Джудика

Дождь не прекращался уже неделю. Дороги слились с разбухшими болотами и заросли густым тростником. Грязевые сели меняли ландшафт по своему усмотрению, и торговые караваны приходили с грузом, годным разве что для удобрений. Колеса телег и копыта коней вязли в однородной густой жиже.
Маркус Ройна ненавидел дождь, а дождь в Чернотопье тем более. Его дорожный плащ промок насквозь, едва он вышел из Гидеона, и теперь вся его одежда источала такой аромат, словно он несколько дней провалялся в сточной канаве. Впрочем, Чернотопье и было сточной канавой. Но дорога назад в Сиродил для него пока была закрыта. Туда, где имперские клинки ночи шныряют по всем трактирам в поисках дезертира, вора, насильника и убийцы, Маркуса Ройны. Нет уж, они не лишат его свободы, ремесла, а вместе с тем и головы. А содержимое этой головы утрет нос любым сыщикам, будь то имперские маги или убийцы Темного Братства. Пока он добрался до Гидеона, на его счету было уже двое наемников, убийца-данмер и несколько девушек, которые просто оказались слишком строптивыми для его ласк.
Бегство из привычного имперского города в Аргонии его не особенно расстраивало. Наоборот - он был рад, что его чуткое ухо уловило информацию о присланном в Чернотопье клинке ночи высшего ранга и квалификации. Вдобавок, он проведал о месте, где мог укрыться надолго без особого ущерба собственному комфорту. Глухомань с несколькими хижинами, окруженная соленым болотом. Искать и грабить  там некого. Даже наги не находили в ней никакой ценности. Зато недалеко оттуда был бордель, а женщин Маркус Ройна любил. По-своему. Оставалось совсем немного, а там уж он сможет согреться и сменить вонь своего тела на запах духов и женской плоти.
Маркус сразу понял, что добрался, когда разглядел в буйнорастущих манграх несколько серых, покрытых грибком одноэтажных лачуг. Редкий дощатый мостик соединял жилища, шатаясь на гнилых сваях. Болото внизу от дождей раздулось и поднялось почти до самого настила. Да, это определенно то место, где дезертир, вор, насильник и убийца сможет исчезнуть с карты Тамриэля и насладиться отдыхом.
Вскоре он снял хижину, заплатив на нее меньше, чем в Гидеоне стоит бутыль забродившего сока. Население деревни составляли старые аргонианки - работницы того самого борделя, и несколько рыбаков, поддерживающих жилое состояние строений. Судя по виду этой дыры, справлялись они весьма скудно; касательно женщин, Маркус старался не думать, что они по-прежнему могут продавать любовные утехи.
Спустя несколько дней мужчина решил удовлетворить любопытство и наведаться в дом удовольствий. Не смотря на то, что никто не знал сиродильского, ему быстро указали нужное направление.
Удивительно, что вход в заведение, скрытый за низким водопадом, выглядел довольно прилично. Деревянная резная дверь в камне, окаймленная красной лентой. Внутри стены пещеры были задраппированы полотном с изображением Мары, Хист и силуэтов женщин. Сердце пещеры представлял небольшой зал с несколькими комнатами по периметру. На деревянном, оббитым тканью кресле восседала тоненькая пожилая аргонианка в длинном шелковом платье. Сиродильский она тоже не знала, но вежливо пригласила Маркуса осмотреть девушек.
Их было семеро: немолодая, но поджарая уроженка Хаммерфелла, бретонка, рыжеволосая данмерка и четыре аргонианки разного окраса и возраста.
"Не густо", - подумал Маркус прежде, чем встретился взглядом с молодой ящерицей в полупрозрачном перламутровом шелке. В ее блестящей чешуе он видел свое отражение. Она робко опустила подведенные ресницы.
Кода аргонианка-хозяйка заметила его заинтересованный взгляд, она показала Маркусу несколько монет - цену девушки, и улыбка имперца стала еще шире. С таким раскладом награбленных денег в этом аппендиксе провинции хватит на многие годы. А девушек даже не придется убивать, хотя это и лишит его доли удовольствия.
Он заплатил хозяйке и отправился с девушкой в комнату.
- Я Маркус, - произнес он, похлопав себя по груди, - а как зовут тебя, милашка?
- Джудика, - смущенно ответила аргонианка.
- Ты знаешь сиродильский! - обрадовался мужчина. - Какая удача, что я повстречал тебя.
- Да, господин.
На лицах зверорас эмоции отражались не так ясно, но Маркусу показалось, что ее слегка подкрашенные розовым губы изогнулись в кокетливой улыбке.
"Что ж, самое сладкое принято оставлять на десерт, а перед этим поразмять мозги и язык непринужденной беседой." Последний диалог Маркуса как-то не задался.
"Забери тебя Обливион", - произнесла темнокожая девушка.
"Мне тоже было хорошо", - ответил он, затягивая вокруг ее шеи кусок пеньки.
Маркус оставил ее тело в подлеске, где она собирала травы.
- Как ты попала в эту вонючую яму, Джудика? - он провел пальцами по ярко-зеленой чешуе ящерицы.
- О, это долгая история простой девушки.
- Я охотно послушаю, а ты послушаешь меня.
- Моя мать была гарнизонной девкой при войске императора Уриэля. Она бросила меня после рождения, так что я ее не знала. С самого детства я думала, что профессия шлюхи - моя судьба.
- Видимо, так и есть, - перебил ее Маркус, поглаживая ее открытые колени. - А что тебе нравится больше всего?
- Что господину будет угодно, - кротко ответила она.
- Мне нравится охота. Ты знаешь, что наша жизнь - есть преследование? Есть роль охотника и жертвы. Жертва весь свой путь бежит и старается не попасться охотнику. Охотник гонит жертву и чем та проворней,  тем притнее игра. И когда он настигает одну добычу, он начинает выслеживать другую. Как ты думаешь, Джудика?
- Я никогда не задумывалась об этом, господин. Я простая девушка. Я начала свою жизнь в гарнизоне, я ухаживала за раненными, помогала на кухне и постепенно зарабатывала себе имя.
- Зарабатывала имя? То есть известность?
- Можно и так сказать, господин. У нас, аргониан, может быть много имен на протяжении жизни. Сначала меня звали Подай-Принеси. Я ничего не решала сама, лишь получала приказы от старших. В армии солдаты за мою помощ иногда обучали меня как держать меч, как уклоняться от ударов. Чуть позже меня стали звать Муха-не-Попадешь.
- Все это очень интересно, - нетерпеливо прервал Маркус Ройна, - но шлюха мало что может знать о настоящей жизни. Об охоте. Словами, даже, если они хороши, как мои, сложно передать все краски чувств, например таких, когда преследователь настигает жертву... Иногда он дает ей фору, чтобы подзадорить себя и оставить ей шанс. Особенно, если добыча уступает охотнику в смышленности.
- Ум господина так же красив, как лицо. Господин знает интересные вещи, о которых простая девушка не задумывалась. Меня научили читать, когда я работала в одной библиотеке. Тогда меня стали звать Бесшумная. Я все так же выполняла поручения других и единственное, на что хватало моей свободы - это на мои имена. Я изменяла имя, выбрасывая или добавляя несколько букв. Так сначала я была Пода-Принья, затем Му-Неппа, затем Бесша. Эта затея казалась мне забавной и веселила моего наставника в библиотеке, а он был очень старым магом. Чуть позже я взяла имя Тенна, затем Невидья, после Кара-Клин и...
- Что ж, моя зеленокожая малышка, давай на этом остановимся, - перебил Маркус, несколько раздраженный тем, что шлюха говорит больше, чем он, - и приступим к делу.
Он потянулся к бретелькам на ее плечах, но ее рука коснулась его раньше. Больше Маркус Ройна не смог сделать ни одного движения и произнести ни одного слова.
- Значит охотник и жертва, говоришь? - аргонианка встала, стирая помаду и снимая наклеенные ресницы. - Сейчас посмотрим. Вы можете быть умны сколь угодно, но как только дело касается женщин, все превращаетесь в тупиц и легкую добычу. Иногда охотник дает жертве фору? Иногда даже более, чем нужно. И не будь ты настолько самоуверен и ослеплен тягой чресел, ты заметил бы, что у аргониан нет ресниц, и что губы красят только хорошо знающие вкусы имперских мужчин. А знание языка в такой забитой глуши вместо того, чтобы насторожить, лишь обрадовало тебя. А имена...
Что касается имен, Маркус Ройна уже сам все понял. Лишь действие заклинания паралича не позволяло ему отразить поражение на своем лице. Подай-Принеси, Муха-не-Попадешь, Бесшумная, Тень, Невидимка, Карающий-Клинок и Джудикатор.
Имперский клинок ночи положила его голову в дорожную сумку, надела свой легкий кожаный доспех, накинула плащ и вышла из комнаты.
- Вот, это все награбленное, не учтенное имперской казной, - сказала она, отдавая хозяйке борделя золото преступника, - спасибо за теплый прием и да будет процветать ваша деревня.
- И тебе, девочка, - ответила немолодая аргонианка на чистом сиродильском.
Джудика вышла на улицу и скрылась в стене дождя.