Эссе Не затрагивайте основ мира без нужды

Не затрагивайте основ мира без нужды

Эссе

Потеря чувства высокой эстетики, как основы нашего земного мира истинная причина наших сегодняшних бед. Я читаю на РНЛ статью Сергея Емельянова «Эстетика и этика», и что то становится не так, в душе. Я понимаю, что мое сознание зацепило понятие «эстетика», понятие, связанное с основами нашего мира и подсознательно ищу связь темы статьи и этими самыми основами мира.

Читаю: «Земное искусство небесной красоты - духовное удвоение реальности и  утверждение иллюзии. Действительность одевается блистательным покровом, «что» и «как» (содержание и форма) радостно сливаются  и в тишине остановленного мгновения звучит прямая речь Вечности. Быть может, сын Давида царь Соломон был не очень прав. Если все проходит, то нет смысла существования. Художественно инсталлированные Идеи воздействуют на человеческие эмоции веками и тысячелетиями».

И я вижу корявые попытки связать смысл изложения и тему. И то и то расплывчато и неопределенно:

«Художник обычно хочет-должен досягать идеального, обладает чувством красоты и никогда не использует материал, который его отталкивает. В романах  Ф.М.Достоевского можно найти максимы на все случаи жизни при стертой границе между прошлым, настоящим и будущим. Влюбленный в «прожигающую» женщину по имени Настасья Филипповна главный персонаж «Идиота» князь Л.Мышкин экзальтированно восклицает: «Мир красотой спасется».

Литературный  образ с сочувственным отношением автора вбирает в себя черты Христа, а уверенность в спасительной роли красоты - достояние века Просвещения. Данное высказывание восходит к  эстетствующему поэту Ф.Шиллеру. В восприятии писателя и читателя «идиот» - это «не такой, как все», а в конкретном случае - очень духовно развитый и совершенный субъект. В романе воплощен идеал единения на любовно-эстетической основе.

Мир спасает не красота, а трудно преодолимое стремление к ней. Сама по себе красота - не спасатель, а свидетельство уже спасенного мира. Благолепие и изящество присутствуют не только в высших сферах. Стремление жить по законам красоты в делах - отношениях сохраняет мир, а обратная тенденция его уничтожает. Красоту можно присвоить, лишь став ее частью».

И тут я замечаю, что вижу пустословие, в попытках покрасоваться самим перед собой. Как то же «цветистое пустословие вообще»:

«Красота всегда привлекательно-убедительна. Не  писсуар М.Дюшана в галерее, а идейное Искусство требует жертв, умножает качество личного времени и возвышается над ползучей «философией успеха». Искусство с эстетическим ядром-идеалом как истинное «пиршество духа» не всегда точно изображает предметы быта, однако  экспонирует глубину и полноту бытия с Всемирной братской цепью. Культ художественности взвевает жизнь до уровня искусства.

Эстетика есть этика будущего, а прекрасное - символ морального добра. Бесконечно- совершенный идеал - точка отсчета нравственности с высоким чувством сострадания. В «Идиоте» имеется в виду красота не эстетическая, а нравственно-этическая и говорится о сострадании человеческом. Однако моральный контент в форме предписаний (библейские заповеди, «золотое правило» этики как эмбрион социальной справедливости) практически неисполним. Строгий и проверяемый смысл имеют только негативные и кодифицированные юридические запреты (итог глупость помноженная на глупость и пустословие такое мое резюме В.М.).

Кванты красоты жизни есть предпосылка ее справедливости. Прекрасное порождает добро (прекрасное- деятель, добро-объект).  Зародыш любой морали- материнская любовь, а высшая степень нравственности-самопожертвование. Однако эстетические элементы начинаются с колыбельной песни и младенец совершает выбор не нравственный, а эстетический. Смех  младенцев иногда чарует ямочкой на щечках.  Искусство радости произрастает на сырье детства, обостряя  чувства принятием и юмора, и трагизма бытия. Эстетический идеал - старший брат художественной деятельности и самодеятельности». 

Не склонный к материализму Платон регулярно искушался Вечностью, испытывал «муки слова»  и  полагал, что искусство - это проявляющийся во время выхода художника «за пределы своего разума» божественный дар. Утонченные евреи считали данного философа учеником Моисея. Без платоновской философии почти невероятна  древнегреческая литература. Будучи сам поэтом, Платон подвергал остракизму  художников из своей утопии, ибо они нарушали стройность общества и философствования «вообще». Впрочем, изгнав миф и Гомера, Платон тут же начинает создавать собственные мифы (См.: Неизвестный Э.И. Кентавр: Эрнст Неизвестный об искусстве, литературе и философии.- М., 1992.- С.89) (добавлю, если покурить веселого дымка, то придешь еще и не к таким «глубокомысленным» выводам; и неизвестный Неизвестный здесь не исключение В.М.).

Его ученик и соперник  Аристотель смотрел не только на небо и рассуждал в своей «Риторике» примерно так: «Если бы человеческая природа включала в себя разум без эмоций и воображения, то можно было бы обойтись считыванием высказываний (силлогизмами). Поскольку дело обстоит совсем иначе, нам остается употреблять усилия к просветлению эмоциональной сферы и приведению ее в возможную степень адекватности» (интересно, а автор статьи понимает ли эту галиматью В.М.).

И вот тут я наталкиваюсь на бессознательный смысл мысли автора, отражающий глубину нашего Великого Раскола и уже не Веры, а расового Духа:

«Мудрые греки сущность красоты усматривали в эстетическом воспитании и обозначали художественное творчество, ремесло и мастерство словом «тэхне». Мастерство есть наличие образов действий, целостно вписанных в образ мира. «Техника» проистекает от греческого «тэхне». Техника-мастерство-искусство не всегда справедливый мир асимптотически придвигают к совершенству. В большом Искусстве техника умирает в Образе. Даже обрублено-усеченная Венера Милосская обладает высоким «драйвом» (перед такими сравнениями просто опускаются руки, ощущая пропасть падения духа коллективного либерального автора В.М.).

Военизированная, скованная железной дисциплиной древняя Спарта не могла противостоять «прекраснодушным» Афинам, чьи философы вели бесконечные диспуты на портике Академии, а жители тешили глаз «бесполезной» архитектурой Парфенона (слава «просвещенным»! В.М.).

В  новозаветном Риме ремесленник, искусство и художник всходят к общему латинскому корню «арт». Однако образные формы яви регулярно вычленялись из практической деятельности.  Благотворитель с нарицательной фамилией «Меценат» с помощью искусства и финансов направлял  духовно- идеологические потоки. Поэты,  музыканты и художники   спорили о Вечном, и дружно предавались плотским утехам. Их победили тупые и грубые перво-христиане. От античного искусства остался реализм с горячими страстями и оттенками скорби от быстротечности жизни» (их либеральный реализм, который Мы с Вами хлебаем до сих пор В.М.).

Моя расовая нравственная позиция

Чувство Высокой Эстетики, как основы мира дано немногим, и только тем, кто должен по праву олицетворять Элиту Народов. Греки получили этот дар по наследству (очевидно?) от индоевропейских Пранародов, и потом потерявшие данный Дар, как свободный Выбор расового социального человека, полученный от Создателя. Грек в неподвижном чувственном созерцании эстетики мира, оцепенел перед ее Красотой и впал в статическую неподвижность существования. Высокие Эстетические чувства Грека перешли в наглядную мещанскую низкую чувственность.

Изумившийся этой Эстетике и Красоте греческого мира деятельный Рим слепо копировал высокие греческие образцы, внося в них деятельное начало, но так никогда и не превзойдя греческий эталон, в творческом порыве, и наглядные греческие образцы. Рим, дивящийся эталонной Эстетике Грека, шел своей дорогой Высокого Творчества. Инженерная (ставшая «научной») мысль Рима далеко опередила расовое соотношение его Эстетики внутренней Красоты вещей. И здесь Эстетика, перестала ощущать необходимую связь и необходимое воздействие на Этику народной Жизни (нарушив догмат о гражданстве), и это стало началом конца расовых принципов жизни Рима. Деятельное начало потеряло связь с расовыми принципами равновесия социальной жизни и впало в голый рационализм, могилу социальной жизни всех предыдущих и последующих народов.

Далее автор плавно переходит к марксистской риторике, обличенной в форму связи Маркс- Татлин-Крупская-Неизвестный:   

«Эстетика включает в себя сенсуализм  в качестве младшей сестры и часто ассоциируется с эротизмом. Сфинкс, русалка и кентавр как перво-образы искусства есть плод конкретного ощущения. Чувственное предшествует логическому. Поэтому оно не совсем  высшее,  но первое. Поэмы Гомера  и теоремы Евклида имеют разное значение, однако в природе искусства со сверкающими на Солнце рапирами красоты - предчувствие научной истины. Напряженная кривая зафиксировалась в живописи и скульптуре  раньше, чем была рассчитана траектория космического полета. Наиболее эстетичные формы есть и наиболее экономичные (В.Е.Татлин).

Значимость эмоционального фактора приотворяла надежная спутница вождя революции Н.К.Крупская: «Определенное мировоззрение только тогда входит в плоть и кровь, когда оно связывается с эмоциональными переживаниями, и только тогда оно прочно. Тут особую роль играет искусство...» (то есть практика всегда показывает вечное психологическое врожденное расовое чувство, как отражение сознания В.М.).

Далее следует наукообразные обоснования «марксизма, которые Мы с Вами слышали неоднократно и заключение сначала автора: 

«Одержимость идеей революционного левого поворота пренебрегает трезвым анализом возможностей-последствий. Не маленькая революция отрывается от религиозного целого и продуцирует новую нравственность. Дышащая драмой и водкой Россия как «неподвижный монгол» (К.Маркс) услышала Зов Космического Беспредельного. Многотысячные жертвы на алтаре ищущей не среднего, но последнего пасхально-коммунистической веры, должны были доказать магическую связь между идеальной политико-эстетической формой и ее реальным воплощением  на одной шестой части суши» Э. Неизвестный.

И мое заключение:

Вся надменная похоть лжепобедителя слышится в словах автора: «Дышащая драмой и водкой Россия как «неподвижный монгол» (К.Маркс) услышала Зов Космического Беспредельного».
А что Мы с Вами должны слышать за этими выспренными словами? Мы Русские слышим вечное: Мы Русские! Какой восторг! Мы, иные, чем Вы, и Мы молимся за Вас, за Ваши заблудшие души. Мир Вашей душе, плохо, что он пока не достижим.

 А многотысячные жертвы пока лежат на весах Времени. И Нам с Вами говорят, что время лечит и все проходит вместе с Ним, и Вам надо готовить гирьку, которая со временем уравновесит Наше общее с Вами сознание. Иначе будет беда вашему дому.