2010
Илья Абаев смотрел на листы бумаги с какими-то графиками, цифрами и формулами. С тем же успехом он мог посмотреть на китайскую грамоту, но положение директора обязывало делать вид понимающий. Рядом стояли руководитель отдела разработок в области кибернетики Василий Бруданин - мужчина за пятьдесят, с суровым лицом, редкой сединой и вторым подбородком, и руководитель сектора планирования Николай Бирюк - молодой человек двадцати пяти лет с голубой кровью и дипломом юриста, который, по сути решал, что, где, когда в каких объёмах производить, оставляя Абаеву только считать деньги. Вокруг сновали туда-сюда белые халаты, проводились вычисления, стояли компьютеры и ещё какие-то устройства и приборы.
- Если вкратце,- начал Николай, поймав замешательство Абаева,- то мы можем выпустить первую модель с чипом третьего поколения уже,- он сделал паузу, аккуратно поправив зализанную чёлку,- через сто шестьдесят восемь часов.
- О как,- довольно кивнул Илья, хотя и не понимал, сколько это.- Круто.
- Позвольте мне вставить замечание,- выставил палец-сосиску Бруданин.- Образец ещё толком не испытан...
- Испытания можно провести в поле,- прервал его Бирюк, посмотрел Илью, затем перевёл взгляд на полное возмущения и недовольства лицо Бирюка.- Или вы про какие испытания?
- Про те самые, после которых не придётся никого закапывать.
- Бросьте, мы уже прошли второе поколение ещё в далёком восьмидесятом,- Бирюк фальшиво усмехнулся.
- Я это помню, да,- кивнул Бруданин,- как раз когда ты в яйцах у отца сидел.
Илья Абаев уже привык к конфликтам этих двоих. Как и привыкли научные сотрудники, которые, казалось, совершенно не замечали эту троицу. Оно и понятно: Бруданин – доктор математических наук, профессор, двадцать с лишним лет преподавания, а Коля – примерно такой же выскочка, как и Илья, разве что образование получил и рос не на улице.
- Высокомерный мальчишка!- кипел от ярости Василий.- Хотя бы раз зашёл к нам в отдел, посмотрел бы, как мы благодарны тебе за твоё планирование!
- Пф! Мне вот делать больше нечего, кроме как по подсобкам шататься...
- Подсобкам?!
- Ну да. А как ещё это назвать?
- Отдел кибернетических разработок, сопляк!
- Вот он, старый нашёлся,- усмехнулся Николай.- Надо в хозяйственный позвонить, сказать, чтоб песочек подсобрали.
- Я на кулак тебя намотаю и сотру, щенок!
- Как страшно...
Василий был готов броситься на Николая, но так только казалось.
- Харе,- встрял Абаев.- Поиграли, и хватит.
Бруданин вытер пот со лба рукавов халата и обратился к Илье.
- Я считаю, что расчёты сектора планирования ошибочны. Они ни на чём не основываются. Как и все их предыдущие заключения.
- Ага, а анализ показателей за последние девять лет – это «ни на чём», да,- кивнул Бирюк.
- Я предлагаю увеличить срок до двух недель как минимум плюс неделя на тестирование самого чипа.
- Охренеть,- усмехнулся Илья.- На месяц, кароч, ты моё бабло отодвинуть хочешь, я правильно понял?
- В этом случае мы его только отодвинем, но если пытаться сделать по схеме Бирюка, то выйдет брак. Мы просто потеряем единственный рабочий образец чипа...
Бруданин начал ещё что-то говорить про исследования, и Илья был готов отключиться, как вдруг Николай засиял:
- Рабочий образец?
Василий побледнел, как смерть. И надо было ему сказать это.
- Значит, проверять его не надо, и вы прекрасно уложитесь в неделю?
- Тут главное «единственный», а не «рабочий», потому что он изначально был изготовлен в единичном экземпляре... Это всего лишь расчёты!- Бруданин уже не знал, за что ухватиться.- Расчёты, которые Николай даже не удосужился сверить с нами! Он просто взяли и установил сроки, но не ему же в них укладываться!- Василий покраснел от гнева.- Сектор планирования, тоже мне!
- Именно так,- с фальшивой улыбкой кивнул Бирюк.
Безвыходность ситуации для Василия заключалось ещё и в том, что он не мог ничего сделать, да даже пожаловаться было некому: единственный и самый главный начальник сейчас стоял перед ним, и начальник этот кроме выгоды не признавал ничего. А самому Василию было не сложно попытаться уложиться в сроки, и наплевать, что там будет с прототипом, но научная тяга была сильнее.
- Короче, нам нужно это сделать через неделю,- Илья протянул листы Николаю.- Как хотите, но шоб было. Иначе напомню вам всем, как я вас в девяносто седьмом подобрал.
Девяносто седьмой был сложным для всех, а особенно для Василия Бруданина. Его вышибли из орловского университета, потому что пенсионный возраст и потому что ректорат нашёл своего человека на кафедру прикладной математики. По сути, Бруданину вынесли приговор. В пятьдесят один год заводить семью – не вариант, для рэкета тоже староват, потому смысла цепляться за жизнь Василий не видел. А тут ещё «МММ» рухнуло. Да, хотя Бруданин был доктором наук, от пирамиды уйти не удалось. Начал шататься по пивным, вынося из квартиры всё, что не вынесли кредиторы. И уже готовился свести счёты с жизнью, когда за ним пришли. Бруданин сначала решил, что это очередные долговые. Но те двое лишь оставили конверт, в котором был адрес. Доверившись судьбе, Бруданин пришёл в назначенное место и время, и встретился с Абаевым.
- Помним, помним,- ответил Николай, посмотрев на ногти. Ему, по сути, и вспоминать было нечего – рос он в богатой семье строительного магната, а с Ильёй просто оказался в одной тусовке.
- Мы не можем себе позволить такие сроки,- послышался голос из-за спины Абаева.
Илья развернулся и смерил взглядом худощавого темноволосого лаборанта, по виду довольно-таки моложавого..
- Эт чё за кекс?- Илья ткнул пальцем в лаборанта, попеременно смотря то на Бруданина, то на Бирюка.- Я разве не всех чудиков распустил?
- Праведный разработчик,- с усмешкой сказал Николай.
- Ты кто такой?- Илья осматривал полного решимости лаборанта.
Бруданин спешно заговорил:
- Это наш старший научный сотрудник...
- Алексей Белл,- с непоколебимым лицом сказал юноша, будто разговаривает не с начальством, а с тараканом.
- Чёт я тебе не помню,- Абаев продолжал осматривать Белла.
- Я долгожитель.
- Ха! Ну это можно легко исправить,- Абаев хотел положить руку на плечо Беллу, но тот резко сделал шаг назад.
- И что, сами будете собирать ускоритель частиц, квантовый преобразователь и модель третьего поколения?
Николай и Василий были ошарашены, Илья пребывал в недоумении. И если бы от снующих вокруг людей не зависела работа множества механизмов, то и они бы замерли в немой сцене.
- Слышь, фраер, ты чё, лечить меня вздумал?- Илья решил пойти нахрапом.- Да тут половина таких, как ты, умников...
- Ага, и все они занимаются чипом,- прервал Белл, и этим ввёл Абаева в замешательство – никто ещё ему вот так не перечил.- Бросьте, господин Абаев. Я тут много дольше вашего. И не деньги считаю.
- Я бы не советовал,- вмешался Николай, но Василий жестом остановил его.
- Ты за базором-то следи, фуфел!- начинал заводиться Абаев.
Алексей склонил голову на бок, словно проявляя снисхождение к манерам и происхождению Абаева.
- Так, Коля,- от неожиданности Бирюк даже вздрогнул.- Ну-ка, надо вышвырнуть этого шкета отсюда.
- Д-да, к-конечно...
- Боюсь, ничего не выйдет,- отрицательно покачал головой Белл.
- Господин Абаев, позвольте вмешаться,- начал Бруданин.- Белл – очень ценный сотрудник, это он сохранил чертежи чипа третьего поколения.
- Серьёзно?- Абаев быковато посмотрел на Василия.- И чё?
- И он,- Бруданин тяжело сглотнул,- воссоздал то, что сейчас Бирюк хочет запустить за неделю...
- И запустит,- кивнул Белл, и через секундную паузу добавил:- в мусорное ведро вместе с девятью годами работы.
- Ну охренеть,- произнёс Абаев.- И чё ты предлагаешь?
Белл поднял брови и склонил голову на бок:
- Продолжить разработку. Не знаю, чем у вас занимается сектор планирования, возможно, планирует бурный вечер,- Белл не отрываясь смотрел в глаза Абаеву, в то время как глаза самого Ильи ходили ходуном.- Но вот что я вам скажу: четыре года.
Василий побелел и покраснел, покрывшись испариной. Николай просто усмехнулся – ему все эти разработки и прочее было абсолютно параллельно, он просто говорил Абаеву то, что нужно, и получал за это деньги.
- ****улся?- выдохнул Илья. Его сердце колотилось то ли от гнева, то ли от удивления, что какой-то недоносок вот так ставит его перед всеми.
- Я предпочитаю слово «реалист». И ваша жаргонная речь меня ничуть не устрашает, скорее вызывает чувство жалости к человеку, который застрял в девяностых.
Повисла тяжёлая, будто бетонная плита, пауза. Бирюк внутренне смеялся над ситуацией, Бруданин представлял себе сцену увольнения. Илья понимал, что с момента прихода к власти в организации занимался только тем, что считал прибыл, предоставив отделы самим себе. Очевидно, это и стало главной ошибкой, которая сейчас стоила потере авторитета. Илья силился что-то придумать, но кроме как двинуть в харю ничего толкового не приходило. Да, он мог вызвать охрану, а то и вовсе моделей с чипами первого поколения, и попросить их стереть этого выскочку в порошок. Но кем тогда Абаев будет выглядеть в глазах остальных. Да и мысль о том, что этот Белл – какой-то важный сотрудник, тоже не позволяла принять столь радикальные меры. И правда, думал Илья, а как давно этот Белл тут? Он что, действительно хранил чертежи? Или на пушку берёт?
Напряжение нарастало. И лишь Алексей сохранял непоколебимость.
- А вы уже видели наш медблок?- дрожащим голосом проронил Бруданин.- Мы его...
- Мне ваши медблоки никуда не упирались,- злобно, но не выплёскивая агрессию, рыкнул Абаев.- Мне нужен продукт, понятно?
- А зря,- заметил Алексей,- продуктов там достаточно.
- Я думаю, лаборатория ядерной энергетики – не лучшее место, чтобы вести эту беседу,- учтиво заметил Николай, спасая тем самым положение.- Может, зайдём в кабинет?- он поднял плечи и брови.- Кто у нас этим отделом заведует?
- Эм,- сглотнул Василий Бруданин.- Вот, доктор Алексей Белл и заведует...
- Чё, швейцарский нож?- хмыкнул Илья, ещё раз осмотрев Белла.
- У меня много талантов, если вы об этом,- кивнул Алексей, отошёл в сторону и показал на дверь в конце зала.- Прошу за мной.
Не смотря на то, что оно назывался кабинетом, помещение больше походило на подсобку: довольно-таки тесно, всюду аккуратно расставлены инструменты и приборы, различные устройства, пробирки, на стенах на специальных досках висят чертежи и схемы. В центре помещения – стол, похожий на операционный, на нём закрытый ноутбук, рядом стопка исписанных листов, куча ручек и карандашей. Казалось, гармония и порядок витают в воздухе, и ещё чуть-чуть, и их можно вдохнуть и ощутить.
Был всего один стул, но Белл его отодвинул к стене и стал возле ноутбука.
- Ты хочешь отложить запуск на четыре года?- начал Илья, опёршись на стол.
- Четыре года, два месяца, тринадцать дней и шесть часов, если быть более точным,- выдал Алексей.
- По нашим данным, устройство уже готово,- заметил Николай.- Уже проведены автономные испытания, можно вживлять.
- О, вот как?- словно бы удивившись, сказал Белл.- А просчитывать вероятность симбиоза не надо? Отторгнет, и ладно, новый сделаем, да?
- К чему ты клонишь?- недовольно сказал Бирюк. Теперь и его посетило то же чувство возмущения, что и Илью.
- К тому, что сам чип работоспособен. Но без применения к носителю он бесполезен.
Возникла пауза.
- Он хочет сказать...
- Да, Бруданин, я понял, о чём он,- сквозь плечо сказал Илья, выставив ладонь, затем перевёл взгляд на Белла.- Но на кой ляд тебе нужны четыре года?
- Для создания универсальной модели вычисления.
Снова пауза.
- Давайте я вам объясню,- Белл открыл ноутбук и развернул его. На экране была три фотографии: два парня и одна девушка, под каждым снимком краткая информация.- Пока там, наверху, изобретают колесо, мы уже передаём информацию с помощью волн.
- И?- Абаев смотрел то на снимок, то на Алексея.
- Поскольку вы не собираетесь ставить опыты на себе, я разработал алгоритм, с помощью которого вычислил наиболее подходящих кандидатов...
- Постой-постой,- улыбка поползла по лицу Абаева.- «Кандидатов»?
- Именно так,- без эмоций кивнул Белл.
Илья расплылся в довольной улыбке, потирая руки. Он уже забыл недавнюю перекидку молниями. Василий Бруданин опустил глаза. Ему не хотелось никому вредить. Но и избежать этого было невозможно. В конце концов, не себя же под скальпель подставлять. Да и тело не то, слишком износилось. И только Николай хмыкнул. Ему было абсолютно параллельно на всё происходящее.
- Но рабочий образец,- начал, было Бруданин, но Белл его прервал:
- Всё верно, один. Был, когда я собрал его по чертежам.
Абаев был в восторге. Перед его глазами сияли денежные потоки, а золотая антилопа стояла прямо перед ним в метре. Да и к тому же это была отличная возможность поквитаться с отцом, который бросил ему на откуп эту Организацию.
- Первая модель будет собрана в течение года. Она займётся энергоснабжением...
Внезапное разочарование и возмущение посетило Илью. Он отстранился от стола и упёр руки в боки.
- Стоп, какие нахрен снабжения?
- Вторая – в медблок,- Алексей посмотрел на Бруданина и кивнул.- И третий экземпляр отправится в нашу ячейку на Антарктиде,- он отошёл от стола и подошёл к трём чертежам-схемам на одной из досок.- Три модели, отличаются конструкционно и программно, но в целом базируются на третьем поколении. Первая модель будет тестироваться год, за это время я внесу исправления и доработки во вторую, а со второй – в третью.
- А ещё год тебе, чтоб закрепить?- закончил Абаев, на что получил утвердительный кивок от Белла.
- Как это интересно,- проговорил Николай, полный отчаянной скуки и безразличия.- Может, распустить сектор планирования?
Сказав это, Бирюк ожидал если не поддержки со стороны Ильи, то хотя бы виноватого молчания, но никак не реплики от Белла:
- Лучше займитесь своей работой. У меня сотрудники жалуются, что часы работы наползают на время отдыха.
Николай вздулся. Этот Белл взбесил его, едва только встрял в их беседу, а теперь какой-то задрипаный учёный указывает руководству, что делать.
- Может, и тебе надо своей работой заняться?- с отвращением сказал Бирюк, начиная двигаться к двери.
- Кстати, этим сектор планирования и занимается,- поддакнул Алексею Абаев, чем ещё больше разозлил Николая.
- Да пошли вы!- выплюнул Бирюк, показав средний палец, и вышел, хлопнув дверью.
- Мне кажется, надо кое-что пояснить,- Василий Бруданин изрядно посмелел, увидев хладнокровность Белла.- Речь идёт именно об устройствах, а не о финальных моделях.
- Не понял,- Илья вперил взгляд в Белла.- То есть вы ничего делать не собираетесь?
- Не совсем так,- поправил его Бруданин, но тут же поймал злой взгляд Абаева, и снова закрылся, попятившись к стене и едва ли не вжавшись в неё.
- Мы будем работать над устройствами. Но первый образец, первая модель в симбиозе выйдет как раз через эти четыре года.
- Твою ж мать,- недовольно процедил Абаев и хлопнул по крышке стола.- Как вы меня достали, грёбаные ботаники.
Бруданину показалось, что и здесь Белл вставит что-нибудь про различия между учёными в области биологии, прикладной физики и кибернетики, но Алексей молчал.
- У нас убытки о-го-го, а вы лямку тянете! Никому не нужны лекарства, которые вылечат сразу и от всего! Хах! Да что там, никому не нужны лекарства, которые в принципе лечат! Фармацевты тогда загнутся, а они этого не хотят! И оружие наше никому не нужно! Оно ведь сразу уничтожает противника! Ни случайных жертв, ни бессмысленных разрушений! Правительство ж тогда обанкротится! Что ещё нам толкать?
- Много чего,- ответил Алексей.- Технологии – вот наше всё.
- Ай, ну тебя!- махнул рукой Илья.- Нихрена ты в бизнесе не сечёшь,- он прошёлся по комнате. Его взгляд упал на экран ноутбука.- Так, а что это за кексы?
- Это носители,- Белл вернулся к столу.- Согласно алгоритму, они идеальны.
Возникла долгая пауза.
- Ладно, четыре так четыре. И смотри у меня, чтоб без фокусов!- Абаев пригрозил Алексею пальцем, затем вышел.
Белл продолжал стоять у стола. Бруданин неспешно подошёл к нему.
- Кажется, сейчас у Организации не лучшие времена,- тихо проговорил он.- Вот Захаров был, вот лидер.
- Ничего,- без эмоций сказал Белл, смотря куда-то вперёд.- Мы все помним, в каких подвалах закончил торгаш Ярошевски.
- Да, помним,- кивнул Бруданин.- Ну я, тогда, наверно, пойду?
- Конечно,- Белл продолжал стоять без движения, смотря в ту далёкую невидимую точку перед собой.- Мне нужно подумать.
Голова раскалывалась. В ушах гудела тишина. В горле пересохло. Это был очередной сон, в котором мальчуган Илья убегал от страшного монстра по коридорам, улицам, лабиринтам, пока, наконец, Илья не забегал в тупик, и чудовище, медленно наступающее, не принимало облик его биологического отца. Обычно в этот момент Илья просыпался, весь в холодном поту, и тяжело дышал, не в силах пошевелиться. Как это было и сейчас. Только одеяло казалось очень тяжёлым, словно и не одеяло вовсе, а пласт металла или бетонная плита. Ужасный сон.
А вот теперь Илья подросток. Вот школа. Вот старшеклассники-хулиганы, которые пристают к девочкам и трясут ботаников. Илья усмехнулся – события повторяли жизнь. Вот восьмиклассник Абаев выходит на перемене на улицу. За углом та самая кучка трясёт ботаника. Их четверо. Илья один, худощавый, щуплый. И злой. Сам того не понимая, Абаев раскидывает хулиганов. У одного перелом ключицы, второму сломал нос, третьему – пальцы рук. Четвёртый слинял.
А вот кабинет директора. И мент. Мама причитает. Директор говорит какие-то речи. Из кабинета Илья выходит уже на учёте.
- А где папа?- спрашивает Илья, хотя знает ответ.
- Ты назло ему?- сквозь слёзы и злость говорит мама.
- Я хочу его видеть. Я знаю, кто он. А он знает меня?
Через два дня, гуляя после школы, Илья натыкается на других ребят, которые уже постарше. Они пристают к паре. Нет, Абаеву вовсе не хотелось быть защитником униженных и оскорблённых, ему просто не нравился беспредел.
Эффект неожиданности играет мальчику на руку. Пока упыри смеются над ним, он достаёт нож и дырявит всех троих. Шмонает карманы, забирает деньги.
Илюша быстро зарабатывает себе авторитет. Среди обычных людей он – обычный школьник, но в другом мире – тот, кто не церемонится.
Конечно, несколько раз Илью вылавливают и избивают. Больницы, больницы, больницы. Но Илюша идёт без остановок. К школьному выпуску в его провинции было два закона: УК РФ и абаевский. Организованная преступность в шестнадцать, сам над собой усмехнулся Илья.
Слухи ползли быстрее, чем солнечный свет. Стрелки с бандами, разборки – многие пытаются подмять провинцию под себя, в большинстве своём это парни из столицы. Но с каждым новым нападением на Илью и его город местное кладбище пополняется свежими могилками.
Сон обрывается. Теперь Илья в космосе. Он никогда не понимал, откуда такой мотив, вроде ж не заморочен по этой теме, но всё равно летит, отталкиваясь от планет.
Затем всё смешивается и превращается в кашу. Сон уходит.
Илья подскочил и сел на кровати.
1984
Суровое морщинистое лицо, квадратный подбородок, серые глаза. Типичный отставной полковник. Захаров стоял в центре лаборатории, окружённый сотрудниками.
- Сколько?- спросил он, глядя куда-то вниз.
- Десять моделей второго...
- Меня не это интересует,- рыкнул Владимир.
Возникла долгая пауза
- Пятьдесят четыре человека.
- Почему?
- Восемь моделей оказались нестабильны. Все массово начали применять функции. После консервации десятерых удалось стабилизировать...
- Стабилизировать можно состояние людей,- прервал говорящего Захаров.- А этих – перезагрузить.
- Да, вы правы.
- Как погибли?
- Мгновенно от мощнейшего электрического импульса.
Захаров закрыл глаза, прислонил ладонь ко рту и покачал головой.
- Нельзя. Нельзя.
Сотрудники стояли и виновато смотрели на Владимира.
- Свернуть проект к чёртовой матери,- он поднял глаза и вдохнул.- Готовых моделей в цех. Семьи погибших обеспечить. Лично проверю.
Захаров развернулся и зашагал по коридору.
2010
Рассветало. Стереосистема в стене играла какой-то мотивчик из сэмплов, под который картавый паренёк что-то произносил. Разобрать было сложно, но не только потому что он говорил быстро и картавил, а потому что у Ильи раскалывалась голова. Ночь удалась, это безусловно, однако организм за столько времени так и не привык.
Илья лежал на полу на ковре со следами сигаретных ожогов и кокаиновой пыли. С трудом повернув голову на бок, Илья понял, что горничная уже побывала здесь. Разве что ковёр не тронула, потому что на нём распластался пьяный хозяин. Значит, зайдёт позже. Значит, хрен с ней, подумал Илья. И слабо улыбнулся. Он представил, как сейчас смешно выглядит на грязном ковре в мятом пиджаке на фоне дорогой, строгой, можно сказать, аристократической квартиры. Как пятно на истории. На истории отца, разумеется.
Его отец сначала был в органах, потом прыгнул и в политику. Крутил шашни направо и налево, беспредельничая не хуже бандюков. Впрочем, Абаева мало интересовало прошлое. Самое главное – настоящее. Вот только отцу Ильи так не казалось: он всячески пытался отгородиться от своего ублюдка. Ты ж подумай, даже домик отгрохал в окрестностях Питера, только бы подальше от себя, удивлялся тогда Илья, но позже понял, что это даже лучший вариант: все их беседы с отцом сводятся к тому, что люди в костюмах приезжают к Илье, забирают его, везут куда-то с мешком на голове, а затем в полутёмной комнате так называемый папа говорит всего два слова: «сколько» и «хорошо». И всё.
Зазвучала мелодия. Транс-мелодия. Значит, с Организации. Кое-как Абаев залез в правый карман брюк и вытащил оттуда телефон. Потом понял, что это не то, отбросил его и залез в левый. В руках Ильи был предмет, по размерам напоминающий кредитку, густого чёрного цвета. Слабо встряхнув её, Абаев уронил карту на грудь.
- Уф...
Перед ним возникла полноростовая трёхмерная проекция человека – Карлоса Тоскано. Новый начальник сектора планирования, но по сути – поставщик отборной наркоты.
Пару лет назад Абаев, прихватив с собой более-менее стабильную модель второго поколения, а также Бирюка и ещё несколько сливок детей общества, отправился в Мексику. Основная цель визита – День Мёртвых. На самом деле Абаеву просто хотелось договориться о поставках наркоты с одним картелем. Два дня безостановочного трипа. Море алкоголя, облака кокаина, плотские утехи. На все расспросы о ТИМуре - модели второго поколения, - о том, почему он как неживой и вообще какой-то странный и дёрганый, Илья отвечал сухо:
- Я ему должен.
По счастью, развлечений было много. На третью ночь они встретились, Илья и его друзья и Тоскано. Со своим отрядом карателей. Встретились просто, как это обычно и бывает, на одной из прибрежных улиц. К тому времени сопровождение Ильи было настолько убито, и не без помощи самого Ильи, и только Николай сохранял рассудок. Узнав о настоящей цели визита, Коля вспомнил своё благородное происхождение. И даже спустя год Илья так и не нашёл этому объяснения: вроде нормальный малый, вместе по клубам ходили, вместе дули и вдували, а тут вдруг разыгралась мораль и достоинство. Павлу Бирюку Илья сказал, что Коля ушёл в залив под парусом, и с тех пор его никто не видел. Павла эта версия не устроила, но желания отправляться вслед за сыном у отца не было.
Илья сразу же продемонстрировал Карлосу модель. ТИМура хватило, чтобы отправить вслед за Николаем весь карательный отряд Тоскано. Там же Абаев и завербовал Карлоса. Но поскольку все официальные международные ячейки Организации были ликвидированы после Второй Мировой, а то, что осталось, было окончательно уничтожено Захаровым ещё в восьмидесятые, Карлосу предстояла тяжёлая удалённая работа.
Как и Николай, Карлос совсем не шарил в делах Организации. К счастью для сотрудников, такого балласта Илья привёл за всё время очень мало.
- Я надеюсь, переводчик работает,- произнёс Илья, щурясь от свечения проекции.
- Como estas?
- Mas o menos, pero mucho mas menos que mas,- ответил Илья. Это вторая из тех шести фраз, которые он знал по-испански. Первую сказал Карлос, остальные – «буэнос диас», «адьёс амигос», «грасиас» и «пердонеме».- Чёрт, значит, нет.
- У тебя gran fiesta!- переводчик начинал срабатывать. Илью раздражало, что Организация сотворила столько всего, опередив время, но так и не довела до ума синхронный перевод.
- Да уж,- Илья закрыл глаза.
- Мулы в пути.
- Ох.
- Тебе надо medico?
- Мне нужно пожрать.
Илья попытался встать. Карта соскочила с груди на пол, и проекция стала вертикальной.
- Что по лабе?
- Menu del dia.
Это означало, что производство кокаина идёт полным ходом, но картель пытается вытеснить Абаева. Впрочем, партия моделей первого поколения прекрасно держит оборону.
- Уф...
Абаев был доволен. С момента начала торговли он так и ни разу не обратился к своему отцу. Денег хватало. Их даже было много. Но не так много, чтобы покрывать расходы Организации.
- А, чёрт,- Илья приложил ладонь к голове, вспомнив про Организацию и этого безумного Белла.
- Что насчёт технологии?- переводчик заработал в полную мощность, и теперь Карлос говорил на чистейшем русском языке.
Илья покосился на проекцию, медленно встал и плюхнулся на диван.
- Мы уже обсуждали этот вопрос, Карлос,- понемногу он приходил в себя.- Нет.
Последнее время Тоскано начал проявлять необычное внимание к Организации. Больше всего его интересовали чипы. Оно и понятно – возможность создавать армию болванчиков бесценна. Илья поймал себя на мысли, что благодарен Беллу – это он поставил в устройства специальные датчики, которые разрушались при любой попытке извлечения.
- А я уже говорил тебе, в чём преимущества международной ячейки,- продолжал Карлос.
Из-за автоматического перевода терялся тембр и оттенки речи. Как, впрочем, и мимика лица. Просто силуэт в оттенках синего. Но Абаев знал, что Карлоса переполняет ярость. Хотя, скорее всего это была зависть, но кто их, мексиканцев разберёт, и этим Илья и руководствовался: в любом конфликте (чаще – наркотическом) Илья просто давал несколько секунд. Быстро и резко вспыхнув, Тоскано так же быстро угасал, предоставляя Абаеву варианты решения ситуации.
И сейчас Абаева ждал поток пылкой речи. Не теряя ни секунды, он сделал жест пальцами, отключив перевод. Да, такое на испанском звучит музыкой, думал Илья, изредка разбирая в монологе Карлоса только «карамба».
Илья прошёлся к стене со стереосистемой и отключил её. Карлос продолжал говорить, изредка прерываясь на:
- ... comprendo?
На что Абаев утвердительно кивал головой.
Минуты через две Тоскано закончил свою речь. Илья к тому времени уже развалился на диване и задремал, подпёрши рукой подбородок. Едва монолог завершился, Абаев снова сделал жест пальцами, активируя переводчик. По счастью, проекция была лишь красивой оболочкой, и технология не была проработана настолько, чтобы считывать местоположение и моторику человека. То есть это был простой звонок по статичной голограмме. Илья вспомнил, как грозился всех распустить и устроить девяностые за то, что звонилка ещё в такой стадии, но сейчас благодарил разработчиков, что они такие нерасторопные.
Надо бы свернуть это дерьмо, подумал Абаев, решив сделать упор на заушники.
- Цена та же?- поскольку Илья действительно пропустил речь Карлоса, то делать вид и не пришлось.
- Двадцать восемь,- сказал голос Карлоса.
- Постой-постой,- Илья встал с дивана и подошёл к изображению.- Двадцать три же было, по два сто за кило,- он сложил руки на груди.- В чём дело, Тоскано?
- Риски возросли...
- Риски?- прервал его Илья.- Ты это сейчас мне говоришь? Да я вам семнадцать моделей первого поколения отгрузил, о чём ты говоришь!
- Таможня, policia. Чиновники.
Илья знал, к чему Карлос клонит. К ячейке. И если уговоры и прошения не возымели действия, то картель решил ударить по карману. Ловкий план, однако так просто Абаева не взять.
- Хрен с тобой,- выдохнул Илья,- будет тебе двадцать восемь.
- С наилучшими пожеланиями...
Абаев подобрал карту, прервав прощальную речь наркоторговца.
- Мудак,- он встряхнул несколько раз карту и снова бросил её перед собой. Появилось изображение Бруданина.- Как успехи?
- Мы выходим на заключительную стадию,- прозвучал голос. Поскольку тут переводчик не требовался, то голос Василия звучал как есть, с нотками нервозности и страха.
- Хоть это радует, Вася,- Илья направился на кухню.- Балакай мне.
- Результаты тестирования на симбиоз отличные. В девяносто девяти процентах из ста устройство не отторгается, в девяносто восьми – ещё и не глушит разум носителя,- гордость переполняла Бруданина.
Абаев открыл шкаф-холодильник. Удивительно, но и тут прибрались: никакого мусора, всю просрочку выбросили. Схватив бутерброд, рецепт которого он продал одной крупной кафешки быстрого питания, и банку пива, Илья вернулся в гостиную. Бруданин продолжал что-то говорить про важность испытаний и научно-технический прогресс. И Абаев в очередной раз посмеялся над этим индюком – всё равно ведь Организации не существует, а все наработки поставляются в мир через крупные компании под известными брендами. То есть никакого признания. И нобелевки тоже.
- Ладно, всё это интересно,- Илья откусил бутерброда и хлебнул пива,- но когда в кармане захрустит?
- Видите ли, мы только вышли на финальную стадию,- замялся Василий.- Как и говорил доктор Белл, ещё год...
- О, твою мать, вездесущий доктор Белл!
Василий молчал. Не смотря на то, что этап выяснения значимости был давно пройдет, и пример Белла вдохновил Бруданина, ни в какие бытовые подвиги это не вылилось.
- Он хотя бы носителей собрал? Или тоже для финально-финальной стадии оставил?- есть перехотелось, Илья швырнул бутерброд на диван, сделал глоток пива, и бросил банку рядом.
- Носители – заключительный этап,- начал Бруданин, но Илья заговорил одновременно с ним:
- Батута-батута-кукапа.
Возникла пауза.
- Буду через два часа,- Илья собрался наклониться к карте.- И подумайте над заушником, эта хрень меня дико бесит.
- Мы нулевые скоро разменяем, а звонилки нормальной нет!- Илья смёл всё со стола Карпухи, главного в отделе связи.- Что за ****ство-то такое, а!
- С частотами не так просто,- ответил Карпуха достаточно уверенно, но не без лёгкой робости,- вы ведь прекрасно знаете: военные их так просто не отдадут.
- Зачем отбирать, просто сделай,- удивился Илья.
- И обнаружить себя?- Карпуха склонил голову.
- Твою мать, мы же Организация! У нас что, глушилок нету? Энергию передавать можем, а выйти на частоты – нет?
- Ну, энергию мы тоже передаём теоретически, передатчиков и приёмников как таковых ещё нет.
- Каменный век, а не Организация.
- Нас ведь развалили и разворовали после Захарова,- аккуратно напомнил Карпуха, но камень в огород Абаева, всё же, попал.
- Я в курсе, спасибо,- Илья сложил руки на груди.- И что теперь, лечь и сдохнуть?
Карпуха сел на своё кресло.
- Я попробую что-нибудь придумать.
- Уж постарайся,- проворчал Илья и вышел.
С одной стороны, он босс, главная шишка во всей Организации. С другой стороны, мало кто воспринимал Илью всерьёз. Уличный драчунишка, богатенький, с предъявами и амбициями, но – не управленец. И даже не торговец. Максим Ярошевски, по примеру которого, как говорят сотрудники, пошёл Абаев, был куда проворнее, хотя и работал под «железным занавесом». Максим умудрялся переправлять технологии, образцы и даже модели первого поколения во все страны мира. И так красиво, аккуратно и ловко всё у него выходило, что, казалось, он мог продать воздух в лёгких живого человека вместе с самим человеком, да ещё выторговать скидку у покупателя и срубить денег с самого товара. Нет, Ярошевски тоже не уважали, как и Илью. Но с ним считались. А потом сдали КГБ.
Пройдя по коридорам мимо лабораторий, цехов и огромных металлических дверей, Илья поднялся по винтовой лестнице и уткнулся в дверь своего кабинета. Внутри – тот же фирменный аристократический стиль. Окна выходили на сектор кибернетических разработок – личная инициатива Абаева, решившего, что под его непосредственным надзором работники будут более расторопными и продуктивными.
- Твою мать,- процедил сквозь зубы Илья, подошёл к мини-бару, достал бутылку виски и выпил из горла.- Белл-шмелл.
Да, этот Белл встал поперёк яиц. Илья уверен на сто процентов, что Организация видит в нём нового лидера. А это значит, что Абаеву осталось совсем немного.
- Твари,- сделав большой глоток, Илья поморщился, подошёл к окну и посмотрел на сотрудников.- Крысы.
Нельзя этого допустить, и Илья не допустит. Он сделает так, как надо, он сделает всё вовремя.
«Чёртов неудачник! Ты не способен ни на что!- грызли где-то в далёком тёмном углу мысли.- Ничтожество, ублюдок!»
Илья ещё раз приложился к бутылке.
«Закройся! Ты с Абаевым говоришь сейчас!- поменялся ход мыслей.- Я это сделаю! Пусть только Белл сделает свою работу, и я его тут же срежу! Ярошевски и Захаров, как вы меня достали!»
Илья отступил от стекла и швырнул в него бутылку. Стекло отпружинило её в ноги Абаеву – пуленепробиваемое, звукоизолирующее, зеркальное. Илья прислонился к нему ладонями и лицом и закрыл глаза.
Звук старого дискового телефона вырвал Абаева из забвения.
- Корчетов.
Илья насторожился – похоже, проблемы с поставками.
- Слушаю.
- У нас код синий.
Значит, выведено из строя до десяти моделей первого поколения. Но Корчетов – начальник отдела поставок, а, значит, проблема была глубже.
- Причина?
- В техническом отделе уже разбираются.
- Потери?
- Об этом я и хотел сказать.
Илья чувствовал испарину на спине.
- Стас, не тяни.
Тяжёлый вздох.
- ТИМур-два покалечил троих сотрудников...
- Да срать мне на них!- выкрикнул в сердцах Илья, но потом быстро сообразил, что нарушает свой же план.- Как они?
- В реанимации. Жить будут.
И вот оно.
- Товар?
Корчетов сделал двухсекундную паузу.
- Пыль в порядке, с порошками сложнее.
Обошлось.
- Держи меня в курсе.
- Я уже связался с Ивлевой, она отправит отчёт на ваш лэптоп.
Илья положил трубку. Случайности, в которых обвинят именно его. Ладно, ерунда, надо продержаться до запуска.
Абаев достал бутылку коньяка, бокал и лёд. Да, он знал, что коньяк со льдом не пьют, но кто его здесь увидит, да и к тому же он – большой босс, дающий деньги на забавы муравьёв-учёных.
- Вот,- с гордостью и довольной улыбкой Карпуха протянул Илье небольшой предмет изогнутой формы.
- Заушник?- Илья расплылся в улыбке.
- Можно и так назвать. Поместите за ухо, и всё. Кнопка ответа около мочки.
- И что, работает?- удивлённо спросил Абаев, цепляя предмет на правое ухо.- А не соскочит?
- Внутри сверхпрочная проволока, выполняющая одновременно роль антенны, при этом гнущаяся как угодно, а сверху силиконоподобный материал,- Карпуха сделал паузу.- И, да, у нас прототипы не из пластилина, как наверху,- он усмехнулся.
- Здорово,- Абаев повертел головой, проверяя, не слетит ли.
- Крепкая фиксация и невероятно удобно,- Карпуха показал свой на правом ухе.- Я даже заснул вчера с ним.
- А как мне вызвать кого-то конкретного?- Илья теребил то ухо, то прибор.
- Специальные контакты по модели наших чипов, в частности, по новой схеме Белла.
Чёрт, скоро, наверно, и чипы в его честь назовут, и Организацию переименуют в Беллизацию, подумал Илья, но виду не подал.
- Просто подумайте о том, кого хотите вызвать, и соединение будет установлено мгновенно,- Карпуха довольно откинулся на спинку кресла.- Я оснастил всех наших сотрудников. Картофоны были отправлены в отдел переработки. Вашего не хватало.
Илья выложил свою карту, Карпуха провёл её по столу и скинул в ящик.
- Немного по ограничениям: связь возможна только с сотрудниками Организации, никаких контактов извне.
То есть с Карлосом снова придётся связываться по старинке, подумал Илья. Впрочем, оно и к лучшему – меньше утечек. Жаль, продать пока эту штуку не получится. Но это только пока.
- А месяц назад про частоты что-то говорил, а тут вон как,- Илья попытался сделать улыбку доброй, но вышло фальшиво. Впрочем, Карпуха прекрасно всё понял и улыбнулся в ответ:
- Алексей Белл не перестаёт нас удивлять.
Это как нож по сердцу. Стараясь держать себя в руках, Илья кивнул и вышел из кабинета. Чёртов Белл, он уже в каждом атоме Ильи, и ничего с этим не сделать. Да, подумал Абаев, идёт активная травля. Вот только не ясно, Белл ли её ведёт или его самого ведут.
Осталось немного. И Абаев готов. Он закрыл и распустил медблок, свернул оружейную и транспортный, вполовину сократил остальные службы. Осталась наркота и третье поколение. Ещё немного подождать, и гениальный план Ильи начнёт действовать. Ещё месяц. Белл даже дату точную сообщил и время: двадцать девятое марта, восемь тридцать сорок одна. Чёртов педант, он ещё получит своё, узнает, где ему место. Только чуть-чуть подождать.
12 апреля 1961
Терняев стоял на поверхности и курил папиросу. Руки его немного подрагивали.
За спиной была конструкция, похожая на распределительную будку. На деле это был вход. Территория площадью порядка гектара была обнесена сеткой Варламова – примерно то же, что и сетка Рабица, только разрабатывалась в застенках Организации, производилась из другого материала, была в разы прочнее и несла в себе электрический заряд. Запитывалась сетка напрямую от линий электропередач, натыканных по всему периметру. Эти вышки также были разработаны сотрудниками Организации, но ничем не отличались внешне от промышленных ЛЭП. И всюду по периметру – искусственный газон.
Из будки вышел Матвей Лёвичев, сотрудник отдела производства, лучший друг Терняева.
- Димас?- сказал он.
- Да,- Терняев достал из кармана халата пачку «Казбека».
- Ну, как дела?- Лёвичев закурил.
- Не спрашивай,- Дмитрий сплюнул.
- Чертежи никуда не годятся.
- Я знаю,- Терняев окинул взглядом вышки.
Они молчали около минуты.
- Сегодня Юра полетел,- с легко уловимой гордостью сказал Лёвичев.
- Я знаю.
- А, ну да.
Разговор не клеился. И Лёвичев прекрасно понимал, что в этом виновата работа. А если точнее, аккумуляторы для чипов. В девять утра был представлен первый образец. Работоспособный. Его назвали довольно-таки просто: МНОПП, что значит «модель номер один первое поколение». МНОПП воспроизводил человеческую речь, проявлял простейшую мозговую активность и использовал ультразвук. Запуск был успешен. И в этом была личная заслуга Терняева – он разработал аккумуляторы для этого чипа.
- Вадим устроил банкет, хотя Святослав был категорически против. Но ты знаешь Вадима, ему не столько нужна модель, сколько сама возможность доказать что-то,- Лёвичеву не хотелось докуривать папиросу, но и оставить Терняева он не мог.- Будет весело. Не хочешь присоединиться?
- В комнате отдыха два?- Терняев посмотрел на Матвея. Взглядом, полным тоски и изнеможения. Взглядом человека, который выжат до капли.
- Да, в главном зале,- кивнул Лёвичев.
- Содовая и ириски,- Дмитрий попытался сделать счастливое лицо, но вышло неправдоподобно.- Как я это люблю.
Лёвичев растёр папиросу.
- Ребята из химического приготовили напиток,- Матвей улыбнулся.- Если что – заходи.
- Зайду,- кивнул Терняев, продолжая смотреть куда-то вперёд и вверх.
Лёвичев постоял несколько секунд, затем зашёл открыл дверь будки и скрылся.
Терняев продолжал стоять. В его голове бурлил дьявольский котёл мыслей. Когда его пригласили в Организацию, ему наобещали с три короба. Нет, конечно же, обещания свои Юдин и Мартынов выполнили – простор для работы и исследований предоставлен, и нет ничего такого, что Терняев не мог бы получить. Кроме патента на своё изобретение. Это были не корыстные соображения, вовсе нет, просто Дмитрий был уверен, что его аккумулятор мог бы сыграть важную роль в развитии человечества. Например, его можно было воссоздать в больших размерах и поместить в ракету-носитель. Или на подводные лодки. Да, дополнительный источник питания всё равно был бы необходим, но изобретение Терняева позволило бы многократно повысить мощность при малых затратах. Или на электростанции. Атомные станции, например. Разумеется, в отделе атомной энергетики уже всё придумали и без него, но Дмитрий был уверен, что его аккумулятор используется тем же Мамовичем или Проскуриным в их тороидальных камерах, но разве это та польза человечеству, о которой с самого детства мечтал Терняев?
Нет, это использование. Но выбора у Дмитрия всё равно не было. Ведь, надумай он покинуть Организацию, Юдин и Мартынов отпустили бы его просто так. Но если бы Дмитрий захотел поделиться своей наработкой с партией, то мгновенно бы оказался в подвалах КГБ. Вместе со всеми сотрудниками Организации.
Впрочем, не всё так печально и серо. Дмитрий верил, что, если не сейчас, то в будущем его наработки обязательно станут достоянием человечества.
Бросив окурок под ноги, Терняев быстро прикинул, как ему лучше будет добраться до химотдела.
2010
Организация не давала Илье покоя. Она преследовала его всюду. И вечный контраст, вечное противопоставление.
Илья знал, что Организация была автономной с самого момента основания. В верхнем мире никто почти не появлялся, но это мало связано с секретностью – в ячейке Организации было абсолютно всё, что нужно. Да, поначалу закупались продукты, сырьё, материалы, но с выходом на полную производственную мощность контакты с внешним миром свелись к минимуму. Оно и понятно: у каждого сотрудника своя комната со всеми удобствами. Плюсом шли несколько помещений общего пользования – комнаты отдыха. На всё это потребовалось столетие. Юдин и Мартынов заложили дружескую атмосферу и семейность, которая продолжалась вплоть до гибели Владимира Захарова. Подавляющее большинство сотрудников жили семьями. Дети занимались в специальных садах, а потом школах, попутно определяясь с дальнейшей работой в Организации. Жёны, матери и сёстры в основном работали в секторе питания и хозяйственной части, но этим всё не ограничивалось. Илья знал, что Захаров разработал гибкую систему, которая учитывала способности и потребности каждого. Он строил коммунизм в отдельно взятой ячейке общества, и он его построил. Те девять лет, что Захаров пробыл лидером, считались одними из самых приятных, спокойных и стабильных. Нет, конечно, были и другие лидеры со своими скачками и подъёмами, но так неудачно совпало, что до Захарова был Ярошевски, а после - Абаев. Илья прекрасно знал, какие параллели проводятся, и с чем. Но задачи что-то изменить он себе не ставил, как и цели переписать историю. И вообще, разве Илья виноват в том, что Организация досталась ему в таком состоянии? Наверно, сами сотрудники выбирали себе лидеров, никто ничего им не навязывал. К тому же, раз люди молчали и терпели, значит, их всё устраивало, думал Илья. Да и потом, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, в какую депрессию впали люди после гибели Захарова в белом доме. Все их мечты, иллюзии, надежды и чаяния вспыхнули синим пламенем и в одночасье сгорели. Сменился мир, поменялось время. Приоритеты сменились вместе с формой правления. Кто-то приспособился, а у кого-то не было выбора.
Илья ни разу не сомневался, что он творит благо. И Организация уже должна быть благодарна за новую жизнь и относительный порядок. При своей бандитской натуре Абаев сильно жалел, что сразу не ввёл карательные меры для подавления различных революционных процессов. С другой стороны, Илья сделал так, чтобы смена лидерства ничего не изменила. Да, думал Илья, ваш доход завязан на наркоте и пищевом сырье, а наркота на мне, а на сырье долго не протянете даже с вашим Беллуфелом, так что – чики-брики, и в дамки.
Илья сидел в своё кабинете в дорогом кресле и смотрел в панорамное окно. В левой руке он держал бокал виски со льдом, в правой – здоровенную дорогущую сигару. Коварный, как сама смерть, план вот-вот завершится.
Из последнего разговора с Карлосом стало ясно: ради партнёрства с Абаевым наркоторговец готов сдать весь картель, лишь бы ему в собственность досталась одна из моделей третьего поколения. Тоскано наладит поставки по всему миру, Абаев займётся созданием своего собственного картеля - оба богаты на опыт. А Организация, да чёрт с ней, сама как-нибудь справится. Вон, тот же Белл займётся. Глядишь, и золото из свинца добывать научится.
Илья улыбнулся. Он положил сигару в пепельницу, перехватил стакан и притянул к себе дисковый телефон и набрал номер. Спустя три гудка ответили.
- Здравствуйте.
- Привет,- Илья повертел перед глазами бокал.- Как там папа поживает?
1989
На настенных часах лаборатории красным отсвечивались цифры. Владимир Захаров стоял в белом халате и в резиновых перчатках возле какой-то детали, похожей на двигатель внутреннего сгорания автомобиля. Он был один. Спустя пару секунд восточные двери стали открываться.
- Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след,- запел Захаров, будто бы увлечённо ворочая какие-то детали.- Дуб годится на паркет – так ведь нет: выходили из избы здоровенные жлобы,- он сделал усилие, вытаскивая какую-то деталь,- порубили все дубы на гробы.
В лабораторию вошли двое сотрудников.
- Владимир Семёнович,- поприветствовали они его.
- Да, здравствуйте,- Захаров отложил деталь и развернулся к ним.- Тут нужно заменить поршни, проверить оба клапана и,- он сделал паузу, задумавшись,- топливная форсунка, кажется, с ней что-то не в порядке.
- Да, товарищ Захаров, мы передадим информацию Безедову и Клавирию,- кивнули оба сотрудника.
Владимир стянул перчатки и бросил их рядом с двигателем.
- Надо вздремнуть. Сегодня важная встреча.
Когда Захаров вышел из лаборатории, сотрудники переглянулись.
- Он это серьёзно? Мы давно уже не используем ДВС.
2010
Алексей Белл достал из кармана своего халата сигарету. Абсолютно все, кто был с ним в лаборатории, замерли, вперив в него шокированные взгляды. Но Белл их не замечал, он достал из другого кармана спички и прикурил. Прямо перед ним, в стерильной комнате, заполненной ярким белым светом, лежали на специальных койках три человека – два парня и одна девушка.
- На крайний случай,- как бы обращаясь ко всем и ни к кому, пояснил Белл.- Отключите систему обнаружения пожара и повысьте мощность вентиляционной системы. Добавьте больше азота.
Рядом с Алексеем стоял Денис Мирмов. Одни поговаривали, что этот паренёк чем-то приглянулся Беллу, что Белл специально его натаскивает, чтобы сделать своим замом. Другие – что Белл разглядел в Мирмове какую-то искру. Однако все знали, что Алексей Белл за всё время работы в Организации даже не пытался сосредоточиться на людях, его интересовала только наука и прогресс.
Мирмов был короткостриженым, плечистым и крупным, но при этом работал в упразднённом медблоке хирургом.
- Вы уверены?
Белл отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда от людей за стеклом.
- Подготовьте камеру симбиоза. Внедрение через два часа,- Белл бросил сигарету под ноги и растоптал.- Начнём с энергоснабжения.
2010
Снова этот сон: маленький Илюша бежит по коридору, добегает до стены и начинает идти по ней. Стена уходит в бесконечность. Вокруг поле. Илюша качается на молниях, как на лианах, прыгая с одной на другую.
- Отдаляясь от меня, ты вступаешь в египетскую тьму,- слышит Илюша приятных мужской голос, но голос этот обращён не к мальчику, а куда-то в пустоту.- Особенно именно в этом месте. И чем дальше ты от меня, тем больше над тобой будут сгущаться тучи.
Коридоры правительственного здания. Илюша смотрит по сторонам. Не люди, а тени мелькают туда-сюда.
- Как тебя зовут, мальчик?- спрашивает серая дама Илюшу. Видна только её улыбка, остальное скрыто в чёрном дыме.
- Имя?- говорит другой голос.- Зачем тебе моё имя?
Маленький Илья бежит по коридору, но остаётся на месте. Картинка плывёт, и мальчик оказывается в бомбоубежище.
- Да? Ой, извини меня, пожалуйста!- прямо перед ним стоит человек без очертаний, только голос.- Но, если хорошенько поднапрячь мысли, то возникает вопрос: что может полезного дать тебе моё имя? Кроме того, что ты будешь знать, как ко мне обращаться, и ничего более. Тогда мне надо будет назвать ещё что-нибудь обо мне или моих возможностях, но что?
Илюша бежит. Спотыкается, падает. И вот он уже сороконожка. А теперь водомерка. Прыгает по воде.
- Так, начинаем размышлять: возможно, моё имя тесно связано с моими возможностями. Если так, то надо бы узнать моё имя. Возможно, моё имя связано с моим характером. Тогда опять-таки, надо узнать моё имя, ведь имя связано с характером, а тогда, может быть, меня можно будет предугадать. Есть возможность связи имени с работой. Тогда имя необходимо, ведь уже будет известно, что от него можно ожидать. Что же ещё? О, чёрт!
Илья стоит посреди улицы.
- Я же с вами говорю! Можно прислушаться к моему тону и попытаться как-то проанализировать его! Начинаю анализ.
Илья идёт. На ходу бьёт людей из своего детства, юношества и взрослости.
- Он явно очень умён, очень, несмотря на то, что он начал с нами говорить, вместо того, чтобы, например, нас уничтожить.
Сон утомил Илью. Но проснуться никак не получалось. И он вынужден был смотреть и слушать дальше.
- Хорошо,- говорит Илья и засовывает правую руку во внутренний карман пиджака.- Вы точно хотите на это посмотреть?- спрашивает он таким тоном, словно предупреждая о чём-то.- Что ж, смотрите!- он быстро вытаскивает руку, сжимая её в кулак. Рука превращается в металлический хлыст.
Самолёт. Туалет. Илья сидит на унитазе.
- Какой ужасный сон,- говорит Илья.
Дверка открывается, в пороге появляется Захаров.
- Нет, только не ты,- Илья встаёт и достаёт револьвер. Нажимает на курок. Из дула вылетают курицы. Светит солнце. Падает печенье.
- Сэр!- кричит второй пилот.- Мы падаем!
Илья крепко сжимает штурвал. Штурвал превращается в змею. Илья отбрасывает её, разворачивается и убегает по джунглям.
- Ответ неправильный,- говорит Илья, тряся перед собой рукой.- Так вот, смотри.
Резко повернувшись вправо, Илья слетает с кровати и падает на живот. Дыханье сбито. Проклятые сны, последнее время они особенно активны. И хоть бы в одном было порно, думает Илья, постепенно превращаясь в кварк, плавно перетекающий в очертания отца.
- Ааааа!- прокричал Илья, спрыгнув с кровати.
Он стоял посреди спальни, весь покрытый потом. Сквозь тюль пробивался лунный свет.
1980
Николай Цепура прошмыгнул мимо бригады выноса в подсобку кибернетического и бесшумно закрыл дверь. Надев очки ночного видения, Цепура стал осматривать стеллажи. Он должен быть где-то здесь. Среди этих коробок. Они не могли его найти, у них не хватит мозгов.
- Проверьте сектор планировки,- послышался голос из радиопередатчика за дверью, и Цепура замер и затаил дыхание.
- Так точно!- отрапортовал солдат.- Группа четыре дельта, сектор планирования. Группа два омега, небосклон. Альфа один продолжать патрулирование.
Отдел пошива изготовил специальную одежду и обувь, лёгкую, бесшумную, прочнейшую. Чипованную.
- Здесь чисто,- сказал другой голос.
- Это проверили?- сказал первый голос, и Цепура решил, что это – командир отряда.
- Так точно!
- Идём дальше. Лямбда три, приём! За вами кибер!
Выждав пару минут, Николай продолжил осмотр стеллажей. Это должно быть где-то здесь. Эх, Терняев, хороший ты мужик был, думал Цепура, стараясь по возможности бесшумно вскрывать коробки. И зачем он попёр против Ярошески? Ясно же было с самого начала, что добром это не кончится.
- Лямбда три на месте!- послышался голос.- Продолжаем патрулирование,- голос отдалился.
Цепура вскрыл все коробки, просмотрел все полки, тщательно проверил пол, но не нашёл его. Неужели опередили, думал он. Нет. Невозможно. Терняев спрятал его перед своим последним визитом к начальству. Значит, никто не мог об этом знать.
- Sprawdz piwnicy!- послышалось по радиосвязи.
В советской ячейке не было подвала. Как и в любой другой. Это был сигнал для моделей с чипом первого поколения проверить всё ещё раз. Похоже, Ярошевски так и не понял, что они из себя представляют.
Так, куда он мог его спрятать, думал Николай. Маленькое устройство, размером с ноготок. Буквально с ноготок мизинца. А Николай тщательно перебрал все коробки, будто назло пословице про иголку и сено.
- Я идти коридор один,- послышался механический голос за дверью. Илья возблагодарил Юдина и Мартынова за то, что в модели первого поколения не было встроено практически ничего, в том числе и тепло- и электровизоров.
Ярошевски сделал себе бизнес на торговле моделями с чипом первого поколения. Он поставлял их всем абсолютно. Недорогие в обслуживании и практически копеечные в производстве (разумеется, Ярошевски даже не пытался прикинуть, сколько стоило изобретение чипов и имплантация), они окупали все нужды начинающего капиталиста. А если добавить к этому рекламный слоган «Для защиты – защита, а так – нападение», то дела у Ярошевски шли отлично.
Те команды зачистки, которые сейчас патрулировали за дверью, не должны были никого убивать. По крайней мере, не эти образцы.
Николай тяжело выдохнул. Он проверил все коробки, каждый сантиметр пола и стеллажей, но ничего не было.
По сути, чип второго поколения был неработоспособным. Но довести его до ума означало открыть новые горизонты как в науке, так и в прибыли. Первое поколение – всего лишь болванчики из трупов с ограниченным запасом хода, они способны выполнять простейшие команды. Им вшили только ультразвук, потому эти болванчики использовались в основном только для физических операций. По сути, идеальные грузчики, которые в случае необходимости могли бы разрывать людей руками.
Второе поколение предполагало использование живых людей, пусть пока только в теории. А это уже огромный прорыв в изучении человеческого мозга.
- Узел есть спокойно,- послышался механический голос за дверью.
Николай немного успокоился. Они искали не его, они просто патрулировали. А как хорошо всё начиналось, думал Цепура. Когда Максим только принял лидерство, он старался показаться хорошим и добрым, даже интересовался делами и здоровьем сотрудников. Больше всего спрашивал про Цех. Когда производство моделей первого поколения стало относительно стабильным, Максим Ярошевски ещё пытался скрывать свои намерения. На вопросы о том, почему люди с оружием появились в стенах Организации и зачем их так много, он отвечал неспокойной обстановкой в стране и высокими рисками. Сотрудники понимали, что происходит, но большинство просто молчало, занимаясь своим делом – Юдин и Мартынов оставили Ярошевски дружный коллектив первоклассных специалистов с жаждой познания.
Первые десять болванчиков отправились в Индию. Тогда же случились первые расстрелы. Максим не любил кровь и не хотел её в стенах Организации, но он прекрасно знал, что другого пути нет, что сотрудники попросту не позволят превратить ячейку в гастроном или радиолавку. К счастью для всех, обошлось малой кровью.
- А это что?- послышался голос за дверью, и Цепура напрягся.- Проверяли?
- Кажется, да,- ответил другой голос.
Цепура затаил дыхание. Жаль, в его приборе не было тепловизора. А у патрульных он был. УПП-2, или «суп», как его окрестили разработчики, сразу же пришёлся по душе Ярошевски, и буквально через пару дней партия ушла в Индонезию. Кому-то могло показаться странным, что Максим в качестве основного направления торговли выбрал страны третьего мира, однако и тут был хитрый расчёт: платили эти страны меньше, но зато вызывали сильнейшее желание у Европы и Штатов приобрести себе то же самое. Конечно, первый мир мог бы выкупить «сУпы» у третьего, но тут вмешивалась та самая чиповка: ещё Семён Бугровский высказал предположение, что Организация может работать впустую, если технология и компоненты будут легко вскрываться и копироваться. Чтобы этого избежать, отдел самозащиты придумывал различные ухищрения, а уже Святослав Мартынов разработал специальный сенсор, реагирующий на географическое положение и вскрытие чего бы то ни было. И теперь каждое изобретение «зашивалось».
- Проверь,- прозвучало за дверью.
- Слушай, может ну его, а? У меня пересменка через восемь минут, нам и так недоплачивают и заставляют работать в выходные...
- Это приказ!- рыкнул второй голос.
Дверь начала открываться. Вот оно. Прощай, Николай Цепура, ты был хорошим сотрудником, хотя и ничего не смыслил в кибернетике и вообще был рядовым сотрудником отдела питания.
- Внимание всем!- послышался голос из рации.- У нас попытка прорыва! Всем патрульным двигаться к точке Б-67! Группы «Альфа» и «Дельта», займите Ю-4!
Выдох. Вдох. Выдох. Проскочило.
2010
Бруданин нервно теребил рукава халата, посматривая на часы. Абаев опаздывал. Разумеется, он мог просто загулять или проявить свойственную ему к разработкам небрежность. Но не в день симбиоза. По спецсвязи недоступен, обычные мобильники в застенках Организации глушились начисто.
1984
Владимир Захаров был не в духе. Он сидел в своём кресле, и от того, как сжимали, кожа на щеках ходила волнами.
- Кто вообще ему поручил это?
Сотрудник, стоявший перед ним с виноватым видом, попытался пожать плечами, но вовремя подавил это подсознательное движение.
- Он же сохранил чип второго поколения, вот и решили, что...
Сотрудник сделал паузу, надеясь, что Владимир прервёт его гневным выпадом, но этого не произошло, и повисло неловкое молчание.
- Естествоиспытатель чёртов,- Захаров, казалось, напрягался каждой клеткой своего тела.- Из-за него пятьдесят четыре безымянных могилки.
Снова молчание. Казалось, что если где-то проскочит искра, то весь комплекс Организации вспыхнет и взорвётся.
- Отстранить,- начал Владимир и сделал паузу, в которую вклинился сотрудник:
- Уже сделано...
- ... и закопать.
Сотрудник побелел. Снова долгая пауза.
- В-вы у...
- Да,- максимально легко и пластично, насколько позволяла переполняющая ярость и гнев, Захаров положил правую ладонь на стол.
Снова пауза. Сотрудник, казалось, от страха и ужаса перестал дышать.
- Выполняй,- сквозь зубы процедил Захаров.
Сотрудник молча попятился, резко развернулся и вышел.
1980
- Вперёд! За силу тока и сопротивление!- прокричал мужчина в военной форме, приводя в действие взрывчатку с помощью специального детонатора. В двадцати метрах от него и его вооружённого отряда прозвучали хлопки – взрывная волна от нескольких устройств, соединённых друг с другом, пробила дыру диаметром в пару метров. Прорыв почти получился, лишь бы они успели добраться до пункта контроля раньше, чем выведут болванчиков.
- Пошли!- скомандовал мужчина.
Огромное количество людей в форме ринулось к дыре.
2010
Играла музыка. Электроника, но точнее Илья определить не мог, хотя ему и казалось, что он её уже слышал. Как будто то самое ощущение, как же его? Что-то французское. Илья силился вспомнить, но не мог – голова была забита спортивной сумкой, полной денег, и тем, что он едет в метро. Вот угораздило так угораздило. И всё же, мысль о том, что где-то он уже видел, как у паренька в спортивном костюме начинает играть мелодия на телефоне, не давала ему покоя. Илья не ездил на метро с тех самых пор, как понял, что своего биологического отца можно, что называется, доить. А с тех пор прошло почти двенадцать лет. Может в клубе каком было? Нет, точно не в клубе, последний раз он убился по полной коксом от Тоскано, так что музыка была для него всего лишь ритмом. Но тогда что и где? Никак не вспомнить. Да и лешак с ним, подумал Илья. Тоже нашёл, чем занимать голову. На «Парке культуры» его ждёт человек, который проведёт его к другому человеку. А там – рай и ангельская пыль. И самое главное, чтобы одним весенним утром никто не нарезал у Абаева сумку.
Папа никогда не интересовался, чем живёт его сын Илья. Он просто давал деньги. Вот как буквально час назад. Илья попросил деньги и взрывчатку. Деньги он получил сразу. Остальное доставят в его апартаменты. Разумеется, в деактивированном виде, и каждый компонент будет лежать отдельно.
«Чёрт, ну какой идиот решит перевозить деньги в сумке в метро утром! Правильно, Илья Абаев, только что подоивший папочку!»- корил сам себя Илья, стараясь особо не нервничать. Главное – успеть до запуска. А то как так, вот Илья всех торопил, нагибал и устрашал, а на запуск не явится. Что он скажет? Извините, мой дилер – еблан? Впрочем, Илья нахмурился и отогнал эту мысль. А с чего вообще он должен кому-то что-то объяснять? Он же директор! Начальник! Подождут, если только этот чёртов Белл... Да, Белл. Самая главная палка в колесе. Ну ничего, думал Абаев, пусть только запустит, а там уже с ним решено.
2012
Казалось, это чёртово заседание никогда не кончится, хотя только отговорил руководитель исполкома, и слово взял первый докладчик. Какие-то мониторинги, проверки, эксперты, площадки - господи, какой же это бред, думал Юрий. Переливание из пустого в порожнее. От того, что кучка жадных до власти и денег идиотов лишний раз проведёт заседание, качество жизни никак не изменится. Надо, чтобы каждый делал свою работу, только и всего. А если не делает, то к чёрту его. Чиновники и дальше будут пилить деньги, если все вокруг только и знают, что заседать. Юра даже немного засыпал. И с радостью бы покинул это место, если бы не работа - новостной сюжет сам себя не напишет.
Вообще подобные заседания можно и не слушать, потому что в любом случае всё сводится к тому, что "власть не делает, мы следим, мы выяснили, надо делать, люди довольны". Ну, цифры разве что подмечать. Ни имена, ни фамилии не важны. Записываем финал, и всё, сюжет по заседухе готов.
Так, сейчас разговор шёл про инвалидов и доступную среду. Как обычно, по опросам тех, кого опросили, все хотят социальное такси, недовольны условиями и довольны заседателями. О чём ещё сказать? Ах, да, можно ливануть воды про анкеты, ну, что в городе они полные, а в области какие-то инвалидные.
Затронуть то, что выделена три года назад большая сумма (порядка ста семнадцати миллионов) на оборудование. А, ещё рабочие места. Ну, и завершить предложениями по автотранспорту. Один коллега говорит за другим, и все тянут, тянут лямку, увеличивая сонливость на глазах коллег. Лучше всего себя чувствовала камера, которая в режиме ожидания.
В любой заседухе есть место фразе "а на бумаге не так было", и о ней тоже надо сказать. Про то, что на бумаге какое-то общее понятие, которое позволяет вместо одного предоставлять другое. А нужны дополнительные параметры, и заседатели вписывают их, а вот реабилитационные центры плохо соблюдают пункты. И прочее бла-бла. Нет, Юрий относился к инвалидам не плохо, они для него такие же люди, но решать точно нужно не вот так. Когда взрывается бомба, правительство подряжает специальные группы, чтобы их устранять последствия, а не начинает балакать. Да, отношение в обществе к инвалидом не очень, но это же чья вина, это вина людей, которые молчат и терпят, и проводят вот такие заседания.
С завтрашнего дня активисты заседателей решили объезжать учреждение за учреждением, чтобы посмотреть, куда пошли средства. Очень хорошо, думал Юра, что поедут и проверят. Возможно, тогда чинуши зачешутся. Вот только надолго ли? И разве сами эти заседатели не хотят занять соответствующие места в думе и парламенте? Порочный круг. Проверять должны себя сами чиновники с помощью своей совести и вероятности в случае плохого поведения болтаться на фонарном столбе, а не какие-то там народные объединения.
Впрочем, от того, что Юрий так распалялся, толку никакого - в сюжете всё равно всё будет хорошо и красиво. Эх, думал Юра, вот бы чего стоящего! Что-нибудь такое, что реально бы бомбануло! Прорыв, так сказать. Нет, о политических сюжетах он не помышлял, да и без того на предвыборке наелся, а ещё сами выборы предстоят. Да и какой нормальный редактор пустит в эфир правду, если каждый кандидат – потенциальный рекламодатель? Верно, только главврач психбольницы. С криминалом та же тема: каждый первый кандидат – конченая мразь из девяностых. А бытовухой никого не возьмёшь. Нужно было что-то необычное. И Юра это чувствовал. Вот только чутьё было странным и уже три года как работало впустую. Но это не показатель, нет, оно ещё будет, оно впереди, некое событие, значимое, огромное, великое. Что-то поважнее места замглавреда. Но всё это пыль и шелуха, как и «независимое телевидение», тем более в нашем полицейском государстве, думал Юрий. Наука? Ха, да на неё давно начхали, особенно в нашей провинции, так что это не вариант. Отдельные личности делают вид, что пытаются поддерживать уровень культуры и образованности, но на деле лишь держат лицо перед камерами.
Вспомнился рекламный сюжет о лаунж-баре, где был конкурс талантов (таланты, к слову, такие, что Юрию время от времени хотелось отрезать себе уши и выколоть глаза), и главные спонсоры и организаторы к концу так накирялись, что не могли связать и пары слов. Съёмки сохранены на чёрный день, но Юра сильно сомневался, что когда-нибудь ими воспользуется – рекламодатели, как-никак.
Что-то большее, что-то огромное, что-то величественное ожидало Юру, и он это знал. И не заметил, как подошёл оператор и склонился над его ухом.
- Селиванов, подъём!
Эту заседуху надо сдать сегодня. Закрыв карандаш в блокноте, Юрий встал и потихоньку двинулся к двери. Вечером его ждал луд и Полина.
2010
- Нам пора,- сказал Белл безэмоционально, глядя сквозь стекло на операционную, где уже готовили первого человека.- Если мы ещё немного подождём, то можем даже и не начинать.
Последние несколько месяцев Алексей Белл поражал, удивлял и шокировал всех сотрудников. Нет, вроде ничего необычного он не делал, даже вёл себя вполне естественно. Но не для самого себя. Необычные фразы, несвойственные движения и привычки. Это тот же Алексей Белл, но его как будто подменили: увлечённость проектом достигла, похоже своего пика. "Немедленно", "сейчас", "без промедления" - наиболее частотные слова Белла. И это при том, что Алексей был сторонником точного расчёта и осмотрительности, и многим временами казалось, что прежде, чем даже в туалет сходить, Белл проводит сложнейшие вычисления по своим же формулам и моделям. И то, что Илья Абаев по неизвестным причинам задерживается, а Бруданин пытается из стандартного предначальственного страха придержать коней, доктора Алексея Белла мало волновало.
- Мы готовы,- подошёл к Беллу Мирмов.
Пауза. При всей той технике и устройствах, которые работали в цехе, их бесшумность была доведена сотрудниками до максимума. Под потолком висели лампы, очень похожие на люминесцентные, но это только с виду - Жетов делал их почти одновременно с Беккерелем, но на основе так называемого холодного свечения, потому лампы тоже были бесшумны. И именно поэтому повисшая тишина была настолько тяжёлой, что становилось не по себе. Нервозность эта, впрочем, была вызвана не только и не столько опозданием Абаева и изменениями в поведении Белла, сколько самим событием. Третье поколение. Вот оно, почти готово. Каким оно будет? Болванчики, вон, из мёртвых тел создавались, второе поколение предполагало использование живых людей, но в итоге было вообще свёрнуто из-за несчастных случаев и нестабильности моделей. И вот, спустя столько лет - третье. Научный прогресс, новые возможности - всё это и радовало, и пугало.
Алексей приоткрыл рот. У половины сотрудников, присутствующих в цехе и участвующих в процессе, сердце замерло.
2012
Селиванов ждал, что ему позвонят, но рассчитывал на какие-нибудь более удобные обстоятельства. Освободив одну руку, Селиванов залез в задний карман и достал мобильник.
- Мужик, ты всегда знаешь, когда мне звонить,- Юра прижал трубку плечом, пару раз дёрнулся, застегнул ширинку.- Что ты мне скажешь интересного?
Пока собеседник что-то рассказывал, Юра помыл руки, вышел из туалета и подошёл к холодильнику. Покопавшись там среди полупустых полок, достал кусок колбасы.
- Постой, и что ты мне предлагаешь? Да ну, ты что, сам лезь в очистные. Делать мне больше нехрен,- Юрий откусил колбасы.- Нет, если мне нужно что-то необычное, то это не значит, что я готов хвататься за любое дерьмо, ну.
Собеседник, кажется, посмеялся.
- У тебя есть ещё что сказать?- Селиванов дожёвывал остатки, взял в руки чайник и налил кипятка в стоявшую на столе кружку.- Мне сегодня ещё в избирком,- он кинул в кружку чайный пакетик.- Постоянно избирают одних и тех же, и постоянно не тех.- Так. Так. И что, есть?
Секундная пауза.
- Тьфу на тебя! Шутник, блин.
Селиванов кинул телефон на стол, постоял немного и вышел на балкон.
Телефон зазвонил снова, но отвечать на звонок Юра не спешил - его поедали мысли о чём-то очень важном, что, наверно, у него прямо перед носом.
Последняя наводка, которую получил Селиванов, вела к одному крупному бизнесмену, компания которого строит почти весь город. Теоретически, то, что узнал Юрий, знал и весь город: разборки, подкупы, запугивания, пропадающие люди. Но контакт Селиванова утверждал, что есть видео- и аудиоматериалы, а это решительно меняло дело. Конечно, канал, на котором работал Селиванов, ни за что бы не пустил это в эфир, но всегда есть альтернативные, более независимые каналы. И интернет, разумеется.
Но всё обошлось: перед самой встречей контакт сослался на неотложные дела, а затем и вовсе исчез. И так почти с каждой наводкой. Исключение составляли разве что выгодные каналу скандалы и интриги, но их было очень мало, все они были узконаправленными и исходили непосредственно от начальства.
Юрий вспомнил, что у него звонил телефон. Ничего важного, перезвонят, если надо. К тому же третья пара семнадцать минут как началась, поэтому звонила не Полина точно. Значит, с редакции. Или кто-то из граждан.
На внешнем экране раскладушки высвечивался незнакомый номер. Внутреннее чутьё как обычно видело в этом очередную сенсацию, подкармливая воображение Юры многочисленными "а вдруг", "а если", "а вот". Впрочем, реализм никуда не девался. Отчасти, именно свою прагматичность Юрий и винил в том, что все контакты сливались. С другой стороны, думал Селиванов, в его профессии на одной жажде сенсаций далеко не уедешь.
Телефон зазвонил снова. В этот раз на дисплее высветилось "kOHTOPA". Что ж, и сюда, и туда мы перезвоним позже.
Выключив звук на телефоне, Юрий взял кружку с чаем и пошёл в зал.
2010
Кажется, он уже видел этот сон. Да, Илья знал, что дальше будет: сначала появятся картинки из детства, затем монстр и лабиринт, потом снова история со школьной скамьи до скамьи подсудимых, а дальше каша. Но это было не остановить всё равно, поэтому Абаев даже и не пытался, покорно просматривая раз за разом один и тот же видеоряд.
Что-то изменилось, и Илья чувствует это. А, вот оно: Илья стоит на улице, вокруг снуёт народ. Люди в панике. Илья слышит сирены скорой и пожарной. Он хочет разобраться, в чём дело, и идёт. Пробирается, даже продирается сквозь толпы людей с искорёженными лицами, он идёт туда, откуда они все убегают. Вот уже видны пожарные расчёты, вот медики что-то делают. Кажется, здесь что-то происходит, но картинка размазана.
Илья слышит музыку. Откуда-то он знает, что это - "Карнавальная увертюра" Дворжака. Люди начинают странно двигаться, и Илья понимает, что они танцуют.
Подходит Карлос, он одет в костюм фотоаппарата. Он вообще, по сути, фотоаппарат, но Илья чётко знает, что это Карлос. И, кажется, Карлос что-то говорит, но получается, что он фотографирует Илью. Пропасть под ногами кажется бесконечной. Внизу - земля, люди, дома.
- Мне плохо,- говорит маленькая девочка рядом с Беллом.
Илья немного напуган. Он достаёт из кармана слога и отдаёт девочке, но едва девочка касается его, как слон превращается в змею, а Белл вспарывает девочке брюхо. Илью тошнит, он выплёвывает жуков, червей, мошек, ос, шмелей.
Надо проснуться. Надо срочно проснуться. Темнота. Что-то тикает. Илья слушает тиканье часов. Холодный пот стекает по лбу. В кармане – один патрон от «Магнума» сорок пятого, бледно-жёлтая униформа алеет от крови. В руках – снайперская винтовка Драгунова. В стволе остаётся последний патрон… Точно, ещё нож на правом плече. А теперь Илья выглядывает из-за мусорного бака и видит, что на него движется орда человекоподобных существ… Яркое солнце, перьевые облака, местами даже поют птички. Это просто люди. Немного неправильные, немного мёртвые.
- Ты всё ещё надеешься на спасение?- спрашивает Илья мёртвого напарника.- Вертушка на твоих глазах плавно спикировала в ближайшее здание и с ошеломляющим взрывом устроила ракетное лето – бензиновая станция, друг! На твоём месте я бы проглотил патрон и подавился бы им поприятней!..
Илья вскидывает винтовку, берёт прицел на рекламный щит. Патрон всего один, думает Илья. Выстрелом прошивает четверых. Не теряя ни секунды, Илья подрывается и бежит прочь. Повсюду разорванные трупы людей. Нормальных людей.
- Дьявольщина, друг мой!- орёт Илья.- Орда идёт и сметает всё! Бежать из города бессмысленно – Меркурий только под куполом даёт жизнь… Да и какой тут дьявол?! Если через три месяца отсюда не будет информации… Выход один, поэтому я изо всех сил двинул к нему!
За прошедшие пять лет Илья не припоминает, чтобы здесь было подобное. Не говоря уже о человеческих слабостях, о преступлениях закона. Исследовательский центр: учёные, их семьи, охрана и перевозчики. И вдруг Вячеслав говорит, что в недрах планеты нашли нечто, напоминающее на Земле подземные гробницы фараонов. Никаких надписей, ничего настораживающего, даже внутри этих помещений не было ничего…
Василий говорит, что они появились из потайного хода в одном из захоронений. Чушь собачья! Илья-то ведь знает, что эта зараза, эти существа пришли извне. Пробрались с последним шаттлом, который привёз запасы питания. Абаев был в момент разгрузки, видел ту бирюзовую жидкость, которая прыгала от одного человека к другому.
- Вот он, выход на поверхность!- кричит Илья мёртвому напарнику, который следует за ним.- Достаточно забыть о герметизации купола и открыть люк. Всего пять чисел пароля. И кнопка подтверждения,- он склоняется над приборной панелью.- Существа прямо за мной. Набирай код, чего ты ждёшь! Давай же, вводи!!! Один, четыре, девять, два, семь, ноль…
Илья проснулся. Но подскочить, как это обычно бывало, не смог - одеяло снова было тяжёлым. Во рту пересохло, хотя Абаев и чувствовал, что он весь мокрый. В ушах гул. Глаза будто свинцом налитые. Надо встать. Нет, одеяло тяжёлое, оно как-то слишком сильно придавило грудь. Так сильно, что дышать тяжело. Очень много пота, и он какой-то липкий. Нет, это сон определённо был самым ужасным кошмаром, который когда-либо снился Абаеву.
Кажется, Илья услышал всхлипы. Да, так и есть. Кто-то плакал, рядом кто-то хрипел, ещё один голос что-то шептал. Но Илья точно понимал, что уже не спал. Неужели он уснул на вписке, и кто-то по старой памяти сгрузил слабаков в кучку? Ага, тогда Илью они заботливо укрыли одеялом и уложили на кровать. Довольно жёсткую кровать. Да и подушка как деревянная. Абаев попытался двинуть головой, но не получилось. Почему-то с этим как-то была связана эта тяжёлая подушка. Ладно, пора. Илья попытался пошевелиться, но тело как будто парализовали. И в груди ощущалась острая боль, будто что-то давило. Ладно, думал Абаев, ты уже не маленький. Открывай глаза. Открывай. Странный пот, думал Илья, всё выделяется и выделяется. Нос, кажется, заложен. Но это ерунда. Открой глаза. Возьми себя в руки.
Душа похолодела. Абаев понял, что глаза у него открыты. Но в них что-то есть. Что-то чужеродное. И это не пот. Это кровь. Кровь Ильи. Она вытекает из отовсюду из его тела. Из глаз, из груди, из обрубков ног, из обрубков рук. Это месть, проскочила в голове мысль, это Белл так мстит Абаеву. Вот тварь. А заливал про чистоту эксперимента, ещё и трёх человек показывал, мол, они идеальны. Чёртов Белл. Да, сотрудники Организации решили избавиться от Ильи, пока сам Илья не повторил подвиг Колма Фланагана. Но тогда, получается, Абаеву приснилось, что он встретился с отцом. Приснилось, что заказал взрывчатку и взял деньги. И Карлос Тоскано не вырезал главарей картеля. Да и откуда, чёрт возьми, эти всхлипы и стоны!
Ещё одна мысль прошла молнией, когда Абаев ощутил цементную пыль в носу и снова услышал хрипы и всхлипывания. Он вспомнил то самое слово, французское, которое вертелось у него на языке ещё на «Спортивной», но которое он так и не смог вспомнить и принять, как сигнал.
- Дежа вю,- прохрипел Абаев.
- Вы слышали!- бледный, как смерть, старший научный сотрудник отдела связи влетел в цех, нарушив напряжённое молчание.- Метро взорвали!
Все, кроме Белла, устремили на Худякова сумасшедшие глаза.
- Только что сняли показания с датчиков,- продолжил Худяков.- Сначала на «Лубянке», а затем на «Парке культуры»!
Сотрудники затароторили. В основном это были причитания, оханья, аханья, кто-то поспешил покинуть цех, но двигался крайне нерешительно, ожидая хотя бы какой-нибудь реакции от Алексея Белла.
- Может быть, надо кого-то отправить?- Худяков задал этот вопрос всем собравшимся в цехе, но было ясно, кому конкретно он был адресован.
Снова пауза. Напряжённое молчание длилось пару секунд. Затем Бруданин робко и неловко, будто ребёнок, совершающий первые шаги, начал произносить:
- Абаева до сих пор нет, а решать это может только он...
Пожалуй, гром среди ясного неба не вызвал бы столько страха и ужаса, сколько вызвал Белл:
- Его больше не будет,- он моргнул.- Начинаем,- Белл повернулся к Мирмову.- Запись. Двадцать девятое марта две тысячи десятого года. Восемь часов сорок минут. Кодовое имя – Электрод. Направление – электромонтаж.
2012
Телефон зазвонил именно в тот момент, когда министр культуры как раз собирался поведать о целях своего визита. Не прерывая записи, Селиванов достал телефон и посмотрел на внешний дисплей – номер не из телефонной книги. Значит, перезвонят.
Юрий хотел уже, было, отправить телефон обратно в задний карман джинсов, как вдруг что-то больно кольнуло его в руку. Что-то резкое и болючее, даже немного жгучее. От неожиданности Селиванов даже уронил телефон.
- Может, ты поговоришь, а потом продолжим?- спросил тихо оператор, выражая своё недовольство.
- Минуту, сейчас,- Юрий немного растерялся.- Сейчас,- он обратился к министру,- буквально пару минут, и всё.
Телефон отключился. Местами даже оплавился, что очень удивило Юру. Как будто успел побывать на горелке. Или поймал скачок напряжения в том же аккумуляторе. В любом случае, это означало только одно: проклятые китайцы прислали левую мобилу. Сокрушаясь, Селиванов собрался уже достать сим-карту, как вдруг телефон снова зазвонил. Сощурив глаза и склонив набок голову, Юра узнал номер – тот самый, что звонил ему в обед и вот только что. Не теряя ни секунды, Селиванов откинул крышку.
- Юрий Селиванов, телеканал «Лента ТВ».
В трубке послышались звуки, похожие на те, что издавали старые модемы при подключении.
- Я вас слушаю,- повторил Юра.
Снова шум.
- Пожалуйста, перезвоните на телефон отдела новостей.
Селиванов собрался сбросить звонок. За те три года, что он работал на якобы независимом канале, его телефон многократно осаждали разные очевидцы, свидетели НЛО и прочие информаторы, которым место скорее в белых столбах, чем в социуме. И к звонку модема времён диал-апа Юра тоже был готов. Тоже мне, удивили, думал Селиванов. Только до канала доберусь, а там по ментовским связям вас и найдём, шутники хреновы. Впрочем, жажда сенсаций искренне верила, что вот-вот, буквально через секунду какой-то охрипший голос попросит о помощи, откроет какую-то тайну, или ещё что-то необычное – не зря же звонок поступил на перегоревший телефон. С другой стороны, Селиванов понимал, что у него в руках – типичная китайская поделка с типичного «салеэкспрессного» сайта, и что владельцы подобных трубок на форумах и не такие чудеса описывают.
Никто не остановил Юрия, когда он закрывал телефон. Значит, ерунда.
- Прошу прощения,- обратился Селиванов к министру культуры,- важный звонок,- он выставил микрофон.- Заново, пожалуйста, с фразы «этот город погряз в клановстве».
- Я такого не говорил,- смутился министр, начиная отходить.
- Ах, ну да, тогда просто заново,- Селиванов быстро и аккуратно подхватил за плечо министра и вернул его на позицию перед камерой.- Разве что можете не представляться, это уже записано.
- Этот год официально объявлен годом истории,- начал министр, и Юрий тут же отключился от реальности, перебравшись в предстоящий вечер с любимой девушкой.
- У нас всё,- оператор вытащил шнур микрофона, вернув Юру в реальность.- Заснул?
- От такого шебуршения и пустословия грех не заснуть,- Селиванов улыбнулся.
В новостном завал. Это не связано с тем, что туда зашёл Селиванов, нет, здесь всегда так: телефонные звонки падают со всех аппаратов в округе, корреспонденты не знают, что им писать, технический отдел и админка, кажется, вообще на работу приходят только выжрать чего да поржать над карикатурами на Америку в оранжевых соцсетях. Главный редактор последние пару месяцев обустраивает свою политическую карьеру, поэтому все вопросы стекаются к Селиванову.
- Да погодите вы, дайте мне до компа дойти!- отбивался на ходу Юрий.- И вообще, где мой кофе?
Кое-как разобравшись с делами, Селиванов принялся разгребать съезд по культуре. Сплошная муть, чтения по бумажкам и патриотические речи. Ну да, именно так страна и гибнет, в запутанных длинных бюрократических речах, которые, кажется, обнюхавшегося амфетамином способны усыпить. Мы собираемся бороться за чистоту культуры, и для это трёхминутное бла-бла с карательными мерами и тотальной уголовщиной бла-бла, а потому нам нужно ваше мнение, но на самом деле нет, вы ведь нас избрали, так наслаждайтесь. Типовое конституционное соглашение, бла-бла, полный контроль, печенье почти бесплатно. И бурные аплодисменты. Свою же кончину встречаем с радостью. Какой позор, стыд и позор. И никакие выборы ничего в этой стране не поменяют. Селиванов знал только один способ: полное замещение нынешнего аппарата новым. Резко. Массово. По сути, нужна революция, которую нынешняя власть полностью исключила даже из списка вероятности, привив людям псевдопатриотизм и православие головного мозга. Ну, и тотальную апатию касательно всего, что происходит. Называется, что бы ни делалось, да и лешак с ним, абы хуже не было. Единоличие и боязнь за свою задницу. И Селиванов этого не выносил, с этим он и хотел бороться. Но как, если все начинания и инициативы рубятся на корню?
Селиванов открыл блокнот. А вот действительно, подумал вдруг Юрий, а вот если вдруг у него представится обличительный материал какого-либо чиновника, бизнесмена или просто видного человека, то что это изменит? Ну да, репутация подорвётся, да, придётся отмываться, но - дальше-то что? Кланы, братства, прочее говно - и никуда этот чинуша не денется, а если и денется, то поставят другого. Круг замкнулся. Именно поэтому Селиванов и требовал решительных мер.
Но он - всего лишь замглавреда на провинциальном оппозиционном канале, который даже не может сразу и полностью выплатить зарплату, и который полностью зависит от рекламодателей, потому что якобы оппозиционный, а, значит, из госбюджета денег не получает.
Юрий улыбнулся. Главная ирония заключалась в том, что почти все их рекламодатели - именно те нехорошие люди, с которыми и Селиванов и хотел бороться. Так что, и он тоже в этом круге.
Снова зазвонил мобильный. На дисплее - тот же номер. Не долго думая, Юрий ответил.
- Юрий Селиванов, телеканал "Лента ТВ".
Снова звуки подключающегося модема. Это стало немного напрягать. Закрыв телефон-раскладушку, Селиванов снова открыл её и переломил пополам. Чёртовы китайцы, подумал Юрий, больше ничего у них заказывать не надо.
Номер Полины он помнил наизусть, потому, дождавшись времени, когда в универе должен быть перерыв, позвонил ей с редакционного.
- Привет, малышка. Да, вечер в силе. А, нет, телефон сломался. Ну да, знаю, ты мне говорила. Да, знаю, балбес,- он улыбнулся.- Я позвоню тебе с таксофона, если, конечно, они у нас ещё остались. Да, малыш, и если найду, где купить карту. Ага. Целую тебя, люблю. До вечера!
Положив трубку, Юра ещё несколько секунд сидел без с движения с таким лицом, будто на него только что снизошла благодать. Но вот один из корров оторвал взгляд от своего монитора и посмотрел на Селиванова.
- Читать?- опередил Селиванов вопрос.- Как называется?
- "Проблемный Банный переулок",- словно бы отрапортовал корреспондент.
Только бы до вечера дожить, думал Юрий, просматривая текстовые файлы в папке выпуска, только бы не спятить и не закипеть.
1981
Николай Цепура стоял в общей очереди в медблок. Слева и справа - вооружённая охрана, а кое-где и болванчики. Да, это определённо гениальная идея, и Ярошевски мог бы собой гордиться: организовать забор крови под благовидным предлогом - создание базы крови, которая может пригодиться для дальнейшей работы отделов. В список входили и генетика, и медицина, и даже кибернетика, хотя Ярошевски так и не удалось заполучить чип второго поколения. О том, что в случае чрезвычайных ситуаций сотрудникам Организации переливается специальная жидкость, которая уже в организме человека превращается в необходимую кровь, никто даже не заикался. Оно и понятно - уж лучше так, побыстрее сделать и продолжить заниматься своими делами, чем в лучшем случае оказаться без ничего на поверхности.
Очередь ещё и предоставляла возможность поговорить, пусть и сравнительно малую. Ярошевски понимал, что священные коровы рано или поздно превратятся в мадридских быков, потому усилил контроль за всей ситуацией в ячейке. Никаких разговоров, никаких лишних контактов, только по делу. Свободного времени у сотрудников почти что не было, потому что по Ярошевски выделил на каждого сотрудника по два конвоира. Сотрудники предусмотрели эту ситуацию, придумали различные переговорные шифры, специальные программы для переписки, но ведь и охранники тоже не деревянные, они всё это видят и докладывают начальству, а начальство уже вместе с Максимом Ярошевски принимает определённые меры.
В очереди, несмотря на забитость и надзор, находилось место разговорам. Так уж повелось ещё с самой первой, наверно, очереди в мире. Кто-то обсуждал проект, другие решали теорему, четвёртые сообщали график поставок, пятые обсуждали недавнюю трапезу. Разве что тихо, почти вполголоса. И Николай воспользовался этим, чтобы встретиться с Лёвичевым, с которым они сдружились после трагедии с Терняевым.
Матвей и Николай готовили план спасения Организации уже больше года. В заговорщицкой среде стали ходить шутки, что Ярошевски раньше уйдёт на пенсию или продаст последний клочок Организации, чем Лёвичев с Цепура что-то предпримут. Однако эти язвительные шутки были ничем иным, кроме как безысходностью, потому что только Матвей и Николай что-то пытались сделать, а остальные сидели, поджав хвосты, а то и вовсе постукивали на своих же.
Идея Цепура предполагала тотальную деструктуризацию и подрыв действий охраны, Матвей же предлагал действовать по старинке - просто убрать Максима Ярошевски, и всё.
- Лёв,- шепнул Николай, чуть наклонившись вперёд.
- Аксиома перегородки достаточно сложна из-за переменных, но, я думаю, можно вывести первообразную,- Матвей пожал плечами.
Каждый раз, когда рядом был стукач, Лёвичев начинал нести всякую ахинею. Как сейчас.
- Попробуй преобразование с замещением,- посоветовал Николай, и отстранился от Лёвичева.- Лучше потом, лучше подождать немного.
2012
Юрий двадцать раз успел пожалеть о том, что разломал свой телефон, потому что тех мучений, которые выпали на его долю, пока он искал таксофонную карту, хватит на всю жизнь. В итоге Селиванов подошёл к первому попавшемуся телефонному киоску и взял трубку рублей за двести. Аппарат оказался кирпидоном по габаритам и весу, зато имел русскую раскладку и позволял отправлять сообщения.
Полина сбросила вызов. Значит, уже рядом. Быстро накидав ей сообщение, Юра огляделся и увидел цветочную лавку. Алая роза замельтешила в руках Селиванова. Цветы были вовсе необязательны, но Юрию так хотелось. Тем более что на днях разменяли два года отношений.
В везение Селиванов не особо верил, но Полину считал чудом. Милая, добрая, красивая, умная, но чертовски волевая и сильная, считай, милый диктатор. И это очень хорошо.
Кирпидон в руке Юрия противно запищал. Чёрт, точно, там же сим-карта. На экране – номер не из справочника, но Селиванов знал, что это звонит кто-то с канала.
- Да. Нет. Да. Давай позже,- Юрий попытался убрать телефон в карман, но этот кирпидон не влезал даже в карманы ветровки, поэтому пришлось держать его в руках.
В судьбу Селиванов тоже не верил. Вспомнился случай. Была осень, такая же, как сейчас. Вроде тепло, но к вечеру подмерзает. Селиванов со съёмочной группой приехал на какой-то съезд чиновников, который решили провести в здании театра. Как обычно, думал тогда Юрий, заседуха. Так и вышло: доклады, доклады, аплодисменты. Через пятнадцать минут оператор дал сигнал, что картинки достаточно. Синхроны были записаны ещё до начала съезда, потому Селиванов стал потихоньку двигаться к выходу, обдумывая наброски сюжета «об улучшении улучшения улучшений». Возле выхода Селиванова остановила светловолосая девушка, спросила, когда смотреть.
- Завтра. Если оставите номер телефона, я могу пригласить вас на персональный показ,- сказал Юрий совершенно без каких-либо мыслей. Девушка улыбнулась, взяла из рук Юры блокнот и написала номер и имя. Что это было и зачем, Селиванов так и не узнал, потому что не перезвонил.
Снова запищал телефон. Опять с работы, наверно.
- Алло.
Звонили из пресс-службы администрации, зовут на выступление чиновника.
- Отправьте на электронку, спасибо, всего доброго.
Нежные руки закрыли Юре глаза.
- Угадай, кто?- прошептал у самого уха приятный девичий голос.
Селиванов улыбнулся.
- Малыш,- произнёс он, развернулся и поцеловал Полину.- Смотри, что нашёл,- он протянул ей розу.- Мне кажется, она такая же красивая.
1981
Казалось, Ярошевски всегда был взволнован. Серые глаза буравили всё, что только можно, и постоянно бегали, очевидно в поисках выгоды, в которую могли превратить, наверно, даже грязь из-под ногтей. В те редкие моменты, когда курносый мужчина средних лет с кудряшками на полголовы замирал, всем вокруг казалось, что он изобрёл философский камень. Ну, или очень близок к этому или разгадке тайны мироздания.
- Роман,- сказал Ярошевски своим картавым голосом, делая ударение на "о", и это означало что-то не очень хорошее для Романа Елисеева и вообще для любого другого сотрудника Организации, потому что Ярошевски никогда не называл никого из сотрудников по имени, обходясь обычно конструкцией "господин" и фамилия.
Сейчас они были в столовой, Ярошевски, сотрудник отдела молекулярной вирусологии Роман Елисеев и остальные сотрудники, которые, казалось, пришли сюда не поесть, а запечатлеть позор и унижение Елисеева.
Ярошевски любил демонстративность и театральность, и каждый раз придумывал новые формы и разновидности наказательного общения с подчинёнными. Он мог пригласить сотрудника к себе, когда, например, принимал ванну, когда готовился развлечься с женщинами. Ещё вариант: Ярошевски кружит в цехах на транспорте, а сотрудник бегает за ним и пытается что-то сообщить. Или вот как сейчас, во время трапезы. Но это цветочки, думал Елисеев, ведь гораздо хуже, когда Ярошевски сам наносит визит, выбирая самое неподходящее время. И, разумеется, приводя с собой толпу зевак.
Да, думал Роман, это ещё терпимо. Главное, чтобы Ярошевски не прервал трапезу и не встал из-за стола.
- Роман,- повторил Ярошевски, вытер полотенцем рот и отодвинул блюдо с мясом.
Это означало, что Ярошевски собирается вставать. А значит, дело плохо. Ирония заключалась в том, что Роман Елисеев понятия не имел, почему его вызвали. Ничего плохого он не делал, с заговорщиками в контакты не вступал, но и не сдавал никого. Очевидно, кто-то написал донос. Но о чём, зачем и, главный вопрос, за что?
- Роман,- Ярошевски откинулся на спинку стула.- Расскажи мне, как твои успехи?
Елисеев мысленно выдохнул. Значит, Ярошевски не собирается вставать. Однако каждое движение, которое Ярошевски совершал даже непроизвольно, молнией било в сердце Романа - ведь в любую минуту могло произойти завершение - та же плавильня или мартеновская печь.
За спиной Елисеева курсировали охранники - два болванчика и один наёмник.
Собравшись духом, Роман ответил:
- Есть положительные результаты...
Ярошевски выставил вперёд ладонь. Все, кто был в столовой, замерли и, казалось, даже перестали дышать. Роман сжался. Сердце колотилось, воздуха требовалось больше. Роман старался делать мелкие и тихие вдохи, ему казалось, что, вдохни он полностью, звук будет таким громким, что все тут же оглохнут. И как бы насмехаясь над этим всем, за спиной Елисеева сквозь дыхание наёмника размеренно тёрлись о бетон кожаные сапоги болванчиков.
-Что вы хотите знать?- проговорил Роман слабым голосом, но в возникшей тишине его было достаточно хорошо слышно.
- Как зажечь Юпитер,- лицо Ярошевски не выражало никаких эмоций, сам он сидел в одном положении без малейшего движения.
Елисеев продолжал стоять. В горле что-то застряло, какой-то невидимый комок, который мешал вдохнуть и проглотить слюну.
- Простите, - проговорил Елисеев.
- Я повторяю свой вопрос: как зажечь Юпитер?
Елисеев думал только об одном: как он расправится с той человеком, который написал донос. Перед глазами мелькала кроваво-красная картинка.
- Роман,- Ярошевски положил руки на стол,- если ты не можешь сказать мне то, что я хочу знать, то зачем говоришь об этом? Не лучше ли сказать мне то, что ты знаешь?
- Лучше,- едва слышно выдохнул Елисеев.
Ярошевски смотрел ему в глаза беспристрастно и безэмоционально. Елисееву хотелось бежать, хотелось провалиться под землю или исчезнуть, но больше всего - отвернуть взгляд. Чего точно делать не следовало.
- Ладно,- легко и беззаботно сказал Ярошевски, посмотрев на стол и пододвинув к себе тарелку с едой. Едва он это сделал, как столовая снова наполнилась жизнью. Елисеев медленно выдохнул.
- Проводите его обратно,- сказал Ярошевски наёмнику и отправил в рот кусок мяса.
Елисеев парил где-то высоко. Он ничего не видел, он ничего не слышал. И только когда мёртвая рука схватила его за локоть и развернула, Роман вернулся в атмосферу ужаса и страха.
- Раз уж ты пришёл, Роман,- сказал Ярошевски, принимаясь за салат,- поведай мне о штамме Купавы.
"Раз уж ты пришёл" - как будто у меня был выбор, думал Роман.
- Что вы хотите знать... о штамме,- спохватился Елисеев, нерешительно подходя на прежнее место перед столом.
- Сообразительный,- кивнул Ярошевски.- Когда мы начнём испытания?
- Контейнеры с вирусом отправились в Казахстан, ожидаем подтверждения от наших коллег. Возникли небольшие сложности с прохождением границы...
Ярошевски вновь выставил ладонь вперёд, но теперь это означало лишь, что ему неинтересно слушать.
- Мутаций со стороны вируса никаких не зафиксировано при любой среде и носителе, так что у нас всё под контролем. В любой момент...
Ярошевски снова выставил ладонь. Значит, надо быть более осторожным и внимательным. Эх, и угораздило же покуситься на мировую славу вирусолога, вздыхал про себя Роман. А ведь мог бы скромно и тихо работать в каком-нибудь НИИ, ну, или, на худой конец, в университете на кафедре медицины, но нет, тут же обещали научные прорывы и невероятные открытия. Да уж, новая метла по-новому метёт, думал Роман. Просто неудачный период жизни Организации, вот и всё. Такие люди быстро сменяются, надо только подождать. Главное, чтоб к тому времени его самого не сменили.
- А теперь, раз уж ты поделился тем, что интересует тебя, я расскажу тебе то, что волнует меня,- Ярошевски отодвинул блюдо с салатом и наклонился над столом. Знака здесь никакого не было - разбор доноса закончился в тот момент, когда Максим Ярошевски вернулся к трапезе. А сейчас он был просто напряжён и очень недоволен.
- Ваш отдел и лично ты занимаешься разработкой вируса Ярошевски.
О том, что в голове у лидера Организации творятся безумства, все знали давно, но непреодолимое желание создать смертельный и практически неистребимый вирус в свою честь честь проявилось сравнительно недавно. Вирус Ярошевски - предполагаемая новая чума. Он будет заражать и убивать всех, кроме самого Максима Ярошевски. По сути, прощальный подарок миру или же страховка на случай важных переговоров. Единогласным решением сотрудники отдела молекулярной вирусологии назначили Елисеева ответственным за эту программу. Причиной послужил успех со штаммом Купавы - именно Роману удалось вписать в исключения вируса белокожих людей. И сейчас от Романа требовалось вписать в исключения Максима Ярошевски.
- Мы активно занимаемся этим,- кивнул Елисеев.- Я произвожу перепаковку Купавы в вирус Ярошевски. Когда я получу чистую форму, то смогу добраться до исключений.
- А может быть надо создать правило?- Ярошевски наклонил голову набок.
- Видите ли, я уже думал об этом, и я изменил правила ещё в Купаве, но тогда пошли мутации.
Ярошевски смотрел на Елисеева несколько секунд, затем, не говоря ни слова, вернулся к салату.
Болванчики развернули Романа и повели к выходу.
- В этом твоя проблема,- сказал Максим, продолжая есть:- ты слишком много "якаешь".
Стало не важно, о чём был донос и от кого - всё равно там бессмыслица и зависть. Значит, Елисеев на правильном пути. Роман даже поймал себя на мысли, что ему приятна эта зависть, и этот допрос, и сам донос с доносчиком. Значит, они уважают его. Ну, или по крайней мере его заслуги и достижения. А учитывая вторую часть диалога с Максимом Ярошевски, Романа ценит и он. Понятно, что тут вопрос лишь в работе, и, случись что с Елисеевым, его место займут сотни других. Но так, как работает с материалом Елисеев, не сможет ни один вирусолог мира. Да что там, мира - всех отделов Организации.
1968
Сквозь толстые стёкла очков серые глаза смотрели на медицинскую карту. Ручка застыла в конце длинной записи. На пишущем наконечнике скопилось немного пасты, но к счастью это была обычная шариковая ручка, так что, кляксы можно было не опасаться.
- Значит, вы ничего не помните,- сухой мужской голос то ли спросил, то ли резюмировал.
Ручка продолжала висеть над бумагой, газетной бумагой плотностью не более пятидесяти милиграмм - сорок восемь, если быть точным.
За широким окном с деревянной рамой, на которой местами облупилось и облезла краска, поигрывало солнце. Оно во всю старалось пробиться сквозь редкие облака и грязно-жёлтые шторы. Открытая форточка дышала жаром и впускала в помещение полуденную жизнь улицы.
- Ничего не помните,- повторил голос столь же отрешённо.
В ответ - кивок.
Выдох.
- Ну что ж, тогда могу сказать, что на память вам больше не понадобится,- рука начала выводить буквы на бумаге столь же безэмоционально.- Мне ни разу не жаль.
- Но постойте, я же...
Юноша подскочил, но диагноз уже красовался в карте.
- Выведите его,- твёрдо сказал голос, явно презирая юношу, хотя и не выражая этого открыто.
В кабинет вошли двое в форме. Парень побелел, как мел, попытался схватиться за стол, но двое служащих быстро взяли парня под руки и потащили к двери. Юноша что-то кричал, уверял доктора в том, что правда ничего не помнит, что были какие-то непонятные люди, а один из них и вовсе как фокусник появлялся в разных местах.
- Да, да, конечно, но как так получилось, что ты оказался один в спортзале весь в крови, ты не помнишь,- кивнул другой человек в форме, заходя в кабинет к доктору и закрывая дверь.- Чёртовы психи!- буркнул он, сняв фуражку.
Доктор снял очки и положил их на стол, такой же старый и пошарпаный, как и он сам.
- Каких только баек не наслушаешься,- доктор выдохнул.- Наверно, мне пора на пенсию.
- Что вы говорите, товарищ Федюнинский!- улыбнулся мужчина в форме.- Благодаря вам только и живём!- он хлопнул старого врача по плечу.
- Подвал?- буднично произнёс доктор.
- Есть такое дело. А тебе что, жалко его?
В ответ покачивание.
- А что тогда?
- Правда устал,- доктор Федюнинский выдохнул.- Либо мне пора на пенсию. Это уже десятый за неделю? Или двадцатый?- он потёр глаза.- Стар я для этого.
- Ни разу не стар!- возразил мужчина в форме.- Или что, хотите доверить всю работу юнцам? Так они ж развалят всё, и страну нашу развалят! Только на таких мастодонтах наше государство и держится!- он улыбнулся.- Но, с другой стороны: а может парень прав? Как думаешь, может он и правда не помнит, как попал в этот зал, и там действительно были эти все люди? Может, цирк какой, фокусники? Вдруг и правда это что-то невероятное, и мы зря людей переводим?
Доктор с полминуты пристально смотрел на мужчину. Опыт работы в психиатрии позволял ему безошибочно определять, когда человек говорит искренне. И этот же опыт научил, что КГБ лучше говорить то, что они хотят услышать. Или ничего не говорить.
- Это допрос, товарищ Смирнов?
Федюнинский продолжал сквозь прищур смотреть в глаза офицеру, а офицер - весь открытый, добрый - лучезарно улыбался, ни разу не дрогнув ни одной мышцей лица и даже глаз не качнув. Мёртвый взгляд, думал Федюнинский, мёртвый, и ничто не способно его преодолеть. Поэтому Федюнинский отвёл глаза и выдохнул:
- Вы прекрасно знаете сами.
Смирнов кивнул. Перестал улыбаться.
- Именно поэтому мы вам нужны. И вы нам. В городе орудуют убийцы, но никто до сих пор не нашёл ни одного трупа, как и не поступило ни одного заявления о пропаже человека. Только вот такие юноши и девушки от шестнадцати до восемнадцати лет, все перепачканные чужой кровью разных групп. А партия требует.
Доктор кивнул. Ох уж эта партия. Чёрт, и ведь правда случай необычный. И Федюнинский почти верит, ибо так всё правдоподобно, так схоже в деталях и общих чертах, что-либо случилось массовое помешательство, либо... Если озвучить второе предположение, то Федюнинский сам закончит здесь же, в подвале стационара. Но исследовать несчастных хотелось нестерпимо, ведь научный запал не иссяк даже за тридцать лет.
- Валентин Юрьевич,- позвал Смирнов,- вы тут?
- Задумался,- кивнул Федюнинский.- Есть там ещё кто?
- Надеюсь, и не будет.
С этими словами товарищ Смирнов встал, усадил на голову фуражку и зашагал к двери.
- До скорого, Валентин Юрьевич.
Федюнинский не ответил. Фраза Смирнова звучала крайне угрожающе, но ожидаемо.
- До скорого,- прошептал закрытой двери Валентин Юрьевич.
Нельзя одного за другим стирать людей, не привлекая внимания общественности. Но и разобраться в ситуации тоже не получится. В итоге выход простой - объявить о сумасшествии Валентина Юрьевича под старость лет и самого упрятать в белостолбье. Так можно выиграть время, пока КГБ не найдёт ответы. Или не придумает их.
И всё же доктору Федюнинскому казалось подозрительным происходящее. Никто из сумасшедших не был знаком друг с другом. Некоторых привозили из области. Ничего похожего ни в привычках, ни в склонностях и увлечениях. Но все как один твердили о людях, которые явились к ним внезапно, будто из воздуха, все в странных одеждах, со странным говором, а один и вовсе тот ещё иллюзионист, постоянно оказывался в то слева, то справа, то за спиной, и всё это - в мгновение ока. Причём появлялись эти фокусники как в пустых подворотнях, так и в общественных местах, при свете дня и ночью, но никто, кроме жертв, их не видел.
Валентин Юрьевич мысленно хмыкнул. Он назвал юношей и девушек жертвами. Да, после выхода из кабинета доктора они таковыми становились, тут Федюнинский не спорил, как и не оспаривал тот факт, что своей рукой и ручкой взводил бойки на винтовках (впрочем, больше не по своей воле). Но жертвами он назвал их не потому. И даже если не отступать от коммунизма и философии, то река банда фокусников перемещается по городу и области, будто совершая некий акт мести.
Валентин Юрьевич пару раз мотнул головой. Вздор. Его это не касается, пусть милиция делает своё дело, а он буде делать своё. Тем более до пенсии уже совсем немного.
Выдохнув, Федюнинский захлопнул карту и бросил её в верхний ящик своего стола.
Главный врач взглянул на часы - ровно два. В этот момент в дверь постучали.
- Войдите.
На пороге показалась медсестра.
- Валентин Юрьевич, у нас там выписка, а без главврача не можем,- она кивнула куда-то за дверь.
- Уже иду,- Федюнинский встал.- Уже иду.
Мысли о массовом сумасшествии мгновенно покинули голову доктора Федюнинского.
1 января 1940
- С новым годом!- прозвучал противный и самодовольный голос.
Кольцо охраны в серой форме и с автоматами окружало толпу испуганных сотрудников французской ячейки. Под яркими лампами на лицах бывших трудяг читались отчаяние и боль. В абсолютной тишине было слышно, как работает сервопривод на протезе Колма Фланагана. Прошагав в центр зала, Колм окинул свирепым взглядом голубых глаз всех присутствующих.
- В измене принципам Организации – виновны,- прохрипел Фланаган.
Кто-то из сотрудников всхлипывал, но все старались не шевелиться и даже дышать как можно тише.
- В измене принципам совести – виновны,- оскал на лице Фланагана возник после неудачной операции, и являлся следствием повреждения лицевых нервов. Но к этому невозможно было привыкнуть, потому Фланаган всё равно пугающе.
- Вам дали силу, вам дали возможности. А вы – променяли на грязь. Потому запомните. Сегодня первое января тысяча девятьсот сорокового года. Запомните эту дату. Не вы, я обращаюсь к людям, а не к крысам,- он чуть качнул головой, давая понять, что обращается к охране, а не к сотрудникам.- Сегодня мы обретём новое начало.
Колм Фланаган пошатнулся, и сотрудники в ужасе попадали на пол.
- Вы – главная часть Организации. Лучшие умы. Ведущие специалисты. Вы должны были подавать пример. Но нет, вы все как один, последовали за этим Фредериком Левером. Тьфу!- Фланаган сплюнул.- Голова этого лягушатника висит в моей спальне. Неплохо смотрится, к слову.
Фредерик Левер, убеждённый гуманист, взял бразды правления в 1936 году, на грани первого краха Организации. Левер остановил разработку вооружения и сосредоточился на медицине и перенёс командный центр в Париж. Огромный скачок, даже прорыв был совершён в медицине за эти четыре года. Были открыты и синтезированы лекарства от всех известных болезней. С 1940 года Левер планировал начать поставки «на поверхность» -- вывести Организацию из тени и подарить миру величайшие открытия, а также радость и счастье. Но этому не суждено было случиться.
Колм Фланаган, урождённый ирландец. О нём известно немного. Как и остальные ирландцы, услышал слова генерала Хоратио Кичнера о том, что «Британия вступает в войну, чтобы защитить право малых наций на независимость», и записался добровольцем в Ирландские Волонтёры. В войне, которая развязалась после одного револьверного выстрела, старался держаться поближе к смерти – всегда огневые рубежи и зоны столкновений. С радостью обучался новым способом и технологиям убивать людей. В «особом почёте» было химическое оружие и французская армия. В составе 36-ой дивизии прошёл боевой путь от Палестины до Египта и Франции. В 1918, когда волонтёры были расформированы, каким-то образом остался на королевской службе и попал на флот матросом 2-го класса и практически не сходил с судна. Несмотря на то, что война закончилась, продолжал рваться в бой, не упуская возможности подраться с «лягушатниками» и «бюргерами». В двадцать втором, хотя Фланаган и был потомком революционеров, всё же, поддержал решение Северной Ирландии войти в состав королевства. Неоднократно участвовал в стычках с ирландскими националистами. В тридцать первом оказался на базе Инвергордон, где вместе с мятежниками требовал сокращения зарплат на 10 процентов вместо 25. И хотя мятеж был бескровным и требования моряков были выполнены, Фланаган оказался за решёткой в числе тех немногих мятежников. С этого момента о морской службе можно было забыть. Но это не сломило Фланагана: выйдя по амнистии, он устроился в док. Жажда приключений и буйная кровь, подогреваемая ненавистью к французам и немцам, заставила Колма угнать буксир. Далеко уйти не получилось, и Фланаган снова попал в тюрьму. Там гангрена, ампутация ноги и прозвище «Щелкунчик». В одной из стычек с тюремной столовой Колму порезали лицо. Хирурги не особо старались, да и сделать ничего не могли, потому просто наложили швы. Так у Фланагана появился фирменный оскал. Сначала – как лёгкая улыбка, но чем дальше время, тем больше лицевые мышцы стягивались неправильно.
Через четыре года, в тридцать шестом, Колм Фланаган вышел на свободу. Точнее, выхромал на одной ноге с деревянной палкой вместо половины правой ноги. Один, в чужой и чуждой стране, покалеченный и отказавшийся от своих идеалов, Фланаган не знал, что ему делать дальше. Да и возраст уже не располагал к безумию. Бывший заключённый снова попытался устроиться в док, но судимость, да ещё и по угону судна закрыла морские двери окончательно. Последующие пару лет Фланаган жил вместе с нищими, особо ни на что не надеясь, но и умирать не собираясь.
Судьба связала Фланагана с Организацией в тридцать восьмом. Фредерик Левер, видя, как открываются новые горизонты в медицине, решил начать выводить Организацию из тени. Первыми стали больницы и приюты для нищих, куда и загремел Фланаган после очередной драки с хулиганами. Специалистами Организации как раз была изобретена механическая нога, сочетающая в себе металл и пластик. Однако лицевые мышцы заменить не удалось.
Гуманизм и человеколюбие быстро пробрались и в сотрудников, потому старого ирландца решили взять с собой и показать ему новый мир, мир будущего. И с этого момента, с тридцать восьмого года, начался негласный закат правления Левера. В Организации Фланаган увидел силу, увидел возможности. Заново поверил в себя. А Левер слишком верил в людей. Потому заговор и переворот удались Колму с лёгкостью. Члены английской ячейки быстро встали на сторону старого ирландца.
И вот, первое января тысяча девятьсот сорокового года.
- Норвежская ячейка – отравились газом,- Фланаган выставил палец.- Финский блок утонул,- он выставил второй палец.- Польский, израильский, китайский, японский, монгольский блоки случайно сгорели заживо. Остальные случайно повесились.- Колм сжал кулаки.- Советский блок слабоактивен, но у них есть Сталин. Видите, какие я подарки на новый год дарю остальным. Считайте, что вам повезло. Вопросы есть?
Повисла пауза.
- Que vous de nous il faut?- произнёс один из сотрудников, и тут же получил пулю в лоб.
- Не квакать,- проговорил Фланаган.- А говорить. На нормальном, человеческом языке. Впрочем, можете не говорить. Просто делайте мне оружие. Много оружия. Потому что мы пойдём наверх, нас там уже заждались.
1981
Максим Ярошевски прижимал пакет льда к правому уху. Белая рубашка была изорвана и испачкана в крови, брюки вымазаны в моторном масле, обуви не было. Первые лучи рассветного солнца высвечивали злость в глазах лидера Организации. Гул ЛЭП и трансформаторных будок, казалось, пропитал воздух. Перед Максимом стояли сорок три сотрудника – зачинщики бунта, все ведущие специалисты и руководители цехов и подразделений. От Ярошевски их отделяла шеренга болванчиков вперемешку с охранниками.
- Вы ведь знаете, что вас ждёт,- сквозь зубы прохрипел Ярошевски.- Это измена!
Среди заговорщиков – уже знакомые Цепура, Лёвичев, Елисеев. Все побитые и помятые, но никто из них не то что не боялся, даже не испытывал уважения к Максиму Ярошевски.
- И что ты нам сделаешь?- с усмешкой спросил Елисеев.- Расстреляешь?
- До смерти заморет голодом,- подсказал Александр Селонов, ведущий специалист цеха молекулярной физики.
- Нет, нет, скорее заставит смотреть на свой дешёвый театр,- сплюнул кровь Лёвичев.
- Замолчите!- прокричал Ярошевски.- Замолчите!- в припадке от уронил пакет со льдом на землю.
- Смотрите, у нас тут истерика!- ткнул в Ярошевски пальцем Евгений Маркелов, главный инженер цеха систем обнаружения и кибернетики.
Они были правы. Казнить главных людей в советской ячейке Организации – это всё равно как сразу закрыться. Отказаться от прибыли, от славы. От власти. Да к чёрту власть, её уже нет! Но оставить просто так это дело нельзя. Ярошевски знал ещё до восстания, что его лидерство большинство считало «времянкой», до тех пор, пока не придёт следующий, нормальный лидер. Потому Максим и не заботился о порядке и собственном статусе, не упуская ни одной возможности переправить что-нибудь за «железный занавес».
- Что будешь делать, Максимка?- прозвучало из толпы.
Слишком много свободы, ты дал им слишком много свободы, Максим. Или просто не следил. Зато за продажами наблюдал пристально, контролировал каждую поставку. В основном это была мелочь, и её было не так-то просто вытащить из страны.
- Пойдёмте-ка, ребят,- сказал Селонов.
- Нет! Стоять!- почти истерично прокричал Ярошевски и затопал ногами.- Стоять! Я приказываю! Иначе...
- Иначе что?- Маркелов прищурил глаза и пристально посмотрел на Ярошевски.- Расстреляешь?
Максим судорожно копался в голове и мыслях, пытаясь вычленить хоть что-то. Если нельзя расстрелять, то можно действовать иначе. Но как? Думай, Максим, думай! Ты же потомок борцов за независимость, их верный сын. И если предки одержали «моральную победу», то и ты сможешь. Давай, давай, Ярошевски.
- Он заснул, похоже,- усмехнулся кто-то.
- Пойдём. Нам ещё восстанавливать тут всё,- махнул рукой Селонов и сделал шаг.
Прозвучал выстрел. Все как один замерли.
- Вот же,- с трудом выдохнув, произнёс Александр Селонов, бывший ведущий специалист цеха молекулярной физики.- Вот же пшек,- и рухнул с пулей в груди.
Стрелял один из болванчиков – вероятно, сработал механизм защиты лидера Организации. Сотрудники замерли. На лицах некоторых появился испуг – если человек не может отдать приказ, то машина, руководствуясь программным кодом, запросто положит всех, не разбираясь, кто ведущий инженер, а кто мимо проходил.
Ярошевски понял, что это именно та самая победа, о которой он только что вспоминал. На лицо вернулась была уверенность, хотя и без властности. Ситуация идеальная – если кто и погибнет, то от рук своих же детищ. А Ярошевски будет чист.
- Так что вы там хотели?- чуть приподняв голову, спросил Максим.- Расходиться?- губы поползли в улыбке.
Толпа молчала, не понимая, что делать дальше.
- Раз вы уже ничего не планируете, я предложу вам одну идею,- Ярошевски наклонился и подобрал пакет, снова приложил его к уху и улыбнулся.- Евгений,- он обратился к Маркелову,- вы у нас специалист по слежке. Почему бы не поставить камеры наблюдения? О, а ещё! Раз уж мы занимаемся разработкой чипов второго поколения, то, может, и в них встроить систему обнаружения себе подобных? А в первое поколение встроим радио-определитель. Нравится решение?
Ярошевски знал, что его картавое «р» раздражает вообще всех, и специально подбирал слова с этой буквой, чтобы показать свою власть и силу.
- Полностью с вами согласен,- выдохнул Маркелов.
- Я вас не слышу, Евгений! Говорите громче,- Ярошевски повернул голову влево, показывая пакет со льдом на правом ухе.
- Считаю вашу идею отличной,- отрапортовал Маркелов.- Позволите приступить к реализации?
- Да,- кивнул лидер Организации, и шагнул в сторону,- проходите.
Евгений Маркелов неуверенно прошагал мимо болванчиков и Ярошевски и зашёл в помещение, похожее на подсобку.
- А среди вас есть хирург?- лидер Организации старался картавить сильнее.- Хочу обсудить решение ещё одного важного вопроса.- Дмитрий Тягушевский здесь?
Вышел плотный бородатый юноша.
- Дмитрий Тягушевский, начальник отдела хирургии. И вы туда же,- покачал головой Максим.- Молодой, наверно, потому и связался с предателями.
- Я вас слушаю,- глаза и улыбка Тягушевского выражали презрение и злобу. Впрочем, даже и без Ярошевски и расправы с Селоновым несколькими минутами ранее, Тягушевский никогда не отличался дружелюбием и искренностью.
- Ближайшее время,- он окинул взглядом толпу мятежников и вернулся к Дмитрию,- надеюсь, ближайшее время мы подготовим второе поколение. И, поскольку оно ориентировано на живых людей, хотелось бы внедрять его как-то иначе, а не через вскрытие черепной коробки и копание в нервах и связках. Подумайте об этом, Дмитрий.
Лидер Организации Максим Ярошевски упоённо выдохнул:
- Рассвет. Пора вернуться к работе. А этого,- он кивнул на тело Селонова,- в болванчики, пока свежий.
27 декабря 1980
Когда посыпались первые удары, Понасов понял, что это не шутка и не сон. Вот они, честь и совесть страны, служители закона. Три пьяных молодняка щедро осыпали мужчину ударами руками, ногами и подручными средствами. Удостоверение, в котором сказано, что Понасов – майор КГБ, валялось под столом вместе с пустой сумкой и меховой шапкой.
- Ещё ему ввали!- крикнул один из пьяных милиционеров в звании лейтенанта.- Лёха, давай, бей скотину!
Понасов смог бы справиться с тремя пьяными милиционерами, если бы сам не принял на грудь, обмывая предновогоднюю премию. А сейчас всё, что оставалось – лежать и принимать удары, прикрывая что возможно.
На столе в дежурке лежала копчёная колбаса, консервированный перец, бутылка водки и бутылка коньяка. Именно из-за них пьяные недоноски в погонах и решили навалять интеллигенту. Когда Понасов достал корочку и представился, это мало что изменило.
Майора приняли на Ждановской. Сотрудник линейного отдела милиции просто затащили Понасова в служебное помещение.
- КГБ,- хрипел Понасов,- я из КГБ.
- На!- прокричал младший лейтенант Денис Сосенков, нанося майору удар сапогом по челюсти.
- Надо что-нибудь потяжелее,- прорычал заплетающимся языком другой младший лейтенант Брезгин, осматривая помещение. Он приметил металлический прут и пошёл за ним на пьяных ногах.
- Я люблю свою работу!- с улыбкой сказал лейтенант Свинатин, щедро осыпая ударами теряющего сознание майора.
Вот и всё, подумал Понасов. В меркнущем сознании он почувствовал холод. Значит, всё.
- Какого...
Младший лейтенант Сосенков не договорил. На глазах у него и его напарников входная дверь в служебное помещение быстро покрылась коркой льда, треснула и рассыпалась на льдинки. На пороге стоял парень лет двадцати, одетый не по погоде и странно: синие джинсы и белая футболка с каким-то рисунком. Температура в помещений мгновенно опустилась до уличной и продолжала падать.
- Лечь на землю, лицо...
Денис Сосенков не договорил, потому что превратился в ледяную глыбу. Свинатин бросился на парня, парень сделал шаг в сторону и подставил подножку. Лейтенант упал на пол без правой ноги – она заледенела и отвалилась.
Брезгин швырнул в парня прут. Парень, будто в замедленном кино, лёгким касанием передвинул прут в сторону. От касания с тыльной стороной ладони металл преобразовался в лёд. Точно копьё или стрела, ледышка полетела в Свинатина и вонзилась в плечо.
Майор Понасов с трудом разлепил опухшие глаза и посмотрел на парня, тот помахал ему рукой и улыбнулся. В это же время Брезгин выхватил пистолет и нажал на курок, но ничего не произошло. Парень щёлкнул пальцами в направлении младшего лейтенанта, и руки Брезгина превратились в лёд и отвалились.
- Твою мааааать!- послышалось из коридора. Это был ещё один сотрудник отдела милиции на станции, лейтенант Павлюк. Он тоже принимал участие в избиении майора, но вышел из служебки как бы на обход.
Парень посмотрел на Павлюка, собрал слюну и плюнул. Плевок, точно ледяная пуля, направился в сторону лейтенанта. Доли секунды, и Павлюк рухнул на пол с куском льда в глазу.
Майор Понасов наблюдал за происходящим, не понимая, реальность это или предсмертные сны. Парень посмотрел на майора, отдал честь и скрылся.
;
декабрь 2012
Главред встал с кресла.
- Селиванов, это не твой личный канал! Это – собственность других людей, а ты здесь всего лишь заместитель главного редактора! Мы и так уже сетку вещания под твои нужды перестроили! Телезрители в интернете шутят, мол, «Лента ТВ» превратилась в «Полина-Селиванов-ТВ»! А нам ещё деньги надо зарабатывать, ты ведь помнишь? Рекламу продавать, спонсоров привлекать. А как это сделать, если мы теряем аудиторию?
- Послушайте,- начал Юрий пытаясь держать себя в руках,- Полина пропала...
- О, ты не поверишь, но – я знаю!- кивнул главред, делая удивлённое лицо.- Более того, я даже знаю все подробности и обстоятельства дела! Я знаю, как вы познакомились, я знаю, где вы гуляли. Чёрт, да я даже знаю закрытые тайны следствия по этому делу! А знаешь, откуда я это всё знаю?- главред смотрел на Селиванова и тяжело дышал.- Да потому что во всех наших включениях уже на протяжении трёх месяцев крутится только это! Ни одного эфира нет без новых подробностей, даже если подробностей нет! Юра, ты – не собственник канала, даже я не собственник. И я не знаю, какое терпение или выдержка у собственников, что они всё это терпят. Возможно, им это всё каким-то образом на руку. Но, знаешь, дорогой Селиванов, интересы канал и интересы собственников – это немного разные вещи. У них есть куча подставных счетов и исполнительные директора. В конце концов, у них есть я. И, ты знаешь, нам только бодаться с полицией не хватало!
- Благодаря контролю из СМИ они не спустят это дело на тормозах...
- Да они и так его не спустят!- главред швырнул ручку в стену.- Они и так его не спустят! Они работают в поте лица! На полную, понимаешь? Это тебе не альтернативная реальность, где бутылками закрывают дырки в плане и повышают раскрываемость за счёт демонстрантов! Здесь, в нашем мире, полиция работает! Ты же сам, своими глазами и камерой наблюдал расследование три месяца! Эй! Селиванов! Что с тобой не так?
Селиванов стоял, чуть опустив голову, и смотрел в стол. Пальцы сжались в кулаки.
- За эти три месяца следствие не продвинулось ни на строчку. Они ходят вокруг да около, как будто кого-то боятся или покрывают.
Главред в молчаливом крике вскинул руки к небу, затем схватился за голову и выдохнул.
- Юра, позволь дать тебе дружеский совет. Даже не совет, а, так, маленькое замечание,- главред склонился над столом и опёрся на него руками.- Если вдруг ты развяжешь войну с полицией, первой полетит моя голова. Тебе ведь жалко меня, если что? Ну, так, чисто по-человечески. Четыре года работаем, вместе шли по карьерной лестнице, и так далее. Жалко ведь? Или плевать, станешь мне на горло?
Селиванов не знал, что ответить. С тех пор как Полина пропала, Юрий будто сошёл с ума. В каждый выпуск, в каждый эфир, в каждое региональное включение Селиванов помещал если не полноценный сюжет, то минутную информацию о расследовании. Собственников канала происходящие изменения в сетке вещания, казалось, ничуть не заботили.
- Юра,- голос главреда вывел Селиванова из задумчивости.- Юра, может, тебе в отпуск сгонять? С содержанием и официально, всё как положено.
Селиванов тяжело выдохнул и покачал головой.
- Ну тогда хотя бы на неделю, на семь дней займись чем-нибудь другим. Дай оперативникам хотя бы выдохнуть.
Селиванов молча кивнул.
- Смотри,- главред покопался в бумагах на своём столе,- есть интересная тема. Серия убийств автостопщиц на трассах федерального значения. Последний эпизод был в нашем регионе. Схема всегда одна и та же: девушки, редко – юноши, путешествующие автостопом.
Селиванов поджал губы и безразлично посмотрел на лист бумаги.
- Я тебя понял. Тогда вот: парень-студент связался с сыном чинуши. Всё закончилось давно и не очень хорошо. Можешь покопаться в этом лабиринте смыслов,- главред протянул Селиванову лист.- Хотя, знаешь, что,- он положил лист на стол, сгрёб остальные в кучу и протянул Юрию,- забирай-ка ты всё, а там сам разберёшься.
Селиванов выдохнул, схватил наугад лист с темой и вышел из кабинета главного редактора.
Зазвонил мобильник. Номер не из телефонной книги. Юрий долго смотрел на дисплей, прежде чем ответить.
- Алло,- выдохнул устало Селиванов и протёр глаза свободной ладонью. В трубке послышались щелчки и трески, такие бывают при просмотре старых фильмов.
- Самый простой способ заряда аккумулятора – у третьей версии. Это еда и сон,- сквозь шумы и помехи голос звучал знакомо.- Потребляя пищу, носитель заряжает своё тело, вырабатывая ресурсы, которые переводятся в ресурсы аккумулятора.
- Кто это? Что за фильм? Я тоже хочу посмотреть,- Селиванов решил, что это чей-то розыгрыш. Не очень удачный.
- Юрий, вы свободны?- к Селиванову подошла Дарья Малиновская. Начинающий корреспондент, она неровно дышала как к журналистскому опыту, так и к самому Юрию.- Мне тут помощь нужна.
- Сейчас подойду,- кивнул Юрий, затем переключился на телефонный звонок.- Эй, вы там?
- При расходовании заряда резкого наступления чувства голода не происходит, человек хочет есть как обычно. При критическом уровне заряда возникает голод, и это – самый важный момент,- продолжал голос.
- Дерьмо,- выдохнул Юрий, отводя телефон от уха.- Лучше б сказали, где Полина,- он почти сбросил вызов.
- Полина?- переспросил голос в трубке. Селиванова как током пронзило. Сердце заколотилось.
- Вы меня слышите?- сбивчивым голосом спросил Селиванов.
- Да, слышу,- ответил голос, который теперь ещё больше казался Юрию знакомым.- Я уже и забыл, кто такая Полина. Её уже нет, да?
- Ш... Что?- Селиванов с трудом проглотил слюну – к горлу подступал комок жгучего крика.
- В смысле, её с тобой сейчас уже нет? Наверно, я что-то перепутал.
- Где Полина? Что с ней?- почти беззвучно проговорил Селиванов.
- Видимо, я немного ошибся. Значит, слушай и запоминай. Всё дело в Организации. Она существует с тысяча восемьсот восемьдесят четвёртого года. Какой, кстати, сейчас год?
- Две, две тысячи двенадцатый, декабрь,- выпалил Селиванов.
- Значит, точно ошибся. Ты, кому я звоню, ты Юрий?
- Д-да, да, я Юрий,- Селиванов сопроводил слова кивком, будто собеседник мог это увидеть.
- Привет, Юрий. Полина в руках Организации. Организация пришла за Полиной, но не из-за прошлого или настоящего, а просто так. Случайно. И если ты не прекратишь копать, то,- голос замолчал, но не в угрожающей паузе, а скорее в раздумьях,- то она, эта Организация, придёт и за тобой. Тоже случайно, но легче от этого не становится.
Только сейчас Селиванов понял, какую ошибку он совершил – не включил запись разговора.
- У меня был всего один звонок, надеюсь, тебе это пригодится. А если нет, то мы даже и не узнаем об этом, Юра.
- Стой! Кто ты? Что за Организация?- поспешно включив запись разговора, Селиванов пытался удержать неизвестного на связи.
- Ты Юрий, который актёр?
Селиванов повис на секунду, не зная, что ответить.
- Значит, не та линия времени. Значит, пока всё хорошо,- сквозь щелчки и потрескивания послышались чьи-то крики.- Семён Бугровский. Он обычно всегда совпадает.
Звонок завершился. Селиванов стоял в новостном отделе и смотрел на экран телефона, пытаясь переварить произошедшее.
- Семён Бугровский,- повторил Юрий.- Так, значит.
Селиванов направился, было, к выходу, но Малиновская напомнила о себе, помахав рукой. Юрий кивнул и указал в сторону буфета. Ему требовалось кофе, много и срочно. Взглянув перед выходом из ньюс-рума на дверь главреда, Селиванов решил, что пока ничего сообщать не стоит.
13 апреля 1961
Вадим Юдин и Святослав Мартынов сидели в пустой столовой и пили компот с бутербродами. Буквально день произошли два радостных события: успешно завершилось тестирование чипа первого поколения и Советский союз отправил человека в космос. По этому случаю Юдин и Мартынов отправили всех сотрудников в отгул на сутки.
- Пусть переведут дух и прочистят голову,- предложил Святослав, и Вадим с ним согласился. К тому же пустые цеха и залы – отличная возможность подвести итоги и собраться с мыслями. И обсудить очень важный вопрос, который возник после успешного тестирования чипа.
- Второе поколение – следующее поколение,- сказал Вадим, глотнув компота.- Вернее, новое.
- Ты очевиден донельзя,- кивнул Святослав.- Ближе к делу.
- Ты знаешь, что второе поколение использует иные способы связывания с нейронами. По сути, оно вообще умеет связываться. Пробуждение и управление с последующей модификацией происходит на за счёт электрических импульсов, вернее, не за счёт простейших разрядов. Самое первое поколение: минимум энергоёмкости, минимум функционала и возможностей. Рутиные задачи в цехах завода и так, по делу, вернее, для дел.
Святослав знал, к чему Вадим рассказывает про поколения и возможности, но решил не прерывать коллегу.
- Основная способность первого поколения – использование ультразвука для физических операций, вернее, физиологических. Вернее, физических тоже. Воевать им нет нужды, так что потребление энергии сведено к минимуму. Бегать тоже не могут,- Юдин откусил печенье и запил компотом, оставляя предложение интонационно не законченым.
- Мы делаем «болванчиков» из трупов. Это ты хотел сказать?
- Да, это, вернее, то, что второе поколение – переходное звено. Вернее, не переходное, но с расширенным функционалом. Будет больше энергии, функционал, вернее, возможности пока прописываем. И здесь разработана связь – обратный захват нейронной цепи Мартынова.
- Спасибо, что напомнил, Вадим, я помню, что я это изобрёл. К чему ты клонишь?- Святослав отставил стакан и отодвинул блюдо с печеньем.
- Второе поколение надо помещать, вернее, не помещать, а вживлять – в живого носителя. Они не могут связываться с мёртвой плотью, как первое поколение, потому что изменён алгоритм,- Вадим Юдин вертел в руках стакан с компотом и сосредоточенно рассматривал его.- Вчера мы протестировали первый образец. Тестировали не физически, вернее, электронно. Это хорошо и замечательно, но ты только представь, если бы мы немного поспешили, вернее, не поспешили, а ускорились. Мы бы и первыми в космосе были...
- Нет,- твёрдо сказал Мартынов.- Мы это уже обсуждали. Никаких. Опытов. На. Людях. По крайней мере, до тех пор, пока мы абсолютно точно не будет уверены в результате.
- Но, Святослав,- Юдин отставил свой стакан,- как мы узнаем, что получится, если не проведём проверку, вернее, если не испытаем вживление на людях?
- Я пока не придумал. Но я не позволю калечить людей даже во имя науки.
- Святослав,- Вадим повернулся к собеседнику,- а если во имя науки не придётся калечить людей?
- Что? Животные! Тем более никогда!- Мартынов отрицательно покачал головой и сложил руки на груди.
- Нет-нет, не животные,- поспешил успокоить коллегу Вадим,- вернее, не животные которые животные, а одно животное.
- Люди? Нет, мы только что это решили.
- Послушай, я тоже против опытов на людях, но если не пройти этот момент, вернее, эту фазу, то всё зря.
Мартынов выдохнул. Он правильно предположил, к чему ведёт Юдин.
- Смотри, вернее, слушай. Чтобы поместить чип, нужно вскрыть черепную коробку и буквально поместить его в мозг. У нас лучшие во всём мире хирурги, наша медицина победоносно скачет верхом на времени! Так давай проведём опыт, вернее, не опты, а операцию по вживлению!
Мартынов молчал. Вот, сейчас это произойдёт. Вадим, когда дело касалось научно-технического прогресса и открытий, просто терял голову.
- Я предлагаю, вернее, я настаиваю, чтобы первое вживление провели мне.
Сказав это, Юдин принялся пить компот и жевать печенье.
- Вадим, Вадим, послушай,- начал Святослав.- Ты вообще понимаешь, что сейчас говоришь?..
Юдин рассвирепел и стукнул кулаком по столу:
- Я учёный! Я всё понимаю! Я всё рассчитываю! И я готов принести в жертву себя ради науки! Если мы можем подарить этому миру мир, вернее, не мир, а науку, то да! Пусть будет так!
- Тише, тише, дружище!- Святослав выставил ладони.- Не кипятись. Давай не будем пороть горячку, а дождёмся завтрашнего дня. Соберём совет из ведущих специалистов и выясним их мнение, хорошо?
- Но они будут за, вернее, против! Вернее, они не позволят одному из лидеров Организации навредить себе!
- Вот давай это и выясним. А сейчас, я думаю, пора заканчивать с этим,- Мартынов встал из-за стола.- Я наверх, там у Кремля гуляния должны быть. Не хочешь со мной.
Юдин сидел, как на иголках, и тяжело дышал.
- Вадим?
- Да, да, пойдём,- кивнул Юдин и встал следом.- Надо проветриться.
декабрь 2012
Дарья что-то говорила Селиванову, пока тот шёл к буфету, пока брал себе лунго, пока ходил по залу в поисках свободного столика.
- Как думаете, Юрий?- подытожила свою речь Малиновская в полной уверенности, что Селиванов её слушал.
- Я думаю, что этот вариант надо тщательно проработать,- ответил Юрий стандартной фразой, совершенно не вникая в то, о чём ему жужжала Дарья.
Семён Бугровский. Селиванов катал это имя по всему мозгу, пытаясь вытащить хотя бы случайное упоминание, но ничего. Возможно, Юрию стоило бы залезть в архивы или вовсе в сеть, но шоковое состояние до сих пор не выпускало из своих цепких лап. Сосредоточься, Юра, давай, возьми себя в руки. Семён Бугровский – не единственный вопрос. Кто этот человек, откуда он знает про Полину, что это за организация, какая ещё линия времени? В голову лезли научно-фантастические фильмы и книги, но Селиванов отодвигал их, надеясь найти более разумное объяснение.
- А когда мы опрашивали его, то он сказал, что ничего такого не говорил и мы всё выдумали,- возмущённо сказала Даша и вопросительно посмотрела на Юру.
- Такое бывает. Монтируй как есть. Посмотри на сервере съёмки, и садись с монтажёром,- ответил Селиванов.
Малиновская продолжила рассказывать о своих проблемах. На лице девушки читались неподдельное удивление и смущение. Даша давно хотела заговорить с Юрием, но никак не решалась, разве что по рабочим вопросам, а тут вдруг – такое внимание. Малиновская пришла на канал примерно два месяца назад. Примерно, потому что для Юрия, тогда – счастливого и довольного, все сотрудники новостного отдела были исключительно коллегами, тем более что точными датами занимается бухгалтерия, а Селиванову как замглавреда нужна работа на качество. Возможно, Даша приметила Юрия ещё до зачисления в штат, возможно даже именно Юрий и стал причиной, по которой Малиновская пришла именно на этот канал. Профессиональным взглядом, почти незаметно, Селиванов осмотрел Дашу. Симпатичная, возможно, приятная девушка лет от восемнадцати до двадцати. Девятнадцать, подумал Юрий. Студентка второго курса. Длинные тёмные волосы. Немного пухловата, но смотрится это скорее мило, чем неприятно. Может быть, у Малиновской что-нибудь получится, и получится и сложится хорошо, но только не с ним, не с Юрием Селивановым.
Сделав глоток кофе, Юра поймал себя на мысли, что уже несколько минут размышляет о юной сотруднице, а не о деле. Да и как-то это похоже на предательство – всего три месяца как Полина исчезла, а Юра уже позволяет себе такое.
Проморгав и протерев глаза, Селиванов выдохнул. Надо сосредоточиться.
- Вы устали?- обеспокоенно спросила Даша.- Я вас утомила?
- Нет, что ты,- ответил Селиванов не открывая глаз и сопроводив фразу жестом.- Тяжёлый, мать его, день просто выдался,- он сложил пальцы в замок и подпёр подбородок.- На чём ты остановилась?
За то время, пока Селиванов составлял краткий портрет Даши, та успела сходить до буфета и взять ещё по чашке кофе – себе капучино, Юрию – лунго.
Даша продолжила рассказывать о чём-то, а Селиванов вернулся к имени. Семён Бугровский. Ты точно мне где-то попадался, подумал Юрий. Малиновская что-то увлечённо рассказывала, украдкой поглядывая на Селиванова.
Глотнув ещё кофе, Юрия вдруг осенило:
- Что ты делаешь сегодня вечером?
От неожиданности Даша поперхнулась.
- Что ты делаешь сегодня вечером?- повторил вопрос Селиванов, подавая Даше салфетку.
- Я-ааа, нуууу, ничего,- на лице Даши выступил румянец.- Почитать хотела,- она опустила голову и положила ладонь на колени, будто прилежная ученица.
- К тебе есть дело. Поговорить надо не в этих стенах,- Селиванов отпил кофе.- После работы встречаемся в универмаге на цокольном.
Сияющая от счастья Даша кивнула, что-то проговорила и поспешила в новостной. Селиванов продолжал пить кофе. Раз Даша без ума от Юрия, это можно и нужно использовать. Тем более что с новыми подробностями исполнительный помощник лишним не будет.
Собираясь уходить, Селиванов заметил на столе лист. Это та самая тема сюжета, которую он вытянул наугад в кабинете главреда и до сих пор не посмотрел. Перевернув лист, Юрий пробежался глазами по тексту.
- Твою мать, да вы издеваетесь,- недовольно выдохнул Селиванов. Ему предстояло ехать в управление МВД на отчётную пресс-конференцию. После того звонка от неизвестного Юрий как раз подумывал о том, чтобы зайти к следователю и ненавязчиво поинтересоваться нет ли в списке подозреваемых Семёна Бугровского, так что, можно считать выбранную тему случайностью или совпадением. Но лучше – закономерностью. Прессуха через полчаса, значит, пора выезжать. И постараться всё продумать как следует. Спланировать.
Селиванов поспешил в операторскую. Если он правильно помнил расписание, то сейчас из шести операторов на месте только один.
- Настя,- Юрий заглянул в операторскую и улыбнулся.- Поехали, развлечёмся.
Настя поправила очки, откинула прядь волос с лица, взвалила на плечо здоровенную камеру и улыбнулась:
- Повторим палаточные игры?- ответила Настя и улыбнулась.
- Жду внизу,- выдохнул Селиванов. Развернувшись, он увидел Дашу, которая стояла неподалёку. Едва встретившись взглядом с Юрой, девушка опустила глаза и стала теребить пальцы.
Селиванов кивнул и поспешил к выходу.
День выдался мягкий и солнечный, но отопление в здании управления работало на полную катушку. Особенно повезло конференц-залу: здесь был самый настоящий «ташкент».
Пять корреспондентов, пять операторов. Настя послала Селиванову воздушный поцелуй, Юрий в ответ подмигнул. Это значит, Настя Ветрова готова в любой момент начать запись.
На канал Ветрова и Селиванов пришли с разницей в пару дней, и сразу же сдружились. Она – бойкая светло-рыжая девушка стройной фигуры, пытается казаться самобытной и самостоятельной. Живёт с родителями, но жаждет от них съехать. Одногодка Селиванова. На совместных выездах и попойках Юра и Настя, которую в кругу своих мило называли «Ветраша», прекрасно сдружились и понимали друг друга с полужеста. Почти год жили вместе и развлекались, как могли. Но затем в жизни Юрия появилась Полина. Ветраша не стала устраивать сцен и прочей головной боли, но недвусмысленно дала понять, что если вдруг Селиванову захочется чего-то безобязательственного, то Настя всегда открыта. Но с тех пор, как появилась Полина, Юрий ни разу не воспользовался предложением.
Селиванов приятно выдохнул и отогнал воспоминания. Он знал: Ветрова тоже всё это вспоминает время от времени. И можно было бы им вдвоём встретиться как-нибудь, взять бутылку виски, и всю ночь просидеть на кухне, вспоминая с улыбкой былые времена. Но не сейчас.
Юрий открыл блокнот и приготовил ручку.
В помещение вошли три сотрудника полиции: один полковник, другой майор, а третий – пресс-служба в штатском.
- Здравствуйте, коллеги,- поздоровался начальник пресс-службы.- Все в сборе, можем начинать. Позвольте для начала представить спикеров...
Ветрова начала съёмку, а Селиванов сосредоточился на своём плане. Как только спикеры закончат свои доклады, как только коллеги зададут бессмысленные и тупые вопросы, которые всегда задают для создания мнимого профессионализма и эксклюзивности, Селиванов спустится на этаж ниже и зайдёт к следователю. Зайдёт вместе с Ветрашей – та всегда любила различные авантюры. В совместный период она разделяла с Селивановым не только страсть и постель, но и жажду сенсаций.
Но как спросить про Бугровского? Думай, Юра, думай! Про звонок точно лучше не говорить. Но тогда как? Самый простой вариант: листал старые записные книжки, увидел фамилию, возникли вопросы.
Селиванов недовольно потёр лоб и выдохнул. И тут же насторожился: воздух из его рта частично вышел паром. Что бы это могло значит? Отопление отказало? Юра посмотрел на батареи. Нет, это же здание полиции. Быстрее отключат тепло в каком-нибудь детском саду, чем здесь. Очень странно.
Селиванов посмотрел на Настю, та продолжительно моргнула. «Что-то не так» -- именно это означал из код. Возможно, Ветрова тоже почувствовала странное изменение температуры. В любом случае, она прекратила снимать говорящих людей в форме, сняла камеру со штатива и взвалила её на плечо.
Спикеры продолжали как ни в чём не бывало. Корреспонденты сидели с видом священных коров, слушая каждое слово, а операторы рутинно набирали картинку. Время как будто замедлялось. Селиванов посмотрел на Ветрову, прищурил глаза и глубоко вдохнул. Настя тоже набрала полную грудь воздуха.
Это был скачок, причём очень резкий. За доли секунды в помещении стало холодней, чем на улице. Всё, абсолютно всё покрылось инеем. На первом этаже зазвучали выстрелы, послышались крики и хруст ломающегося льда.
- Настя-аааааа, за мноооой!- прокричал Селиванов, подскакивая как ошпареный. Не смотря на свою внешнюю хрупкость, Ветрова неслась с огромной камерой как будто с чем-то невесомым.
- Мы сейчас в здании УМВД,- начал Селиванов на камеру.- Здесь что-то происходит. Температура упала, всё вокруг покрылось инеем, дышать тяжело. Вы всё видите своими глазами. Так, сейчас на третий этаж по лестнице.
Они сбежали вниз, выскочили в коридор, и замерли.
- Вы это видите?- спросил Селиванов через камеру телезрителей. Весь этаж был усыпан замороженными кусками мяса. Человеческого мяса. Будто кто-то разлил жидкий кислород.
- Давай за мной, осторожно,- Юрий перешагивал остатки и шёл к заветной двери – двери следователя, ведущего дело Полины. Подойдя чуть ближе, Селиванов увидел, что дверь выбита. Из кабинета доносились странные звуки, похожие на те, что бывают, когда открываешь газовый баллон.
Селиванов повернулся к Насте и приложил палец к губам, та кивнула и отдала Юрию камеру, а сама бесшумно прошмыгнула в ближайший открытый кабинет.
Юрий облизнул губы. Было невыносимо холодно, руки уже посинели, уши готовы вот-вот отвалиться.
Аккуратно выглянув с камерой из-за угла. Возле сейфа с документами спиной к выходу стоял светловолосый парень, одетый в синие джинсы, чёрные здоровенные ботинки и белую футболку со странным принтом на спине.
«Осторожно!»- прокричал внутренний голос Юрию. Селиванов успел снять две секунды, а затем буквально выдернул кассету из камеры. Едва он это сделал, и камеры тут же превратилась в кусок льда и рассыпалась.
Отшатнувшись, Селиванов что есть силы прокричал:
- Беги!- и швырнул карту памяти. Ветраша выскочила вовремя, поймала на лету карту и помчалась к лестнице.
Селиванов улыбнулся и выдохнул. Холод окончательно сковал парня. И тут что-то тяжёлое ударило Юру по голове.
2012
Помещение наполнял приглушённый гул, как будто где-то под полом работал здоровенный роторный двигатель. Алексей Белл стоял перед огромным стеклом, сложив ладони вместе и чуть склонив голову. На лице Белла читалось безумие и удовлетворение.
- Обрадуешь?- обратился Алексей к подошедшему сзади Денису Мирмову.
- Да,- кивнул Мирмов, удивлённый и испуганный.- Испытания Айса прошли успешно.
- Что же,- Белл оскалил зубы в улыбке и потёр ладони,- подготовьте к внедрению Шершня.
Мирвом молча кивнул и поспешил удалиться.
1972
Чтобы решить вопрос вживления, Юдин и Мартынов созвали совет научных сотрудников Организации. Пока Вадим Юдин излагал основные моменты необходимости вживления, Святослав склонился над блокнотом и проводил вычисления, которые должны будут минимизировать риски от первого опыта на живом человеке.
- Потому я считаю, что необходимо, вернее, нужно, наука требует,- Вадим заканчивал свою речь.- Но поскольку человеческие принципы не позволят мне положить под ноже, вернее, под скальпель кого-то из вас или из рядовых сотрудников, я принял решение: первым буду я.
Зал зашумел и запротестовал. Святослав Мартынов закрыл глаза. Он знал, что Юдин не откажется от идеи, и знал, что сотрудники будут рады провести опыт с минимальными потерями. Так было раньше и так будет всегда: даже если начальник и ведёт себя по-дружески и проявляет заботу о подчинённых, всё равно в случае чего подчинённые будут рады перегрызть начальству глотку.
Открыв глаза, Мартынов снова вернулся к расчётам. Вадим захочет провести вживление как можно скорее. Значит, пара дней у Святослава точно есть.
1968
Возле подъезда стояла чёрная «Волга». У Федюнинского прихватило сердце – неужели за ним. Да ну, быть того не может, подумал Валентин Юрьевич. Свою работу он как доктор психиатрии делал хорошо. Это просто за кем-то из их дома приехали. Шпиона нашли. Или донёс кто-то, квартиру захотел или жену. А Валентин Юрьевич – примерный гражданин и патриот своей родины, служил Советскому союзу и продолжает трудиться на строительстве социализма. Выполняя всё, что скажут гэбисты.
Сомнения в случайности отпадали по мере того, как Федюнинский приближался к дому. Едва завидев Валентина Юрьевича, из машины вышли трое в штатском. Так и есть. Пришли.
- Валентин Юрьевич!- из машины вылез майор Смирнов.- Рад вас видеть. Домой не торопитесь?
- Товарищ Смирнов, в чём дело? Я же...
- Тихо-тихо!- Смирнов приложил палец к губам, трое гэбистов тут же взяли доктора под руки.- Нам нужно кое-куда съездить. Хотим задать вам несколько вопросов.
- Товарищ Смирнов,- Федюнинский побледнел, дыхание перехватило.- Но как же так? Ведь я же, ведь мы...
- В машину его,- скомандовал майор.
Гэбисты затолкали на заднее сиденье уже не сопротивлявшегося психиатра.
Смирнов улыбнулся и глубоко втянул воздух ноздрями.
- Чудесная ночь,- выдохнул он.
- И не говори,- послышался из-за спины юношеский голос.
Годы тренировок дали о себе знать – Смирнов выхватил пистолет и развернулся ещё до того, как неизвестный закончил фразу, но никого не было. Трое гэбистов уже сидели в машине, мотор был заведён. Майор Смирнов ещё раз осмотрелся. Нет, никого, даже случайных прохожих. Все окна, выходящие к подъезду, зашторены.
Не выпуская из рук оружия и не переставая наблюдать за улицей, Смирнов сел в машину на переднее пассажирское.
- Поехали,- скомандовал Смирнов, уставившись в окно.
Машина не сдвинулась с места.
- Я сказал, поехали!- недовольно повторил майор и повернулся к водителю. И в следующую же секунду выскочил из машины как ужаленный: водитель был куском льда. Двое гэбистов на заднем – тоже. И только Федюнинский сидел, чуть дыша и вжавшись в спинку сиденья. Не теряя ни секунды, майор Смирнов наставил пистолет на Валентина Юрьевича и нажал на курок, но вместо выстрела у пистолета с лёгким треском отвалился заледеневший боёк. В следующую же секунду в ледяную глыбку превратился и сам майор.
- Не благодари,- услышал Валентин Юрьевич юношеский голос.
декабрь 2012
Постоянный гул мешал Юрию сосредоточиться. С трудом открыв глаза, Селиванов увидел сидящую возле него Настю. Девушка сжимала ладонь Юры.
- Ветраша,- с улыбкой сказал Юрий и улыбнулся, но тут же почувствовал боль в затылке и скривил лицо.
- Прилетела к тебе на крыльях ветра,- Настя поднесла ладонь Юры к своим губам.- Ты в отключке второй день. Я волновалась.
Селиванов лежал в отдельной палате с перевязанной головой. Было утро.
- Как с этим, с сюжетом?
- Вышел,- улыбнулась Ветрова, не сводя глаз с Юрия,- сработал как бомба.
У двери в палату послышалась какая-то возня.
- Федералы?- спросил Селиванов, и Настя кивнула.- Понятно.
Голова гудела, тело словно ватой набили.
- Сколько ещё я тут пробуду?
- Зная тебя,- Ветрова улыбнулась и сделала паузу,- ты можешь самовыписаться хоть сегодня вечером.
Селиванов улыбнулся сквозь боль и закрыл глаза.
- Давай, малыш, я в тебя верю,- Настя наклонилась и поцеловала Юру. В этот момент дверь в палату открылась, и зашла Малиновская. В руках у девушки был пакет с апельсинами.
- Привет,- кивнула ей Настя, неторопливо встала и прошла к выходу.
- Доброе утро, Юрий,- смущённо сказала Малиновская.- Я не вовремя?
- Нет, всё в порядке,- Селиванов снова улыбнулся сквозь боль.- Извини, не получилась встреча. Обстоятельства.
- Да,- кивнула Даша.
Дверь распахнулась и в палату залетел взбудораженный главред.
- Твою мать, Селиванов! Ты даже не представляешь себе, какой это ****ец!- он подскочил к койке и только тут заметил Малиновскую:- Ой, мои извинения за французский,- он прижал руку к груди и поклонился, затем снова переключился на Юрия.- Селиванов, тебя точно ждёт если не Пулитцеровская, то какая-то другая премия! Мне телефон обрывают все, кто только может!
Малиновская оставила на тумбочке пакет с апельсинами и тихонько вышла.
- Короче, пацан,- главред сложил ладони,- не знаю, чем и как тебя шарахнули по голове, но – ты везунчик! Ты просто счастливчик! Там здание почти всё развалилось! И всюду лёд! Как будто снежная королева решила получить справку о судимости, и случайно чихнула!- главред взбудоражено ходил по палате.- Кстати, вот тебе последние новости: Америке скоро кирдык! Наше министерство готовит ответный удар по Штатам...
- Стой, стой,- Селиванов, преодолевая боль, поднялся на подушке и даже выставил ладонь.- Какая к чёрту Америка?
- О! Ты чё, спал, что ли, эти два дня! Это ж они нас так! Ну! Вон, министр обороны даже заявил, что это дело рук госдепа! И Свистелёв в «Новостях недели» документы даже какие-то представил, что это спланированная атака. Проект Манхеттен был всего лишь прикрытием: пока совок гнался за ядерным потенциалом, США вместе с британцами, немцами и «айками» занимались изучением человека и его возможностей. Вон, Манхэттенский инженерный округ – это ж и был испытательный полигон. Свистелёв говорит, там сосредоточено всё мировое зло. Но теперь Цэ Рэ У получит достойный удар. Президент сказал, если надо, пустим ракеты – будет им подарок аккурат под Новый год. Встретят две тысячи тринадцатый в радиоактивном пепле!- усмехнулся главред.- А у америкосов ракет нет, они другой ерундой занимались. Так что, всё,- главред хлопнул в ладоши и потёр их.- Америке скоро хана.
Селиванов слушал главреда и не верил своим ушам. Даже хотелось спросить, не промыл ли кто Стасу мозги, пока Юра лежал в отключке. Нет, таких преобразований не бывает. Главред – один из умнейших людей, сообразительный, тонко чувствующий цайтгайст, способен к критическому анализу, а тут вдруг несёт откровенную чепуху и даже верит в это! Или Юрий слишком предвзят, и все эти качества он надумал?
Селиванов на секунду подумал, что лучше бы его оставили под завалом. Два дня. Всего лишь два дня, и главред изрыгает откровенную чепуху. Что же тогда с населением, с остальными, менее смышлёными людьми, какой на них эффект произвела такая пропагандония? И Селиванов оказался главной составляющей зомбирующего механизма. Нет, всё же, очень хорошо, что Юрий выжил. Работы предстоит много.
- Вы сошли с ума,- прохрипел Юрий, почувствовал сильную слабость, и лёг.- Вы все сошли с ума.
- Э, нет, пацан, мы прозрели!- главред вскинул палец и театрально замер.- поправляйся, тебя ждут великие дела. Федералы готовы предоставить тебе все необходимые ресурсы, чтобы ты вёл самое масштабное журналистское расследование этой эпохи.
- Вы сошли с ума,- прошептал Селиванов, падая в сон.- Это всё свои.
Главред усмехнулся и вышел.
1972
Вадим Юдин стоял в общей очереди в столовой возле мармита, выбирая между пюре с рыбной котлетой и гречкой с тушёнкой.
- Кто вообще придумал, что рыбная котлета сочетается с картофельным пюре?- возмутился Юдин.- У нас же есть специалисты по питанию, почему они допускают такое?
- Это стандарт с поверхности,- ответил стоявший перед Вадимом сотрудник и пожал плечами.
- Зачем нам тогда отдел питания? Половину можно распустить.
- Полностью с вами согласен,- ответил стоявший в очереди сзади.
Вадим взял гречку и продвинулся вперёд.
- Василий?- окликнул Юдин стоявшего перед собой, и тот повернулся.- Как ты думаешь, может лучше не готовое блюдо давать, а выбор, вернее, пусть сами люди составляют меню?
- Хорошая идея, Вадим,- кивнул Василий.- Я, к примеру, терпеть не могу рыбу, но обожаю пюре. И что теперь? А если суп? Если уха? Оставаться без горячего?
- Думаю, этот вопрос надо как-то решить,- кивнул Юдин.- Сделать всё порциями, вернее, дозами, ну то есть порциями, чтобы каждый мог собрать себе блюдо по своему усмотрению.
- Вы правы, Вадим,- послышался одобрительный голос из-за спины.- Так лучше и удобней.
Юдин отставил поднос, достал блокнот и сделал пометку. Гастрономический фактор – очень важная деталь, и как работника покормишь, так он и дело делать будет.
- Сегодня вечером обсудим этот вопрос со Святославом,- Вадим убрал блокнот и взял стакан с компотом.
Сотрудники кивнули, но как-то грустно. Дело в том, что сегодня вечером Юдину предстояло лечь под скальпель.
30 декабря 2012
Селиванова приветствовали, как героя. Аплодисменты и рукопожатия. Юра улыбался для формальности, ему хотелось поскорее прекратить это представление и окунуться в поиск.
- Запомните этот день!- взял слово главред.- Сегодня, тридцатого декабря, мы обрели новую жизнь. Новый год на сутки раньше. Вместе с финансированием!- он вкинул руки вверх под гул и овации.- А вот наш спаситель, человек, благодаря которому государство выделило частному каналу невероятное финансирование,- главред указал на Селиванова, тот улыбнулся и помахал рукой.- Скажешь что-нибудь?
Давайте вернёмся к работе,- ответил Юрий и пожал плечами.
- О, да, к работе мы вернёмся, но не сегодня,- улыбнулся главред.- Сегодня у нас корпоратив, э, то есть, тим-билдинг,- он хохотнул.- А ещё по распоряжению наших шефов мы будем праздновать, то есть, опять же, тим-бидлить в твою четь!
Окидывая взглядом собравшихся, Селиванов увидел Дашу. Та стояла в стороне от всех, и, заметив взгляд Юрия, смущённо улыбнулась и опустила голову.
- Пока мы не наклюкались, Юра, подойди ко мне, я тебе расскажу кратко, что у нас тут за преобразования.
- Договорились,- кивнул Селиванов, затем повернулся к коллегам.- Так, а сейчас за работу! Выпуск никто не отменял.
- А, да,- главред полез в карман пиджака.- Тут тебе шефы передали. Благодарность,- он вручил Селиванову конверт. Точной суммы благодарности Юрий не знал, но не сомневался, что главред вытащил из конверта минимальную сумму, которую можно украсть. Ну хотя бы не как чинуши и депутутки, подумал Селиванов, затем снова обратился к коллегам:
- За работу, за работу, ребят! Девять утра, между прочим!
С шумом и смехом все вернулись на свои рабочие места. Юрий достал мобильник и направился к своему столу, но тут подошла Настя и впилась губами в губы Селиванова. Со всех сторон зазвучал свист, улюлюканье и редкие аплодисменты.
- Спасибо тебе, мой герой,- Ветрова облизнула верхнюю губу.- Если захочешь полную версию моей благодарности, не стесняйся.
- Буду иметь в виду,- кивнул Юрий, затем снова обратился к коллегам:- Артбайтэн, арбайтэн!
Запустив компьютер, Селиванов полез в интернет, но, как и прежде, поиск по запросу «Семён Бугровский» не давал никаких результатов, кроме анкет на сайтах знакомств и фишинговых сайтов.
Селиванов откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Что же он делает не так? Почему ничего не получается. Похоже, что-то блокирует мысли, подумал Селиванов и тут же усмехнулся той чуши, о которой только что подумал. Просто голова не варит, не отошёл ещё от удара. Надо немного развеяться. Перевести дух. Ни о чём не думать.
Юра закрыл глаза и выдохнул, и сам не заметил, как задремал.
- Юрий,- послышался смущённый голос. Это была Даша.
- А, да, что?- Селиванов подхватился и сел ровно.- Сюжет?
- Да. То есть нет. То есть да,- Малиновская замолчала и уставилась себе под ноги.
Селиванов глубоко вдохнул и выдохнул.
- Хотела поздравить вас лично и пожелать скорейшего восстановления,- Даша буквально на секунду посмотрела в глаза Юре и тут же отвела взгляд. Тяжело ей это даётся, заметил Селиванов.
- Спасибо, всё уже хорошо,- улыбнулся Юрий.
- Кто это?- спросила Дарья, кивком указав на монитор с открытой поисковой выдачей по запросу «Семён Бугровский».
- А, ерунда,- Селиванов свернул браузер и встал.- Ты всё? Работа отработана?
- Да, конечно! Сюжеты про бездомных животных ещё вчера собраны,- отрапортовала Малиновская.
- Тише, я ж не с проверкой,- Юрий выставил ладонь.- Пойдём к буфету, там стол должен быть уже накрыт.
- Я, нет, у меня ещё, там, небольшое дело,- Малиновская опустила глаза. Врёт, подумал Юрий, врёт и стесняется. Или стесняется, потому и врёт. А, какое ему дело.
- Как хочешь. Ты подходи потом,- качнул головой Селиванов и направился к выходу из новостного.
2014
Денис Мирмов нашёл Белла в тренировочном ангаре. Алексей примерял огромный бронемеханический костюм – сюит.
- Создан для армии, пылится на складе,- заговорил Белл, не оборачиваясь к Денису.- Не ирония ли. Владимир Захаров возлагал большие надежды на сюитов. Тем более что партия -- целых десять сюитов! -- была готова как раз в разгар Афганской войны. Только подумай,- Белл рассматривал механические руки сюита,- каких жертв можно было избежать, если б Захаров не зассал! Военный конфликт на территории Демократической республики Афганистан унесла пятнадцать тысяч погибшими. Раненых – больше полусотни тысяч. Человеческая кровь. Человеческие жертвы. Смерть. Следом были две чеченские войны. И там могли бы вмешаться сюиты. А теперь представь,- Алексей Белл повернулся к Денису,- если бы в распоряжении нашей армии оказались эти десять бронемеханических костюмов. Представил?
Ледяные глаза Алексея Белла вонзились в Мирмова.
- Нуу, не знаю, мы бы победили?- Денис почувствовал, как по коже пробегает холодок.
- Чёрта с два!- рявкнул Белл.- Наши идиоты проиграли бы ещё быстрей! Да у нас чурбаны во власти всегда были и всегда будут! Им подавай шубохранилища и дворцы за границей, им подавай деньги! А наука, прогресс – так, пустяк. Если бы Захаров вывел сюиты на поверхность, то погубил бы Организацию. Загребущие ручонки властителей и государей вытащили бы всё, до чего смогли б дотянуться. А сюиты? Нет, что солдаты, что офицеры – никто не понял бы того, что за чудо попало к ним в руки. Я тебе больше скажу,- Белл выставил в сторону Мирмова указательный палец механической лапы,- эти сюиты заперли б на складе и благополучно про них забыли. Война – чудесный способ заработка и отмывки денег в первую очередь для государства. Чем больше смертей, тем больше денег. И тем сильнее потом игра на патриотических чувствах,- Белл зашагал по ангару.- Нет, тот мусор, который наверху, не заслуживает лучшей доли, чем сейчас. Он не заслуживает науки. Мы – полноправные владельцы всего существующего. Мы – властители технологий. И мы не должны пускать в наш мир кого-то извне. Только сами, только для своих,- Алексей Белл глубоко вдохнул.- Я не буду запускать проект сюитов, нет, они уже устарели. Морально и технически это – прошлый век. Нам нужна ещё одна модель. Модель, которая будет как сюит, но лучше.
Алексей Белл остановился и посмотрел на Мирмова:
- На шахте в Воркуте погибли наши люди. Взрыв из-за сильной загазованности. Датчики метана не работали, но компания «Воркугольгаз» предлагала рабочим уволиться или добывать уголь. Как обычно, крупная компания заявила, что всё ложь, и шахтёры виноваты сами, а наши доблестные эм че эс подтвердили якобы природный характер катастрофы.
Белл сложил механические ладони.
- Нам нужен шахтёр. Модель, которая будет тесать камни и уголь, и которая, в случае чего, сможет спасти наших людей.
Денис Мирмов не верил своим ушам. Такое откровение от Алексея Белла, и вдруг – забота о сотрудниках. Но едва Мирмов открыл рот, чтобы что-то сказать, как Белл тут же расхохотался:
- Ты серьёзно? Брось, мне просто нужен горняк. Запускай проект «Каменотёс».
Шокированный Мирмов молча кивнул и удалился.
30 декабря 2012
Селиванов выслушал в свою честь столько хвальбы, сколько за все дни рождения вместе не слышал. Кое-как свинтив из общей толпы, Юрий с бокалом в одной руке и телефоном в другом сел на подоконник напротив лестницы.
Да, Юра, да, лучше момента и не придумать. Поисковые запросы «замораживание», «Замораживающий человек», «человек-холод» вели либо на пропагандонские сайты, либо на сайты медклиник, но чаще – к файтингу «Мортал Комбат». Глубокий веб тоже ничего толкового не говорил. Попалась заметка на корявом английском, что опыты над людьми кто-то где-то проводит, но это похоже на бред. С другой стороны, что если не бред происходит с Селивановым последние несколько дней?
Отхлебнув шампанского, Юра заметил, как среди общей толкотни Даша то и дело посматривает на него. Бедная девочка, подумал Селиванов, и въелся же я ей! Но Дарья может быть полезна – на неё можно спихнуть ту же рутину.
Селиванов отставил бокал и жестом поманил Малиновскую, та засияла от счастья и поспешила на приглашение.
- Привет,- сказал Селиванов, улыбнулся, затем снова уткнулся в телефон.
- Привет,- ответила Даша, усаживаясь на подоконник напротив Юрия. По девушке было видно, что она уже в хорошеньком состоянии. Видимо, с алкоголем знакома отдалённо.- Как дела?
- Пытаюсь кое-что найти, но не получается,- выдохнул Селиванов, пролистывая страницу.- Ты извини, что тогда встретиться не получилось.
- Всё хорошо. Я рада, что вы живы и здоровы! Когда я услышала о случившемся, то испугалась, и...
Юрий улыбкой и жестом остановил Дарью.
- Всё в порядке.
Повисла минутная пауза. Селиванов выжидал специально, а Даша сильно волновалась, экстренно соображая, о чём же ещё поговорить. И нашла.
- А у вас, с Анастасией, всё серьёзно?- на щеках девушки вспыхнул румянец.
- Ты про то, что в палате?- Юрий не отрывал взгляда от экрана телефона.- Ерунда, всего лишь благодарность. Мы были близки когда-то, целый год жили вместе. Жили у меня, разумеется,- Селиванов отпил шампанского.- Это был жаркий год, знаешь. Но сейчас уже всё.
- Понятно,- кивнула Даша и сделала большой глоток шампанского. Да уж, девушка точно решила сегодня потерять контроль.
- Как тебе у нас?- спросил Селиванов, заметив краем глаза, что Дарья собирается уходить.- Когда ты пришла? Месяц назад?
- Два месяца,- поправила Даша и кивнула.- Нравится. Я ещё не до конца вникла в процессы, но точно уверена, что мне нравится.
Селиванов отложил телефон и наклонился к Даше, от чего та окончательно смутилась и сделала большой глоток шампанского.
- Скажи мне, ты веришь в эту чушь?
Малиновская поняла, о чём речь.
- Если честно, то не совсем. Это похоже на правду, но с какой силой это форсируется,- девушка пожала плечами.- Скорее всего нет.
Селиванов улыбнулся.
- Это хорошо.
Мимо них прошла Ветрова в обнимку с новеньким оператором эфира.
- Ты там не увлекайся, Ветряша!- с улыбкой прокричал Селиванов.
- Увлекаюсь я только с тобой, милый,- Настя подмигнула Юре, тот отправил ей поцелуй.
- Чего?- паренёк был наполовину без сознания.
- Пойдём, пойдём уже!- засмеялась Настя, подталкивая оператора эфира за задницу. Они спустились по лестнице и скрылись в туалете, громок хлопнув дверью.
Да, парниша явно не в рабочем состоянии, но Ветровой и не нужно, чтобы он работал. Юрий усмехнулся. По крайней мере, говорить оператор эфира ещё в состоянии.
С улыбкой качнув головой, Юра допил шампанское и вернулся в телефон.
- Принести ещё?- Даша чувствовала себя неловко и искала повод уйти.
- Да,- Селиванов протянул девушке бокал, и когда та взяла его, положил свою ладонь поверх ладони Даши,- спасибо, Даша,- он улыбнулся и снова уткнулся в телефон.
Сияющая от счастья Дарья подпрыгнула и поспешила к столу. Едва девушка отвернулась, Селиванов оценивающе посмотрел ей вслед. Может быть, может не быть.
Снизу послышались приглушённые стоны Насти. Юрий широко улыбнулся. Да, парниша будет думать, что ему повезло. На самом деле нет, Ветраша заранее всё спланировала.
2014
Белл стоял перед огромным стеклом, потирая ладони. Рядом стоял новый помощник без имени, потому что Алексея совершенно не интересовало, как зовут расходный материал. Там, за стеклом, на операционном столе лежал Денис Мирмов.
- Начинайте программу «Каменотёс»,- скомандовал равномерным голосом Белл.- И пригласите сюда господина Вяземского.
2015
Кругом темнота.
- Значит так,- донёсся откуда-то издалека обеспокоенный мужской голос.- Слушай внимательно и запоминай – эта информация может спасти тебе жизнь... или продлить. Когда приведёшь в порядок органы чувств и нормализуешь моторику, силой мысли или чего-то там ещё вскинь руки. Слышишь: вскинь руки! Ты захочешь сделать шаг, но твои ноги тебя не послушаются, и ты оступишься. Прямо перед тобой стоит короб, высотой до плеч. Это – контейнер для утилизации. По его краям струится плазма, которая запросто отсечёт тебе голову. А руки отрастут минут за пять, если башка на месте останется.
По-прежнему темнота.
- Сейчас я отключу нейронный замок,- послышалась какая-то возня,- и ты начнёшь обретать тело заново. Все расспросы потом, просто вскидывай руки! Ах, ч-черти!..
Голос замолк. Темнота и гул, заполняющий всё пространство, не похожий ни на что. Похоже, он от электричества. Но ничего, ни образов, ни мыслей не возникло.
Гул затих, и тут же нахлынула лёгкость и свобода. Глаза распахнулись сами собой, как на пружине. Он посмотрел вперёд и увидел серый металлический короб, верхние края которого переливались синим пламенем. Опустил голову – ни ремней, ни зажимов. Он просто стоял, прислонившись спиной к металлическому прямоугольнику. В центре сферической комнаты.
Нога сделала шаг сама по себе. Руки машинально взлетели в воздух. Спустя секунду в короб упали аккуратно срезанные кисти рук. Но крови не было – плазма прижгла раны. Боли тоже не было. Опираясь на локти, он кое-как встал на ноги. Увидел дверь.
- Большую часть я запер в блоке управления вместе с собой, но рано или поздно они прорвутся. Ко мне, разумеется,- секундная пауза.- До тебя им две метровой толщины двери. А сейчас выходи, иди до развилки. Направо – блок управления, но ко мне тебе не надо. Прямо – оружейная, но там осталось всего два ножа, остальное охрана утащила. Тебе – налево. И, да, когда я закончу говорить, тряхни руками – новые кисти выскочат из ран, как лезвия из выкидухи.
Он не знал и не понял, что такое выкидуха. Посмотрел на руки – всё те же обрубки. Он подошёл к двери, встряхнул руками. И правда, новые кисти. Он ещё раз осмотрел помещение – всюду была белая плитка.
- Нет, я не слежу за тобой,- сказал голос,- просто за всё то время, что я тут, таких повидал немало. Ты ничем не отличаешься от остальных, разве что я говорю с тобой. Но хватит, выходи, не мешкай!- в динамиках послышался какой-то стук и грохот.- Толкай и выходи, чёрт тебя подери!
Он посмотрел на дверь и толкнул её. Дверь, хотя и выглядела массивной, распахнулась так, что впечаталась в стену. И только тут он обратил внимание на себя. Крупные, здоровые, мускулистые руки. А мышцы ног продирались сквозь тренировочные штаны точно так же, как пресс – сквозь белую майку.
За дверью был узкий коридор. Стены выкрашены в кофейный цвет, пол застелен линолеумом под древесину. Потолок чистый, белый, словно только что отштукатуренный, весь усеян люминесцентными лампами.
В десяти шагах была развилка, за ней, через пару метров, стояла массивная дверь с круглым вентилем-запором.
- Ты способен справиться с некоторыми повреждениями твоего тела. Кисти рук, обе ноги, да хоть все конечности и полбрюха сразу - лишь бы твоя голова не отделялась от сердца и лёгкого. Поэтому старайся её не терять.
Он дошёл до пересечения. Справа, как и сказал голос, в нескольких шагах коридор заканчивался дверью с табличкой «Блок уп». Слева метрах в десяти была глухая стена и отверстие в полу размером с канализационный люк.
- Тем не менее, если ты схватишь из ружья в голову, если пожарный топор войдёт в лоб, если лом пробьёт твой череп – ты можешь и не выжить. Уж извини, ты не какой-то там супергерой или ещё какой хрен с горы, уж извини. Просто знай, что ты чуть более живучий, чем остальные люди планеты. А сейчас я открою дверь в оружейную. Ножи лежат прямо у входа.
Вентиль крутнулся, и дверь с шипением отворилась наружу. Он вошёл, увидел на полу ножи. Покрутив их в руках, он сунул их за спину, вышел и направился к отверстию. Там была вода.
- Это подводный коридор. Он ведёт в зеркальную комнату. Алексей Белл просто помешан на трёх вещах: деньги, наука и паранойя, уж не знаю, правда, в каком порядке. Подводный коридор, или раковина – это бассейн восемь шириной, семь высотой и сорок пять длиной.
Он присел у края.
- Но и это ещё не всё. Там, внизу, тебя, да и любого, кто сунется, ждут аквалангисты,- голос сделал секундную паузу.- Это модели первого поколения, заточенные на водную среду. Хотя модели первого поколения сами по себе медлительны и нерасторопны, а вода и вовсе сковывает движения, этих не зря назвали аквалангистами – в их телах все человеческие кости заменены на более гибкий пластиковый аналог. Мурен встречал когда-нибудь? Так вот, эти – точно мурены... с кучей десятисантиметровых ножей.
Он встал.
- Не подведи меня, Каменотёс-4, на тебя последняя надежда,- голос замолчал.
Каменотёс посмотрел перед собой, кивнул, поднялся и опустил ногу в люк, пытаясь нащупать ступеньки. Нога уткнулась во что-то твёрдое, Каменотёс перенёс на неё весь вес, чтобы погрузить и вторую ногу, но тут то твёрдое прогнулось и резко выскочило из-под ноги. Каменотёс потерял равновесие, с силой ударился лицом о стену, оставив на ней вмятину, затем, падая, сильно ударился затылком о металлический край люка, и скрылся в мутной воде.
Подводный коридор ничем не подсвечивался, здесь царила абсолютная тьма, поэтому Каменотёс решил плыть просто вперёд, оттолкнувшись от края. Острые лезвия то и дело с разных сторон полосовали тело, но порезы затягивались, едва кровь начинала проступать. Лезвия прошлись по лицу, глазам, рукам, шее, но всё заживало, и Каменотёс продолжал плыть вперёд.
- Они будут тебя проверять,- раздался голос то ли в ухе, то ли в голове Каменотёса. Удивлённый, он остановился и несколько раз повернулся. А затем понял, что совершил ошибку: направление было утрачено.
- Если потеряешься, то пытайся добраться до стены,- словно бы зная происходящее, подсказал голос.- К концу бассейна, если выберешь правильное направление, дно пойдёт вниз, а боковушки начнут сужаться до метра.
Каменотёс покорно двинулся вперёд, и через пару секунд нащупал стену. Аквалангисты продолжали свои атаки, причём с каждым разом всё яростней. Но Каменотёс даже не отмахивался – из-за падения он набрал недостаточно воздуха, а то, что есть, не хотел тратить впустую.
Один из ножей аквалангистов угодил Каменотёсу точно в левый глаз и там и остался. Ещё один нож осел в левом бедре. Два вошли в грудь, про три в каждую ногу.
Когда Каменотёс почувствовал сужение, он был похож на ежа – ножи торчали почти отовсюду. Но Каменотёс решил избавиться от украшений наверху, тем более что с каждым движением рук и ног желание вдохнуть становилось сильней и сильней.
Когда до спасительного люка оставалось рукой подать, Каменотёс почувствовал, что его левая ступня угодила в некий капкан. Или чью-то огромную пасть. Аквалангист утягивал Каменотёса на дно, а спустя секунду стальные челюсти схватили и вторую ногу. Дергаясь что есть сил, Каменотёс почувствовал, как челюсти сжимаются. И тогда он сделал мощный рывок и дотянулся до люка. Выбравшись на поверхность, тело обессилено рухнуло, хотя мозг не ощущал никаких сигналов, как и не чувствовал ног. Каменотёс лежал на боку, вытаскивал подрагивающей рукой ножи и кидал их в люк.
- Мои приборы регистрируют биологическую активность,- прозвучал голос.- Искренне надеюсь, что это ты, на твой обезглавленный труп. Чертов Белл, говорил ему камеры ставить, так нет же, решил обойтись биометриком!- прорычал голос.- Эй, ну ты там хотя бы пошевелись нормально, а?
Каменотёс не чувствовал этого головой, но он видел, как часто вздымалась его грудь, как неистово пульсировали вены. Немного помедлив, он продолжил вытаскивать из себя ножи.
- Слава богу, а!- выдохнул голос.- Смотри, в чём дело. Хотя ты вроде как контролируешь тело, нейронные связи между нервными окончаниями и ЦНС неактивны. Именно поэтому тебе кажется, что ты не чувствуешь боли. Но, поверь, когда организм стабилизируется и интеграция полностью завершится, ты почувствуешь, будто по тебе проехал паровоз, а следом ещё пятьдесят два вагона. Ощущение, мягко говоря, не из приятных, но это будет финалом,- голос сделал паузу.- До которого никто пока не доходил.
Каменотёс попробовал встать, но у него не получилось. Он смотрел на свои дрожащие руки, но не чувствовал их. Возможно, его тело невероятно устало после заплыва.
- Имплант перехватывает всё, потому первый час носитель чувствует себя тряпичной куклой или марионеткой,- откуда-то издалека и отстранённо сказал голос, и Каменотёс не понял, кому это адресовано, однако голос откашлялся и продолжил:- Послушай, Каменотёс-4, тебе прежде всего нужно преодолеть ощущение бесплотности, преодолеть то самое отсутствие ощущений. Знаю, звучит глупо, но иначе ты проваляешься на боку до самой охраны.
Что-то напрягло Каменотёса, но разум так и не понял, что, поэтому быстро переключился на тело. Что-то было такое, что-то извне, что-то чужеродное, но близкое, требовало от Каменотёса такого же непонятного и смутного. Повинуясь странному желанию, Каменотёс продолжил методично и быстро вытаскивать из себя ножи, хотя руки и были ватными. С последним ножом в ногах заиграла кровь, и что-то извне приказало Каменотёсу встать. Он сам не заметил, как оказался на ногах.
- Давай, парень, вставай, нет времени разлёживаться!- прозвучал голос немного невпопад.
Теперь можно было рассмотреть помещение. Впереди, в трёх шагах, стоял большой зеркальный прямоугольник. Слева и справа тоже были зеркала. По краям переднего зеркала виднелись проходы шириной полметра, за которыми тоже были зеркала.
- Ну же, парень, вставай! Ты должен спасти нас всех!
Каменотёс пару раз подпрыгнул, чтобы сканеры засекли изменение активности.
- Вот и отлично!- радостно сказал голос.- Я знал, что ты сможешь!
Каменотёс кивнул.
- Как ты понял, это зеркальная комната. Кто-то зовёт её примерочной, кто-то – по документации. Белл называет зеркалкой. А я стараюсь обходить её стороной.
Каменотёс кивнул.
- Это место создавалось с целью... а хрен его знает, зачем оно создавалось. Возможно, чтобы никто не смог войти. Или выйти,- голос сделал паузу, на заднем плане послышались стуки, хлопки и, вроде как пара выстрелов.- Сам по себе ты тут не пройдёшь, и никто, кроме самого Алексея Белла не знает хода...
Каменотёс поджал губы и выдохнул, хотя и не понял, зачем.
- Но мне повезло: я входил в контрольную группу, и видел схему...
Каменотёс смотрел на своё отражение. Он был крупным, гигантом в буквальном смысле: рост под два метра, в плечах точно метр. Груда мышц, но не лишённая хорошей огранки. Суровое лицо с квадратным подбородком только добавляло брутальности. Из-под низкого лба сухо и безъэмоционально смотрели серые глаза. Однако были и детали, несколько портившие картину, которые вносили комичность – белая майка и тренировочные штаны. Что-то внутри подсказывало Каменотёсу, что это слишком неправильно, неестественно.
- Каменотёс-4, твоя задача – дверь на противоположной стороне. За ней – генератор поля. Отключишь его, и бункер тут же потонет. За меня не думай, я своё прожил, а ты, как выберешься, греби к берегу. В порту скажешь, что напоролся на дрейфующие льды, и твой корабль утонул. Затем разыщи человека по фамилии Тошканов. Запомни: Тошканов...
Каменотёс снова осмотрел себя. И кивнул своему отражению.
- Я буду говорить тебе, как и сколько идти. Постарайся держать темп. Два шага вперёд, налево, пять шагов вперёд, направо, три прямо, направо, шаг, налево, два вперёд, налево, шесть шагов вперёд...
Каменотёс, не смотря на свинцовость и размеры тела, двигался легко и даже в некотором смысле грациозно, успевая за каждой командой.
Вся комната состояла из огромных зеркал. Каменотёс не понимал смысла особых движений, и, если бы не подсказки голоса, то просто шёл бы между зеркалами.
- ... налево, два вперёд, поворот на четыре часа, два вперёд, полчаса направо, четыре шага вперёд, час направо, два шага, час налево, четыре шага вперёд...
С подсказками голоса Каменотёс ловко проходил в межзеркальные щели, как будто изначально сделанные под его габариты.
- ... теперь на восемь часов просто, семь шагов вперёд, два часа времени, три шага, на одиннадцать…
Каменотёс беспрекословно исполнял команды. Он снова подумал, что мог бы просто разбить все эти зеркала и пройти.
Голос замолчал. Каменотёс застыл, как вкопанный. В воздухе блуждал гул люминесцентных ламп.
Много раз отражённый Каменотёс стоял и смотрел по сторонам. Он прикинул, что зеркал вокруг в непосредственной близости всего три, и они образуют треугольник. Каменотёс стоял и смотрел на угол не то как биссектриса, не то как медиана.
Краем глаза Каменотёс заметил в право зеркале какое-то движение. Повернул голову и увидел своё отражение. Не поведя скулой он посмотрел на свой бицепс, кивнул, посмотрел в глаза отражению, и отвернулся. В зеркальном проёме спереди ожидало ещё одно отражение. Каменотёс напряг пресс и мышцы груди так, что сквозь майку проступил чётки рельеф. Затем посмотрел налево, увидел себя, и снова направо. Что-то не сходилось, но Каменотёс не мог понять, что.
И тут оно пришло. Чувство, которое Каменотёс не мог объяснить, но которое прошло по спине, рукам, ногам и лицу. Каменотёс посмотрел на руку – волоски на ней вздыбились. Ещё раз осмотрев отражения, Каменотёс понял, что отзеркаленые копии смотрят на него.
Тело что-то испытывало, но разум не мог понять, что.
Внезапно правая зеркальная копия схватила сама себя за шею и принялась душить. Копия в проёме стала в боевую стоку, а левое отражение начало бить себя кулаками по лицу.
Каменотёс развернулся корпусом – остальные копии тоже избивали, душили и резали себя. Снова повернувшись вперёд, Каменотёс ощутил перед собой стекло. Копия из проёма стояла в метре как живая. Откуда-то издалека донёсся звук, похожий на тот голос, что вёл Каменотёса, только прокручиваемый наоборот. Ожившая копия неестественно повернулась и принялась выхаживать по кругу спиной вперёд. Каменотёс попытался сделать шаг, но ноги не двигались. Более того, он даже не чувствовал их, как и остального тела. Ожившая копия остановилась, приблизила лицо к лицу Каменотёса почти вплотную, и медленно расплылась в зловещем оскале.
Что-то произошло. Каменотёс почувствовал, как весь дрожит. Что-то пробралось внутрь, в самую голову, что-то такое, что заставило все мышцы судорожно сокращаться. Копия продолжала стоять с оскалом и смотреть.
В этот момент Каменотёса будто скрутило изнутри. Он почувствовал боль, невероятную, сокрушающую и невыносимую боль во всём теле. Он почувствовал всё: срезания кистей, порезы аквалангистов, каждый нож, вошедший в него, отрывания ног. Из груди рвалось что-то, похожее на крик. Но вместо этого Каменотёс продолжал стоять и дрожать. Копия медленно поднесла руки к своей голове и обхватила её. Каменотёс понял, что отражение хочет свернуть себе шею. Но он не понял, почему его собственные руки легли на подбородок и затылок, продолжая медленно и часто дрожать.
Это случилось в момент, когда копия крутнула свою голову. Руки Каменотёса машинально двинулись следом, но дрожь словно отбросила их от шеи. Частота, с которой колотились руки, увеличилась настолько, что сами руки уже не дрожали, от них исходили волны. Ультразвуковые.
В следующий же миг Каменотёс выплеснул мощнейший ультразвуковой импульс, в секунды раскрошивший зеркала.
Контроль над телом вернулся. Каменотёс стоял в огроменном помещении посреди миллиарда осколков. У стены справа он увидел стальную дверь.
- Невероятно!- радостно прокричал знакомый голос.- Каменотёс-4 прошёл зеркалку! Ты смог!- радость в голосе была неподдельной.- Первый, у кого получилось бежать!
Голос замолчал, но не вышел из эфира, и его заполнили стуки, удары и выстрелы.
- Беги!
Каменотёс бросился к двери, готовясь высадить её плечом. Разум взял под контроль новую возможность, и плечо Каменотёса перед самым контактом создало ультразвуковое поле. Дверь вместе с петлями впечаталсь в стену.
- Отключай генератор!- прокричал голос.- Отключай, мать твою! И найди Тошканова, когда выберешься!
Перед Каменотёсом стояла большая коробка с кучей экранов, кнопок, реле и проводов. Но внимание привлекла большая красная кнопка с надписью «СТОП» под ней.
- ... скажи ему, что ты от старины...
Каменотёс приложил кулак к кнопке и нажал. Но обратно убрать руку он уже не смог. Как и пошевелиться вообще, потому что нейронный замок сработал мгновенно.
В угасающем сознании до него донеслись голоса.
- Надеюсь, вам понравился наш товар, господин Вяземский,- вежливо и учтиво сказал голос, который вёл Каменотёса.
- О, да, я восхищён, доктор Белл!
- Тогда прошу в мой кабинет, подпишем договор, отказ от претензий и обсудим гарантийное обслуживание...
На Каменотёса обрушилась пустота.
30 декабря 2012
Селиванов сам не заметил, как дошёл до кондиции. Опыт алкоголизма был огромным, но вертолёты всё равно прилетели. Перед глазами – калейдоскоп. Вот Настя, размноженная на десять, вот главред. Десять рук Селиванова берут со стола десять бутылок водки, но всё вливается в одну глотку. О! Даша! Много Даши. Даша тоже хорошая. Все Даши обнимают одного Юрия и целуют. Селиванов чувствует что-то. Кажется, это желание. Оно исходит от Даши и подъёмной силой действует на Юрия. Дальше что-то происходит. Что-то непонятное. Селиванова куда-то тянут, и губы Даши сменяются губами Насти. Но подъём остался. Настя куда-то тянет. Ага. Десять машин у входа. Что, все уже разъезжаются? Или нет? А, такси. Одно. Настя называет адрес. Селиванов чувствует дорогу. И чувствует руку Насти в своих штанах. Что-то внизу набухает подобно вулкану. Дом. Ключи. Постель. Жар. О, боже! Этот запах! Запах её тела! Селиванов чувствует, как трение провоцирует взрыв. Движение. Много движения. Извержение.
2 января 2013
Вот уже несколько дней Селиванов просыпался счастливым. Новый год – новая жизнь. Новое счастье.
Проснувшись где-то в полдень, Юра аккуратно, стараясь не разбудить Настю, встал с кровати, накинул штаны и футболку и направился в кухню, чтобы приготовить кофе. В голове – покой и порядок.
- Мне одну сахара,- послышался сонливый голос Ветровой.
- Да, дорогая, я помню,- улыбнулся Селиванов.
Кофе-машина загудела и зажужжала. Через пару минут Юра вернулся в спальню с двумя кружками ароматного напитка.
- Как это мило,- Настя села на постели, подтянув повыше одеяло.- Как в лучшие времена.
- Самые лучшие времена сейчас,- Юра снова улыбнулся.
- Что у нас сегодня?- Ветрова отпила немного кофе.
- Дай-ка подумать,- Селиванов прислонил свободную руку к подбородку.- Вчера у нас были лыжи и сноуборд. Позавчера у нас был чудесный новый год и каток,-он посмотрел на Настю.- Знаешь, мне больше всего нравится вариант с постельным спортом.
Ух,- Настя закатила глаза.- Мне тоже,- она погладила Юру по щеке, затем отставила чашку на тумбочку.- Пять минут. Можешь присоединиться.
Скинув одеяло, Ветрова почти невесомо прошла в ванную. Селиванов проводил Настю взглядом и выдохнул. Да, жизнь определённо становится лучше.
Сделав глоток кофе и подождав, пока зашумит вода, Юрий поставил свою кружку рядом с Настиной и поспешил в ванну, стягивая на ходу штаны и футболку.
4 января 2013
Поиски в каталоге принесли бы хоть какую-то пользу, если бы Малиновская знала, что искать. Но кроме «Семён Бугровский» никакой информации у девушки не было. Но Даша не сдавалась и продолжала искать. В итоге, собрав гору книг, Малиновская провела в читальных залах все праздничные дни. Но результатом такой работы стали разве что случайные упоминания некоего Бугровского во времена Российской империи. Был при царском дворе, затем сослан в Сибирь
Малиновская хотела найти информацию, потому что это было зачем-то важно Селиванову. Возможно, таким образом Дарья планировала наладить контакт с замглавреда, а возможно, что с самим Юрием.
Старательно выписывая информацию в тетрадь, Даша представляла, как сообщит Селиванову свои находки, как Юра обрадуется, может, и обнимет. Или даже поцелует.
Вспомнив тот случайный поцелуй на новогоднем корпоративе, Дарья закрыла и глубоко вдохнула. По коже побежали мурашки. Да, это было почти бессознательное действие, но оно было невероятно приятным. А потом Настя утянула Юру в такси. Ох уж эта Настя. Но она ничего не делает для Юры, она просто с ним есть, и всё. А Даша, Даша хорошая и прилежная, Даша будет заботиться о Юре и помогать ему во всём.
Малиновская закончила к вечеру. Выйдя из РГБ, девушка сразу решила позвонить Селиванову и рассказать о своих находках.
- Селиванов слушает,- ответил Юра.- Кто это?
От его голоса Даша будто растаяла. Всё вокруг перестало существовать и заполнилось райским светом. Даша почувствовала, как воспаряет над землёй.
- Милый, никакой работы,- послышался в трубке голос Насти.
У Малиновской перехватило дыхание от ненависти, и она тут же завершила звонок. Ну почему, почему всё так! Проклятая Настя, зачем она там, зачем она с ним!
Малиновская будто рухнула на землю. Город снова стал серым и будничным. Шум машин, людской гул и гвалт вернулись и словно усилились. Продолжая стоять на ступеньках библиотеки, Дарья вдруг представила во всех подробностях сцены расправы над Ветровой. Может быть когда-нибудь, но не сейчас, решила Даша. Сейчас она должна сообщить Селиванову всё, что сумела узнать. А для этого нужно успеть к своему поезду.
- Кто звонил?- поинтересовалась Настя, складывая в свою сумку коньки.
Селиванов пожал плечами:
- Я не записываю номера. Ошиблись,- он натянул пуховик и закинул на плечо рюкзак.- Сегодня покажешь мне движение задним ходом?- он хитро посмотрел на Ветрову, та расхохоталась и оттолкнула Юру.
- Речь как будто не о катке,- ответила девушка и облизнула верхнюю губу.- Посмотрим на твоё поведение.
5 января 2013
Номер телефона главреда – один из тех немногих, которые Селиванов знал на память. И сейчас именно этот номер высветился на экране телефона.
- Вы позвонили слишком рано, это утро чудесное, Селиванов празднует, оставьте сообщение после сигнала. Биииип!
- Юран, хватит ёрничать,- голос главреда был серьёзным.- Пока ты развлекаешься с Настей, другие люди работают.
- Да ладно тебе, что ты въелся!- Селиванов вышел из спальни и проследовал в кухню.- У нас каникулы всегда чуть ли не до восьмого.
- Каникулы каникулами, но в прошлые года я не помню американского шпиона, который половину здания УМВД превратил в лёд.
Юрий закрыл глаза и выдохнул. Похоже, счастливое время закончилось. Снова работа, снова рутина, опять человеческая глупость.
- Ладком. Слушаю,- Селиванов запустил кофе-машину.
- Значит так. Уже второго числа к нам приехали фургончики. Люди выгрузили аппаратуру и других людей. Привезли денег. Приехал лично Свистелёв, но я его кое-как уговорил, что логичней заниматься этим делом будет тебе. И вот, уже со второго числа по всем не то что федеральным, но даже по местным каналам начались передачи-расследования. А мы, мы как будто спим. Хотя так оно и есть. И это не нравится ни мне, ни Свистелёву, ни шефам. Чтобы хоть чем-то заполнять эфир, я выгнал на работу кого смог. Тебя, барин, беспокоить не стал, но – уже пятое число! Так что, давай, вытаскивай себя из Ветровой и оба дуйте сюда.
- Ладком,- Селиванов сделал глоток кофе.- Что-нибудь ещё?
- Так, прекращай!- главред был серьёзен.- Сейчас точно не время для шуток. Через час чтоб были здесь, я пока остальных прозвоню.
Селиванов выдохнул. Да, это должно было закончиться рано или поздно.
- Настён, ты там где?- спросил он куда-то в зал.- Главный звонил, сказал, ждёт нас очень.
- Ох,- выдохнула Ветрова.- Ну тогда иди ко мне скорей, мой космонавт.
Селиванов улыбнулся, отставил кружку и поспешил на зов.
2013
Белл сидит в тренажёрном зале на скамейке и играет в шахматы с «болванчиком» второго поколения. Вокруг столпились сотрудники Организации и все как один молча и испуганно наблюдают за ходом партии.
- Попробуй так,- сопровождает свой ход Алексей Белл и переставляет слона.
- Шах и мат,- монотонным голосом отвечает «болванчик».- Хотите ещё партию?
В зале воцарилась тишина, будто все разом перестали дышать. Белл попеременно смотрел то на игральную доску с фигурами, то на «болванчика».
- Хотите ещё партию?- повторило существо.
Белл улыбнулся, затем наклонился к «болванчику» и коснулся его виска. Модель второго поколения тут же рухнула на пол, неестественно загнув руки и ноги.
- Почему мы не сделали чёрный ход в третьем поколении?- обратился Алексей Белл к собравшимся и встал. Сотрудники мгновенно отшарахнулись и расступились.
- Почему мы не сделали чёрный ход в третьем поколении?- повторил свой вопрос Белл, осматривая сотрудников.- А я вот знаю ответ,- и кивнул и выждал паузу.- Потому что делаем по образу и подобию.
Среди собравшихся выступил Денис Мирмов.
- Как успехи с Шершнем?- обратился к пареньку Белл.
- Вживление завершено идеально и без ошибок. Первые тесты показывают стабильность экземпляра. С полноценным тестированием пока,- Мирмов замялся, будто смущаясь,- пока сложно.
- Прекрасно- Алексей Белл вскинул руку.- Приведите её в мой кабинет, я проведу личные испытания.
Повисла пауза.
- Я должен убедиться, что наша новая медсестра с кодовым именем Шершень работает как надо,- Белл кратко улыбнулся и засеменил к выходу, произнося нараспев «шерше ля фам».
5 января 2013
Селиванов зашёл в кабинет главного редактора и затворил за собой дверь.
- О, нет,- выдохнул главред, безошибочно предположив, что сейчас начнётся.
- Стас,- Селиванов выставил ладони.- Просто послушай. Сядь поудобнее в кресло, откинься на спинку, достань, не знаю, сигару или вискарь из верхней тумбочки твоего стола,- на этой фразе главред наклонил голову и недовольно посмотрел на Юру.- Нет, я не копаюсь в твоём столе, когда тебя нет, я помню, что на корпоративе ты из своих ящиков разные чудеса доставал.
Главный редактор выставил ладонь. Селиванов кивнул и сел напротив.
- Это не американский шпион. Это наш человек.
Главред опешил:
- Что? Наш? Ты там последние мозги в Насте оставил, что ли?
- Нет, нет, стой, послушай! Это не атака государства на государство, это спланированное действие изнутри.
Главный редактор выдохнул.
- Жаль, что я не могу передать эту тему другому.
- Мне звонили неизвестные люди. Неизвестный человек. Меня знали, знали о том, что Полина пропадёт.
Юрий осёкся. Он столько сил и переживаний уделил поискам Полины, чтобы потом вдруг забыть о ней напрочь. На щеках загорался стыд, но азарт и желание докопаться до истины подавили эмоцию. Потом, потом посожалею и поплачу, что забыл Полину, решил Селиванов, и продолжил:
- Этот человек, он знал меня, он знал, про события. Я не успел и не сообразил записать разговор, да и этот человек успел сказать немного. Но! Он сказал, что с тысяча восемьсот восемьдесят четвёртого года существует какая-то Организация. И она украла Полину просто так, по случайности. Человек сказал, что если я не перестану копать, они придут за мной, но тоже случайно. Я не до конца понял, как это. Человек сказал, что у него был всего один звонок, и спросил, не актёр ли я. Когда я ответил, что нет, этот тип сказал, что ошибся линией времени, и сказал, что обычно совпадает Семён Бугровский. Мои попытки поиска не увенчались успехом. А затем – ледяной парень разносит здание полиции, пробираясь как раз в кабинет следователя по делу о пропаже Полины. Но все отказываются видеть связь и используют событие в целях укрепления существующего режима.
Главный редактор выдохнул:
- Начнём с того, что ты только сейчас мне всё это рассказал. Второе: если ты не хочешь, я отдам тему кому другому или займусь сам.
- Твою мать, Стас, ты меня не слышишь?- подскочил Юрий, и главред тут же поднялся следом:
- Это ты сам себя послушай! Что ты несёшь! Юра, Ю-ра! Приди в сознание! Головой сильно ударился? Не отошёл ещё? Какие ещё заговоры, какие к чёрту организации! Ау! Ты же охотник до сенсаций, а тут упускаешь такое!- он схватил со стола стопку листов и потряс ей.- Здесь у меня контракты на сюжеты и сценарии этих самых сюжетов. Ты представляешь, какие здесь деньги? А какие выходы? Ты сенсации искал? Очнись! Вот они!- он швырнул бумаги на стол.- Давай, погуляй пока минут десять, подумай.
Селиванов сжал кулаки. Всего несколько дней, и такие чудовищные изменения. Не говоря ни слова, Юра выскочил из кабинета главреда и столкнулся с Дашей.
- Привет,- кивнул Селиванов.- Как отдохнула?
- Мне нужно кое-что вам рассказать,- ответила Малиновская.- Есть время?
- О, да,- кивнул Селиванов и бросил взгляд на дверь кабинета главреда.- Времени у меня теперь завались просто!
- Может, кофе?- поинтересовалась Дарья.- У нас тут как раз кофейня есть неподалёку.
- Хватит кофе, лучше в парк,- Селиванов выдохнул.
Они спустились по лестнице, оделись и вышли в морозное солнечное утро.
- Ты что-то хотела рассказать,- напомнил Юрий.
- Я нашла информацию по Бугровскому.
Селиванов переменился в лице. Схватив Дарью под руку, он спешно повёл её прочь от здания канала.
- Откуда ты знаешь про Бугровского?- подозрения роились в голове Селиванова.
- Я как-то подошла, помните, когда вас выписали, в день вечеринки, вы тогда искали в сети это имя. Я спросила, кто это, на что вы ответили, что ерунда.
Селиванов смутно помнил этот момент, но не исключал, что так могло быть.
- Хорошо. И?
- После того вечера я решила, что если в сети нет информации, то она точно будет в главной библиотеке страны. Так оно и оказалось.
Они подошли к парку.
- Семён Бугровский был служил при дворе Николая II. В девятисотом был сослан в Сибирь, откуда через год бежал в Монголию. Дальше тишина. Кое-где встречается это имя в связке с Теслой. Последнее упоминание – в 1926 году. В одну из сербских больниц доставили парализованного старика, которого кто-то опознал как Семёна Бугровского.
Даша замолчала.
- Конец?- Юра чувствовал жгучую досаду.
- Да. Я просмотрела и перечитала всё, что только можно, но больше нигде и ничего,- Даша виновато опустила глаза.
Селиванов набрал полную грудь и выдохнул.
- Ладком. Расскажу и тебе. Семён Бугровский – ключ к некой Организации, которая и устроила заморозку полиции. Мне звонил неизвестный, сказал, что они и Полину похитили. Главред слушать не хочет. Но ты, я думаю, не разделяешь официальную точку зрения. И я думаю, тебе можно доверять. Значит, займёмся этим делом вместе,- они направились к выходу из парка.- Сейчас обратно, я беру сюжеты, ты занимаешься своей работой. Вечером у меня, обсудим план действий.
- Да, да,- Малиновская закивала.
Похоже, события получают второе дыхание, и Юрий был этому несказанно рад.
- И помни: будь осторожна. Если ты ввяжешься в это дело, то в лучше случае тебя могут уволить.
Зазвонил телефон. Селиванов посмотрел на экран и не узнал номера.
- Селиванов на связи,- ответил он. В трубке послышались щелчки и помехи.
- Не говори ей, что это я, и не включай запись – это привлечёт внимание,- голос говорил очень быстро, будто куда-то спешил..- Будь осторожен и внимателен. За тобой начали следить. Скажи ей, той, кто рядом, что ошиблись номером, и подумай, хочешь ли ты подвергать её риску.
Разговор завершился. Сердце Юры колотилось.
- Кто звонил?- спросила Даша.
- Ошиблись номером,- ответил Селиванов, убирая телефон в карман.- Даша,- он посмотрел Малиновской в глаза.- Ты точно хочешь помочь мне?
- Да, да, конечно!- с готовностью закивала Малиновская, не различая никаких изменения на лице Юрия.
- Хорошо,- кивнул Селиванов и тяжело сглотнул.- Знаешь, что? Ты топай, а я отойду ненадолго. По делам. Вечером у меня,- он похлопал Дарью по плечу, развернулся и пошёл прочь.
2010
В центре круглого и бесшовного помещения, равномерно подсвечиваемого изнутри белым светом, лежала голая девушка. На шее у неё был кожаный ремень, от которого тянулась цепь. Алексей Белл ходил по кругу, посматривая то на девушку, то на потолок.
- Подъём,- сказал Белл, и его голос словно растворился в стенах.
Девушка поднялась и села на пол.
- Почему бы тебе меня сразу не убить?- спросила она.
- Потому что ты – Екатерина Павлюкова, и на тебе держится горстка обиженных ботаников, которых мы увольняли, но по какой-то причине плохо закопали. Как вы себя называете, напомни?- Белл бросил взгляд на девушку и задержался на торчащих сосках.
- Мы называемся «Я тебя урою, мразь»,- Катя даже не попытался прикрыть грудь.- Что, нравится? Ну так иди и возьми,- она раздвинула ноги.- Давай, заходи.
Белл прочистил горло, глубоко вдохнул и отвернулся.
- Так я и думала,- она сложила ноги вместе.
- Чтобы тебя найти, мне пришлось умножить силу тока на напряжение. А тебе – в открытую прорваться в цех «Э» и уложить Соломенцева и Дворяновского,- Алексей проскользил взглядом по длинным тёмно-каштановым волосам девушки и снова остановился на груди.
- Слушай, харэ пялиться!- возмутилась Павлюкова.- Ты либо бери меня, либо нормального мужика позови, раз сам не можешь!
Белл отвёл взгляд и продолжил расхаживать по помещению.
- Когда Организация только появилась, когда это был,- Белл сделал паузу, скривив лицо,- «Теслоид», уже тогда появились первые недоброжелатели. Вы роились, как мухи, преследуя нас на каждом шаге,- он активно жестикулировал.- То тут, то там! Вы неоднократно нападали на наши ячейки, вы уничтожали опытные образцы. Но теперь, теперь всё будет иначе. Увольнительные выписываются пулей в лоб или камерой вживления! После неоднократных и безрезультатных попыток вы поняли, что снаружи нас не победить. Последняя такая была в восьмидесятом. Подавили, как тараканов. И вы решили внедряться. Я говорю «вы», обращаясь не к тебе, но к вам всем. Попасть к нам с каждым годом становилось всё сложнее и сложнее, тем не менее тебе удалось. И ты решила ударить по самому дорогому.
Белл резко остановился, скривил лицо в гримасе ненависти и посмотрел на Павлюкову.
- Что ты сделала с чипом третьего поколения? Я хочу знать, какие изменения ты внесла! Чего я должен ожидать от моего детища?
- О, как мило,- улыбнулась Катя.- Ты их так называешь.
- Говори!
Павлюкова облизнула средний палец и провела им по ложбинке между грудей.
- Да чего хочешь, того и ожидай.
Алексей Белл сжал кулаки.
- Ты работала с ним два года шесть месяцев двадцать четыре дня восемь часов пятьдесят три минуты две секунды. Ты втёрлась в доверие, притворялась милой и послушной. Тебе удалось провести и меня. И я повторю вопрос: что ты сделала с чипом? Какие изменения ты внесла?
Павлюкова откинулась на спину и стала на локтях.
- Тебе придётся очень хорошо постараться, чтобы узнать это,- она поджала ноги.
- Прекрати!- вскричал Белл и отвернулся.- Немедленно!
- Ой, а что такое? Наш малыш не любит девушек? Только на науку встаёт, да?- Катя хмыкнула.- Может, нормальные просто не попадались?
Алексей вскинул руки. Его трясло от злости и гнева. Павлюкова вмешалась в важнейшее творение, которое он хотел запустить ближайшие несколько дней. А теперь Катя ещё и издевается.
- У меня есть предложение,- не оборачиваясь, начал Белл.- Присоединяйся к проекту «Противостояния». Ты можешь послужить великой цели, а не просто сгнить под землёй в деревянном ящике.
Повисло молчание. Белл стоял спиной к Павлюковой, та рассматривала своё тело.
- Знаешь,- ответила Катя,- всё же, мне девушки больше нравятся, так что, извини.
Не говоря ни слова, Алексей Белл прошагал через комнату и вышел через круглую дверь, появившуюся в стене.
Противостояния. Часть 1 - черновик
© Copyright: Игорь Умаров, 2016
Свидетельство о публикации №216060301364
Свидетельство о публикации №216060301364
Рецензии