. В свою очередь Наталья занялась уборкой и наведением домашнего уюта.
Пока он расчищал снег, мысли лихорадочно крутились в его голове. «Ну вот, у меня теперь свое гнездышко, любимый человечек, который любит меня. У меня есть независимость и самостоятельность, это именно то, что я хотел. Но что дальше?», - Клим остановился. От активного физического труда он весь взмок и пар валил от него столбом. Клим глянул в окно, увидев, как Наташа моет полы. «Молодец какая, сразу видна хозяйская хватка», - удовлетворенно отметил он про себя.
Тем временем Клим продолжал лихорадочно перебирать в голове возможные варианты построения их семейной жизни. «Что будет, если я не найду работу? На что мы будем жить? Криминал? Это потеря всего – не пойдет! Халтуры? Это всего лишь временная стабильность. Знакомства? Опять одни бандиты. Ну и что мы имеем: дом, молодую невесту, свободу действий и….ни-че-го!!!».
Дрова разлетались, словно он колол не полено, а вопросы в голове, которые нарастали как снежный ком. Клим мысленно продолжал: «Мечтал о Питере, нашел выход, оставалось только вцепиться и не выпускать его из рук. Увидел обалденную девушку и разум как ребенок спрятался, оставляя лишь переживания и сложный коктейль душевный чувств».
Сложив дрова в левую руку, он занес их в дом и аккуратно сложил возле печки в специально отведенном для этого месте. Набрав в ковш воды, он с удовольствием утолил жажду.
- Вот, сразу чувствуется чистая вода, пьешь и не можешь напиться!
Наташа взглянула на взмокшего от пота Клима, который излучал здоровье и свежесть.
- Ты мне еще воды наноси, а то у меня все на уборку уйдет.
Он кивнул, прижал к себе Наташку и страстно впился ей в губы.
К вечеру деревенская изба уже благоухала чистотой свежестью, а в комнатах было тепло и сухо. Атмосферу жилища наполнял дух безграничной любви, нежности, согласия и гармонии. Взошедшая Луна освещала своим светом темные окна, а огненные блики в печке придавали наступившему вечеру особую таинственность и привлекательность. Дверца печки была открыта, а рядом на ватном одеяле, постеленном прямо на полу, лежали два обнаженных тела, молча устремившие свой взгляд на пляску огня, успокаивая свои сердца и чувства после шторма близости.
- Господи, как хорошо и просто, легко и беззаботно, так хочется остановить время, - нарушила она тишину. Он улыбнулся, согласившись с ней и нежно поцеловал. Все его мысли были устремлены в будущее, в котором у них будет малыш, а он будет его воспитывать, холить и лелеять. Осознание того, что он скоро будет папой, придавала Климу силы и веру в способность наладить их быт. Вот так они и заснули, под треск горевших дров и приятного тепла, исходящего от печки.
Клим проснулся рано утром от озноба, рядом, свернувшись калачиком, мирно спала Наташка. Он аккуратно взял ее на руки и положил на кровать, а сам растопил печку, приготовил ей завтрак, написал ей записку и отправился в город.
Оказавшись в городе в поисках работы, он столкнулся с той же ситуацией, что и после освобождения из мест лишения свободы. Кругом безработица, задержки зарплат, развал промышленных предприятий. Люди стали недоверчивыми и озлобленными. Единственной работой, на которой можно было немного подзаработать, была разгрузка вагонов, куда Клим и пошел. Усталость после такой работы была колоссальной, а полученных денег хватало только на продукты. Если бы не помощь бабушки, многие жизненные вопросы пришлось бы поставить под сомнение.
За пару дней до наступающего Нового года Клим сходил в лес и вырубил пушистую и красивую елочку. Приехавшая Ба привезла с собой елочные игрушки и украшения, гирлянды, дождик, конфетти. Благодаря всем этим приятным новогодним приготовлениям дом преобразился до неузнаваемости.
Клим очень хотел, чтобы Наташка была счастлива рядом с ним. Он пытался компенсировать нестабильность своего положения вот такими праздничными моментами, вкладывая в этот миг всю свою жизнь, словно это был их последний вечер. Он рассказывал ей какую-то смешную историю, и весь дом наполнялся ее звонким смехом. Ба навезла продуктов и вместе с Наташей суетилась на кухне, готовя салаты и что-то бурно обсуждая, наверное, нынешнее непростое время. Клим щелкал теликом, который вещал по всем каналам предпраздничные поздравления.
Выслушав речь президента Ельцина, они разлили шампанское по бокалам и под бой курантов встретили приход Нового года.
Клим открыл глаза и снова увидел белый потолок, решетки на окнах и ужасное неудобство в ногах, мешавшее двигаться. Он приподнял голову, увидел гипс, больничную койку, тумбочку, стол и табуретку…. «О, дьявол, мне хана…эх, Катя, Катя…», - ему ужасно захотелось курить.
Спустя некоторое время к Климу заглянула Шибаева, зам начальника спецприемника.
- Рощин, ты, что не хочешь на свободу? – присаживаясь рядом начала она.
- Очень хочу, Алла Викторовна, - умоляюще, начал он.
- Так чего же ты все в побеги идешь? Неужели ты не понимаешь, чем тебе это грозит?
Клим упорно молчал.
- Ох, парень, по-моему ты набегался.
- Что теперь будет, Алла Викторовна?
Она демонстративно поправила очки и встала, расправляя юбку.
- Сам знаешь, скорее всего спецпту! – воскликнула она, оставив его наедине со страшным известием, которое он переживал как самую настоящую трагедию.
- Я все равно убегу! – закричал Клим в истерике ей вслед и зарычал как тигр, раненый на охоте, барабаня кулаками по кровати. Он еле сдерживал слезы от обиды и обреченности, что он теперь так долго не увидит Катю.
В кабинете Шибаевой раздался телефонный звонок. Она машинально подняла трубку, отвечая своим безучастным голосом. По мере поступления из трубки информации лицо Шибаевой стало меняться, а голос с каждым разом становился все мягче, обходительнее и учтивее.
- Два побега, будем оформлять… А? Так точно! Да, да парень хороший… так точно! Ясно! Ясно! Хорошо, не беспокойтесь, все сделаем! Всего доброго!
- Фу, ух ты! – повесив трубку, облегченно выдохнула она. - Ну, Рощин, прибила бы, сволочь!
Скидывая с себя робу, Клим смотрел на улыбающуюся Ба, которая не могла сдержать слез, смотря на худенького и маленького внука.. В ее глазах было столько жалости и любви, что в ней можно было захлебнуться. Она раз за разом целовала и обнимала его. Двери на свободу открылись. Пели птицы, теплое солнце приветствовало его, сердце излучало счастье, а волосы трепал теплый ветерок!
- Ба, пойдем купим сигарет, надо парням закинуть, а то им там очень плохо без курешки.
Спустя еще некоторое время они ехали домой в автобусе. Видимо в таком возрасте соизмерение времени происходит иначе. Три месяца, проведенные в спецприемнике, казались ему тремя годами, даже скорее целой вечностью. Всю дорогу он прокручивал встречу с Катей, эмоции захлестывал его с головой, а сердце было готово вырваться наружу от трепетного волнения.
Не успев посидеть дома, Клим уже рвался к ней, и это желание усиливалось с каждой минутой. Дрожь и радость охватывали его, когда он подходил к ее двери. Еще момент, звонок и дверь открыла она…Катя!
Они крепко обнялись, Катя рыдала, осыпая его поцелуями, а ему так хотелось, чтобы это мгновенье длилось вечно.
Неожиданно дверь парадной открылась, и вошел какой-то парень.
- Оба-на! Это еще что за хрень? – удивленно вылупился он на влюбленную парочку.
- Кто это? – настороженно спросил Клим. От неожиданности Катя залилась краской.
- Это я тебя должен спросить, кто ты? – по-хамски спросил парень. Он становился все агрессивнее, надвигаясь на Клима.
- Не смей лапать мою девушку, - резкий удар свалил Клима с ног. Катя вцепилась в руки Патрика, который был на голову выше и шире Клима.
Клим лежал на лестничной площадке, кровь капала из разбитого носа, а нахлынувшее чувство предательства и разочарования не давали ему вникнуть в суть происходившей ругани. Парень вышел из подъезда, хлопнув дверью. Катя бросилась к Климу, пытаясь оправдаться и принимая невинный вид.
- Принеси воды, - сквозь зубы процедил он.
Умываясь из литровой кружки и вытирая кровь, Клим уже не обращал внимание на бесконечные причитания и оправдания Кати.
- Ты меня простишь?
Клим впился немигающим взглядом в ее глаза, пытаясь найти ответ на массу беспокоивших его вопросов.
- Позже поговорим.
Он быстро выскочил на улицу. Тучи заволокли небо, грянул гром и вскоре начался ливень. Однако Клим не чувствовал тяжесть небесных слез, которые словно оплакивали все то, что с ним произошло. Теперь между ними все точно было кончено.
Купив подарки маме, отцу и ее младшему брату, они поехали гости к ее родителям.
- Запомни, Климушка, не придавай значение всему тому, что увидишь у меня и ни в коем случае не говори, что ты сидел, и у тебя нет работы.
- Да помню, помню я. Ты уже тысячу раз говоришь это. Что я по-твоему дебил, ничего не понимаю?
- Нет, что-ты, глупенький, просто я переживаю, как они это воспримут.
- Все образуется, любимая, дай мне только время, - вздохнул Клим.
Наталья жила в селе Зеленый Бор Лужского района. До места назначения они добрались только ранним утром следующего дня. Он был окружен густым заповедным лесом и многие ездили сюда на охоту. Дом, к которому подходили влюбленные, отличался простотой. Крыльцо, наличники и забор были отделаны фигурной резьбой.
Дверь в дом была не заперта, словно их ждали. Проходя мимо, он увидел Наташину маму, которая бросилась обнимать дочь, не обращая при этом внимание на ее спутника.
- Доченька, я так соскучилась…
Клим кашлянул, напомнив о своем присутствии.
- Ма, познакомься, это Клим, мой парень. У нас будет ребенок.
Мама мгновенно изменилась в лице, которое стало похоже на каменный оттиск. Она удостоила его сухим взглядом, затем снова переключилась на дочь, пропустив фразу о ребенке мимо ушей. «Наверно у них все так здороваются», - подумал Клим.
- Ладно, дочь, иди к батьке, он в сарае. А я здесь пока на стол соберу.
Клим положил привезенные подарки на широкую скамейку, а сам вышел в сени. «Отличный прием, ничего не скажешь», - закурил он. Вскоре появилась Наташка, взяла Клима за руку и они направились к сараю.
- По-моему я не понравился твоей маме, - сделал вывод Клим.
- Все нормально здесь, ты слушай меня!
- Ладно, как скажешь.
По мере приближения к сараю все отчетливее раздавались звонкие удары топора от которых дрожала земля. Казалось, что здесь работал какой-то исполин. Открыв калитку, он увидел перед собой огромное существо, то ли мужика, то ли медведя. Вглядевшись пристальнее, Клим все-таки понял, что это перед ним человек. Мужик насквозь зарос бородой, а длинные густые волосы придавали ему еще более зловещий вид. Единственное, что смог разглядеть Клим, были большие одичавшие глаза хищника. На нем была белая рубаха наподобие таких, которые он видел в фильмах про войну, а солдатские галифе и сапоги из кожи какого-то зверя. «Вот это бычара! Чего он только ест?» – подумал про себя Клим.
- Папка, - закричала она и бросилась к нему на шею.
Отец поцеловал дочь, подняв ее вверх как младенца. Наташка смотрелась в его огромных лапах как младенец, затерявшись где-то в зарослях густой бороды.
- Папа, это мой жених Клим, мама в курсе, - молвила Наташа.
Поставив дочку на пень, мужик окинул Клима своим звериным взглядом.
- Дрова рубить умеешь? – cпросил он
Клим кивнул, слегка улыбнувшись.
- Доруби! – коротко бросил он Климу, вонзив топор в полено и куда-то пошел.
Клим отдал куртку Наташе и минут пять, если не больше, пытался вытащить из пня топор, который разительно отличался от принятых образцов. Топор был тяжелый и неудобный. Немного помахав им, Клим весь взмок. «Вот так и поздоровались! Странные у них здесь нравы» – разрубая очередное полено, размышлял он. Наташка стояла неподалеку, молча наблюдая за Климом.
Откуда-то появилась бабулька в старорусской одежде, внимательно посмотрела на Клима и что-то прошептала на ухо Наташке.
- Ну вот, только хотел поздороваться, а она уже испарилась, - иронично подметил он.
- Бросай топор, рубака, пошли в баньку. Баба Шура уже все подготовила, - как ни в чем не бывало произнесла Наташка, прижавшись к его плечу.
- То есть они не против, чтобы мы мылись вместе? – удивленно спросил он
- Конечно, я же сказала им, что ты мой жених.
- Ну вот, наконец, услышал хоть что-то хорошее.
Банька была сделала в лучших традициях русской старины. Наташка так ловко и умело орудовала дубовыми вениками, что Клим несколько раз выбегал в предбанник отдышаться и испить холодного кваску домашнего приготовления, вкус которого ему до этого был не знаком. Он вышел из баньки красный как рак, а в теле была такая легкость, казалось, что он взлетит.
- Ух и упарила ты меня, Натаха. Не думал я, что ты такая искусница банного дела, - расслабленным голосом молвил он.
Зайдя в дом, Клим неожиданно застыл на месте. На него были нацелено множество глаз, которые внимательно его внимательно изучали. Такое внимание было для Клима в новинку. Комната, в которой происходило все это сборище, была огромной. В середине ее стоял большой длинный стол на котором не было клеенок и скатертей. Он был весь уставлен яствами. Вместо стульев и табуреток были лавки, такие же широкие и длинные. Вокруг стола сидели бородатые и волосатые дядьки в странных одеждах, бабки, тетки. Все как один не мигая разглядывали Клима. Наташа куда-то пропала, оставив его одного. Образовалась гробовая тишина, в которой можно было услышать собственное дыхание.
- Ты русский? – пробасил отец.
Клим растерянно кивнул, не понимая к чему тот клонит.
- Плохо, молодой человек, что вы не чтите и не знаете традиций своего народа, - с укоризной молвил он.
- В смысле? – нахмурился Клим.
- Что же ты, придя в дом невесты, не заслал туда сватов? – все присутствующие дружно закивали, нарушая гробовую тишину.
Подобная реакция ввела Клима в ступор.
- Вы меня, конечно, простите, но на дворе XXI век!
- Налей! – в приказном порядке сказал отец
Кому и сколько он не сказал, лишь взглядом вцепился в Клима в ожидании неизвестно чего.
«Все, пора заканчивать этот цирк», - подумал про себя Клим. Медленно подойдя к столу, он наполнил водкой глиняный сосуд, махом опрокинул в себя и только хотел высказать, что обо всем думает. Неожиданно тишину нарушил какой-то дед.
- Егорыч, помнишь, ты тогда тоже мне чарку поднес… Молодец, молодец, это по-русски, - заорал дед и все разом ожили.
- Петр! – протянул руку отец.
Атмосфера мигом разрядилась, словно прошел ливень после летнего зноя. Более всего Клима удивило, что на столе отсутствовали современные столовые приборы, кроме ножей, которые больше напоминали самодельные, нежели заводские.
- Ну расскажи о себе, Клим. Чьих кровей будешь? Как живешь? Чем на жизнь промышляешь? Сумеешь ли вести семейные дела?
К этому времени Клим уже хорошо разогрелся спиртным. Расслабившись, он стал красочно рассказывать отцу Наташки про свою жизнь и перспективы. Он соврал ему, что является начинающим предпринимателем. Занимается продажей детских вещей, которые везде пользуются большим спросом, что служил он в армии, в авиации. Клим похвастался, что у него есть свой дом и теперь Наташка будет за ним как за каменной стеной.
Отца удовлетворил рассказ Клима. Выпив с ним еще по чарке, он рассказал ему о традициях предков, которые они свято чтут и о том, что он ненавидит город и цивилизацию. Также Клим узнал, что Петр здесь главный егерь и лесничий и при желании может организовать ему незабываемую охоту.
Пьяный Клим замотал головой
- Нет, Егорыч! Я животных люблю.
Егорыч помолчал.
- В тебе слишком много мягкости, а это плохо для мужчины, - неожиданно заключил он.
Тем временем гости стали потихоньку расходиться. Оценивая все, что с ним произошло, Клим ужаснулся, в каких условиях пришлось жить Наташке до их встречи. Вдобавок ко всему он заметил еще одну странность – в доме не было ни одной иконы, хотя вроде как все были верующие, впрочем, спрашивать это было как-то неловко.
Утром Наташка разбудила Клима поцелуями, которые пробуждали лучше, чем что-либо на свете. Она протянула ему кувшин холодного пряного рассола и принесла в постель завтрак. После он оделся, и они пошли бродить по поселку, который в основном состоял из деревянных построек, двух ларьков и двух магазинов. По пути они зашли к Наташиной подруге Лизе, которая показалась Климу первым цивилизованным и нормальным человеком в этой глуши. Лиза, хохотушка с милой доброй улыбкой, работала продавщицей в ларьке. Затем влюбленные отправились к крестной, которая как-то не вписывалась в окружающий ее мир.
Крестная не вела дружбы с семьей Наташи. Все ее знакомство со старообрядцами ограничивалось лишь словами приветствия при встрече. Сначала отец запрещал Наташе ходить к крестной, тем более что та была всего лишь родственницей жены брата, из-за которого все и перебрались сюда, но после махнул рукой.
Елена Сергеевна была вдовой полковника, погибшего в Афгане при выполнении интернационального долга. У нее был статный, строгий вид, аристократические черты лица, правильная речь и необыкновенно красивые темные глаза. Главной радостью крестной была ее дочка Настенька, рыжеволосая девочка тринадцати лет с роскошными длинными волосами.
Придя к ней в дом, Клим с Наташей остались на чай. Это знакомство произвело на Клима неизгладимое впечатление, оставив какой-то благоговейный трепет в его душе. После чая с пирогами Настенька пригласила Наташу посмотреть новорожденных котят, которые бесились во дворе. Оставшись наедине в Еленой Сергеевной, Клим засыпал ее вопросами о странном поведении Петра Егоровича и о нем самом. Как оказалось, история этого огромного и странного мужика была по-своему интересна и удивительна.
Родившись в далекой алтайской глубинке, Анисим, родной брат Петра Егорыча, был призван в воздушно-десантные войска. Каким-то образом он приглянулся местному интенданту и тот добился перевода дородного парня на должность снабженца и заготовителя в местное лесничество. Стал он заниматься заготовкой дров и выполнением других ответственных поручений. Здесь же встретил Марию, сестру Елены Сергеевны. После службы Анисим женился на Марии, и они уехали в Лугу, где он нашел работу на одном из местных предприятий. Интендант был огорчен отъездом Петра, но горевал недолго. Вместо себя Анисим пригласил на выгодную должность своего брата Петра.
Петр Егорыч обладал еще большей физической силой, чем Анисим. Он быстро завоевал доверие начальника своей исполнительностью, надежностью и умением не задавать лишних вопросов. Постепенно интендант начал привлекать его к организации охоты для местной партийной элиты. Однажды сюда на медвежью охоту приехал кто-то из кандидатов в члены политбюро. Увлекшись травлей хищника, высокий гость слишком оторвался от своих коллег, попав в лапы озлобленному зверю. От неминуемой смерти московского чиновника спас подоспевший Петр Егорыч. Подкравшись сзади, он убил медведя точным ударом приклада ружья. Огромный самец получил несовместимые с жизнью травмы и скончался на месте. Ну а гость из Москвы в благодарность за свое чудесное спасение, посодействовал назначению Петра Егорыча главным лесничим.
Наступившая вскоре перестройка и последовавшее за ней крушение коммунистической системы создали благоприятную обстановку для развития и процветания охотничьего дела. Чиновники, менты, бандиты и коммерсанты всех мастей становятся частыми гостями в его охотхозяйстве. Организуя забавы сильных мира сего, Петр Егорыч оказывается не только в курсе их тайн и планов, но и получает широкие возможности для решения своих проблем. Благодаря этим знакомствам, он быстро обустраивается на новом месте, получив в собственность большой участок земли, строит большой и просторный дом. Ну и наконец, он привозит на новое место практически всю свою родню, которая станет исправно помогать ему в ведении большого хозяйства и сохранении прежнего уклада.
На обратном пути им встретилась баба Шура.
- Ой, беги скорей к батьке. Беда случилась!
- В чем дело?
- Дядька твой, Ванька на тракторе убился, - заныла она с воем.
«Нехорошая примета», - подумал Клим, и они заспешили домой. Все родственники уже были в сборе и что-то бурно обсуждали.
- Клим, пока ты нам еще не родственник, нам нужна твоя помощь. Наша вера не позволяет нам выполнять работы, связанные с похоронами близких… Поможешь похоронить? – cпросил Петр.
- Да, конечно, примите мои соболезнования, - искренне сочувствовал Клим.
Утром его разбудил с рассветом какой-то дед.
- Вставай, малец, пора!
В сенях дядя Митя всучил Климу лом и лопату. На старом кладбище их ждали еще двое мужиков. Дед Митя достал бутылку водки, разлил по сто пятьдесят и крякнул: «Ну что, мужики, взялись. Нам еще в город за жмуром ехать». Земля сильно промерзла, поэтому всем пришлось изрядно попотеть. Клим долбил ломом землю и думал про себя: Ну вот и приехал познакомиться!» Когда могила была готова, дед разлил остатки водки, что-то наказывая двум помощникам.
- Поехали, Клим, - скомандовал он.
Приехав в город, они остановились у здания морга. Пока дед Митя решал необходимые формальности, Клим пошел перекурить. У дверей он столкнулся с молодым парнем в белом халате.
- Разреши прикурить, - попросил он.
«От него так дурно пахнет, наверно так пахнет смерть», - отметил про себя Клим, протягивая зажигалку.
- Это вы за трактористом? – затягиваясь, спросил он.
Клим кивнул. У парня было какое-то неживое и безэмоциональное лицо, на которое наложила свой отпечаток работа. «Вроде молодой парень, зачем пошел в морг работать, непонятно?», размышлял Клим.
- Макс, - протянул он руку, - можете забирать.
Гроб с телом покойника оказался каким-то неестественно тяжелым, а проводы его в последний путь показались необыкновенно долгими. Закапывая могилу, Климу не давали покоя натертые мозоли. Только на поминках он смог как-то расслабится. Рядом с виноватым лицом сидела Наташка. За столом были почти все те же лица, что и при их первом знакомстве.
- Ну вот, я и познакомился со всеми достопримечательностями вашего стольного града, - неловко пошутил Клим и улыбнулся.
Спустя пару дней случилась новая трагедия, кого-то из родственников сбила машина. Снова отец Наташи обратился к Климу за помощью.
- Хорошо, конечно, без проблем… Мои соболезнования, - кисло улыбнулся Клим.
И снова рано утром его разбудил дед Митя.
- Да сынок, вот ты и попал! – сожалел старик.
Вооружившись ломом и лопатой, они снова отправились на старое кладбище. «Что за чертовщина, надо скорее уезжать отсюда», - думал Клим, роя свежую могилу.
В морге его снова встретил Макс.
- Ты опять за жмуром? – искренне спросил он.
- Как видишь, - с горечью пробубнил Клим.
Они поздоровались.
- Твои родственники? – поинтересовался Макс, прикуривая сигарету.
- Нет, ну почти, без пяти минут, - утрировал Клим.
- Что-то часто мы стали встречаться, плохая примета, - пошутил Макс, но от его черного юмора Климу стало еще больше не по себе.
В этот раз гроб оказался тяжелее прежнего, а прощание стало еще более долгим. Закопав могилу, Клим был опустошен физически и морально. На поминках он обратил внимание, что взгляды родственников стали какими-то недобрыми и злыми по отношению к нему, будто это он стал виновником их трагедии. Единственное, что хотелось Климу в этот момент, так это напиться и забыться.
Рано утро Клим проснулся в холодном поту, терзаемый нехорошими предчувствиями, которые его снова не обманули. Напротив него сидел отец Наташи.
- Ночью бабка в бане угорела, - тихо сквозь зубы процедил он.
- Я знаю, где лом и лопата. Сейчас оденусь и пойду копать.
Когда Петр ушел, Клим сплюнул. «Чертовщина какая-то. Если так будет продолжаться дальше, он меня за сатану примет и раздавит как клопа. Жалко будет бабушку, ведь она так и не узнает, где упокоится ее внук…», - горестно подумал Клим.
Его руки распухли, а мышцы ныли от обильной физической работы.
В морге он снова встретил Макса, который громко рассмеялся ему в ответ.
- Только не говори, что ты пришел за очередным жмуром. Наверно уже открыл контору ритуальных услуг.
Поминки по усопшей проходили в еще более тяжелой обстановке, пища не лезла в рот. Чувствуя на себе озлобленный взгляд родственников, Клим все отчетливее понимал, что еще миг, и они набросятся на него самого, выместив всю злобу.
- Завтра уезжаем, - твердо заявил он.
Уже перед самой посадкой в автобус, Клим краем уха услышал, что умер дед Митя, и мысленно поблагодарив Бога за то, что они покидают этот край. Наташка обнялась с матерью и зашла в автобус. Как только он тронулся с места, Клим с облегченьем вздохнул.
- Надо же было попасть в такой переплет. Еще день и твои родственники меня бы заживо похоронили.
- Забудь…, - улыбнулась Наташка, прижавшись к нему и положив голову на плечо.
Вернувшись домой, Клим начал с формальностей, прописав ее в свой дом, чтобы она могла встать на учет в женскую консультацию. Он начал копить деньги на свадьбу. Знакомые помогли устроиться на работу плотником-столяром, но зарплата оставляла желать лучшего, поэтому Клим не упускал возможностей дополнительного заработка, постоянно ища альтернативную работу с большим заработком и более выгодными условиями труда.
Приходя домой, он не мог не нарадоваться на свою любимую. В доме все было убрано, пахло свежестью, чистотой и вкусной едой. Хорошенько отоспавшись в выходные, они шли гулять в близлежащий лес. Началась зима, лес был прекрасен в своем величественном снежном убранстве. Они носились по лесу, валялись в снегу, баловались, целовались, на мгновенье забывая обо всем на свете. Наташкины глаза излучали свет и счастье любви. Однажды он догнал ее, повалил на снег и нежно поцеловал в губы.
- Я хочу тебя, принцесса, здесь и сейчас, - задыхаясь от нахлынувшего желания, прошептал он.
- Мы же замерзнем, милый.
Клим снял с себя куртку, бросил ее на снег, поставил Наташу на четвереньки и вошел в нее сзади. Солнце, экстаз, свежесть морозного дня и гармония природы соединились в единое целое. Им было так хорошо, что было трудно описать словами.
Они вернулись домой, когда начало смеркаться. Развесив сырую одежду сушиться, Клим растопил печь, приготовил еду и рассказал Наташе мифическую притчу о Пигмалионе и Галатее. Ей так нравилось слушать его увлекательные рассказы. Поужинав, они легли у самой теплой печки, снова занявшись любовью как голодные звери.
Постепенно Клим начал покупать необходимые для новорожденного соски, пеленки, распашенки, бутылочки и другие необходимые причиндалы. Бабушка связала голубые пинетки, подали заявление в загс, купили с получки кольца. Наташка была на пятом месяце, жизнь била ключом, а Клим чувствовал себя самым счастливым человеком на планете Земля.
Как-то, возвращаясь домой с работы, Клим встретил приятеля по школе, с которым они давно не виделись. Он был на два года старше Клима, и звали его Саша. Это был крепыш среднего роста, мужественный и сильный, за плечами которого была война в Чечне.
- Рад, очень рад тебя видеть! Шикарно выглядишь, дорогое пальто, отличный костюм, начищенные до блеска ботинки, классная барсетка, сразу видно, что жизнь твоя удалась, - обнимая друга, отметил Клим.
- Надо отметить встречу, отказы не принимаются, - возбужденно сказал Санек.
- Не могу в ресторан, брат, у меня жена дома беременная. Давай ко мне, заодно и познакомишься!
- Лады, подарок с меня.
Будучи щедрым по натуре человеком, Александр купил Наташке дорогие золотые сережки и цепочку, а также приобрел бутылку коллекционного вина, фрукты и цветы. Видя все это, Клим впервые смутился, поймав себя на мысли, что никогда не смог бы позволить себе подобную роскошь.
- Принимай гостей, хозяюшка, - молвил Сашка, протянув опешившей Наташке букет роскошных роз и коробочку с подарком.
- Какая прелесть, чудо, спасибо, - вдыхая божественный аромат, произнесла она.
- Знакомьтесь. Это Александр, мой школьный друг и товарищ. А это моя гордость и смысл всей моей жизни – Наташа!
Накрыв стол, они сели ужинать, рассказывая о себе и своей жизни.
- Да, Клим, когда я узнал, что тебя посадили, мать в госпиталь написала, я так расстроился! Думал все, пропал парняга! Зона хоть и закаляет, но калечит душу. А ты молодец, вон какую отличную деваху отхватил. Завидую тебе белой завистью!
- Наташа, объясни мне, старому вояке, не знавшему слов любви, почему у этого на первый взгляд невзрачного человека всегда такие прекрасные девушки? – не унимался Санек.
Наташка застенчиво улыбнулась, а Клим ей подмигнул.
Когда Клим пошел провожать Сашу, тот сказал:
- Вижу, Клим, что живешь ты неважно и не надо врать, что все у тебя отлично. Эх, жалко, что ты судим. Ладно, будешь сопровождать грузы в Питер и Москву. Здесь адрес моего офиса, жду завтра в десять, там все и объясню.
Саша протянул Климу свою визитку, на которой было написано: «Охранное агентство «Сова». Кудряшов Александр Петрович, охрана объектов, перевозка грузов».
Так Клим перешел на работу к Сашке. Новая работа ему нравилась, единственным минусом было то, что приходилось отсутствовать дома по двое, а то и по трое суток.
Время было неспокойное. Эпоха рыночной экономики и демократических реформ обернулась резким обнищанием большинства населения страны, неслыханным чиновничьим произволом, чудовищной коррупцией и диким разгулом криминала всех мастей. По всей стране грабили и угоняли фуры, причем тащили все, что хоть как-то можно было продать на черном рынке. Очень часто, приходя после смены в офис за деньгами, Клим был свидетелем очередных переговоров Саши с представителями разных ОПГ, ментами, комитетчиками и прочими сильными мира сего, контролировавшими весь этот огромный рынок нелегальных и контрабандных перевозок. Видно было, как тяжело давались ему эти переговоры. На Сашиных висках появилась седина, он много курил и стал часто прикладываться к бутылке.
После очередного рейса, Клим застал Сашу в особенно мрачном состоянии.
- Будешь? – бросил он входящему Климу, доставая из шкафа бутылку Джонни Уокера с красной этикеткой.
- Я бы не отказался, да ты же знаешь, домой надо, Наташка заждалась.
- Знаю, знаю, но ты все-таки сядь и выпей со мной.
- Что-то случилось? – спросил встревоженно Клим.
- Случилось, Коляна с Витьком вчера завалили.
- Ни хрена себе! – Клим выпучил от удивления глаза.
- Да, моих самых лучших бойцов, прошедших Чечню, завалили какие-то отморозки. Фуру тупо подрезали в лесополосе, видимо ребята отказались выйти, так по ним и открыли огонь из калашей. Витька вместе с водилой на месте завалили, а Коляна тяжело ранили. А когда он попытался выбраться наружу, добили контрольным в голову.
- А что за груз они везли?
- Сигареты.
- Охренеть, жизнь человеческая стала теперь дешевле курева.
- Ну давай, за упокой их душ. Земля пухом.
Они опрокинули не закусывая.
- Дело у меня к тебе есть очень важное, - продолжил немного расслабившись Саша.
- Может перенесем разговор на другой раз, а то уже поздно? – устало предложил Клим.
- Да нет, приходится говорить именно сейчас. Клим, ты работаешь у меня всего пару месяцев и пока все твои смены проходят на удивление спокойно. Может чуйка у тебя какая-то или просто новичкам везет.
- Просто груз, который я обычно охраняю, не представляет большой ценности.
- Возможно ты и прав, - согласился Саша, глубоко затянувшись. – Однако теперь тебе предстоит совсем иное задание. Придется поехать по тому же маршруту, что и Коляну с Витьком. Мне просто больше некого послать, а заказ надо выполнять. Сам рискую головой перед очень большими людьми.
Услышав такую новость, Клим заметно напрягся.
- Понимаю, ты такого ожидал, но все когда-то приходится делать впервые. К тому же ты не просто так поедешь. Оплата за поездку будет втрое больше, чем ты получаешь обычно.
- Кто из водителей поедет со мной?
- Михалыч. Он самый опытный, думаю, сработаетесь. Если что, он всегда поможет. Ну а теперь иди, отдыхай. Даю тебе пару суток на восстановление сил, а после жду и очень надеюсь на твою везучесть.
Вернувшись домой, Клим застал в дверях взволнованную Наташу.
- Климушка, милый, почему ты так долго? Я так волновалась.
- Ничего, родная, все в порядке, просто работа, - пытаясь скрыть тревогу молвил Клим.
- Иди в душ, переодевайся. Приезжала бабушка, привезла твои любимые блины с джемом. Будем пить чай.
Вскоре после сытной трапезы они легли спать. Несмотря на сильную усталость, Клим долго не мог уснуть. Мысли о предстоящей поездке, полной неприятных сюрпризов, не покидали его. Нет, не за себя он боялся. Он уже давно привык рисковать, ходя по лезвию бритвы. Но если его убьют, что будет с бабушкой и с Наташей, которая ждет ребенка? Как они будут дальше жить без его помощи? Ответа на этот вопрос у него не было. Да и выбора тоже практически не было. Все кругом сидели без работы, а у Саши по крайней мере платили стабильные и серьезные бабки. «Ладно, прорвемся. Может не так страшен черт, как его малюют? Может Колян с Витьком сами нарвались, они же и так были парни рисковые, из десантуры. Значит надо просто не рисковать и все время быть начеку», - с этими мыслями Клим наконец смог расслабиться и вскоре провалился в глубокий и крепкий сон.
Два дня прошли как одно мгновение. Собираясь утром на работу, Клим старался не разбудить Наташку, но она, словно предчувствуя что-то нехорошее стала, встала вместе с ним и отправилась готовить на кухню. Уже на пороге он крепко обнял ее и прижал к себе, чтобы еще раз насладиться ароматом ее волос.
- Любимая, если у тебя на время моего отсутствия возникнут финансовые проблемы, смело звони Саше. Он обязательно тебе поможет. С этими словами Клим протянул ей его визитку.
- Хорошо, - сказала Наташа и разрыдалась.
После короткого инструктажа Климу вручили нехитрый арсенал средств защиты и самообороны, включавший дубинку-электрошокер и газовый баллончик. У выезда со склада уже стояла груженая оранжевая вольво с тентованным прицепом. Михалыч сидел в кабине грузовика и молчаливо курил.
- Ну что Клим, с Богом! – сказал он трогаясь.
- С Богом, - ответил Клим.
Маршрут их поездки пролегал через Москву в Ростов. Без заторов и пробок фура с грузом покинула Питер. Еще через несколько часов они достигли Твери. Спустя еще несколько часов прошли Москву, двигаясь дальше на юг страны.
Смеркалось. После короткой передышки и ужина в придорожной забегаловке, они двинулись дальше. Минут через десять фура остановилась на заправке. Пока Михалыч заполнял топливные баки, Клим пошел отлить в толчок.
Возвращаясь обратно к машине, он увидел как на парковке остановилась черная тонированная бэха, из которой вышел здоровый парень кавказского вида и направился к Михалычу. Спустя еще пару минут он вернулся к своему авто. Лицо незнакомца показалось Климу до боли знакомым.
- Что за мужик, чего хотел? – обратился Клим к Михалычу.
- Да заблудился маленько, дорогу спрашивал до Рязани. Не волнуйся, все нормально. Осталось каких-то семьдесят километров дотянуть до Ефремова, там и заночуем.
Спустя полчаса фура бодро бежала по вечернему шоссе. На дороге было ни души. От однообразия пейзажей Клима стала клонить в сон, но мысли о таинственном незнакомце не давали ему спать. Сердце тревожно билось в груди. «Непохож он на заблудившегося путника», - размышлял Клим про себя.
Так они проехали еще километров пятнадцать. Клим закурил, приоткрыл окно, и небрежно глянул в зеркало заднего вида. Сон как рукой сняло. Вдалеке позади на всех парах сверкая огнями мчалось легковое авто, в смутных очертаниях которой угадывалась недавняя бэха.
- Мать твою, Михалыч! Похоже за нами погоня. Давай по газам!
Михалыч выжал до упора педаль газа и фура резко рванула вперед. Однако нагонявшая их иномарка была быстрее.
- Прибавь скорость, Михалыч!
- Да я итак иду на пределе. Фура перегружена, можем перевернуться.
Наконец иномарка поравнялась с фурой и из нее высунулся долговязый бритый парень, знаками показывая, чтобы они остановились. Михалыч сбросил скорость, фура тоже притормозила, а затем резко рванул вперед.
Вскоре сзади послышались выстрелы. Одна из пуль разбила зеркало переднего вида.
- Черт, зацепило, - простонал Михалыч, держась за плечо и с трудом удерживая руль.
- Давай, Михалыч, давай родной, потерпи чуток. Ты дави на газ, а я буду рулить.
Однако бандиты открыли огонь по колесам и фура стала стремительно терять скорость. Уйти от погони теперь не представлялось возможным. Машина с бандитами обогнала фуру и остановилась поодаль, перегородив дорогу. Из машины вылез тот же плотный парень кавказской внешности, передернувший затвор короткоствольного калаша, и давший прицельную очередь по кабине грузовика.
Клим инстинктивно пригнулся, и пули просвистели у него над головой, разбив лобовое стекло. Одна из пуль попала Михалычу в лоб. Откинувшись назад, он выпустил руль из рук и резко нажал по тормозам. Фура остановилась.
Следом воцарилось тягостное молчание. Кровь бешенно стучала в висках Клима. «Ну вот и все», - подумал он. Внезапно дверь кабины открылась, и ствол автомата уперся ему в лоб.
- Ну что фраерок, вот ты и отпрыгался. Вылезай, сейчас поведу я тебя на расстрел, - молвил все тот же незнакомец.
Как только Клим вылез из кабины, то получил сильный удар по затылку и потерял сознание. Очнулся он от сильного удара в живот. Руки и ноги были связаны, а во рту был кляп.
- Ты кто такой ? – продолжил незнакомец.
- М-м-м, - замычал Клим.
- Не слышу!
- Вынь кляп Бесо, иначе он тебе так ничего не скажет, - промолвил долговязый.
- Ты кто? – повторил свой вопрос Бесо.
- Дед Пехто, - ответил Клим.
- Неправильный ответ, - сказал Бесо, ударив Клима ногой в живот.
- А вы кто? Чьи будете? – c трудом сдерживая сильную боль боку простонал Клим.
- Слушай сюда, босота. Я Бес, это Дрын, а это Француз. Мы здесь всем рулим и ходим под Филимоном. Слышал такого?
- Не знаю я вашего Филимона.
- Ну так кто-ты? Может скажешь сам или придется выбивать из тебя силой?
Новый сильный удар заставил его содрогнуться. Теперь к избиению присоединился и долговязый.
- Подождите, не кипятитесь. Замочить мы успеем всегда. Так он нам вообще ничего не скажет, - остановил их Француз.
- Смотри, вон у него похоже ксива в правом нижнем кармане, - заметил долговязый.
- Клим Сергеевич Рощин, - прочитал Бесо. – Мать твою вот эта встреча. Мы его столько лет искали, а он оказывается фуры охраняет.
- Развяжите его, - приказал Француз.
- Ну как дела, приятель? – спросил Бесо.
- Как видишь прекрасно, - ответил Клим, сплевывая кровь.
- Извини за грубый прием. Мы же не знали, что ты здесь едешь. Скажи только где деньги и куда вы едете и мы тебя отпустим.
- Все ценности под сиденьем убитого водителя.
Пока Француз с Дрыном перетаскивали тело Михалыча на соседнее сиденье, Клим лихорадочно думал что делать.
- Нашли, - Дрын радостно высунулся из кабины.
Воспользовавшись короткой заминкой, Клим молниеносно ударил Бесо ногой в пах и тот мгновенно осел на землю. Еще один удар в челюсть и Бес был отправлен в глубокий нокаут. В руках Клима оказался его автомат.
- Руки!
- Ты че? – прибалдев, от такой неожиданности сказали Француз с Дрыном.
- Я сказал руки вверх! Оружие на землю! – заорал Клим. - Теперь подвиньте его ко мне. Встали на колени. Я что неясно выразился, на колени, сволочи! – Клим дал очередь поверх их голов.
Завладев оружием нападавших, которое кроме калашникова включало два ПМ и один ТТ, Клим взял сотовый из кармана Француза и набрал номер Саши.
- Саша, это Клим. На нас напали. Михалыч убит. Я разоружил бандитов. Жду подмогу. Нахожусь где-то в районе Ефремова.
- Скоро будем, - ответил Саша.
- Спуcтя минут сорок примчалось несколько черных волг, в одной из которых сидел Саша.
- Ну Клим, молодец! Не ожидал от тебя такой прыти.
- Жить захочешь, так еще не так будешь прыгать. Кстати, а откуда ты здесь?
- Мы поставили маячок на ваше авто и по нему отслеживали передвижение. А этим супчиками займется Федеральная служба безопасности. Уж больно много на них криминала.
- Спасибо Вам за службу, - сказал подошедший капитан. Опасных преступников обезвредили, которых мы давно уже искали. Теперь через них мы выйдем на главаря Филимона. Пакуйте их.
- Поехали домой, ты заслужил отдых и большой отпуск, - сказал Александр, дружески обняв Клима за плечи.
В офисе они остались наедине друг с другом.
- Клим, я горжусь тобой и тем, что ты сделал. На, выпей и закуси. Все позади.
Клим опрокинул доверху наполненный стакан водки.
- Ты даже не представляешь, какую неоценимую услугу ты мне оказал, - продолжал Саша. Сколько ценного товара спас.
- И что же ценного было в моей фуре?
- В твоей как обычно ничего особого, цветочные горшки и кашпо. Эта поездка была всего лишь отвлекающим маневром. По другому маршруту ехала фура с действительно ценным грузом, которая благополучно добралась до места назначения.
- Ты мне так и не сказал, что там был за груз.
- Оружие, очень много оружия.
Внезапно воцарилось тягостное молчание.
- Какая же ты сволочь, Саша. Не ожидал от тебя такой подставы. Выходит, что человеческая жизнь для тебя ничего не значит. Ты угробил Михалыча, у которого, наверное, была семья, чуть не убил меня, зная, что у меня скоро родится ребенок и все это ради кучи бабла и связей с влиятельными людьми в погонах. Они же при удобном случае продадут тебя с потрохами.
- Ничего личного Клим, только деньги.
- Ну ты и скотина!
- Успокойся Клим. Тебе ведь нужны деньги. Подумай сам, ну куда ты еще устроишься со своим тюремным прошлым? Где ты еще сможешь столько заработать? Кому ты еще нужен, кроме своей Наташки?
- Ты прав, я никто. Спасибо тебе за работу и заботу.
- Ну вот видишь, значит можешь правильно мыслить. Бери, заработал честно, - сказал Саша, протягивая Климу толстую пачку денег.
- Подавись ты, своими деньгами, - злобно прошипел Клим, кинув их Саше в лицо.
- Ладно, ладно. Ты все равно долго не протянешь. Сам прибежишь, помяни мое слово.
- Да пошел ты! – Клим сильно хлопнул дверью, покинув офис.
Впрочем, спустя неделю ему действительно пришлось вернуться к Саше. Деньги заканчивались, да и Наташке нужна была дорогостоящая платная консультация врача. К счастью, Саша оказался отходчивым человеком и вернул Клима на прежнюю работу, но больше не отправлял его на перевозку опасных грузов. Жизнь снова потекла своим чередом. Так прошел еще месяц.
Вернувшись из очередной поездки, Клим застал Наташку в слезах.
- Что случилось, зая?
Девушка протянула ему телеграмму: «Срочно приезжай тчк. Отец попал в аварию тчк Мама»
- Глупенькая, ну что же ты так убиваешься, ведь он не умер, иначе мама так бы и написала, - попытался успокоить ее Клим.
- Нет, чует мое сердце, что произошло что-то серьезно. Мне срочно надо ехать домой. Климушка, милый, давай уедем завтра на первом автобусе! – не унималась она.
- Хорошо, выезжаем в пять утра. Успокойся, ложись спать, завтра утром я тебя разбужу».
Клим подбил деньги, которых едва хватило на поездку. «Черт, зарплата только через два дня. Ладно, время позднее, утром разберемся», - рационально посчитал он.
Утром они уже ехали к ней домой. Все случилось так внезапно, что Клим не успел предупредить Александра о своем отъезде. Вечером, уже из Питера, они дали телеграмму, что находятся в пути и прибудут на следующее утро.
Подходя к ее дому, Клим всем телом ощущал нехорошие предчувствия. Во всем доме горел свет, а на всех окнах появились решетки. Входная дверь была открыта. Наташка пулей влетела внутрь, где была мгновенно подхвачена здоровыми бородачами, унесшими ее в другую комнату.
Отец Натальи в полном здравии восседал во главе стола. Вся родня была в сборе. Сердце Клима забилось в тревожном ожидании.
- Ну что же ты, мил человек, обманываешь свою будущую родню? Нехорошо, ой, как нехорошо…, - зло прошипел отец.
- Где Наташа? Что все это значит? – агрессивно начал Клим, готовый кинуться на любого.
- Ты погоди. Не видать тебе больше Наташки, как своих ушей, уголовник хренов! - заорал во всю мощь Петр Егорыч.
Тут Клим услышал стук бегущих ног. Неожиданно в избу ворвались трое в милицейской форме. Быстро заломив ему руки, они также быстро надели наручники и запихали в воронок. Тем временем, здоровенные дядьки держали Наташку в соседней комнате, крепко зажав ей рот. Она вырывалась и извивалась как могла, а после бессильно обмякла в их руках.
- Ну что, мразь, девочек любишь насиловать, - жесткий удар в поддых заставил Клима прийти себя, - ты же знаешь, что с такими делают на зоне! Последовал новый удар в печень, от которого Клим снова корчился на полу, хватая ртом воздух, подобно рыбе, выброшенной на сушу. Последовала новая серия ударов, от которой он снова потерял сознание.
Очнулся в камере предварительного заключения. В нос ударил затхлый запах сырости и плесени, тускло горела лампочка, а холод пробирал до костей. Приподнявшись, он попытался понять, что произошло. Его раздумья прервал звон ключей, скрежет замка и последовавший за ним скрип открывавшейся двери камеры.
- Рощин Климентий Сергеевич?
- Да
- Собирайся.
Клим приподнялся, все тело ныло от вчерашних побоев. Сержант одел на Клима наручники и повел в какой-то кабинет.
- Прохор, сними с него браслеты и можешь быть свободен.
Клим сразу узнал вчерашнего мента, который надел на него наручники и избивал в этом кабинете.
- Ну что, мачо, подумал? – жестко спросил его мент.
- О чем начальник? О комфорте и гостеприимстве? – съязвил Клим
- Умерь пыл, сосунок. Значит так, это было первое и последнее китайское предупреждение, чтобы ты понял, что здесь с тобой шутить не будут. Если ты еще раз здесь появишься, даю слово офицера, пойдешь чалиться на зону. Я ясно изъясняюсь? – прорычал он.
- Яснее не бывает.
- Тогда пошел вон отсюда, и чтоб через час духу твоего здесь не было. Не дай Бог, ты меня ослушаешься, я тебе такой ад устрою!
Клим вышел на улицу и пошел, куда глаза глядят. Он пребывал в состоянии близком к помешательству. На улице был сильный мороз, но Клим не замечал ничего вокруг. Душа словно умерла, а свет погас.
Внезапно резкий толчок отбросил его в сторону. Последнее, что услышал Клим, был резкий визг тормозов.
Клим свалился в кювет. Кто-то выскочил из машины и приблизился к нему.
- Вот, дурень бухой, наверно жить надоело, - над Климом склонились двое.
- Живой, слава богу, вон зенками моргает, - сказал один.
- Кинь ему сотку баксов и валим отсюда, - ответил другой.
На грудь Клима упала стодолларовая купюра, машина с визгом унеслась. Клим приподнялся, ощутив сильную боль в левом боку. Сжав в руках сотку, он посмотрел на небо и закурил. Небо было усыпано звездами. Где-то там, за сотни тысяч километров от Земли, бродит прекрасная звездочка по имени Наташа, освещая своим ярким светом бескрайние космические просторы.
Клим закрыл глаза, душевная боль разрывала его на части. Он вдруг зарыдал, ударяя со всей силы кулаками о снег. Уткнувшись лицом в сугроб, ему так захотелось замерзнуть в нем и больше никогда не просыпаться.
Наташа уже не слышала, как схватили Клима. Все произошло настолько быстро, что она просто не смогла сориентироваться. Очнулась она в той же комнате, но уже на широкой кровати. Попыталась встать, но ощутила, что руки крепко связаны какой-то толстой веревкой. Крикнуть она также не смогла, поскольку во рту был кляп. У входа в комнату по обе стороны от двери сидели все те же здоровенные дядьки, внимательно следившие за поведением девушки. Не в силах говорить, она замычала, пытаясь позвать на помощь, но все было бесполезно, поскольку на дядек ее стоны не произвели ни малейшего впечатления. Наташа замолчала, обреченно уставившись в потолок, а на ее глазах выступили слезы.
Доверив охрану своей дочери двум здоровенным мужикам, Петр Егорыч мог быть спокоен за ее безопасность. Эти двое были проверенными людьми. Подлинную историю их появления в этих краях знал только он сам.
Прокофий и Демид были его троюродными братьями. Петр помнил их еще подростками, когда покидал родные края. Оба мужика также как и он, обладали недюжинной силой, валили лес, сеяли, пахали и больше ничем примечательным не выделялись. Однако в тихом омуте черти водятся. Вот и решили братья податься в Сибирь на золотоносные прииски. Проработав несколько месяцев, они уволились, но ушли не с пустыми руками, прихватив около центнера намытого золотого песка. Вскоре их объявили во всесоюзный розыск. Возвращаться домой не было смысла, вот и решили Прокофий с Демидом податься к Петру Егоровичу. Их внезапное появление стало для него полной неожиданностью, но он быстро нашел выход из сложившейся ситуации. Часть мешков спрятал в надежной месте, а часть отдал в качестве оплаты местным ментам, которые сделали ребятам новые паспорта. С тех пор братья стали верой и правдой служить Петру Егоровичу, готовые без лишних вопросов выполнить его самые деликатные поручения, фактически став его цепными псами.
Внезапно дверь открылась, и на пороге появился Петр Егорович.
- Ну что, очнулась деваха? – небрежно бросил он братьям, которые молча кивнули. – Эх, Натаха, Натаха, ну и делов ты натворила по своей же глупости, связавшись с этим бандитом, - с досадой произнес отец.
Он подошел к кровати, посмотрел на испуганную дочь и нежно погладил ее волосы своей огромной ручищей.
- Не бойся, тебя здесь никто не тронет. Полежи пока так. Все это делается для твоего же блага.
- Смотрите за ней внимательно, - приказал он братьям, которые снова молча кивнули.
Так прошла целая неделя. Жизнь начала возвращаться в привычное русло. Наташа по-прежнему была заперта в комнате под присмотром дядек, но, по крайней мере, теперь была избавлена от невыносимых веревок, доставлявших ей серьезные страдания. Постепенно дядьки были удалены в коридор, выполняя функции внешней охраны, и Наташу отдали на попечение многочисленных теток во главе с бабой Шурой.
Мысли о Климе не покидали Наташу все эти дни, поэтому она решила использовать любую возможность, чтобы дать ему весточку о себе. Вскоре такая возможность появилась. Воспользовавшись послаблениями режима, она выпросила себе тетрадь с карандашом. В один из дней баба Шура отправилась за продуктами в ларек, в котором работала Лиза. Старушка плохо видела и поэтому попросила Наташу составить список необходимых покупок. Используя эту возможность, она написала письмо Климу, которое Лиза должна была отправить по адресату. Наташа серьезно рисковала, поскольку в случае обнаружения письма, ей грозило возвращение прежнего режима содержания. К счастью, все прошло удачно. Бабе Шуре и в голову прийти не могло, что девушка замышляет что-то серьезное.
- Посмотри дочка, и принеси что надо, - сказала старушка, протянув список Лизе.
- Не волнуйтесь, сейчас все принесу, - учтиво ответила Лиза и отправилась в подсобку. Там она ознакомилась с письмом подруги и решила как можно быстрее отправить его Климу. Отпросившись с работы пораньше, она отправилась в местное почтовое отделение в Луге.
Евдокия Федотьевна везла Климу продукты, сильно жалея внука из-за истории с Наташей. Она молила Бога, чтобы тот наставил ее внука на путь истинный и помог забыть Наташу. От сильных переживаний Клим осунулся и похудел, но она ничем не смогла ему помочь, лишь только своим теплом и заботой. Она открыла дверь квартиры, и в нос ей ударил стойкий запах табака и перегара. Клим в бессознательном состоянии валялся на полу. В одной руке у него была недопитая бутылка водки, в другой детские пинетки. Повсюду валялись окурки, а на табуретке стояла недоеденная банка скумбрии. Тяжело вздохнув, бабушка заботливо положила подушку под голову Клима, укрыла его и начала делать уборку.
Проснулся Клим от вкусного запаха детства и запаха блинов. В животе приятно заурчало. Все вокруг было чисто и прибрано, кто-то возился на кухне. Во рту был ужасный сушняк. Приподняв голову, он увидел стоявший на табуретке стакан холодного виноградного сока и залпом осушил его.
В комнату вошла бабулька.
- Проснулся, Климушка …а, я тебе блинчиков напекла! Вставай, умывайся и иди на кухню, - ласково проговорила она.
- Прости меня за бардак и мой разнос, - виновато пробурчал Клим.
Ба сразу же взорвалась плачем.
- Да выкинь ты ее из головы, у тебя таких Наташек еще море будет. Ну в самом деле, не сошелся на ней свет клином, - рыдала Ба, протянув ему конверт.
Увидев его, Клим весь покрылся холодным потом. Трясущимися руками Клим вскрыл конверт.
« Климушка, солнце, здравствуй! Ну где же ты? Я схожу с ума, забери меня отсюда. Я все время нахожусь под охраной дядек и даже в туалет хожу под чьим-то присмотром. Ты же умный, придумай что-нибудь, забери меня отсюда! Люблю, люблю! Твоя Наташка».
Клим как ошпаренный прижал письмо к груди и прошептал: «Наташенька, Наташка». Похмельный синдром мгновенно улетучился.
- Ба, я скоро…, - сказал Клим и пулей вылетел из дома. Он бежал так быстро, как будто сдавал нормы ГТО. «Только бы он был дома, только бы он был дома», - стучало в его мозгу.
- А, пьяница и тунеядец, проходи, - открыл дверь Александр, впустив запыхавшегося Клима.
- Саша, мне очень надо с тобой поговорить, - начал запыхавшийся Клим.
- Да я уж понял. Проходи в комнату.
Там за бокалом изысканного вина Клим рассказал Сане всю правду о своем внезапном отъезде, про родителей Наташи, про ментовку и то, как его сбила машина.
Саша внимательно слушал рассказ друга. Его супруга была на кухне, но услышав рассказ Клима, не смогла удержаться от слез, все это показалось ей таким романтичным.
Разлив вино по бокалам, Саша вздохнул.
- Клим, ты уже не ребенок, поэтому давай на прямоту и без обид.
- Давай!
- Я дам тебе своего человека с машиной, не вопрос, вот только зачем это тебе?
- Cаша, ты что! Она же беременна моим ребенком, мы любим друг друга, понимаешь!
- Успокойся. Для начала выслушай меня внимательно и не перебивай. После скажешь все, что захочешь.
- Ладно.
- Я давно хотел с тобой поговорить и вернуть тебя на землю, а то ты слишком оторвался от реальности. Когда ты привел меня к себе, мне стало по-человечески жаль тебя и твою Наташку. Убогое жилище, скромный стол, отсутствие перспектив и стабильного будущего, проще говоря, жизнь одним днем. Для начала Клим, тебе надо встать на ноги и быть уверенным в завтрашнем дне. Только тогда можно задуматься о любимой. Пойми, сейчас любовь без денег не актуальна. Оглянись вокруг, все и вся продается и покупается. Сейчас любят не за твои поступки, а за тугой кошелек. Понимаю, это очень тяжело осознавать! Но если бы ты привез Наташку к родителям на мерсе с кучей подарков, уверяю тебя, ее родня молилась бы на тебя, и им было бы глубоко плевать на твое прошлое.
- Причем здесь деньги, Саша, - защищался Клим, - ведь это состояние души, которое не купишь ни за какие деньги.
- Ты говоришь так потому, что у тебя никогда не было реальных денег, - продолжал прессинговать Санек, - время рыцарей и мушкетеров давно прошло. Теперь реальные пацаны пересели с белых коней на белые иномарки. Наступило время, когда бабло побеждает зло. Бабло – это оружие. Романтика – это дорогой ресторан и поездка в экзотические страны. Вот она жизнь, понимаешь Клим!
- Да, Санек… нам будет трудно найти с тобой общий язык. Спасибо, конечно, за нравоучения и философию нового времени, только все это не для меня. Пускай я буду выглядеть в твоих глазах полным идиотом, но я с тобой в корне не согласен. Вот ты говоришь про романтику, а ты сам понимаешь, что это такое? Романтика, Саша, это не экзотические страны, а состояние души. Ее нельзя измерить ни деньгами, ни другими материальными ценностями. Это как дар или даже талант. Так, как думаешь ты, способен думать только человек без души. Да, я не мог делать Наташе дорогие подарки, но это не значит, что у нас не было будущего.
- Клим, любая баба – мать! Инстинкт продолжения рода заложен в ней с рождения. Играя в любовь, она все равно выбирает тот вариант, где ясно будущее, а самое главное оно надежно!
- Ты реалист и прагматик, я же…, - Клим сбился, - я уже не знаю кто я, и что я.
- Клим, ты хороший парень, но мозги у тебя не на месте.
- Да пошел ты со своим баблом и мозгами! Я сам во всем разберусь!
- Стой, дурак, я же с благими намерениями! - кричал из комнаты Сашка.
Выскочив из квартиры, Клим бросился вниз по лестнице. На ступеньках первого этажа его догнала Сашина жена.
- Стой Клим, думала, что не успею, - задыхаясь, проговорила она, протянув большую пачку денег. – Ты абсолютно прав, Клим, и прав во всем. Это от меня лично. Верни Наташу и пусть хоть у вас будет что-то настоящее!
Возвращаясь домой, Клим брел по улицам грустных размышлениях. Все его мысли были о предстоящей беременности Наташки, ведь согласно канонам предков ей нельзя было делать аборт. Будущий ребенок был последней надеждой, и это придавало ему силы.
Внезапный отъезд Лизы в город вскоре стал известен Петру Егоровичу, который сразу заподозрил неладное. Через полчаса все семейство было в сборе.
- Чует мое сердце, что к нам в скором времени приедет женишок для освобождения своей возлюбленной и вполне возможно, что не один и не с пустыми руками. Ну что же, нам не впервой встречать «дорогих» гостей. Прокофий и Демид, готовьте ружья! Ну а вы, бабоньки, ведите Наташу в баню и готовьте все необходимое для умерщвления плода.
Наташа не слышала этого разговора, но предчувствия подсказывали ей, что должно случиться что-то нехорошее. Вскоре пришла баба Шура и другие женщины.
- Ну что, милая, пошли в баньку, вымоешься, отогреешься, а то, небось, промерзла за все эти дни, - ласково проговорила она.
- Я никуда не пойду!
- Не тебе это решать, делай так, как сказал отец, - мягко, но настойчиво произнесла старушка.
В баньке действительно было тепло и комфортно. В предбаннике баба Шура дала девушке испить какое-то божественное снадобье, которое должно было благотворно сказаться на здоровье ее самой и будущего малыша. Напиток оказался действительно приятным и необыкновенным по вкусу. Уже через минуту тело девушки начало слабеть, а еще через две минуты она провалилась в глубокий сон. Как оказалось, это было специальное снадобье, сходное по своему воздействию с наркозом.
Очнулась Наташа от внезапной резкой боли внизу живота, пронзившей все тело. Она лежала абсолютно голой на массивном деревянном столе со связанными руками и ногами. Повсюду валились окровавленные тряпки и бинты. Стоявшие неподалеку женщины внимательно рассматривали какой-то бледный предмет, плававший в большом эмалированном тазу. Чуть приподнявшись на локтях, Наташа узнала в нем своего нерожденного малыша. Крошечный мертвый эмбрион беспомощно колыхался в кроваво-красной воде.
- Что вы делаете, гады!! Убийцы!! Палачи!! – забилась она в бессильной истерике.
- Успокойся милая, все уже позади. Ты поправишься, только потерпи чуть-чуть, – ласково произнесла баба Шура.
- Я ненавижу Вас всех, отпустите меня!!! – как резанная орала Наташа.
Тут все женщины кинулись к ней. У нее началось сильное кровотечение, вызванное тем, что плод уже засел слишком крепко, и его извлечение стало слишком болезненно. Бабки метались возле Наташки, что-то шептали и протирали ее израненное тело смоченными в каком-то растворе тряпками.
- Плохи дела, можем потерять Наташку. Беги к Егорычу, пусть принимает решение что делать. Боюсь, что мы не сможем остановить кровотечение, поэтому придется везти ее в больницу, - проговорила смутившаяся баба Шура.
Медлить было нельзя, счет шел даже не на минуты, а на секунды. В сложившейся ситуации Петру Егоровичу не оставалось ничего иного, кроме как позвонить Андрею Сергеевичу, главврачу местной больницы. Последний был частым гостем в его охотхозяйстве.
- Андрей Сергеевич, доброго здравия Вам! Это Егорыч.
- О.., какие люди! Признаться честно, не ожидал тебя услышать. Раз звонишь, значит случилось что-то серьезное!
- Случилось Андрей Сергеевич и мне срочно нужна твоя помощь. У дочери моей, Натальи, сильное кровотечение.
- С чего бы это, ведь она вроде как до недавнего времени была жива-здорова?
- Да бабки мои делали ей кесарево сечение, умертвляли плод, а теперь кровь никак остановить не могут.
На том конце провода повисла тишина.
- А ты вообще понимаешь, что творишь!?
- Понимаю, поэтому и обращаюсь к тебе за помощью. Помоги, Андрей Сергеевич, спаси девку, а моя благодарность тебе не будет знать границ!
- Ну что же, сделаю все возможное, если, конечно, твоя благодарность не будет знать границ.
- Спасибо, Андрей Сергеевич!
- Я же сказал, что спасибо не отделаешься.
- Само собой! С меня прекрасная охота, рыбалка, банька, царское застолье и море водки.
- Договорились. Сейчас вышлю за ней машину.
Скорая приехала очень быстро и вскоре Наташу увезли в больницу.
Взяв деньги и собрав в спортивную сумку одежду Наташки, на случай если она выйдет в одном халате, Клим отправился на ее спасение. С каждым пройденным километром душа Клима наполнялась чувством предвкушения от предстоящей встречи. В его голове вертелась одна и та же песня:
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни, стянувшие грудь.
Я хочу быть с тобой, я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой и я буду с тобой.
В комнате с белым потолком,
С верой на надежду,
В комнате с белым потолком,
С верою в любовь!
Я смотрел в эти лица и не мог им простить
Того, что у них нет тебя и они могут жить!
«Как точно и глубоко сказано!», - подумал Клим над смыслом этих слов.
На автовокзале в Луге он купил себе пару банок водки «Аврора», пепси и, открыв одну, осушил ее наполовину.
- Шеф, плачу наличными, есть тема.
Далее Клим обстоятельно рассказал свой план местному бомбиле и тот согласился.
- Тогда поехали.
В машине салона играла музыка группы «Нэнси». Клим глушил водку, и раз за разом прокручивал в голове предстоящий план побега. Шеф с энтузиазмом поддерживал Клима, выслушав с интересом его рассказ о печальной любви.
- Стоп, гаси фары и встань за углом вон того дом, не глуши мотор, жди моего сигнала.
Выйдя из машины, Клим направился к Светке, которая была лучшей подругой Наташки.
Светка открыла дверь
- Привет, Клим, проходи, - просияла она.
- Некогда, Светочка! Малыш, срочно пойди к Наташке и вымани ее к себе. За домом стоит машина, которая нас ждет. Я взял с собой ее вещи.
- Как, Клим, а ты разве не знаешь? – удивилась она.
- Что?!
- Наташа в Луге, в местной больнице. Ее привезли буквально вчера. По-моему ей делали кесарево сечение и умерщвляли плод, - как-то тихо и виновато произнесла девушка.
Клим закрыл глаза, ему хотелось заорать что есть мочи от обиды и полного отчаяния.
- Клим, Клим, ты слышишь меня?
- Да, да, спасибо тебе!
Клим побежал к машине.
- Ты знаешь, где у вас в городе больница, где лежат после абортов?
- Да, а что?
- Срочно гони туда!
- Сейчас почти одиннадцать, тебя уже не пустят
- У тебя есть корочки?
- В смысле?
- Ну любой пропуск или что-то в этом духе?
- Cейчас посмотрю, - сказал шеф, шаря в боковом кармане куртки
- Пойдет? – он достал какое-то удостоверение охотника и рыболова.
- Пойдет, - ответил Клим, собирая все силы и волю в кулак.
В приемной больницы сидели две женщины в белых халатах. Одна была бальзаковского возраста, другая уже пожилая бабулька, по всей видимости санитарка.
Клим резко вошел в кабинет приемного покоя, сунув корочки под нос той, что была помоложе.
- Старший оперуполномоченный уголовного розыска Громов. Проводится оперативное мероприятие по спасению важного свидетеля. Времени в обрез, мне срочно нужен номер палаты Перовой Натальи! Бабка, халат сюда срочно! - крикнул он санитарке.
Все вокруг засуетились. Клим разыграл все так серьезно и правдоподобно, что ни у кого не было сомнений.
- Палата № 7
- Срочно проводите меня к ней, времени мало, прошу Вас, это очень важно!
Они заспешили по этажам и коридорам больницы
- Сколько человек в палате?
- Трое.
- Мне нужно побыть с ней наедине несколько минут.
- Конечно, конечно!
- Девочки, срочно покиньте палату ненадолго и выйдите в коридор. Гражданка Перова, лежите, у вас посетитель.
Клим зашел в палату, Наташка округлила глаза, которые сразу же наполнились слезами. Он бросился жадно обнимать и целовать ее.
- Тихо, Клим, больно!
- Что они с тобой сделали?!
Наташка зарыдала.
- Зайка, любимая, внизу стоит машина. Я прихватил твои вещи. Собирайся, родная, я увезу тебя из этого кошмара!
- Я не могу, - сквозь плач сказала Наташка. Откинув одеяло, она показала большой свежий шрам на животе, - они убили нашего ребенка.
- Тихо, тихо, все, все, молчи, - целовал шрам Клим
- Я не могу встать и идти, в лучшем случае швы снимут только через неделю.
- Хорошо, конечно лечись! Я каждый день буду к тебе приходить, а когда станет лучше, мы уедем отсюда.
Клим не договорил, когда в палату вошла медсестра из приемного покоя с каким-то врачом.
- Молодой человек, разрешите взглянуть на ваше удостоверение
- До завтра, любимая, утром я буду у тебя.
- Да, конечно, пройдемте в коридор.
Уже в коридоре Клим сказал врачу, что он обронил корочки по пути в палату и деликатно удалился.
Расплатившись с шофером, Клим пошел на вокзал. Перекусив в буфете, он устроился на жестких стульях вокзала и попытался заснуть. Рано утром он был уже на рынке. Не жалея денег он набивал сумки фруктами, соками и витаминами, купил целую охапку роз и понравившегося плюшевого мишку.
В десять он стоял у входа в приемный покой. Навстречу ему попалась вчерашняя санитарка.
- А, сумасшедший, ну и дров ты вчера наломал, всю больницу на уши поставил! Это кому же такие розы?
- Бабуленька, красатуленька, мне бы эту сумку с цветами Перовой в седьмую палату передать!
- Ах, сынок, после вчерашнего шума приезжал бородатый мужик на грузовике. Увез он твою Перову домой. Врачи так ругались, а он говорит, сам выхожу, - тяжело вздохнула бабулька.
Розы упали на пол прямо под ноги санитарки. Клим пулей добежал до палаты и распахнул входную дверь. Койка, на которой лежала Наташа, была аккуратно заправлена. Отказываясь верить в происшедшее, Клим продолжал бегать по палатам, открывая одну дверь за другой. Однако Наташи нигде не было.
- Что за безобразие, молодой человек. Кто Вас сюда пустил? – возмутилась одна из медсестер.
Клим показал ей фак и ушел.
Уже на ступеньках больницы его окликнула санитарка.
- Сынок, сынок, цветы, сумка!
- Дарю бабуся, это все тебе! – развел он руками и удалился.
Он брел как во сне, ни живой, ни мертвый. Сильная душевная боль, горечь обид и потерь перемешались в нем, принимая одну единственную форму душевного состояния – состояния обреченности. Слезы текли по щекам, но он ничего не ощущал. Внезапно кто-то громко загудел рядом. Клим вздрогнул и увидел вчерашнего водилу.
- Привет, Ромео, ну что нашел свою Джульетту?
Однако увидев лицо Клима, он испугался.
- Те че, паря, тебе плохо?
- Отвези меня туда, куда мы ездили вчера! – еле слышно пробурчал Клим.
- Поехали, нет проблем, только на тебя смотреть страшно. Выпей хоть водки, а то ты как зомби
Тормознув у ларька, шеф купил Климу банку Блэк Дэша.
- Да, данный напиток полностью соответствует твоему сегодняшнему состоянию.
Клим молча взял банку «Черной смерти» и осушил ее залпом.
Выйдя из машины, шеф молча наблюдал, как Клим идет к дому родителей Наташи. Он выключил мотор и только собрался почитать свежий номер газеты, как прогремел выстрел. Из дома выскочил бегущий Клим, державший руку возле бока. Водила быстро завел машину, готовый подхватить приближающегося Клима. Не добежав нескольких метров, Клим рухнул на снег. Выскочив из машины, бомбила поднял его на руки и втащил в салон своего авто.
- Только не говори, где это произошло, я тебя очень прошу, - теряя сознание и истекая кровью, бормотал Клим.
Давя на газ, шеф стремительно помчался в больницу.
Когда Клим открыл глаза, в голове играла знакомая мелодия:
В комнате с белым потолком,
С правом на надежду.
В комнате с белым потолком,
С верою в любовь.
Палата была большой и светлой.
- Наконец-то, пришел в себя, счастливчик, - сказала вошедшая в палату медсестра, - в рубашке родился! Пуля навылет прошла, а ни одного важного органа не задела. Правда тут милиция к тебе приходила, все интересуются пришел ты в себя или нет.
- Тебя как звать, мать Тереза?
- Лена…
Впервые за последнее время Клим искренне улыбнулся.
- Сколько времени я отсутствовал?
- Суток двое или трое.
- Лена, у тебя сигаретки не найдется? Курить хочется больше, чем женщину, - улыбнулся он.
- Тебе наверно еще нельзя…Вот тут тебе гостинцы принесли, мужик какой-то, который тебя привез в больницу.
Лена протянула пакет, в котором лежали мандарины, упаковка сока, зажигалка и блок Петра Первого. Клим смог внимательно рассмотреть девушку, пока она делал ему укол. Лена была смазливой брюнеткой с правильными чертами лица, волнистыми волосами, голубыми глазами и отличной спортивной фигурой.
- Лена, а ты веришь в любовь с первого взгляда?
- Ты это к чему? – поинтересовалась она, как-то заискивающе взглянув на него.
- Да так, просто интересно твое мнение…
- Скорее да, чем нет! – как-то расплывчато произнесла она и удалилась.
«А ведь реально мог убить... Бабулька наверное с ума сходит. Как жить? Вопросы, вопросы, одни вопросы и ни одного разумного ответа», - размышлял Клим, затягивась сигаретой.
После ранения в больнице боль по Наташе притупилась. Клим как мог отгонял мысли о ней, чтобы не сойти с ума от разлуки и терзаний.
Вечером снова заглянула Лена.
- Как чувствует себя больной?
- Когда ты зашла, стало намного лучше.
Они разговорились. Оказалось, что у них много общих интересов, среди которых была музыка, живопись, кино и литература. Лена ушла от Клима, когда уже стемнело.
Беседуя с Леной, Клим смог немного расслабиться и забыться. Ходил он медленно и здорово согнувшись, как при радикулите. Бок по-прежнему болел, но не вызвал особого опасения, дело шло на поправку.
Как-то Клим проходил мимо процедурной, где Лена суетилась со шприцами. Ее стройные ножки и упругая попка все больше волновали его воображение. Волна желания подкатывала к мужскому достоинству, которое набухало и рвалось наружу. Неожиданно для себя Клим решил сымпровизировать, зашел в процедурную и прикрыл дверь.
- Лена, выходи за меня! – сказал Клим, сделав умное и серьезное лицо.
- Во-первых, доброе утро, Клим. А во-вторых, я подумаю!
Он подошел вплотную к ней, взглянул ей в глаза, взял за руку и притянул к себе.
- Ты чего?
Клим нежно и сильно поцеловал ее в губы. Она сперва хотела было запротестовать, но спустя мгновенье крепко обняла его за шею. Одной рукой Клим ласкал ее упругую грудь, другой стягивал трусики.
- Подожди, я закрою дверь…,- задыхаясь, сказала она.
Они легли на кушетку. Освободив ее от трусиков, он достал свое достоинство и стал ласкать ее. Он жадно и глубоко погружался в ее чрево, словно хотел проткнуть насквозь.
После этого они с Леной старались использовать каждую свободную минутку, чтобы насладиться друг другом.
Когда подошло время выписки, Лена с грустным лицом сидела на койке Клима.
- А ты честно приедешь? – как то по-детски спросила она.
- Честно, - улыбнулся Клим, прекрасно зная, что больше они никогда не увидятся.
Находясь в поезде, Клим неожиданно для себя осознал, что не хочет возвращаться домой, поскольку боялся, что там все вокруг будет напоминать о Наташке. А это снова означало боль, переживания, полную безысходность, пустоту во всем, в мыслях, в душе и в самом себе.
В минуты душевного беспокойства и одиночества Клим нашел для себя особое место для успокоения и реабилитации. Им стал большой камень на берегу тихой реки. Он приходил туда, садился и мог часами смотреть на безмятежное течение воды. Именно в такие моменты к нему приходило успокоение. Он как бы мысленно рассказывал речке о своих невзгодах и трудностях, а она принимала их и уносила с собой вдаль, облегчая его душу. Вот и в этот раз он также сидел на берегу, думал о Наташе, об их нерожденном ребенке, о несостоявшейся семейной жизни, о бездарности современной жизни. Неожиданно он вспомнил Галину Павловну, своего классного руководителя и преподавателя русского языка и литературы. Добрейшей души женщина, высокая и стройная, она всегда умела выслушать, посочувствовать и утешить. Ему захотелось поскорее увидеть ее и также как когда-то после уроков пообщаться по душам.
Галина Павловна открыла дверь и ужаснулась. Перед ней стоял живой мертвец с уставшими глазами, измученным лицом и истерзанной душой.
- Климушка, родной! Здравствуй, проходи!
- Здрасьте, Галина Павловна, вот решил Вас навестить!
- Разувайся, проходи в кухню, сейчас будем чай пить! – оживленно суетилась она, встревоженная болезненным видом Клима, который выглядел так, будто сбежал из концлагеря.
- Что случилось, Клим? Ты ужасно выглядишь! У тебя горе?
- Хуже, дорогая Галина Павловна, трагедия и крах души и сердца.
- Любовь? – с забвением спросила она
- Как много и страстно мы обсуждали с Вами это волшебное чувство. Я и вправду поверил, что чувство любви это дар свыше, наделенный смыслом всего мироздания. Но Вы никогда не рассказывали мне, какую большую цену мы платим за эту любовь, и какие муки и страдания она принимает. Мне так больно, Галина Павловна, что я могу унять эту боль только с помощью алкоголя, напиваясь до беспамятства. Я какой-то ненормальный, не вписываюсь в нынешние нравы.
- Да, Климушка, к сожалению, времена нынче не те. Эпоха декабристов похоже закончилась. Однако это не значит, что любовь исчезла или приобрела иную форму. Нет и еще раз нет! – гордо заключила она, наливая чай. - Сейчас время испытаний и человек обретает настоящую любовь намного сложнее, чем раньше. Мне искренне жаль, Клим, что ты родился в эпоху перемен, а не во времена рыцарей. Ты отважный, чувственный мальчик с чистой душой, который много натерпелся в этой жизни, но смог остаться собой, пройдя через все эти трудности. А это настоящий подвиг!
- Галина Павловна, Вы меня сейчас в краску вгоните, - пробубнил, краснея Клим.
- Тяжело тебе будет, Климушка, очень тяжело, потому что в твоей душе всегда будет борьба между любовью и ненавистью, между добром и злом. Это удел избранных, крепись…, - задумчиво произнесла она. - Я все знаю и про Наташу и про все. Сашку как то встретила, он мне и рассказал про тебя. Дома я плакала, думая о тебе, о том, сколько всего выпало на твою долю. До сих пор я вспоминаю твою первую любовь, Катю. Я сначала не могла понять, как в таком хулиганистом мальчике совмещались доброта, чистейшая любовь и разгильдяйство. А когда тебя посадили, я вообще себе места не находила и в храм дорожки протоптала. Милый Климушка, тебе надо пережить этот тяжелый период, хотя я понимаю, что это действительно трудно. Все, что я могу для тебя сделать - это подготовить к вступительным экзаменам в институт. Тебе необходимо образование, ты должен учиться. Хочешь Клим верь или не верь, но за всю свою школьную практику и период работы руководителем школьного драмкружка никто еще не сыграл столь блистательно Хлестакова из «Ревизора» как ты. Я тогда так растрогалась, что на всю свою зарплату купила тебе в благодарность цветов и уговаривала поступать в театральное. Ты же и слушать тогда не хотел, одна война в голове.
- Вы мне напомнили Катю, да…дважды из-за нее вытаскивали меня с того света, а я все равно вспоминаю только лучшее, что было у нас тогда.
- И в этом весь ты, Клим!
Галина Павловна положила свою руку на руку Клима, и он мгновенно ощутил ее мощную энергетику тепла, света и любви, как будто в него вдохнули новую жизнь.
Так они просидели до самого утра, выпив не одну чашку чая. Попрощавшись, Клим пообещал каждый день приходить к ней и усердно готовиться к экзаменам.
С этого дня Клим словно переродился. Он завязал с алкоголем, бегал по утрам кросс и плавал, помогал Ба по хозяйству и усиленно готовился к вступительным экзаменам. Боль потихоньку уходила, точнее он вытеснял ее занятостью и, наверное, исчезла бы навсегда, но каждый раз подходя к почтовому ящику он втайне надеялся, что там может оказаться письмо от Наташки!
Позднее Клим узнал от Семена, что как только ей стало легче, родители отправили ее в Сибирь к родственникам, где она якобы удачно вышла замуж. Как выяснилось позже, всю интригу заплела Ольга, может из чувства зависти, а может с целью навредить. Впрочем, Клим и так достоверно знал, что Наташа была в Сибири. По его просьбе Александр собрал всю необходимую информацию по своим каналам.
Клим вбежал в подъезд с букетом шикарных цветов и бутылкой шампанского. Дверь открыла Галина Павловна.
- Это Вам! – Клим протянул ей цветы, поставил на пол шампанского, схватил ее на руки и закружил.
- Я знал, знал, - возбужденно сообщил он, задыхаясь от радости.
- Спасибо Вам за все, дорогая и любимая Галина Павловна!
Они открыли шампанское и радостно отметили его поступление в театральное училище.
Учился Клим старательно и увлеченно, поглощенный учебой. Он заново окунулся в студенческую жизнь общаги. Многое повторилось, как и в первый раз, посиделки до утра, песни под гитару, драки и безудержный секс.
В один из выходных Клим решил съездить домой, навестить бабульку, да затариться продуктами.
Как обычно бабулька накормила его пельменями. После сытной трапезы Клим решил немного полежать на диване. Устроившись поудобнее, он достал любимую книгу Ремарка и приготовился к приятному прочтению. Внезапно оттуда выпал листок бумаги. Клим взял его и развернул.
«Климушка, любимый, здравствуй! Я приезжала к тебе якобы за вещами со своим женихом, иначе меня бы не отпустили. Улетаю 25-го в 19.00. Жаль, что тебя так и не увидела. Помню, думаю, люблю. Наталья».
Волна грусти и тревоги охватила его. Он поднялся с дивана, руки тряслись, мозг лихорадочно работал.
- Ба, почему ты не сказала мне, что приезжала Наташа? – cквозь зубы процедил он.
- Миленький, а ты откуда знаешь? – ахнула она в растерянности и полном недоумении.
- Что же ты наделала, Бабуля! – махнул рукой Клим и стал быстро одеваться.
«Сегодня она улетает. У меня есть в запасе еще три часа, и я должен успеть. Она ведь специально приезжала, чтобы я забрал ее. Молодец Наташка, ай да умница!», - оживленно размышлял он.
Почти час ушел на поиски машины, еще столько же на то, чтобы уговорить ее владельца отвезти Клима в аэропорт.
Клим стоял недалеко от взлетной полосы, обдуваемый ветром и, наблюдал, как взлетают и приземляются самолеты. Он опоздал, ее рейс уже как десять минут находился в воздухе
Клим посмотрел в небо, и ему показалось, что оно смеется над ним. «Господи, господи, за что мне все это?» - он мысленно задавал себе один и тот же вопрос, до боли в суставах сжимая кулак, а потом с поникшей головой побрел к выходу.
Всю дорогу домой он пытался найти ответ на извечные вопросы. Почему люди, которые любят друг друга не могут быть вместе и почему к ним так несправедлива судьба? Ведь все мы приходим в этот мир по любви и живем ради и во имя нее! Любовь – это способ очищения и парения души. Только чистая душа, свободная от всех ненужных условностей может воспарить над всем земным и материальным. И пусть это всего лишь мгновенье, но ведь наша жизнь и состоит из таких мгновений и неожиданных встреч, наполненных любовью, которая исцеляет и делает мир чище, лучше и добрее.
Климу вдруг захотелось крикнуть на всю Вселенную: «Люди, очнитесь! Любите друг друга и будьте счастливы!!!». Он улыбнулся: «Прощай Наташа! То, что ты мне дала, я буду нести в себе всю оставшуюся жизнь!». После он крепко заснул.
А тем временем автобус продолжал трястись по ухабам и наматывать новые километры. Клим ехал вперед и еще не знал, какие виражи и зигзаги уготовила ему судьба.
Блюз Клима Рощина Общага
© Copyright: Сергей Соловьёв 2, 2016
Свидетельство о публикации №216060301074
Свидетельство о публикации №216060301074
Рецензии